— Сразу нашли и ее рукопись. Ну а я по-тихому сделал тебе копию… У нас это просто… — Он показал на стоявший в углу ксерокс. — Три минуты всех делов… Тут краткое содержание вещи, которую она собирается предложить… Что б в план издательства на следующий год… — Бывший инспектор снова заговорщицки улыбнулся мне как соучастнику какого-то очень тонкого розыгрыша или прикола.
—Коньяк с меня… — сказал я, беря конверт. — Когда у тебя выходной?
—Отпуск! Я тебе позвоню…
Говорить, собственно, было не о чем. Нас связывали мое дело и его детективы. Я спросил еще:
— Чего хорошего читал после «Смертельного трио»!..
Я был уверен, что он назовет «Отпуск в Дагезане» Павла Шестакова, который я оставил ему в прошлый раз. Но он и не вспомнил.
На книжный рынок пришел новый читатель, теперь он сразу начинал с детектива, а не с классики, как бывало раньше, когда криминальный роман просто нельзя было достать в условиях книжного голода. Ему не с чем было сравнивать. Легкость чтения, ясность, простота — главная наживка, на нее он и попадался… В транспорте тут и там видишь людей с книжечками в ярких цветных обложках.
Кореша возражали: «А как же братья Вайнеры?»
Я отвечал:
— Их сейчас больше смотрят по телевизору, чем читают…
На рынке детективной литературы произошла смена лидеров. Хозяева книжных прилавков с трудом вспоминают большинство прежних кумиров — ушедших из жизни и многих ныне здравствующих, оказавшихся не в состоянии соперничать по плодовитости с новым поколением авторов.
Но кто я, чтобы об этом судить? Мент, написавший с десяток рассказов и повесть, отвергнутую несколькими издательствами.
И все же…
Опыт говорил мне, что, начав с чтива, можно навсегда отрезать себя от настоящей литературы. И наоборот. Если ты начинал с хороших книг, то уже не сможешь перейти к чтиву. Это как с лошадьми — конь пьет только чистую воду.
Была еще и такая древняя притча из Агады…
Жили два мудреца в одном местечке. Послушать одного собирались толпы. А у второго только несколько учеников. И вот однажды встретились они и задались вопросом. Почему так? И сказал второй: представь себе двух торговцев на рынке. Один торгует бусами из простого стекла, а второй — ожерельями из чистых бриллиантов… У которого, по-твоему, будет больше толпиться народу?
— Возьмешь что-нибудь? — спросил мой золотозубый коллега.
На полке перед ним высилась гора бестселлеров.
— Спасибо. У меня есть… До встречи!
Едва сев в машину, я открыл конверт.
Рукопись представляла собой сделанную по всем редакционным правилам — шестьдесят знаков в строке и тридцать строк на странице — перепечатку из нью-йоркской газеты «Новое русское слово».
Ксерокс этой страницы газеты — «19» — находился тут же.
Я развернул его и сразу увидел: внизу справа, среди реклам косметологов, полиции, похоронных и адвокатских контор отсутствует аккуратно отрезанный квадрат бумаги… Тут было еще объявление, которое предварительно удалили.
Это был тот самый номер «Нового русского слова», из которого было вырезано объявление об адвокатской компании, представляемой господином «Голдбергом, эсквайром», которое мы обнаружили в тайнике под подкладкой кейса, похищенного у генерала Арзамасцева! Без сомнения, газета побывала в его руках, прежде чем попала к девушке!
Остальную часть страницы, всю полосу целиком, занимал текст литературного произведения.
Жанр повествования обозначен не был, по объему это могло быть судебным очерком либо рассказом, стилизованным под судебный очерк.
С первых строк я понял, что написанное имеет прямое отношение ко мне, к моему заказу, и уже не мог оторваться. В некоторых местах я словно чувствовал себя участником описываемых событий…
Я никуда не уехал и читал до тех пор, пока передо мной не замаячила неожиданная развязка.
Называлось это «Подстава».
«НОВОЕ РУССКОЕ СЛОВО»
«Частный сыщик Чарльз Кремер из Оклахомы следил за двадцативосьмилетней Сарой Стоппард не ради собственного удовольствия — он зарабатывал на этом хорошие деньги…»
Неизвестный предложил ему через посредника двадцать тысяч долларов за сбор сведений о скромной служащей местного банка. По условиям контракта вся информация должна была быть записана на видеопленку.
Сара Стоппард оказалась женщиной «строгих правил»: посещала церковь, вела замкнутый образ жизни. Но однажды ситуация резко переменилась: в двух кварталах от дома после работы ее поджидал спортивный «Субару».
Сыщик выяснил, что машина принадлежала крупному бизнесмену, совладельцу нефтяной компании сорокалетнему Энди Киршоу, видной фигуре в бизнесе и кандидату на пост вице-мэра, ведущему активную общественную деятельность.
Не было никаких сомнений, что заказчику слежки нужна вовсе не Сара Стоппард, а Энди Киршоу. Бизнесмен был женат, имел троих детей и слыл в свете примерным семьянином.
Вскоре парочка уединилась в доме у Сары, где Чарльз уже установил свои секретные камеры и жучки.
В течение месяца любовники встретились еще четыре раза, и Чарльз Кремер, сидя в своем автомобиле, добросовестно записывал любовные игры Сары и Энди на пленку.
Во время последней встречи после обычных любовных утех между любовниками вспыхнула ссора, перешедшая в драку…
В этом месте я просто впился глазами в текст…
В ответ на полученную пощечину Сара схватила тяжелую лампу и наверняка разбила бы ею голову своего любовника, если бы он не успел увернуться. Но, отпрыгнув в сторону, Энди споткнулся о стул и со всего маха плашмя рухнул на пол, ударившись виском об острый угол туалетного столика.
«Именно так!..»
Увидев, что Энди недвижим, Сара пыталась привести его в чувство, но все было тщетно. Спустя некоторое время Сара завернула тело Энди в кусок полиэтилена, а по полу спальни прошлась пылесосом. Выждав время, она выволокла тело любовника из комнаты, а позже Чарльз увидел, как Сара на своей машине выехала из подземного гаража своего дома…
Сыщик пытался ее выследить, но на ближайшем перекрестке дорогу ему преградил огромный грузовик. Кремеру не оставалось ничего другого, как вернуться и убрать из квартиры свои жучки.
Кремер попал в непростую ситуацию. По условиям контракта детектив должен был передать видеозапись заказчику, но этим он подставлял самого себя — как законопослушный гражданин он был обязан немедленно сообщить о случившемся в полицию.
Сыщик выбрал другой путь.
Он передал заказчику пленку с записью одного из ничем не примечательных дней и отказался от дальнейшего заказа под предлогом занятости…
«До этого времени мы действовали абсолютно одинаково…»
По своей инициативе наблюдая за домом, Кремер установил, что Сара сбежала.
Тем временем в прессе уже начался шум по поводу внезапного исчезновения кандидата на пост вице-мэра. Полиция обыскала весь город, но ничего не могла обнаружить. Одновременно финансовая проверка фирмы Киршоу обнаружила, что со счетов компании исчезли деятки миллионов долларов. Фирма обанкротилась. Никаких следов Киршоу по-прежнему не обнаруживалось.
Видя, как издевается пресса над его бывшими сослуживцами — полицейскими детективами, Кремеру все труднее стало справляться с желанием познакомить коллег с видеозаписью. И когда его другу в полиции стали грозить серьезные неприятности, сыщик не выдержал, передал пленку полиции…
Полицейские получили возможность спустить дело на тормозах. Розыск женщины, выдававшей себя за Сару Стоппард, сотрудницу банка, тоже был прекращен в связи с отсутствием в ее действиях состава преступления…
Дело так бы и осталось в архиве, если бы Кремеру и его другу не пришло в голову снова, теперь уже спокойно, просмотреть видеозапись… И тут они заметили, что сцена случайной гибели бизнесмена выглядит очень уж по-киношному…
Это был первоклассный детектив.
Его автором был Джалиль Шарафутдинов. Я ни разу ни слышал о нем. Похоже, это был псевдоним известного писателя или журналиста, которому было не очень удобно печататься в газетной периодике.
Ниже имелась ссылка на источник публикации — «И-Э».
Мне она мало что говорила.
«Популярный российский журнал „Интерпол-экспресс“? „INTER-полиция“?»
В верхней части страницы был опубликован номер телефона нью-йоркской редакции. При желании я мог связаться с автором. Но это уже не имело отношения к моей истории. Разве что я мог лишь поздравить «Джалиля Шарафутдинова» с интереснейшей публикацией…
Мне даже было неважно, по какой причине девуш ка представила материал в издательство «Тамплиеры», почему полностью перепечатала его так, словно готовила к изданию. Скорее всего, будущая Ирина Те рехова, как назвал ее охранник, хотела извлечь максимум из попавшего в руки сюжета и не только сыграть его перед скрытыми кинокамерами в квартире элитного дома. Вероятно, она действительно предъявила рассказ в качестве заявки, синопсиса, грядущей книги…
Теперь это тоже не было существенным.
В конце рукописи карандашом был написан номер телефона и тут же в скобках помечено «автоответ чик»…
Мне не составило большого труда определить, что указанный номер является мобильным. Провайдером являлись «Мобильные телесистемы» (МТС), а это значило, что установить владельца и получить распечатки возможных междугородных и международных переговоров в ближайшее время не представится возможным.
Не последнюю роль играло и то, что мобильные телефоны продавались теперь на каждом углу, процедура оформления была предельно упрощена, не требовалось разрешения Госсвязьнадзора и телефоном не обязательно пользовался тот, на чье имя был оформлен контракт на покупку. К тому же для стремных дел часто использовались краденые телефоны…
Публикация в «Новом русском слове» перевернула мое представление о происшедшем…
В «ЛАЙНСЕ»
Немедленно по приезде показать Рембо детективный рассказ мне не удалось.
— С минуты на минуты здесь будет Калиншевский… — сразу обрадовал он, едва я показался в дверях. — Адвокат позвонил на мобильник, просил о срочной встрече…
До его приезда Рембо спешил разделаться с текучкой, подписывал рапорта на командировки, на отпуска, бухгалтерские документы.
У стола толпились сразу несколько сотрудников с бумагами, на которых срочно требовалась подпись первого лица Ассоциации. Они тоже спешили, потому что уже знали, что через минуту-другую с приездом адвоката двери в кабинет президента «Лайнса» могут закрыться и надолго.
Я занял свое место за приставным столом, наблюдал знакомую картину гонки.
Рембо еще и отвечал по телефону, наводил порядок в столе, что-то убирал, поправлял и одновременно объяснил мне новую ситуацию:
— На этот раз он перестал темнить. Адвокат или кто он приезжает как доверенное лицо Фонда Изучения Проблем Региональной миграции официально…
Между тем Калиншевский уже появился на экране монитора. Он вышел все из той же «Ауди», припарковавшейся у тротуара. Высокий, поджарый… Я уже не сомневался в его прошлом — там должно было быть намешано много всего: нелегал, киллер, бандит… Для прокручивания грязных денег окружению Арзамасцева и Хробыстова требовались люди с сомнительным темным прошлом…
На адвокате снова была расстегнутая на груди куртка с оранжевым ярким подбоем, выглядевшая так, словно он накинул ее в последнюю минуту, поверх униформы.
«Может, из того же оперативного гардероба, что брал и Арзамасцев, когда он впервые у нас появился…»
Прямиком Калиншевский направился к нашим дверям.
На этот раз его ждали.
Дежурный встретил гостя у двери. Был безукоризненно вежлив.
— Простите…
Проверка одежды на наличие избыточного металла была у нас обязательна. Калиншевский с улыбкой следил за действиями секьюрити — оружия при нем не было.
—Извините за неудобства. Паспорт, пожалуйста…
Адвокат попробовал повторить давешний трюк.
—Понимаете… Я уже был у вас…
— К сожалению, ничем не могу помочь… — На этот счет у дежурного сегодня была твердая инструкция. Мы хотели знать, с кем имеем дело.
Калиншевский это сразу почувствовал. Полез в кейс.
— У меня только заграничный… Пойдет?
Возможно, он не хотел, чтобы мы знали место его прописки. Зато вместо этого он ввел нас в курс своих последних зарубежных поездок…
Я снова вышел к лестнице встретить гостя. Мы поздоровались. Держался он по-прежнему холодно, даже высокомерно. Я показал, где повесить куртку.
— Прошу.
Он снова по-армейски одернул сзади пиджак, двинулся к двери.
Рембо поднялся навстречу.
Я почувствовал, как на долю секунды адвокат стушевался.
Шестипудовый, постриженный под бандита новый русский, в новеньком полуторатысячедолларовом костюме от Валентино, Рембо был не очень-то удобен в качестве противника, которого ставишь своею целью околпачить.
Они поздоровались. Рембо указал на место справа за приставным столом, напротив и чуть наискосок от меня.
—Теперь-то вроде вы к нам заехали не просто по пути…
—Я приехал по поручению правления Фонда Изучения Проблем Региональной Миграции… — Калиншевский уже успел прийти в себя: взял быка за рога; в его манере вести дела преобладали напор и уверенность. — Теперь я знаю, что вам хорошо известно о нем…
Рембо заметил осторожно:
—Лично я знаю об этом Фонде не так уж много…
—Фонд занимается вопросами региональной миграции… — Знал ли он сам, что скрывается за этим многообещающим названием. — Но вопрос, по которому я приехал, не затрагивает его деятельности. Речь идет о широком розыске…
Он следил за нашей реакцией — мы сидели с каменными лицами…
Был ли он на самом деле Калиным — лицом, переделавшим фамилию в паспорте, подозревавшимся в отмывании грязных денег, тем, кому израильская полиция запретила выезд из страны, о котором сообщила Леа?! Кому предназначались полученная им наличными в два приема почти половина миллиона долларов, перечисленные за подписью генерала Хробыстова?! Не смущаясь, он продолжил:
—У нас был большой выбор, но правление выбрало именно вашу Ассоциацию…
—Полагаю, у вас есть собственная Служба Безопасности… — Рембо отнюдь не спешил взять заказ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35