Почему, собственно, не пойти? Пообедать в обществе, а не в вагоне весьма приятно.
Она протянула ему руку. Он взял ее и помог ей встать. В следующую секунду ее пальцы лежали на его локте и были прикрыты другой его рукой.
На душе у Рейчел стало тревожно. Никого, из мужчин с ними не было. Лоуэлл и Митчелл повернулись к ним спиной и смотрели на «Императрицу».
– Ты давно знаком с управляющим станцией? – осторожно осведомилась она.
– Почти десять лет. Мы с Тэйлором вместе служили в армии. Я помог ему получить место в компании Донована.
Значит, это человек, который многим обязан Лукасу и который готов ответить ему тем же.
Конечно же, ей холодно только из-за ветра, срывающегося с заснеженных вершин!..
Как только они дошли до нужной улицы, Тэйлор вышел им навстречу. Обветренный, коренастый мужчина выглядел честным человеком.
Рейчел шла по тротуару между двумя мужчинами – и у нее в животе холодело быстрее, чем на зимних вершинах. Она пыталась уговорить себя, что ей вовсе не обязательно просчитывать пути бегства. Ведь Лукас поклялся защищать ее ценой своей жизни!
Большое помещение компании «Донован и сыновья» оказалось всего в нескольких кварталах. Оно было похоже на крепость из-за толстых каменных стен, узких окон и окованных железом дверей. Мимо них непрерывным потоком быстро двигались мужчины, повозки, лошади и мулы, нагруженные тюками и ящиками.
Лукас привлек ее к себе, подальше от громадной телеги, тяжело груженной бочками и запряженной восемью мулами.
Тэйлор повысил голос, чтобы быть услышанным по другую сторону двери:
– Я отнесу телеграммы в офис, чтобы их отправили.
Лукас кивнул в знак благодарности, не пытаясь перекричать шум, и повел Рейчел подлинному внутреннему коридору, идущему от большого внутреннего двора в глубину здания. Здесь от центрального квадрата отходил небольшой закуток: две его стороны составлял коридор, а еще две – конюшни для частных лошадей. Несколько коз лениво жевали сено. Через окна конюшни она могла разглядеть рабочие помещения «Сентрал Пасифик».
Охранник стоял там, где закуток открывался на центральный двор, – с этого места он мог следить за конюшнями и за главным складом, расположенным чуть дальше.
Это было хорошо защищенное, тихое место.
У нее вдруг учащенно забилось сердце.
Лукас открыл дверь в углу закутка и провел ее внутрь.
Это были небольшие жилые апартаменты. Здесь стояла кровать, комод, стол и кресло, а также висела вышивка со словами «Отче наш». С потолка свисала масляная лампа. Туалет и небольшая сидячая ванна находились в крохотной комнатушке рядом. Все сверкало чистотой.
Единственное окно выходило на загон для коз.
Помещение было вдвое меньше комнат на Уступе Коллинз.
– Что это за место, Лукас?
– Я хочу тебя здесь оставить, Рейчел, на время моего отсутствия. – Его аквамариновые глаза холодно блестели, словно высокогорные ледники. – Дорогая моя, прошу тебя, поживи здесь, пока я съезжу в Неваду. Ты для меня дороже жизни, и я поклялся тебя оберегать.
– А если я откажусь?
Он сжал зубы.
– Не упрямься!
Она всмотрелась в его лицо. Неужели перед ней тот мужчина, которому она доверяла. Неужели Лукас предал ее?
– Нет! Ты не можешь запереть меня здесь!
Складки у его губ стали глубже.
– Здесь ты будешь в безопасности. Коллинз не сможет тебя похитить. Тэйлор выставит охрану. Жена Тэйлора будет жить с тобой в конторе.
У Рейчел перехватило дыхание.
– Но… как же «Синяя птица»? Я же нужна тебе, чтобы говорить с Хамфрисом!
– Неужели ты серьезно считаешь, будто человек, который в течение года был в сговоре с Коллинзом, изменит свои планы, как только ты придешь к нему в контору? Я не могу взять тебя с собой туда, где Коллинз будет тебя разыскивать!
Рейчел содрогнулась и вскрикнула. Его логика была такой же непреклонной, как и его взгляд. Слезы подступили к ее глазам, но она яростно их сморгнула. Она медленно повернулась на месте, разглядывая тесное жилище. Ее юбка шуршала по полу.
– Как ты можешь требовать, чтобы я провела здесь хоть какое-то время? Я здесь умру, Лукас!
– Ты можешь выходить из дома при условии, что будешь оставаться на территории станции.
– Когда меня держал взаперти Коллинз, я хотя бы могла видеть океан и дальний горизонт! – возмущенно бросила она ему.
– Ты от него сбежала. Какой-нибудь негодяй мог бы похитить тебя, если бы узнал, где ты находишься. Я не хочу рисковать твоей жизнью.
Она схватила его за лацканы грубого пальто.
– Лукас, вся жизнь состоит из опасностей! Я готова рисковать.
Он отвел ее руки.
– А я не готов.
Боже правый, почему он не желает ее понять? Она отступила на шаг, наткнулась на кресло и снова повернулась к нему:
– Ведь ты сделал бы то же самое, если бы через год началась эпидемия холеры или кори, когда все уже закончилось и опасность со стороны Коллинза миновала?
Лукас замялся, но по выражению его лица был с ней согласен.
Ей хотелось запустить в него чем-нибудь тяжелым.
– Лукас, если ты намерен прятать меня при приближении любой опасности, я не смогу свободно дышать. Я не могу так жить, ни одна женщина не смогла бы.
– Ты же знаешь, я делаю все, что в моих силах.
Она закусила губу. Сердце ее болезненно сжалось.
Лукас доказал, что он настоящий северный дьявол, но он не оправдал ее надежд.
– Лукас, если ты это сделаешь, я никогда больше не смогу тебе доверять.
– Знаю. Но твоя жизнь мне дороже, чем твое отношение ко мне.
Забыв о гордости, Рейчел упала на колени, Слезы затуманили ей глаза.
– Лукас, умоляю тебя…
Он издал короткий хриплый стон.
– Рейчел, просто постарайся понять и простить меня.
В следующую секунду он исчез – и дверь за ним громко захлопнулась.
Рейчел воззрилась на нее – этот звук пронзил ее, словно ее собственная мука.
Катулл сказал об этом удивительно верно:
Любовь и ненависть кипят в душе моей.
Быть может: «Почему?» – ты спросишь. Я не знаю,
Но силу этих двух страстей
В себе я чувствую и сердцем всем страдаю.
Рейчел свернулась клубочком на полу и зарыдала. Она не знала, как долго плакала.
Когда слезы иссякли, Рейчел судорожно вздохнула и, подняв глаза, увидела свое отражение в зеркале. На нее смотрела сломленная женщина.
Она возмущенно посмотрела на собственное отражение. Черта с два.
– Черта с два! – произнесла она. И повторила: – Черта с два!
Лукас считает ее настолько беспомощной, что решил запереть в клетку, словно канарейку. Она докажет ему, что он ошибается. Сбежит отсюда и доберется до «Синей птицы», чтобы расстроить планы мерзких мошенников.
Прежде всего, надо забыть о том, что она «сломленная» женщина.
Рейчел обрадовалась, обнаружив в комоде несколько чистых носовых платков, высморкала нос, вымыла лицо. Никто к ней не заходил.
Она проверила свою наличность, наученная горьким опытом жизни на Уступе Коллинз. На столе стояли сандвичи и фрукты, их можно, было захватить с собой. Еще у нее осталось золото и драгоценные камни, зашитые в корсет, она так и не избавилась от привычки носить их с собой. Обменивать драгоценный камень на железнодорожный билет не очень ловко, но вполне реально.
Рейчел сложила еду в корзинку, в которой, видимо, ее принесли, разрезала стежки на корсете, где прятала один из небольших рубинов, бросила его в корзинку.
Что ж, пора бежать.
Рейчел на цыпочках прошла к двери. Постояв несколько минут и прислушавшись, приоткрыла дверь и выглянула.
Никого.
Видимо, им не пришло в голову, что она решится на побег. К ней даже не приставили охрану.
Рейчел выскользнула наружу, пробежала по коридору и осторожно выглянула из закутка. Охранник наблюдал за тем, как в центре двора разворачивают фургон, запряженный большим количеством мулов. Если она сбежит прямо сейчас, то у нее будет шанс добраться до конюшен незамеченной.
Рейчел прошептала молитву, подобрала подол, подхватила корзинку и не оглядываясь быстро пошла по коридору. Что может сделать охранник, если заметит ее, чего еще не сделал Лукас. Пристрелить? Рейчел сочла бы это милосердием.
Она вбежала в конюшню, двери которой выходили на служебные помещения «Сентрал Пасифик» и железнодорожный вокзал, и прислонилась к стене, обливаясь потом. Лошади, высунув морды из стойл, с любопытством ее разглядывали.
Рейчел прислушалась, сердце у нее бешено стучало.
Ей необходимо добраться до железнодорожного вокзала. Предупредить Уильяма Донована об опасности.
Она ни за что не будет жить с Лукасом Грейнджером.
Лукас ухватился за причудливо украшенную бронзовую полку для багажа и устремил взгляд в окно на равнодушные груды камней, называемые холмами. Если он очень постарается, то сможет убедить себя в том, что подсчитывает, сколько людей и какое вооружение понадобятся для нападения на «Синюю птицу». И возможно, в этом ему поможет суровая местность.
Видит Бог, Большое Соленое озеро – это достаточно неприятное зрелище. На его берегу скапливается столько высохшей соли, что она становится похожа на снежные заносы. Но даже недавние бураны не уменьшили содержания щелочи в воздухе, который раздирал людям легкие, – эти места получили название Великая американская пустыня.
Внутренний голос шептал ему, что, если бы Рейчел была здесь, он играл бы с ней в шахматы, или смеялся, или резвился в постели…
Он лягнул ни в чем не повинный стул, оказавшийся рядом, и резко повернулся. Он обменял ее любовь на ее безопасность и должен позаботиться о том, чтобы эту безопасность гарантировать.
Поезд со скрежетом затормозил у полустанка «Мыс», так что новая порция щелочи заклубилась над «Императрицей», прилетев с Большого Соленого озера, находившегося всего в нескольких сотнях футов.
Лукас спрыгнул на платформу, говоря себе, что делает это из-за сентиментальности. В конце концов, именно здесь встречались две железные дороги, соединяя континент. Щелочная пыль моментально обожгла ему легкие.
Как ни странно, поезд задержался на Мысу. Больше того, машинист перевел паровоз на выжидающий режим, так что двигатель шумел едва слышно. Кондуктор не стал давать никаких объяснений, сказав только, что это дело железной дороги. Говорили, что на поезд должен сесть какой-то гость компании, и теперь целый состав вынужден был дожидаться его приезда.
Лукас с наслаждением проклял всех предков эгоистичного и высокомерного незнакомца. Гораздо легче было думать о нем, а не о будущем без Рейчел или с холодной как лед Рейчел, сидящей за столом напротив него.
Наконец с востока подошел еще один локомотив, двигавшийся на большой скорости. Кондуктор стал поспешно загонять пассажиров в вагоны, тех немногих, кто не побоялся леденящего ветра, несущего жгучую пыль.
Лукас задержался на платформе, не сомневаясь в том, что успеет зайти в «Императрицу» за считанные секунды, как только удовлетворит свое любопытство. Он инстинктивно чувствовал, что это очень важно, хотя не мог бы сказать почему.
Их паровоз начал разводить пары, готовясь мчаться дальше.
Новый локомотив тормозил, возвестив о своем прибытии гудком и звоном колокола. Кондуктор помог высадиться стройной даме с каштановыми волосами и гордой осанкой королевы.
«Рейчел? Здесь? Невозможно».
Его сердце пропустило удар.
«Боже правый, это была она».
Его сердце стремительно возобновило биение.
«Как, к дьяволу, он теперь сможет обеспечить ее безопасность? И как сумеет уберечь свое сердце?»
Она прошествовала по платформе, неся в руке маленькую корзинку, и остановилась прямо перед ним.
Лукас инстинктивно выпрямился во весь рост и посмотрел на нее сверху вниз.
– Как, к дьяволу, ты сюда попала? – спросил он.
– Сказала управляющему участком, что мы с мужем совершали свадебное путешествие, во время его деловой поездки. Он оставил меня в Огдене отдыхать, но уже через час я затосковала. Увидев, что я плачу, управляющий мне поверил и предоставил в мое распоряжение инспекционный поезд, чтобы я смогла к тебе присоединиться.
Ее возмущенный взгляд пронзил его насквозь, такому выражению лица позавидовал бы сам генерал Шерман.
– Я еду на копи «Синяя птица», – объявила она. – Если ты попробуешь мне помешать, найду другой путь.
Отсюда до «Синей птицы» не было ни одного места, где бы он мог ее оставить. Он мог бы отвезти ее обратно в Огден, но это даст Коллинзу еще больший запас времени для того, чтобы подстроить гибель Донована. Ему придется взять Рейчел с собой и спрятать под охраной тех дополнительных людей из «Донована и сыновей», которых он привез из Огдена.
– Понятно. Пошли.
Он взялся рукой за поручень вагона. Она осталась на платформе.
– Все по вагонам! – крикнул кондуктор. Паровоз загудел, возвещая о скором отъезде. Лукас выгнул бровь:
– И?
– У нас будут отдельные постели, даже если мне придется спать в гостиной.
Лукас напрягся, глубоко уязвлённый ее словами. Почему-то он продолжал считать, что они смогут построить совместное будущее благодаря общему энтузиазму в спальне.
– Отдельные постели? Почему?
Взгляд ее золотистых глаз был ледяным.
– Потому что ты не джентльмен и не ценишь жену.
Она ставит его настолько низко? За то, что он сделал все, что мог, чтобы защитить ее? Получить рану в живот было бы не так больно, как услышать столь незаслуженный упрек.
На секунду мир стал тускло-серым.
Ее поезд пронзительно загудел, возвещая о своем отбытии. Звеня колоколом, он застучал колесами и дал задний ход: сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее. Их кондуктор спешил к ним, глядя на часы.
– Все по вагонам!
Лукас гордо выпрямился, приняв решение не показывать ей, какую боль она ему причинила.
– Поступай как знаешь. Удерживать я тебя не намерен.
Уильям Донован шагал к своему особняку в Сан-Франциско, держа жену за руку. Авраам и Сара Чанг, их слуга и его жена, вышли их встречать. Уильям тут же отправил их делать покупки в китайском квартале. Это будет первый китайский Новый год Виолы, который она встретит в своем собственном доме. Праздник должен удаться на славу.
Дом был небольшим. Уильям владел им уже много лет. Его следовало сменить на более просторный, чтобы растить в нем будущих детей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29