Нас развеселило то, что г-н Франк тщательно выуживал кусочки мяса
, предоставляя соус своей свите. Это была наглядная демонстрация лозунга
: «Общественное благо выше личного». Затем г-н Франк поднялся, пожелал сфо
тографироваться с генерал-полковником перед дворцом, приняв для этого в
ажную позу, а затем заявил, что его время истекло, он, мол, должен возвратит
ься в Берлин к фюреру, влез в машину, свита поспешила в другие машины, и они
исчезли. Генерал-полковник фон Рундштедт молча посмотрел им вслед. Сове
щание, посвященное задачам нашего начальника гражданской администраци
и, не состоялось. Оно так никогда и не было проведено.
Вскоре после этого мы переселились в Лодзь, где должна была постоянно на
ходиться резиденция командующего Восточным округом. Я предложил избра
ть для нее бывший царский дворец Спала. Он был расположен среди прекрасн
ых лесов вблизи самого города. Но г-н фон Рундштедт предпочитал находить
ся в Лодзи. Вероятно, он думал, что здесь он сможет интереснее проводить вр
емя. Ему пришлось горько разочароваться. Правда, устроились мы сносно в б
ывшем здании штаба польского корпуса, но город был переполнен людьми; их
было здесь столько, сколько мне никогда еще в жизни не приходилось наблю
дать. Было совершенно исключено, чтобы командующий появлялся в этой суто
локе. Не оставалось ничего иного, как, отчаявшись, избрать местом для прог
улок и приятной беседы кладбище Ц единственное место, где ему вообще мо
жно было еще появляться.
Так как наш новый начальник гражданской администрации не появлялся и в Л
одзи, а администрацию нужно было создать, мы послали нашего начальника э
тапно-транспортного отдела генерала Крювеля за Франком. Крювель некото
рое время разыскивал Франка по всей стране, пока не обнаружил его в прина
длежавшем ему имении на одном из озер в Верхней Баварии. Генералу удалос
ь склонить Франка к поездке в Лодзь. Я был свидетелем довольно холодной б
еседы между командующим и Франком. В ходе этой беседы фон Рундштедт заяв
ил, что он ни в коем случае не потерпит у себя филиал учреждения рейхсфюре
ра СС (Гиммлера. Ц Прим. ред .). Он попросил Франка самым серьезн
ым образом учесть это. Последний безоговорочно согласился с командующи
м и закончил беседу, торжественно заявив: «Г-н генерал-полковник, Вы знае
те, что я сторонник справедливости!» После этих красивых слов г-н Франк не
сколько поспешно сказал, что его время истекло, ему нужно в Берлин к фюрер
у... и исчез, как в свое время в Хеленуве. Мы его больше не видели. Он приехал в
Польшу только тогда, когда наш штаб уже покинул ее, и вместо роли начальни
ка гражданской администрации при штабе группы армий он получил всемогу
щественный пост генерал-губернатора.

Заключение

Между тем три штаба армии покинули нас, убыв на Западный фронт. Вместо ком
андующих армиями были введены должности командующих войсками округов
фактически с чисто территориальными задачами. Большая часть войск, за ис
ключением небольшого количества оккупационных дивизий, ничтожного по
сравнению с советскими войсками, находившимися в восточной Польше, была
переброшена на запад. О том, что Гитлер планирует там, в скором времени нач
ать наступление, было известно и нам. В качестве военной задачи нам остав
алось только обеспечение безопасности польской территории, обучение д
ивизий, большая часть которых была сформирована лишь недавно, а также по
дготовка к строительству линии укреплений на востоке.
Уже во время парада в Варшаве генерал-полковник фон Рундштедт дал ясно п
онять командующему сухопутными силами, что он воспринимает оставление
его штаба для несения оккупационной службы в Польше как обиду. Я в том же д
ухе беседовал с генералом Гальдером. В конце концов, мне удалось убедить
начальника 1 Управления Генерального Штаба генерала фон Штюльпнагеля в
том, что наступление на западе вряд ли можно будет вести под руководство
м одного штаба группы армий.
15 октября у нас появился полковник Хойзингер из оперативного отдела ОКХ
и принес нам радостное известие о том, что и наш штаб в конце октября будет
переведен на Западный фронт. Наше место должен был занять штаб армии во г
лаве с генерал-полковником Бласковитцем. Я сам вскоре после этого получ
ил приказ 21 октября прибыть для получения указаний о проведении наступл
ения на западе в Цоссен, где помещалось ОКХ.
18 октября я покинул Лодзь, чтобы еще успеть навестить мою семью и моего тя
жело раненного шурина, находившегося на излечении в Бреслау (Вроцлав).
Затем я приступил к выполнению новых задач.


Часть вторая. Кампания на За
паде (1940 год)

***

«И теперь зима нашего недово
льства сменилась сияющим летом...»
Шекспир, «Ричард III».

Обрадованные тем, что мы отделались от неблагодарной задачи играть роль
оккупационных властей в Польше, 24 октября 1939 г. мы с нашим штабом прибыли на
Западный фронт, чтобы принять командование образованной там группой ар
мий «А». Дивизии первого эшелона, входившие в состав подчиненных ей арми
й ( 12 и 16 ), были расположены на границах южной Бельгии
и Люксембурга; они эшелонировались в глубину на восток до правого берега
Рейна. Штаб группы армий был расположен в Кобленце.
Мы расположились в отеле «Ризен-Фюрстенгоф», на берегу Рейна. Этот отель
казался мне, когда я был еще фенрихом 24
24
Курсант 2 курса военного училища. Ц Прим. ред.
в военном училище, расположенном недалеко от Кобленца в городке Э
нгерсе, верхом элегантности и кулинарного искусства. Теперь ограничени
я военного времени не прошли бесследно и мимо этого широко известного от
еля. Наши рабочие помещения были расположены в старинном, когда-то роско
шном здании вблизи казарм Дойчес Эк, служивших до войны местом раскварти
рования Кобленцкой дивизии. Красивые комнаты в стиле рококо превратили
сь теперь в пустые мрачные кабинеты.
На маленькой площадке, окруженной старыми деревьями, вблизи дома, стоял
довольно интересный обелиск. На нем красовалась высокопарная надпись, с
видетельствовавшая о том, что он был сооружен французским комендантом К
обленца в 1812 г. в честь переправы через Рейн отправившейся в поход на Росси
ю «Великой армии» Наполеона. Под этой надписью, однако, была выбита друга
я, гласившая примерно: «Принято к сведению и одобрено». Под ней стояла под
пись русского генерала, который в 1815 г. стал комендантом города!
Жаль, что Гитлер не видел этого монумента!
Наша оперативная группа штаба по моему совету получила ценное пополнен
ие: помощником начальника оперативного отдела был назначен старый штаб
ист, подполковник фон Тресков, в июле 1944 г. бывший одним из руководителей за
говора против Гитлера и затем по своей воле лишивший себя жизни. Тресков
еще в мирное время работал вместе со мной в 1 Управлении Генерального Шта
ба. Это был высокоодаренный офицер и пламенный патриот. Ум, образованнос
ть и умение держать себя в обществе придавали ему особое обаяние. Прекра
сную пару этому элегантному, аристократического вида человеку составл
яла его настолько же умная, как и красивая, жена, дочь бывшего военного мин
истра и начальника Генерального Штаба фон Фалькенгейна. В то время в бер
линских офицерских кругах не было, пожалуй, более красивой супружеской ч
еты, чем чета Тресковых.
С Тресковым у меня со времени совместной работы в оперативном управлени
и установились отношения взаимного доверия и, я бы даже сказал, дружбы. И т
еперь, в Кобленце, он стал одним из самых ценных моих помощников в борьбе з
а осуществление отстаивавшегося штабом группы армий плана наступления
на Западе. Когда я позже был назначен командиром танкового корпуса, а зат
ем командующим армией, я оба раза просил к себе Трескова начальником шта
ба. Мои просьбы отклонялись с оригинальным обоснованием: мне якобы «не н
ужен такой умный начальник штаба». Когда затем весной 1943 г. мне предложили
Трескова на должность начальника штаба группы армий, я не мог предпочест
ь его моему испытанному во многих совместных боях начальнику оперативн
ого отдела генералу Буссе, к тому же бывшему в одних со мной годах, и попро
сил этого генерала на должность начальника штаба. Я упомянул об этом тол
ько ввиду того, что один господин, близко знакомый с Тресковым, распростр
анял версию, что я тогда отклонил кандидатуру Трескова якобы потому, что
он не был надежным национал-социалистом. Каждый, кто меня знает, поймет, ч
то я выбирал себе коллег, конечно, не по этому признаку.
Наряду с исключительными способностями по службе Тресков был остроумн
ым собеседником, и его всегда охотно принимали в узком кругу у командующ
его, когда мы коротали долгие вечера. Правда, когда он однажды захотел дос
тавить командующему и нам всем особое удовольствие и распорядился пост
авить на стол во время завтрака большую миску съедобных ракушек, Рундште
дт в ответ на его экстравагантность только покачал головой.
Если тем месяцам в Кобленце суждено было стать «зимой нашего недовольст
ва», то это объясняется странным и неясным положением, в котором мы очути
лись в результате «войны теней» зимой 1939/40 г., «drole de guerre" 25
25
Странная война (франц.).
, как называли это положение французы. Было бы легче, если бы мы знал
и задачу операции, которую нам предстояло осуществить весной, с тем, чтоб
ы планомерно подготавливать к ней находящиеся в нашем подчинении войск
а. Но, как известно, Гитлер собирался вести наступление поздней осенью 1939 г
., а когда выяснилось, что это невозможно, Ц в течение зимы. Каждый раз, ког
да его «предсказатели погоды», метеорологи ВВС, обещали хорошую погоду,
он отдавал приказ о выдвижении в районы сосредоточения для наступления.
И каждый раз этим предсказателям приходилось спускаться со своей лестн
ицы, так как либо проливные дожди делали местность непроходимой, либо си
льный мороз и снегопад ставили под вопрос возможность успешных действи
й танков и авиации. И так постоянно то подавался сигнал к наступлению, то т
рубили отбой, Ц положение довольно безрадостное как для войск, так и для
командиров. При этом довольно ярко проявилось недоверие Гитлера к донес
ениям войск, которые не соответствовали его желаниям. Когда штаб группы
армий послал очередное донесение о том, что длительные дожди в настоящее
время делают начало наступления невозможным, Гитлер послал к нам своего
адъютанта Шмундта с заданием на месте убедиться в состоянии местности.
Тут Тресков оказался как раз на месте. Он безжалостно таскал целый день с
воего бывшего товарища по полку, Шмундта, по почти непроходимым дорогам,
по размякшим распаханным полям, мокрым лугам и скользким склонам гор, по
ка тот, совершенно обессилевший, вечером снова не появился в нашем штабе.
С тех пор Гитлер отказался от подобного неуместного контроля наших доне
сений о погоде.
Естественно, больше всего страдал от этих постоянно меняющихся решений
и связанной с этим непродуктивной работы нашего штаба наш командующий, г
енерал-полковник фон Рундштедт, вообще не отличавшийся особой терпелив
остью. Правда, вскоре на наш штаб стал обрушиваться поток бумаг, обычно за
хлестывающий в спокойной обстановке войска и штабы. Но так как очень хор
ошим законом в германской армии было избавлять старших командиров от вс
яких мелочей, этот поток бумаг почти совсем миновал генерал-полковника.
Поэтому он каждое утро совершал продолжительную прогулку по набережно
й Рейна, во время которой я его часто сопровождал. Ведь и мне нужно было не
много движения. Даже во время морозной зимы, когда воды Рейна были прочно
скованы льдом, Рундштедт надевал только тонкий прорезиненный плащ. На мо
е замечание, что так можно простудиться и умереть, он ответил, что у него е
ще никогда не было зимнего пальто и что он и в старости не собирается его п
окупать! И так это было и на самом деле! У этого пожилого человека все еще ч
увствовалось спартанское воспитание кадетского корпуса. О моем собств
енном пребывании в кадетском училище он мне напоминал еще и кое-чем иным.
Когда генерал-полковник после прогулки сидел за письменным столом и ожи
дал, когда к нему явлюсь я или кто-либо из офицеров штаба для доклада, он ох
отно читал захватывающий детективный роман. Интересно, что детективные
романы читаются многими, даже выдающимися людьми, охотно прибегающими к
ним как к средству рассеяться. Однако наш уважаемый командующий все же н
емного стеснялся, когда его заставали за чтением подобных книг. Поэтому
он клал романы в открытый ящик письменного стола, который он быстро задв
игал, когда кто-либо входил к нему для доклада. Также делали и мы, кадеты, ко
гда в часы работы в нашу комнату входил воспитатель!
Моя попытка развлечь генерал-полковника в один из длинных вечеров посещ
ением одного из фронтовых кинотеатров потерпела крушение. Геббельсовс
кая кинохроника вызвала у него крайнее недовольство, и я был рад, что его з
амечания слышал только я один.
Бывали, однако, и веселые происшествия. Однажды на улице мы встретили еге
ря из австрийской горной дивизии. Хороший малый, он, видно, еще недавно ста
л солдатом, и солдатский мундир, который был ему слишком широк, а также пос
ылки, которыми он был изрядно нагружен, придавали ему весьма живописный
вид, очень отдаленно напоминавший солдата. К тому же ремень он надел не на
талию, а использовал его, сдвинув значительно ниже, как опору для своего ж
ивотика. Весь вид этого егеря был настолько причудливым, что я его остано
вил и велел поправить ремень. Дружески улыбаясь, бравый парень ответил: «
Большое спасибо, г-н полковой врач!», как будто я ему по секрету указал на д
ругой непорядок в его туалете. Мне ничего не оставалось, как от души рассм
еяться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18