Ты выручил меня, Арвина и Динантру.
Он вроде бы на миг смутился, а потом глянул на меня с откровенной злобой.
– Думаешь, раз ты любимчик Ювиса, то тебе все всегда будет сходить с рук, да? Ты сотни раз нарушал запреты, шляясь по Закрытым мирам, и ни разу не подвергся наказанию за это. Ювис тебя только журил и тут же прощал. А меня жестоко наказал за одну-единственную невинную шалость. Я провел сорок два года в Полном Молчании! И за что?!
– За что?! Да ты разметал по камешку целый город только за то, что в местном трактире пара вояк вознамерились набить тебе морду!
– Их было шестеро! И они осмелились поднять на меня руку! На меня!!!
– Ну убил бы их, зачем же разрушать весь город? Там под развалинами погибли сотни невинных людей, женщин и детей в том числе. Людей, которые не сделали тебе ничего плохого. Людей, которые и не подозревали о твоем существовании.
– А мне плевать на них. Никто не смеет проявлять неуважения к Богу!
– Неуважение к Богу?! Да те несчастные задиры в трактире понятия не имели, кто ты такой на самом деле!
– Я сказал им. Но они не поверили.
– Ты сказал им… – Я усмехнулся. – Ты захотел тогда поиграть в мои игры, прикинуться простым смертным и выполнить «особое поручение». Ты вошел в трактир при постоялом дворе в поношенной одежде, с посохом путника в руках, дорожной пылью на лице и двумя медяками в кармане… А они сопровождали местного вельможу, богатого и знатного, насколько я помню, родственника самого короля. Они пили лучшее вино и сорили деньгами. Хозяин трактира лично прислуживал им, потея от усердия… А у тебя денег хватило на тарелку каши и кружку кислого пива… И ты сказал им, что ты будущий Бог. Странно, очень странно, что они не поверили тебе!
Хименес побагровел:
– Я наказал их! Весь город! И не жалею об этом!
– А Ювис потом наказал тебя. И тоже, думаю, не жалеет об этом.
– Напрасно ты так со мной, Эрхал, – прошипел Повелитель Грозы. Невдалеке над морем ударила ветвистая молния.
Я промолчал. Знаю, что напрасно, но не сдержался, каюсь. Забыл мудрую лакийскую поговорку: «Когда просят милости, правду не говорят».
– Ладно, Хименес, говори, что ты от меня хочешь, и покончим с этим.
– Покончим, – нехорошо усмехнулся он. – Еще как покончим… Прежде всего поговорим про «всё» за Арвина.
– Ну? Говори, не тяни.
– Ты предстанешь перед Ювисом. Если он вынесет тебе… э… справедливый приговор за предательство, я освобожу тебя от обоих обещаний. Но если приговор будет незаслуженно мягким или Верховный по каким-то причинам вообще простит тебя, то…
– То?
– Ты скажешь ему, что не хочешь становиться Богом. Ты откажешься от божественной власти.
– Что?!
В первый момент я просто не поверил своим ушам, но торжествующий взгляд Повелителя Грозы расставил все на свои места: Хименес действительно вознамерился лишить меня статуса Бога!
Для любого амечи это едва ли не самое страшное наказание – как я уже говорил, жажда власти у нас в крови. Пожалуй, большинство из нас предпочтут расстаться с жизнью, чем с властью над смертными.
Несколько мгновений я и впрямь прикидывал, что для меня дороже: жизнь или власть, а Хименес откровенно наслаждался выражением растерянности на моем лице.
– Ты можешь отказаться от своего обещания, – вкрадчиво предложил он. – Но тогда Ювис узнает об Арвине. Как ты думаешь, он простит его?
Арвин – Повелитель Воздуха и сын Ювиса. Ювис непременно накажет Арвина, чтобы подчеркнуть, что для него статус Верховного Бога дороже родства. У нас, амечи, в этом смысле не как у большинства смертных рас: родство с высокопоставленными не благо, а зло.
– Так что ты решил, Эрхал? – насмешливо прищурился Хименес. – Кто пострадает, ты или Арвин?
Мои мысли понеслись вскачь.
Не быть Богом… Значит, мне не посвятят мир и смертные не будут припадать к стопам моих статуй во всех обитаемых мирах. И не станут возносить мне молитвы. Я лишусь очень мощного источника силы. Все это так, но… Но у меня и без молитв силы хватит на десятерых… Зато я смогу любить смертную на равных (ясно кого), дружить со смертными на равных и много еще чего… А так ли уж мне нужна власть? Может, не зря я обожаю шляться по мирам в облике смертного. Возможно, дело здесь не в простой жажде приключений. Может, мое истинное предназначение не править и властвовать, а… просто жить?
– А знаешь что, – задумчиво сказал я, – пожалуй, ты прав, божественная власть не для меня. Да, я откажусь от статуса Бога.
Лицо Хименеса вытянулось. Он явно ожидал от меня совсем другой реакции и других слов. А я не смог удержаться от желания окончательно добить его. Я посмотрел на него проникновенно и сказал искренне:
– Я благодарен тебе, друг. Ты помог мне понять, что на самом деле важно для меня. Да, я с радостью выполню твое первое условие. А что там со вторым?
Хименес пришел в ярость. Над морем собралась нешуточная гроза.
– Ты… ты… Я еще больше помогу тебе! Теперь речь пойдет о твоей девке!
– Потрудись говорить о МОЕЙ девушке с уважением! у нее есть имя! Ее зовут Динантра! – Я тоже умею выказывать свою ярость. Море вспенилось огромной волной. Она зашипела пеной, заворчала брызгами и медленно двинулась к нам, напоминая рассерженного, вставшего на дыбы медведя.
Хименес спохватился, сообразив, что зашел слишком далеко, – в магическом поединке ему против меня не устоять. Это многократно проверено на практике: такие поединки между старшими Учениками проводятся регулярно в рамках обучения боевой магии, под присмотром Учителей разумеется.
Я проиграл в учебном поединке лишь однажды, да не Хименесу, а Уйолю. Все тогда очень сильно удивились. Повелитель Огня раньше не числился среди лучших, но в тот день он словно вошел в раж и в боевом запале едва не разорвал меня на куски. Лишь вмешательство Учителя предотвратило трагедию. Уйоль потом извинился передо мной, мы пожали друг другу руки и забыли о произошедшем. Впрочем, после того случая Повелитель Огня затих, в обучении особых талантов не проявлял и вообще держался в тени своего амбициозного друга Хименеса.
– Пусть будет Динантра, – злобно улыбнулся Хименес. – Поговорим о ней. Она красива. Тебе многие завидуют.
– И ты? – улыбаюсь в ответ.
– Я – нет. Я не предаюсь пустым мечтам. Я терпеливо жду своего часа и беру то, что мне надо.
– Кстати о «беру». Если хочешь, забирай ее себе. С ней столько хлопот. Она своенравна и несдержанна. Груба и капризна. А в постели лежит бревно бревном.
– М-да? – не поверил Хименес. – Почему же ты терпел ее целый год?
– Мы поспорили с Арвином, можно ли за год перевоспитать женщину, изменить ее характер.
– И как?
– Нельзя. Ни за год, ни за тысячу лет.
– Но ты пообещал за ее жизнь «всё», значит, она дорога тебе, – привел последний аргумент Хименес. – Или ты передумал платить?
– Не передумал, но я не дорожу ею. Хотя и не желаю ей смерти, как-никак целый год она делила со мной постель… Так что ты хочешь за ее жизнь? Какое твое второе условие?
Хименес задумался. Я постарался сохранить легкомысленный вид, а внутри у меня все дрожало от напряжения: поверил или нет. Я сейчас играю на грани фола, что называется, иду ва-банк. Риск велик, но выбора у меня нет.
Да, дорого бы я дал, чтобы прочесть мысли Хименеса! Тот дейв, как его… Хаал… сейчас бы оказался очень кстати!
Хименес все молчал, не зная, на что решиться. Я уверен, первоначально он таки собирался отобрать у меня Динантру, забрать ее себе. Но теперь… Если я сказал про нее правду, он лишится удовольствия видеть мои страдания. Наоборот, я буду посмеиваться ему вслед, радуясь, что так ловко избавился от тягостной подружки. Но ему-то нужно совсем другое. Ему плевать на Динантру, его цель – я. Он хочет сломать меня, раздавить, уничтожить раз и навсегда. И он сейчас на волосок от осуществления своих стремлений, но, к счастью для меня, пока не догадывается об этом.
Я зевнул и сказал:
– Давай, Хименес. Придумывай свое второе «всё», и пошли по домам. Я хочу выспаться, ведь завтра с утра мне предстоит «веселенькое» общение с Ювисом.
Хименес решился:
– Выполни пока мое первое условие, а потом я скажу тебе, во что оцениваю жизнь Динантры.

6

Ювис простил меня – не знаю уж почему. Может, не захотел потерять единственного поставщика амброзии, кто его знает. Как бы то ни было, мне удалось избежать наказания за свое предательство.
А про Арвина Верховный так и не узнал – Хименес и остальные не выдали его.
Что же касается моего отказа от божественной власти…
Разумеется, был очередной скандал. Да такой, что его отголоски докатились до Проклятых. Скандал бушевал несколько дней, меня уговаривали, убеждали все Учителя по очереди. Потом перешли к серьезным допросам, безжалостно залезая в мою память и мысли, пытаясь установить истинную подоплеку моего отказа. Я напрягался изо всех сил, пытаясь скрыть свой договор с Повелителем Грозы. Наверное, мне это удалось, потому что в последующих допросах так и не прозвучали имена Арвина и Хименеса, зато все чаще стало мелькать имя Динантры. Боги решили, что это я из-за нее. Зазвучали угрозы. Использовался шантаж. Я упорно стоял на своем.
В конце концов все уладилось к взаимному удовлетворению: я таки пройду Дорогу Миров, чтобы получить окончательную власть над стихией и иметь право сражаться на полях Великой Битвы, но Богом не стану, оставшись «волшебником для особых поручений». Подозреваю, что Ювису пришлась по душе эта идея: получить отличного, вышколенного шпиона и порученца, которого можно периодически шпынять, напоминая о том, что «он изменник и отступник, предавший главные идеалы амечи ради простой смертной бабенки».

7

И вот мы с Хименесом снова в Порту. На этот раз Повелитель Грозы абсолютно спокоен и сосредоточен. А я, напротив, встревожен, если не сказать напуган. Хименес не глуп. Наверняка за прошедшее время он сумел разобраться, где правда, а где ложь, и теперь точно знает, как побольнее ударить меня. И первые же его слова подтвердили это:
– Динантра останется с тобой. Я ЗНАЮ, что она дорога тебе, и не собираюсь отнимать ее у тебя. Да, она останется с тобой, но вначале ей придется…
Он сделал паузу, а у меня перехватило дыхание от волнения.
– Она проведет семь дней и семь ночей в «Уютной Кошечке»… Догадываешься, в качестве кого?
Догадаться несложно. «Уютная Кошечка» – это бордель в Кохалле. Фешенебельный и дорогой. И очень популярный среди лакийцев. Правда, амечи в него не ходят.
Я не смог сдержать своих эмоций, и на нас обрушился самый настоящий ливень, небо потемнело до черноты, а на море начался нешуточный шторм. Но Хименес, кажется, даже не заметил буйства водяной стихии. Мы оба вымокли насквозь, но он и не подумал укрыться под куполом заклинания. Повелитель Грозы невозмутимо смотрел на бушующее море, щуря глаза от ветра и брызг, а его лицо расчертили холодные дорожки дождя.
– Это мое окончательное условие, Эрхал. Там, на площади, ты дал обещание и теперь не можешь забрать его назад.
– Придумай что-нибудь другое! – взмолился я.
Игры кончились: Динантра ни за то не согласится выполнить условие Хименеса, Без сомнения, она предпочтет смерть. Но я не могу допустить ее гибели. И отказаться от выполнения обещания тоже не могу. И я готов умолять Повелителя Грозы, унижаться, стать на колени, признать его превосходство, свое поражение – что угодно, лишь бы он изменил свое решение.
Хименес мельком взглянул на меня и снова отвернулся. Его лицо оставалось бесстрастным.
– Это мое окончательное условие, – повторил он. – Семь дней и семь ночей. Всего семь… В течение этого времени она не должна пользоваться магией. Она не имеет права отказывать ни одному из выбравших ее мужчин. А ты не должен вмешиваться. Не должен видеться и разговаривать с ней… А потом она сможет вернуться к тебе… Или не вернуться, это уж как ты сам захочешь… Это все.
Он встал, собираясь уходить.
– Погоди! – Я схватил его за плечи и развернул лицом к себе: – Хочешь, я буду проигрывать тебе во всех поединках? Или сделаю так, что Ювис непременно накажет меня? Отправит в заточение или подвергнет Полному Молчанию, а? Или…
По нашим лицам струился дождь, голоса из-за ветра звучали хрипло и надсадно.
– Нет, Эрхал. – Он моргнул, стряхивая с ресниц воду. – Не теряй времени на уговоры или угрозы. Вам обоим придется пройти через это.
Внезапно я убрал руки с его плеч и улыбнулся:
– Придется так придется.
Ливень тотчас прекратился, море успокоилось. Небо одним махом сбросило с себя мрачный саван туч и украсилось высокой радугой. Засияло солнышко. Природа ярко свидетельствовала, что мои эмоции пришли в норму, что мне весело и настроение у меня отменное.
Если Хименес и удивился такому повороту, то не подал виду.
– Завтра ты сам отведешь ее в «Кошечку», – сказал он.
– Можно и завтра, – легко согласился я. – Только придется с утра пораньше, потому что завтра я ухожу на Дорогу…
– На Дорогу Миров?!
– Да. Ювис считает, что я уже готов сдать экзамен. Так что мое обучение закончилось. Завтра я уйду.
Хименес потрясен, такого удара он не ожидал. Дорога Миров занимает не один год. И с нее не всегда возвращаются. А если я все же и вернусь через пару-тройку лет, то вряд ли воспоминания о недельном «позоре» Динантры так уж сильно затронут мою душу.
– Пожалуй, Эрхал, я дам тебе отсрочку. Ты и она… вы выполните обещанное после твоего возвращения с Дороги, – пробормотал Повелитель Грозы. И его можно понять. Он-то рассчитывал на протяжении всех семи дней глядеть в мое перекошенное лицо, наслаждаться моими мучениями, а потом стать свидетелем нашей встречи с Динантрой по истечении «срока наказания». Но если я уйду, он не получит ожидаемого и долгожданная месть потеряет всю свою сладость. Мне его почти жаль – он сейчас напоминает обиженного ребенка, у которого злые дяди отняли любимую игрушку.
Теперь можно вволю поиздеваться над ним, покривляться: дескать, зачем же откладывать «приговор»? Раз ничего нельзя изменить, то чего тянуть? Пусть уж Динантра завтра идет в «Кошечку», а я отправлюсь на Дорогу Миров. Да, сейчас все козыри у меня, а он открыт для насмешек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63