Во главе, кстати, стоял бывший работник КГБ. Любович или кто он — тоже человек спецслужб…
—Они в фонде все оттуда… — Рембо взглянул на дорогу и снова обернулся. — Вопрос на засыпку. Во что был одет Арзамасцев, когда к нам приехал?
Я отлично помнил:
—Джинсы, немыслимый берет. Я еще подумал: «Неужели они там так и ходят в своем фонде?!»
—Он надел это в последний момент! Ясно?
—Ясно…
В кабинете главы Фонда по обычаю спецслужб находился оперативный гардероб. Немыслимый берет и остальное было совершенно новое — явно оттуда. Генерал переоделся, прежде чем ехать к нам.
— Гарун-аль-Рашид…
Рембо продолжил свои догадки.
—А помнишь мой разговор с его заместителем, отвечающим за Службу Безопасности?
—Хробыстовым? Помню. Он сказал, что не знает про кражу кейса…
—Странно, правда? Генерал, занимающийся вопросами Службы Безопасности, ничего не знал о краже…
Зная теперь о роли Калиншевского, на котором, видимо, лежала организация черновой работы бойцов невидимого фронта фонда, можно было предположить, что кейс похитили с его же помощью. Именно он проморгал тайник и теперь лез из кожи, чтобы реабилитировать себя…
Я искренне посетовал:
—Жаль, что у нас нет заказчика на этот фонд. Такие данные для конкурентной разведки пропадают…
—Что именно?
—Хробыстов дважды перевел деньги на счет «Меридора». В начале года триста тысяч и с месяц назад еще сто тысяч. И все обналичили…
—Кому-то это могло быть интересно… — Рембо со гласился. — Может, Счетной Палате? Разразится огромный скандал, когда все всплывет…
—Последние сто тысяч получил тот, что был у нас…
—Калиншевский? — Рембо удовлетворенно хмыкнул. — На ловца и зверь бежит… — Он объяснил: — Мы сейчас его видели в Шереметьеве…
—Ясно.
Этим и объяснялись маневры моих коллег в аэропорту.
Водитель кашлянул, чтобы привлечь наше внимание:
—Извините… Слева сзади иномарка… По-моему, на хвосте у нее наши…
—Отлично! Дай себя обогнать…
—Есть.
Рембо продолжил:
— Калиншевский тоже встречал израильский борт. К счастью, он меня не заметил. А я подумал: «Удобный случай узнать о нем больше…»
Я воспользовался репликой и сказал то, что должен был сказать давно:
— «Лайнс» работает без оплаты… Я тоже летал за свой счет и сам платил адвокату. Но сделаю все, чтобы мой заказчик, вовлекший нас в расходы, их возместил…
— Разберемся. — Рембо махнул рукой.
Сзади на большой скорости приближались несколько машин. Наш водитель принял в сторону, и они пронеслись, обдавая все крупными брызгами вытаявшего на шоссе снега…
Я успел заметить две машины «Лайнса», шедших в середине кортежа.
Рембо обернулся, как только кортеж скрылся из глаз:
— Ты домой?
Родные Химки были совсем близко. Мы проезжали в нескольких километрах от моего дома.
— Да, нет… — Я достал мобильник, нажал на номер кода своего напарника — Бирка. — Привет, Вить, сегодня ты свободен. Да, вернулся… На автостоянке. Да. Договорились…
ВЕЧЕРНЯЯ СМЕНА
И вот я снова в своем «жигуле». Меня не было сутки, а вблизи автостоянки ничего не изменилось…
Привычно текла толпа. Утром точно так же она плыла на улице короля Георга Четвертого в Иерусалиме, теперь здесь. У большого пешеходного перехода бурлил человечий родник. Дежурный секьюрити у себя на вышке постукивал высокими десантными ботинками.
Знакомого серого «Пежо» на месте не было.
Девушка уже уехала.
Я погнал к ее дому на Северо-Запад. Увы! Там ее машины тоже не было.
Оставалось ждать.
Я новыми глазами смотрел на свой заказ в свете того, что происходило вокруг Арзамасцева…
В фонде шла свирепая подковерная борьба. Его глава о многом знал или догадывался и готов был вывести своих соратников на чистую воду.
Через цепочку подставных фирм он заказал в «Лайнсе» проверочную бизнес-справку на банк «Яркон», заключение его потрясло. Отсюда и проект письма на имя председателя Счетной Палаты о злоупотреблениях в фонде, который мы нашли в кейсе…
Со стороны Арзамасцева это был рискованный шаг. Попади бумаги в руки его коррумпированного окружения, это могло стоить генералу не только карьеры.
Из-за этих бумаг Исполнительный Директор и приезжал тогда в «Лайнс» лично.
Сведения о существовании бомбы, грозившей взорвать спокойствие жулья в генеральских погонах, каким-то образом просочились наружу, и Арзамасцева вначале решено было, видимо, устранить легально, обвинив в двурушничестве, для чего была организована кража кейса…
Операцию провели бездарно, и бумаги, спрятанные в тайнике, под подкладкой кейса, не обнаружили. Тогда, видимо, и было принято решение устранить главу фонда физически. Финалом стало недавнее такое же бездарно проведенное покушение…
Я не терял из вида широко раскинувшийся передо мной двор.
В последние пару недель погода в Москве постепенно наладилась и даже стояло некое подобие морозца, хотя и он не мог спасти тротуары от мокрой глиняной жижи. У подъездов играли дети. Дальше, по большому кругу, виднелись взрослые, занимавшиеся бегом.
Высокий, уже в годах, мосластый мужчина тяжело выписывал круг за кругом. Над головой его стояло облачко пара, с лица стекал пот. Пробегая, он каждый раз дарил мне укоризненный взгляд, словно бегал по моей вине или вместо меня…
Время шло.
Я переписал машины, парковавшиеся вокруг дома. Перекурил. К сожалению, я не мог прибавить к списку еще и номера машин, стоявших в подземном гараже…
Окна знакомой квартиры наверху были по-прежнему темны. И вдруг…
«Наконец-то…»
Девушка припарковалась уже около восьми. Она спешила. Закрыла «Пежо», быстро пошла к подъезду. Кроме сумки, в руке у нее была большая круглая пицца в коробке. Моя подопечная ждала гостей.
«Точнее, гостя…»
Дальше все шло по знакомой схеме. Гуляние с собакой, возвращение в квартиру, душ, переодевание. Вот она появилась на кухне…
Время снова двинулось медленно.
Я достал из бардачка любимый детектив. Он назывался «Прощай, полицейский!» Его автором был малоизвестный у нас Раф Балле, я не читал ни одного его романа, кроме этого. Его отлично перевела на русский Надежда Нолле…
Странное совпадение звучаний фамилий французского писателя и его русской переводчицы. Кстати, мой экземпляр книги был издан в Австралии…
Но читать я расхотел, подумав, положил книгу на место.
К какому этапу атаки на главу Фонда относился полученный мною заказ?
Когда противники Арзамасцева завладели бизнес-справкой на банк «Яркон»? Не всей, правда, а только первой ее частью, с которой в «Лайнс» и приезжал Калиншевский…
Что они предпримут, если им не удастся заполучить вторую часть бизнес-справки? Начнут этап компрометации с помощью видеозаписи, которую я веду? Или организуют новое покушение? Наймут более опытного киллера, чтобы стрелять наверняка в подъезде или на тротуаре у дома?!
Все это были вопросы для сотрудников двух Главных управлений МВД России — борьбы с организованной преступностью и экономическими преступлениями, которым платили за это деньги. И на ответы на них особо много времени не оставалось. Враги Арзамасцева явно перешли к активным действиям…
Себе я оставил всего один предмет для осмысливания…
Глава фонда, бывший чекистский генерал, опытный агентурист, не мог не знать о том, что творится вокруг него и, конечно, принимал контрмеры. Такой человек должен был попытаться изгнать своих противников, свернуть в бараний рог…
Но в моем представлении это не очень-то вязалось с внешним обликом человека, которого я видел в «Лайнсе», в кабинете Рембо.
Арзамасцев, конечно, мог отказаться от борьбы, бросить все…
Только — увы! — так не бывает! По-доброму из криминальной бригады на уходят! Там рубль вход, а выход два!
«А может, предупредить об охоте за ним?!» Подумав, я отказался от этой мысли — это значило бы обмануть заказчика, нарушить слово. Я не был на это способен…
Я приспустил стекло — в салон ко мне сразу ворвался морозный воздух, мгновенно все выстудил. Вместе с ним в кабину прорвались крики игравших во дворе детей, звуки их радостной беготни…
Девушка на экране приготовила салат, поставила пиццу в микроволновку…
Потом она принялась поочередно потрошить свою сумку и холодильник. В сумке были виноград, яблоки, что-то еще. Из холодильника появились соусы, небольшой круглый торт. Когда она достала его и принялась украшать миниатюрными цветными свечками, я понял причину торжества — день рождения. Я следил за движениями ее рук. Свечей было не менее двадцати…
Приготовление праздничного стола не заняло много времени, девушка поставила на стол два прибора…
Я видел, как время от времени она нетерпеливо поглядывает на часы. Собаке передалось ее нервное ожидание, белая лайка то и дело выходила из гостиной в переднюю, не останавливаясь, бродила по квартире.
Время шло. Где-то около десяти девушка достала все тот же детектив Мериэн Бэбсон, который я до этого видел у нее в комнате, попробовала читать, бросила. Включила телевизор…
Несмотря на праздничный вечер, в гостиной я не заметил перемен — девушка пренебрегала домашней работой. Комната производила впечатление запущенной, должно быть, повсюду было полно пыли…
Все также высилась сбоку, у окна, гладильная доска с электрическим утюгом, чуть выше, на полке, все с той же стопой недоглаженного белья. Все также сбоку на тумбочке виднелся оригинальный пресс, на который я впервые обратил внимание, еще когда ставил в квартире жучок — тяжелая, болотного отлива лягушка из слоистого оникса, весом не менее килограмма…
По телевизору передавали творческий вечер очередной звезды, который они периодически устраивают друг Другу. Девушка смотрела невнимательно, постоянно кидала беспокойные взгляды на стол — не забыла ли чего… Во время одного из звездных выступлений она вдруг что-то вспомнила, поднялась, принесла с кухни металлические подставки под салфетки — поставила к каждому прибору…
Арзамасцев не приехал.
Около одиннадцати в ее настроении произошел резкий перелом.
Именинница поняла, что дальше ждать бесполезно. Щелкнула зажигалкой…
Я видел, как одна за другой зажглись все свечи на торте, девушка раскупорила шампанское, наполнила бокал.
На мгновение ей вдруг почудились шаги в передней. Она прислушалась, не отпуская бокал из рук. Все было тихо. Подождав секунду, она выпила шампанское одним длинным глотком. Запрокинув голову, допила последние капли и, размахнувшись, с силой швырнула бокал в стену напротив…
Потом она перешла в спальню, выключила верхний свет…
Я видел, как она переодевалась, и снова лицезрел ее всю против моего жучка: длинные стройные ноги, классические рельефные формы груди и ягодиц, небольшой нежный живот…
Потом щелкнул включатель ночника.
Последнее, что я увидел, была белая большая собака, она медленно вошла в спальню, легла на ковер рядом с кроватью…
ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ
Элитный дом затихал. Заманчиво мигали разноцветные огоньки над стоянкой у армянского кафе. Где-то совсем недалеко взлетела ввысь пиротехническая игрушка, там был праздник. Кто-то устраивал фейерверк.
Все было, как обычно. Я уже не удивлялся тревожным сигналам на моем суперрадаре. Кто-то из секьюрити привычно проверял меня на наличие охранных и сканирующих электронных средств…
Одинокие промерзшие троллейбусы появлялись все реже…
Примерно через час исчезли последние признаки затянувшегося вечера: жильцы, выгуливавшие собак, фанаты бега трусцой, подъезжавшие машины. Светилось всего несколько окон, по два-три на каждый подъезд…
Существовала связь между средним числом зажженных окон в подъезде и часом суток… Закон Больших Чисел. Разработанный одним из отцов современной статистики знаменитым Адольфом Кетле закон применял математические методы к изучению общественных явлений.
Помню, как я поразился, узнав, что количество конвертов, опущенных в почтовые ящики без марок или без адреса, на сто тысяч отправленных писем по каким-то причинам долгие годы оставалось в Европе постоянным. Как и количество самоубийц, в том числе отдельно мужчин и отдельно женщин…
И можно было заранее сказать, сколько застрелится, а сколько вскроет себе вены или выбросится из окна на каменное покрытие дворов.
На занятиях по судебной статистике я сидел, не шелохнувшись. Интересно, как ее изучают сегодня…
Я не слышал шума подкатившей к дому машины…
Зато явственно распознал звучание дверного звонка.
Девушка тоже услышала. Вскочила, бросилась в прихожую, но опоздала.
Гость уже входил в спальню, на ходу сбрасывая с себя дубленку, галстук, пиджак…
Это был Арзамасцев.
Генерал выглядел свежо, словно после парной с купанием в проруби.
В вытянутой руке он нес небольшую сувенирную коробку, очевидно, с подарком. Любовники бросились в объятья друг другу.
Тем не менее девушка успела быстро открыть коробку. Содержимое привело ее в восторг, она покрыла лицо Арзамасцева поцелуями, повисла у него на шее. Оба опустились на ковер, Арзамасцев, не отпуская от себя именинницу, судорожно раздевался. Вокруг с лаем носилась лайка…
Близость была быстрой и бурной. Потом любовники перешли в ванную и провели там не менее получаса. Затем снова вернулись в спальню, лежа на кровати, что-то шептали неслышно и нежно…
В начале третьего часа Арзамасцев и его подруга появились в гостиной, генерал был уже в костюме и галстуке. На девушке была короткая кофточка, прикрывавшая лишь верхнюю часть бедер. Она быстро перенесла в гостиную заготовленные деликатесы, торт…
Свечки на торте уже догорали.
Арзамасцев наполнил рюмки, короткий тост, который он произнес за здоровье именинницы, не был ни прочувствованным, ни оригинальным.
Генерал выглядел усталым, старше своих лет и значительно старше своей подруги. Был малословен и, вообще, не был расположен к разговору. Из него словно выпустили воздух. Он ничего не мог есть.
Я заметил, как Арзамасцев пару раз украдкой взглянул на часы. Он не собирался оставаться На ночь и пил мало. Было ясно: ему надо было возвращаться туда, где его ждали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35