..
Этого мерзавца Тейлора. Кровь Роджера вскипела. Черт возьми, он сделал все, чтобы прекратить эту позорную связь. Звонил в Нью-Йорк, Вашингтон, Лос-Анджелес, умолял, хотя отдавал себе отчет в том, что к его совету Сара прислушалась бы в самую последнюю очередь. Когда Тейлора убили, Роджер был чуть ли не на седьмом небе. И успокоился. Слава Богу, Сара избавилась от влияния этого выскочки, провинциала, который не стоил ее мизинца.
– Роджер, вы куда пропали? – возник голос Билла.
– Да-да, я здесь. Пытаюсь думать. Итак, Сара... ранена, и вы считаете, что это как-то связано с человеком, который расследовал убийство Тейлора. И кто же этот человек, выследивший мою дочь?
– Его фамилия Савиль. Джейк Савиль. Мы с Мюриел теперь его вспомнили. Он работал заместителем окружного прокурора в Денвере. Его потом еще лишили лицензии...
Роджер слушал вполуха.
«Джейк Савиль. Не так давно этот сукин сын сидел в моем доме и бессовестно врал».
– Роджер? Вы слушаете?
– Да. Так вы говорите, с Сарой все в порядке?
– Да. Я дам вам номер телефона ее лечащего врача.
– Отлично. Я поговорю сначала с ним, а потом с ней.
– Конечно.
Роджер вошел в библиотеку с прижатой к уху трубкой радиотелефона. Приложившись как следует к бокалу, он быстро записал номер.
«Черт бы ее побрал, Сару. С моими детьми все время что-то случается». Первоначальное облегчение сменилось раздражением.
– Джейк... я имею в виду Джейк Савиль, – продолжал говорить Билл Ловитт, – так вот, к нему приехал детектив из отдела по расследованию убийств. Я полагаю, что они собираются забрать Сару с собой в Денвер.
– Забрать Сару?
– Да. Боюсь, что она замешана в чем-то много более серьезном, чем мы можем себе представить.
«Твои опасения не напрасны, мой дорогой», – подумал Роджер, однако вслух заставил себя произнести:
– Спасибо, Билл, что дали мне знать. – И мысленно добавил: «Моя дочь черта с два бы тебя поблагодарила».
Он плюхнулся в кожаное кресло.
«Ну почему, почему? Я старался, чтобы мои дети учились в самых лучших учебных заведениях. Покупал им прекрасных лошадей, автомобили, одежду. Покупал лыжи, парусные яхты, европейские гоночные велосипеды, платил вначале боннам, потом различным учителям – уроки музыки, изобразительного искусства... За что я только не платил! Посылал детей на лето за границу... И что же в итоге? Слабовольная старшая дочь вскрыла себе вены, сын тряпка и слизняк, а вторая дочь, Сара, упрямое и бессердечное создание, бросила нас с матерью...»
Роджер осушил бокал и направился налить еще. На этот раз двойной, неразбавленный.
«Элизабет пока лучше ничего не рассказывать. Посмотрим, как будут развиваться события. Господи, за что мне такое наказание? Эти чертовы дети когда-нибудь меня доконают».

* * *

Джейк возвратился в больницу в начале двенадцатого ночи с коробкой пиццы в руке. Кармайкл стоял, облокотившись о стену, за которой находилась палата Сары.
– Как она? – Джейк кивнул на дверь.
Дэвид зевнул.
– Спит. И мне бы тоже не помешало. Послушай, пицца – это все, что ты смог найти?
– Скажи спасибо, что хоть что-то удалось добыть в такую поздноту. Сейчас здесь мертвый сезон, поэтому все закрыто. Представляешь, за эту штуковину с меня содрали двадцать баксов. Вот что такое Аспен.
– Жду не дождусь возврата в цивилизованный мир.
Они начали есть прямо в коридоре, стоя, водрузив коробку с пиццей на стул, который пододвинул Джейк.
– Итак, какие у нас планы? – спросил он с полным ртом. – По моим сведениям, завтра ее могут выписать.
– Я полагаю, чем скорее она сделает заявление для окружного прокурора, тем лучше. Затем, как водится, последует бюрократическая волокита.
Джейк кивнул:
– Для повторного открытия дела необходимо созвать большое жюри.
– Думаешь, они согласятся?
– При наличии свидетеля-очевидца? Ты же знаешь поговорку: большое жюри может вынести обвинительное заключение и бутерброду с ветчиной!
– Она хоть намекнула тебе, кого в тот вечер видела в номере Скотта?
Джейк отрицательно мотнул головой.
– Но ты спрашивал?
– Пытался, но безрезультатно.
– А ничего, вкусно. – Дэвид потянулся за очередным куском пиццы. – Ананас и пепперони Пепперони – сильно сдобренные специями свиные или говяжьи сосиски.

– неслабое сочетание.
– Ты мне лучше скажи, как будет обеспечена безопасность Сары после того, как мы перевезем ее в город?
– Я подам рапорт Дисото на оборудование спецквартиры по программе защиты свидетелей. Это займет от силы пару дней. Главное, чтобы никому ни слова.
– От тебя зависит.
Дэвид пожал плечами:
– Сделаю все, что в моих силах:
– Денвер, – начал размышлять вслух Джейк, – все должно быть как-то связано с Денвером.
– Что «все»?
– Убийца Тейлора и тот, кто стрелял в Сару, – они должны иметь в Денвере глаза и уши.
– Может быть, и так, – кивнул Дэвид. – А может, ты притащил «хвост» из Филадельфии.
– Все может быть. Но я всегда предполагал, что по крайней мере один из участников покушения на Тейлора живет в Денвере.
– Ладно, это мы довольно скоро выясним.
– Меня знаешь, что больше всего бесит? – признался Джейк. – Что прямо за этой стеной находится человек, который знает. Она знает, кто это сделал. Долгих восемнадцать месяцев я пытался докопаться до истины, потерял все, что имел. – Он невесело усмехнулся. – А она, если и скажет, то мне, наверное, в самую последнюю очередь.
Дэвид вытер руки салфеткой, скомкал ее и бросил в картонную коробку.
– А тебе не приходило в голову, что она может не знать ничего конкретного?
– Приходило.
– Джейк, вполне вероятно, что она видела лица убийц, но не знает, кто они такие.
– Тогда придется создавать словесный портрет, проводить опознание по фотографиям.
– Если получится.
Джейк помрачнел.
– Не унывай, – успокоил его Дэвид, – она наверняка их узнала. Иначе бы не сбежала. То, что она увидела, ее напугало до смерти.
– Хотелось бы верить, – пробурчал Джейк.
– Ладно, – после очередного зевка произнес Дэвид, – я пошел. Теперь твоя очередь заступать на дежурство. Одна сестра здесь обещала присмотреть для меня местечко, где можно прикорнуть на несколько часов. Надеюсь, ты не против? На смену явлюсь вовремя, обещаю.
– Иди отдыхай, – сказал Джейк. – А за меня не беспокойся. Сомневаюсь, что вообще когда-нибудь смогу заснуть.
– Перестань себя изводить.
– А может быть, я мазохист, и мне нравится страдать. – Джейк наконец улыбнулся своей фирменной широкой улыбкой.
Он проследил взглядом за Дэвидом, который устало плелся по коридору, затем осторожно приоткрыл дверь в палату Сары.
Она крепко спала.

* * *

О любовных похождениях мужа Хедер Савиль-Тейлор была прекрасно осведомлена уже многие годы, задолго до его убийства. В денверском обществе сплетников всегда хватало. Но она серьезно рассчитывала стать хозяйкой Белого дома, и это было одним из стимулов, побуждавших ее не расставаться с неверным супругом.
Одним из стимулов, но не единственным. Другой причиной, по которой Хедер не разводилась с мужем-бабником, было то обстоятельство, что у нее у самой был любовник. И не какая-то там кратковременная связь, а настоящая любовь. Отношения длились больше двадцати лет. Большинство браков, думала иногда Хедер, распадаются гораздо раньше.
Разумеется, не все здесь обстояло гладко. Во-первых, ее возлюбленный был женат, а во-вторых, не так уж несчастливо: обожал двух сыновей-подростков и ни за что на свете их бы не бросил. Жена ему тоже нравилась. О разводе не могло быть и речи – он принадлежал к католической церкви.
Об их давней связи подозревали очень немногие. Скотт вообще ничего не замечал, а если бы и заметил, вряд ли это что-нибудь изменило – Хедер считала, что все справедливо. Брат Хедер, Джейк, мог иметь смутное представление о любовнике сестры, поскольку был знаком с этим человеком. Ведь встречаться они начали еще в школе. Мать, которая жила сейчас во Флориде, тоже, наверное, что-то подозревала, но ни разу ничего не сказала. Она была слишком занята собой, чтобы вмешиваться в интимную жизнь детей.
Со своим любовником Хедер встречалась нечасто. Что касается ее, то она бы хотела видеться с ним ежедневно, но ему не позволяли работа, положение в обществе, а также преданность семье. Жена и дети у него всегда были на первом месте. Хедер это вполне устраивало. Мало того, если бы все было иначе, она бы вряд ли любила его так горячо и уж, конечно, не уважала бы. Однако надо отдать ему должное – когда Хедер нуждалась в поддержке, он не заставлял себя ждать. За исключением одного случая много лет назад.
Сегодня он ей был нужен больше, чем когда-либо.
Они встретились, как обычно, в Денверском ботаническом саду, на заветном месте, где когда-то впервые поцеловались у фонтана. Он тогда оканчивал школу, а ей было всего шестнадцать.
Они были необыкновенно полны друг другом, даже собирались со временем создать семью, но она забеременела. И все внезапно рухнуло в бездну.
Он предлагал немедленно пожениться, но Хедер понимала, что они слишком молоды, несамостоятельны, и решилась на аборт. Не хотелось ломать жизнь себе и ему.
Узнав об аборте, он пришел в неописуемую ярость и порвал с ней отношения. Потом она поступила в колледж, встретилась со Скоттом и после окончания учебы вышла за него замуж. Супруг начал изменять ей с самого начала, а она посмотрела-посмотрела на это, да и вернулась к старому другу, своей единственной настоящей любви. Он с радостью ее принял, утешил, и вот так все продолжалось до сих пор. Двадцать лет...
Хедер пришла первой и присела на скамейку у фонтана, комкая ремешок сумочки влажными от пота пальцами. На ней были джинсы и черный свитер, темные волосы повязаны косынкой, а голубые глаза спрятаны за большими солнечными очками. Все это для маскировки. Джинсы она надевала только на встречи с ним, а привычки покрывать волосы у нее не было. Зато в таком виде Хедер было трудно узнать. Ботанический сад – место немноголюдное, но они привыкли быть осторожными.
Он опоздал на десять минут. Ничего не поделаешь – занятой человек. Она, как всегда с наслаждением, наблюдала, как он вышагивал по дорожке, обсаженной с обеих сторон тюльпанами. Ее возлюбленный был хорош собой. Рост где-то под метр девяносто, прекрасные каштановые волосы, правда, начавшие редеть, стройный, сухопарый, выразительное волевое лицо, глаза добрые и умные. Не то чтобы красавец, но очень симпатичный. У него было еще одно замечательное качество. Когда бы Барри Дисото ни смотрел на нее, Хедер всегда чувствовала себя единственной женщиной в его вселенной.
– Привет, – произнес он, нежно пожимая ее руку. – Я получил твое послание и тут же помчался сюда. Что случилось?
Глаза Хедер повлажнели, но за темными очками этого не было видно.
– Ничего особенного. Просто мой брат опять мутит воду.
– Джейк?
– Конечно, а кто же еще?
Они медленно пошли по дорожке. Кругом нарциссы, тюльпаны, деревья с набухшими почками.
– Барри, – сказала она, – он возобновил расследование.
– Давай поподробнее.
– Честно говоря, мне не хотелось бы нагружать тебя своими заботами, но ты единственный, кто может помочь.
– Все в порядке. Рассказывай.
– Помнишь, несколько недель назад я говорила тебе, что Джейку сообщили по телефону о существовании свидетельницы убийства Скотта?
– Конечно.
– И ты сказал, что постараешься на него повлиять через этого детектива... ну, друга Джейка, забыла его фамилию.
– Дэвид. Дэвид Кармайкл.
– Да-да, Кармайкл. Так вот, несмотря на твои старания, ничего не получилось. Не так давно Джейк позвонил мне из Аспена и сообщил, что нашел эту женщину. С тех пор от него ни слуху ни духу, но я знаю, что очень скоро... – Продолжать не было сил. Хедер остановилась вытереть глаза.
Барри нежно повернул ее лицом к себе.
– Не знаю даже, как и сказать. Понимаешь, очень не хочется тебя огорчать, но дела зашли слишком далеко.
– О Боже.
Дисото откашлялся.
– Джейк действительно нашел эту женщину.
– Я знаю.
– Но на днях... – Дисото замялся, – ...на днях на нее было совершено покушение.
Хедер резко вскинула голову.
– Она...
– Она жива. В данный момент Дэвид в Аспене у Джейка, и они намереваются сегодня к вечеру привезти ее сюда.
– Боже мой, Барри, – прошептала Хедер. – Если она... если она расскажет... стоит прессе только что-то унюхать... они сразу начнут трезвонить во все колокола. Эта сволочь Скотт, когда его убивали, оказывается, был с женщиной. Лично меня это совершенно не удивляет. Но разве я не достаточно натерпелась, когда он был жив? Так теперь он из могилы пытается унизить меня в последний раз. О, Барри...
– Ш-ш, – прошептал Дисото, прижав ее голову к своей груди.
– Ты сказал, на нее было покушение?
– Да, в нее стреляли.
– Конечно, я не желаю ей смерти, но, Барри, это все так ужасно... газетчики начнут выпытывать у нее подробности их отношений... и она все расскажет, а чего ей терять? Тем более что наверняка хорошо заплатят.
– Ш-ш, – прошептал он снова. – Успокойся, мы еще ничего не знаем. Может, она вообще не захочет говорить, а может, и не знает ничего путного. Не стоит спешить.
Хедер вскинула глаза.
– Барри, ты можешь... сделать что-нибудь, чтобы предотвратить этот кошмар? Сама не знаю что, но ты же босс, начальник отдела по расследованию убийств! Это как раз в твоей компетенции. Пойми, Скотт Тейлор мертв, и ничто не может его вернуть. То, что затеял мой брат, никакое не торжество справедливости. Нет. Это черт знает что.
– Успокойся, успокойся.
– Я бы никогда не стала тебя просить, но ты единственный, кому я могу доверять. Будь он проклят, этот мерзавец Скотт! И зачем только я вышла за него? А теперь вот лезу к тебе, прошу сделать невозможное.
– Но ведь у нас любовь, – сказал он, и Хедер мгновенно оттаяла.
Барри обязательно что-нибудь придумает, чтобы остановить эту непрошеную свидетельницу. Придумает. Хедер это знача.
А потом они поехали к ней. Конечно, порознь.
Он уже довольно давно не занимался с ней любовью и, честно говоря, не слишком от этого страдал. Потому что каждый раз после греховного секса чувствовал себя виноватым перед женой, которую любил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42