«Ты опять струсила, а потом будешь себя за это проклинать», – возражала другая.
– Я... – начала она и осеклась. – Наверное, я должна... отложить встречу. – Она встретилась взглядом с Джейком. – Только на время, пока поговорю с матерью. Хорошо?
Нина погладила ее плечо.
– Это единственно разумное решение, – сказал Дэвид.
– Где у вас телефон? – спросил Филипп.
Джейк в течение нескольких бесконечных секунд разглядывал ее, а затем произнес:
– Не надо, Сара, ради Бога, не делайте этого.
Но было уже поздно.

* * *

Барри свернул на подъездную дорожку, ведущую к дому Хедер. Рядом с ним на сиденье лежала «Денвер пост». Никаких особо сенсационных материалов сегодня там не было. Очевидно, Пола Гранато не смогла оперативно получить подтверждение существования свидетельницы, но он не сомневался, что очень скоро ей это удастся. В управлении окружного прокурора дырок для утечки информации больше, чем в сите.
Ладно. Бомба пока не взорвалась, но одно важное событие произошло. Тридцать минут назад в кабинет Дисото позвонил Дэвид и сообщил новость: в Денвер прибыл брат Сары Джеймисон, и она отложила встречу с окружным прокурором: Барри чуть было не забылся и не произнес вслух: «Слава Богу». Однако вовремя спохватился, изверг положенное количество ругательств, наказал Дэвиду охранять женщину как можно тщательнее и ждать развития событий.
Барри позвонил в дверь. Хедер открыла и повисла на нем. Он тут же сообщил ей хорошую новость.
– Значит, она отложила разговор с прокурором, – прошептала Хедер, прижимаясь к его груди. – Может быть, все еще...
– Ш-ш. – Барри погладил ее по голове. – Все образуется. Но перед этим я предвижу маленький скандал в прессе. Опять появятся различные домыслы относительно гибели... Скотта, но...
Хедер вскинула голову, ее голубые глаза вопросительно посмотрели на Барри.
Он вздохнул.
– Мне сообщили, что каким-то образом история со свидетельницей уже просочилась в газеты. Жаль, конечно, но ничего не поделаешь. Но если она так и не сделает никаких заявлений, это будут лишь сплетни, домыслы. Ты переживешь это, дорогая.
– Но будет крайне неприятно. Барри, я знаю, как газетчики умеют преподнести такие вещи. Начнут выдумывать, измышлять любую грязь, все, что придет в голову.
– Ну, особого простора для домыслов у них сейчас не будет.
– Но...
– Тебе не о чем беспокоиться, шумиха продлится всего несколько дней.
– Неужели она выступит с показаниями?
– Не думаю. Как только ее имя появится в газетах и на телевидении, она сообразит, что опасность угрозы жизни сильно возросла. Полагаю, она неглупа, к тому же ей наверняка посоветуют не распускать язык. Это дело будет киснуть много лет в суде, но скорее всего его вообще не откроют.
– Но ее имя... и Скотта все же будут полоскать в грязи. Обязательно.
– Сплетни, злонамеренные сплетни – это единственное, что ты должна будешь сказать людям.
– Все равно мне это очень не нравится.
– Понимаю, – ласково улыбнулся Барри, – но мы будем выходить из этого затруднительного положения вместе.
Потом он поцеловал ее в лоб, а Хедер издала мягкий звук, похожий на мурлыканье, и прислонилась к любовнику.
– Это все из-за моего брата, – прошептала Хедер. – Он сумасшедший. Я чувствую себя все время в подвешенном состоянии.
– Знаю, знаю. – Он поцеловал ее в щеку, затем кончик носа.
– Ой, щекотно. – Хедер тихо рассмеялась.
Через полчаса ему нужно было возвращаться в полицейское управление. Он назначил встречу двум детективам. Сейчас на «это» не было времени.
Она подняла лицо вверх, слегка раскрыв губы.
– Останешься на пару минут? – Ее голубые глаза светились радостью.
– Не могу.
– Пожалуйста.
Он никогда не умел ей противиться, особенно когда она была вот такой, естественной, без макияжа, модной прически, которую можно испортить, в простой одежде – белая рубашка с открытым воротничком, слаксы. Почти как старшеклассница былых времен.
– Барри, – выдохнула она, и он наклонил голову, чтобы завладеть ее ртом в сильном требовательном поцелуе.
Хедер глубоко вздохнула и откинулась назад. Быстро посмотрела на него, улыбнулась. Такая молодая, беззаботная, как будто они впервые встретились, еще до аборта, до Скотта, до всего. Хедер была его первой девушкой, и он тоже у нее был первым. Эту любовь приятно было вспоминать вплоть до потери. Дальше простиралась грусть.
Они прошли в спальню, чтобы заняться любовью на очень широкой кровати. Сегодня все было странным. Во-первых, они редко занимались этим днем, а во-вторых, странной была сама настойчивость Хедер. Барри подумалось, что, по-видимому, его подруга нуждается в этом, чтобы забыться, стереть из памяти реальность.
Потом, после всего, он в изнеможении зажмурился. Сейчас это произойдет. Как всегда, сразу же после того, как угасла страсть. Появится жена, перед его закрытыми глазами возникнет Мэдлин, и в ее взгляде будет такая боль...
«Ты скотина», – мысленно сказал он себе и отстранился от Хедер, пытаясь подавить чувство вины и отогнать навязчивый образ. Не получалось. Ни разу не получилось с тех пор, как он женился. Барри знал, что никогда не разведется, потому что не хочет этого. Он любил свою Мэдлин. Да, любил.
– Барри, – проронила Хедер, одеваясь, – я так тебя люблю.
Он сказал ей все нужные слова и тоже стал одеваться. Он всегда находил, что сказать в таких случаях. Здесь. И дома тоже. Всегда. Можно ли любить двух женщин одновременно? Год за годом... По-видимому, можно, раз так получается. Тем более что это длилось столько лет.

Глава 18

Джейк сидел в любимом кресле, предаваясь грустным размышлениям. Пыльные, покривившиеся шторы были задернуты, а свет он не включил. По стене ползали полосатые тени – отсвет фар проезжавших машин.
Честно говоря, он и сам толком не понимал причину своего расстройства. Наверное, потому, что причин было несколько. Крушение надежды на реабилитацию – это раз. Второе – горечь от того, что правосудие в очередной раз потерпело поражение: до сих пор не было названо имя убийцы. Джейка приводила в ярость потеря Сары – ее доверия и ее самой. Он перестал быть для нее необходимым, разорвалась последняя тонкая ниточка, что связывала их. Он полностью потерял контроль над ситуацией и был отброшен далеко назад от цели, к которой так долго шел. Короче, полный провал.
В желудке урчало, за весь день он не съел ни крошки. После звонка Тому Херду во рту ощущался острый привкус желчи.
Нина уговаривала его вернуться к ужину и поговорить с Сарой.
– Зачем? – спросил он. – Зачем, черт возьми?
– Джейк, она расстроена. Ей сейчас очень трудно. Успокойся и приходи поговорить с ней и Филиппом. Возможно, все уладится.
– Ничего уже не уладится, – пробормотал он, с трудом сдерживая ярость.
Джеймисоны, эта идиотская семья, в самый последний момент прислали своего ангела-хранителя в образе братца. Надо было связать Филиппа и затолкать в багажник, а Сару спокойно отвезти к Херду. Или вообще придушить этого сукина сына.
Последняя мысль ему особенно понравилась. Он даже кивнул, и вместе с ним кивнула уродливая тень на стене.
Опять неудача, и на сей раз, видимо, окончательная. Шансов реабилитироваться, а стало быть, возвратиться к нормальной жизни больше не существует.
Джейк вспомнил унижение, которое ему пришлось пережить, когда он говорил по телефону с Томасом Хердом, сообщая об отмене встречи, и захотелось выпрыгнуть из окна.
Он громко выругался, и в этот момент раздался звонок в дверь. А затем кто-то проговорил:
– Джейк! Джейк Савиль, вы дома?
Кого это черти принесли?
Он заставил себя подняться с кресла и дотащиться до двери. На пороге стоял Филипп Джеймисон.
– Добрый вечер, – произнес он, и Джейк мгновенно понял, что парень пьян.
– Отваливай, приятель. Мне не о чем с тобой разговаривать, – бросил Джейк и попытался закрыть дверь.
– Подожди, – сказал Филипп, втискиваясь в дверной проем. – Я знаю, ты злишься. Поэтому и пришел. Хочу извиниться. – Он слегка покачивался и странно таращил глаза.
– Ах ты, мерзавец. Набрался наглости заявиться сюда, да еще пьяный в дымину.
Филипп широко улыбнулся и распростер руки.
– Ступай к сестре, – сказал Джейк.
– Думаешь, она меня ждет?
– Тогда в мотель.
Филипп непонимающе уставился на Джейка, будто никогда не слышал ни о каких мотелях.
– Вот навязался на мою голову, – проворчал Джейк. Он был без тапочек, в старых тренировочных штанах и футболке. – Ладно, входи.
– Спасибо, Джейк, – оживился Филипп. – Я знал, что ты пустишь меня переночевать. Нет, ты действительно хороший парень. Моя сестра тоже так считает.
– Врешь.
– Да, вру. Ну, не говорит, а думает. Это уж точно. – Филипп плюхнулся на диван. – А ты крутой. – Он расстегнул кожаный пиджак и вытянул ноги. Его щеки были слишком красными.
Джейк отправился на кухню сварить крепкого кофе.
«Не хватало, чтобы в довершение ко всему ее братца вырвало на мою мебель».
– Я хочу из...зззвиниться! – крикнул ему в спину Филипп. – Мне не следовало приезжать в Денвер. Это старик меня заставил. Понимаешь, он меня поимел.
– Но ты уже совсем большой мальчик. Что он такого сделал, чтобы тебя заставить? Посадил в самолет и приковал наручником к креслу?
– Вот именно! – Парень разразился громким смехом.
Джейк снял кофейник с плиты.
– Скажи правду, почему ты позвонил мне в ту ночь?
– Звонил я, это верно.
– Но почему? Почему именно мне?
– О, я решил, что у тебя больше шансов достичь цели, потому что ты лишен лицензии и все такое. – Филипп икнул. – Послушай, после того как Сара рассказала мне насчет Тейлора, я почитал газеты. Она не стала, а я почитал. Так что... знал. – Он поднял на Джейка затуманенные глаза. – Понимаешь, я ведь уже почти набрал номер окружного прокурора, но потом подумал, что они вполне могут похоронить дело. А вот ты этого не сделаешь.
– Что ж, неглупо. Но из-за нас с тобой твою сестру чуть не убили.
– Именно это и сказал мой папаша. – Филипп опять икнул.
– Он прав.
Младший Джеймисон прикрыл один глаз, а другим пристально всмотрелся в Джейка.
– Если бы ты знал, как он тебя обкладывал!
– Кто, твой отец?
– Ага. Достопочтенный Роджер Джеймисон-третий, эсквайр.
– Ну, в этом я не сомневаюсь.
– Мы все трусы. Понимаешь? Все Джеймисоны. За исключением Констанс. Она единственная однажды проявила смелость.
Джейк налил в чашку кофе, положил сахар и подал Филиппу:
– Пей.
– Это что такое ты мне налил? – спросил тот, дурачась. – Я пью только изысканные напитки.
– Заткнись и пей.
Джейк опустился в кресло напротив незваного гостя и подпер кулаком подбородок.
– Итак, зачем ты приехал, парень?
– Я же тебе говорил. Старик прислал.
– Ладно вешать лапшу на уши.
Филипп глотнул кофе, обнаружил, что он горячий, и начал дуть.
– Зачем тебя принесло в Денвер? – повторил вопрос Джейк.
– Ты положил мало сахара, – обиженно проговорил Филипп.
– Вот тебе сахар, сам клади. – Джейк сунул ему под нос сахарницу. – И ответь, зачем явился.
Филипп закрыл глаза.
– Разве я тебе не говорил о своей трусости? Говорил. Но я не только трус, я еще и избалован. Боюсь Роджера, потому что он психопат, настоящий психопат. Вот я и приехал сюда в надежде уговорить Сару. Пойми, кроме нее, у меня больше никого нет.
– Это ясно.
– Мама... у нее нервный срыв. Это меня чертовски напугало.
– Пей.
Филипп пил кофе, не открывая глаз. К нему постепенно возвращался нормальный цвет лица.
– Думаю, ты недооценил свою сестру, – сказал Джейк. – Вряд ли она захочет возвратиться домой, чтобы жить рядом с тобой. Несмотря ни на что.
– Знаешь что, Джейк? Наверное, ты прав.
– Человека нельзя заставить быть рядом. Даже если любишь. – Джейк грустно усмехнулся. – Поверь мне, я знаю.
– Но согласись, все же это была неплохая идея. Теоретически. – Он произнес это как «теретицски».
– Это была паршивая идея, парень. Из-за тебя сестра чуть не погибла. – Джейк сделал паузу. – Она говорила тебе, кого видела в номере отеля Скотта Тейлора?
Филипп неожиданно открыл глаза, сдвинул брови и погрозил Джейку пальцем.
– Так нечестно, нечестно. Она тебе не сказала, так ты пытаешься узнать от меня.
– Но ты знаешь?
– Нет.
– Не ври.
– Я не вру. Понятия не имею, кто там был. Наверное, какой-нибудь ужасный громила.
Джейк налил ему еще кофе.
– Если ты будешь поить меня этой бурдой, я описаюсь.
– Заткнись и пей.
– Ты довольно крутой парень, не такой, как все в нашей семье. Мы какие-то мягкие. А потому что родственные браки. Хочешь знать правду, Джейк? Мы вырождаемся. Да-да, с каждым годом нас, потомков первых поселенцев, становится все меньше.
– Я вам так сочувствую, бедненьким.
– Я говорю правду. – Он произнес «првду».
– Зачем ты наврал мне, когда я приезжал в Принстон?
– Ага, наврал.
– Зачем? Ты бы мог помочь мне найти ее быстрее.
– Я испугался, что Сара узнает. И возненавидит меня.
– Так она все равно узнала.
– Чем позже, тем лучше.
– Ты засранец.
– Знаю. Меня порой от самого себя тошнит. – Филипп попытался выпрямиться и пролил немного кофе на свитер. – Я решил... решил, представляешь... начать новую жизнь. Вот так. Первое, что я сделаю завтра утром, – посоветую Саре пойти к окружному прокурору. Пришло время Джеймисонам принимать ответственные решения. Повернуться лицом к этой гребаной реальности. А старик... пошел он к черту.
– Тебе следовало сделать это сегодня утром, кретин.
– Хм... надо было напиться, чтобы голова начала ясно мыслить. – Он глотнул еще кофе. – Алкоголь меня рас-тор-мо-зил и прояснил мозги.
– Последнее замечание не лишено здравого смысла. Филипп уставился на него. Его глаза сделались почти трезвыми.
– Нет, Джейк, ни в чем нет никакого смысла. Ни-ка-ко-го.
Затем он откинулся на спинку дивана и отключился.
Джейк долго рассматривал Филиппа. Возмущение в его душе смешивалось с восхищением. Нужно было иметь мужество и характер, чтобы осмелиться явиться сюда. Чтобы признаться, что живешь в дерьме, и попытаться изменить жизнь. И чтобы сказать правду. По мнению Джейка, пьяная болтовня Филиппа была правдой.
Он встал, сходил в спальню за одеялом, чтобы укрыть парня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42