Закону мало быть справедливым: надо, чтобы его признали таковым люди, от которых он ожидает повиновения.
[Бог] невидим - и являет Себя; непостижим - и доступен по благодати; непонятен - и человек понимает его.
Все существующее заставляет постичь Бога, и Он все же непостижим; в этом величие его, что люди и знают, и не знают Его.
О, свидетельство души, по природе христианки!
Христианами становятся, а не рождаются.
Чем более вы истребляете нас, тем более мы умножаемся; кровь мучеников есть семя христианства.
Бог не честолюбив.
Кто есть истинный Бог, Тот все свое одинаково дает как своим почитателям, так и не почитателям.
Вы предпочитаете не знать, потому что уже ненавидите, как будто знаете наверняка, что не будете ненавидеть, если узнаете.
Чем более они [люди] расположены ко злу, тем более способны верить ему. Вообще они легче верят вымышленному злу, чем действительному добру.
Это сильнейший защищает слабейшего, так что богам должно быть стыдно пользоваться защитой людей.
Если бы на земле было столько же веры, сколько ожидается награды на небесах…
Доброму человеку нельзя любоваться казнью злого.
О, жалкое неверие, которое отказывает Богу в Его главных свойствах - простоте и силе! Разве неудивительно, что омовением разрушена смерть? Да ведь тем более следует верить там, где именно потому и не верится, что это удивительно! Ибо каковы должны быть дела Божьи, если не сверх всякого удивления? Мы и сами удивляемся - но потому, что верим. Впрочем, неверие тоже удивляется, но не верит, - удивляется простому как незначительному, а величественному как невозможному.
[Душа], сколько я знаю, не христианка: ведь душа обыкновенно становится христианкой, а не рождается ею.
Ты называешь мертвых «покойными», признавая этим, что жизнь тягостна, а смерть благодетельна.
Душа старше буквы, слово - старше книги, а чувство - старше стиля, и сам человек - старше философа и поэта.
Божественное Писание (…) есть у нас и у иудеев, к дикой маслине коих и мы привиты.
При (…) нескладности жизни складность учения подозрительна.
Человек одинаков во всех народах, различны лишь имена; душа одна - различны голоса; дух един - различны звуки; у каждого народа свой язык, но материя языка - всеобща.
Дух Господень через апостола возвестил, что жадность «есть корень всех зол» (1 Тим. 6, 10). Нам следует понимать ее не только как вожделение к чужому. Ведь и то, что кажется нашим, на самом деле чужое. Ибо нет ничего нашего, поскольку все Божье, да и мы сами. Значит, если мы, потерпев ущерб, не можем этого вынести и печалимся не о своем потерянном, то впадаем в жадность.
В злодеянии не имеет значения, кто первый, а кто последний. Порядок по счету не разделяет того, что объединено сходством. (…) Поэтому безусловно предписано, что злом не воздается за зло.
Бог - надежный поручитель нашего терпения. Если ты препоручишь Ему свою обиду, Он отомстит; если ущерб - возместит; если страдание - исцелит; если смерть - даже воскресит.
Христос (…) возлюбил человека в его нечистоте, образовавшегося во чреве, появившегося посредством срамных членов, вскормленного с прибаутками. Ради него Он сошел с небес, ради него подверг Себя уничижению «даже до смерти, и смерти крестной» (Филипп. 2, 8). Конечно, он возлюбил того, кого искупил такой ценою. (…) Он спас плоть от всякого мучения - пораженную проказой очистил, слепую сделал зрячей, расслабленную - исполнил силы, бесноватую - усмирил, мертвую воскресил - и нам стыдиться этой плоти?
Умирает обыкновенно лишь то, что рождается. У рождения со смертью взаимный долг.
Сын Божий распят - это не стыдно, ибо достойно стыда; и умер Сын Божий - это совершенно достоверно, ибо нелепо; и, погребенный, воскрес - это несомненно, ибо невозможно.
Душа не может обрести спасения, если она не уверует, пока обитает во плоти. Итак, плоть есть якорь спасения.
Укорять плоть следует только для порицания души, которая подчиняет плоть для служения себе.
Тот, Кто создал, способен и воссоздать, ибо гораздо труднее создать, чем воссоздать, труднее начать, чем продолжить. Так и воскрешение плоти ты должен считать делом более легким, чем ее создание.
Судить следует только душу - за то, как она пользовалась сосудом плоти. Сам сосуд, конечно, не подлежит приговору.
У Бога ничего не пропадает бесполезно.
Мы исповедуем Богу свои грехи (…) не потому, что Он их не знает, но поскольку исповеданием приуготовляется прощение, из исповедания рождается покаяние, а покаянием умилостивляется Бог.
Брак не уподобляется ли прелюбодеянию, не бывает ли средством удовлетворения тех же желаний? Сам Господь говорил: «Всякий, кто с вожделением взглянул на женщину, мысленно уже соблазнил ее» (Матф. 5, 28). Человек, ищущий брака с женщиной, не творит ли того же самого, хотя бы после и женился на ней? Да и женился ли бы он на ней, прежде чем посмотрел на нее с похотью? (…) Неважно, что до женитьбы он не желал чужой жены: до женитьбы все жены - чужие, и никакая жена не выйдет замуж, если муж уже до брака не прелюбодействовал с нею взором.
Что Афины - Иерусалиму? что Академия - Церкви? что еретики - христианам? (…) В любознательности нам нет нужды после Иисуса Христа, а в поисках истины - после Евангелия. Раз мы верим [во что-то], то не желаем верить ничему сверх этого.
Ты (…) ничего не потеряешь в споре [с еретиками], кроме голоса, но ничего и не приобретешь, кроме разлития желчи от брани.
То, что происходит среди многих людей, не имеет одинакового результата. Потому ошибки людей в учении церкви должны были разниться. То же, что у многих оказывается единым, - не заблуждение, а предание.
Ереси: хоть от нашего ствола, но не нашего рода; хоть из зерна истины, но одичавшие от лжи.
Я ничем не рискую, если скажу, что и само Писание по воле Божьей так составлено, что предоставляет еретикам материал, - ибо читаю: «Надлежит быть ересям», а без Писания они быть не могут.
Рукоположения у еретиков необдуманны, легкомысленны, беспорядочны: то назначают неофитов, (…) то наших отступников, - чтобы удержать их почестями, если не могут удержать истиной. Нигде так легко не продвигаются в должности, как в лагере бунтовщиков, ибо самое пребывание там вменяется в заслугу.
Смех, собственно, идет глупости; но и истине прилично посмеяться, потому что она радостна.
Богу приличествует свобода, а не необходимость. Я предпочитаю, чтобы Он Сам захотел сотворить зло, нежели чтобы не мог сотворить.
Разные авторы
Арнобий
(2-ая пол. III - начало IV в.)
учитель риторики в Нумидии (Африка),
христианский писатель
Что отложено, то еще не потеряно.
Афанасий Великий (Александрийский)
(ок. 295-373 гг.)
богослов, Отец Церкви,
главный оппонент арианства
Божие Слово (…) вочеловечилось, чтобы мы обожились.
Григорий Чудотворец (Григорий-Феодор)
(ок. 210 - 270 гг.)
христианский богослов
[Сторонник какого-либо учения] не имеет (…) никакого другого основания, кроме безотчетного влечения к названным философским учениям, и не имеет другого основания для оценки того, что считает истинным, - да не покажутся мои слова странными, - кроме безотчетного случая. Каждый любит то, с чем он случайно встретился вначале, и, как бы связанный им, уже не в состоянии внимать чему-либо иному.
Пришествие Бога на смерть явилось смертью для смерти.
Созерцание видимого открывает сокровенное.
Ириней Лионский
(ок. 130 - 200 гг.)
епископ Лионский,
богослов
Разногласием касательно поста утверждается согласие веры. (О спорах из-за сроков празднования Пасхи.)
[Христос] сделался тем, что и мы, дабы нас сделать тем, что есть Он.
Нил Синайский (Нил Постник)
(V в.)
монах-отшельник в Египте
[Совершенный монах] всякого человека почитает как бы Богом после Бога.
Феофил Антиохийский
(II в.)
христианский апологет
Если ты скажешь: «Покажи мне твоего Бога», то я отвечу тебе: покажи мне твоего [внутреннего] человека, и я покажу тебе моего Бога. (…) Бог бывает видим для тех, (…) у кого (…) открыты очи душевные. (…) Хотя слепые не видят, свет солнечный все-таки существует.
Бог все сотворил из ничего.
Смертным ли по природе сотворен человек? Нет. Значит, бессмертным? Не скажем и этого. (…) Он сотворен по природе ни смертным, ни бессмертным, (…) но (…) способным к тому и другому.
Юстин Исповедник (Юстин Мученик)
(ок. 100 - ок. 165 гг.)
христианский апологет;
первым попытался соединить христианское учение с эллинской философией
Все те, кто жили согласно Логосу, суть христиане, пусть даже их и считали безбожниками, как Сократа или Гераклита.
Душа - дыхание Божие.
Неизвестные авторы
Живут они [христиане] в своем отечестве, но как пришельцы; имеют участие во всем, как граждане, и все терпят, как чужеземцы. Для них всякая чужая страна есть отечество, а всякое отечество - чужая страна.
Если человек не скажет в своем сердце: «Я один существую и Бог», он не найдет в мире покоя.
Спросили одного старца: «Что есть смирение?» Сказал он: «Если твой брат согрешит против тебя, а ты простишь ему прежде, чем он покаялся».
Говорили старцы: «Хотя бы воистину ангел явился тебе, не принимай его, но смирись и скажи: „Я недостоин видеть ангела, потому что жил в грехах“».

Средние века
Азербайджан
Абу Мухаммед Ильяс ибн Юсуф Низами Гянджеви
(ок. 1141 - ок. 1209 гг.)
поэт и мыслитель
Слово, идущее от сердца, проникает в сердце.
Чтоб клады счастья обрести, прибегни ко всесилью слов.

Влюбленный слеп. Но страсти зримый след
Ведет его, где зрячим хода нет.

Бывает, что любовь пройдет сама,
Ни сердца не затронув, ни ума.

Дни свои влачить без друга - наигоршая из бед.
Жалости душа достойна, у которой друга нет.

Потворствуй преданным друзьям, их за поступки не гони.
Как напоит тебя сосуд, тобой разбитый в черепки?

Коль порою жало горя поражает в грудь,
В эти дни броню терпенья, сын мой, не забудь.

Какой-нибудь друг неизбежен везде.
Но лучший - когда он помощник в труде.

Мир ради радости и счастья - не ради притеснений и нужды.
Мухаммед Сулейман Oглы Физули
(1494-1556 гг.)
поэт-лирик

Коль в мире не найдется хороший умный друг,
Беседуя с которым забудешь все вокруг, -
Избавь нас, бог, от праздных назойливых друзей,
На них не стоит тратить бесценный наш досуг.

Путник, если ты идешь верною дорогой,
Будет верный друг тебе в том пути подмогой.

Англия
Алкуин Флакк Альбин
(ок.735 - 804 гг.)
англосаксонский ученый, автор богословских трактатов,
учебников философии и математики
Музыка - наука, которая говорит о цифрах, находящихся в звуках.
Глас народа - глас Божий.

Арабский Восток
Али-Ибн Аби-Талиб
(600-661 гг.)
поэт
Когда ты отступаешь, смерть стоит сзади тебя и твоя встреча с ней - неизбежна.
Самая большая нищета - невежество.
Самое большое богатство - разум.
Самое большое наследство - воспитанность.
Абу Абдаллах Джафар Рудаки
(ок. 860 - 941 гг.)
таджикский и персидский поэт

Становится новое старым, потом промчатся года -
И старое сменится новью, так было, так будет всегда.

Изгони из сердца жадность, ничего не жди от мира,
И тотчас безмерно щедрым мир покажется тебе.

Счастье в воздухе не вьется - трудом дается.

От знанья в сердце вспыхнет яркий свет.
Оно для тела - как броня от бед.

С тех пор как существует мирозданье,
Такого нет, кто б не нуждался в знанье.
Какой мы ни возьмем язык и век,
Всегда стремится к знанью человек.

С тех пор как мир возник во мгле,
Еще никто на всей земле
Не предавался сожаленью
О том, что отдал жизнь ученью.
Тех, кто жизнь прожив, от жизни не научится уму,
Никакой учитель в мире не научит ничему.

Как жаль, что отпрыск неразумный
Рождается от мудреца:
Не получает сын в наследство
Талант и знания отца.

К добру и миру тянется мудрец,
К войне и распрям тянется глупец.

Как ни ласкай змею, назвав любимым чадом,
Она, рассвирепев, тебя отравит ядом.
Кто мерзок - мерзостью змеиной обладает,
С мерзавцем не водись, не будь с презренным рядом.

Один враг - много, тысяча друзей - мало.

Нет больше радости, чем видеть друзей, нет горше горя, чем разлука с друзьями.

Нет в этом мире радости сильней,
Чем лицезренье близких и друзей.
Нет на земле мучительнее муки,
Чем быть с друзьями славными в разлуке.

Время - конь, а ты объездчик; мчись отважно на ветру.
Время - меч; стань крепкой клюшкой, чтобы выиграть игру.

Все тленны мы, дитя, таков вселенной ход.
Мы - словно воробьи, а смерть, как ястреб, ждет.
И рано ль, поздно ли - любой цветок увянет, -
Своею теркой смерть всех тварей перетрет.

Нет труда без отдыха; умей делать - умей и позабавиться.

Талант и знания - яркий свет.
Без них из тьмы исхода нет.

Абулькасим Фирдоуси
(ок. 940 - 1020 или 1030 гг.)
персидский и таджикский поэт

Все в мире покроется пылью забвенья,
Лишь двое не знают ни смерти, ни тленья:
Лишь дело героя да речь мудреца
Проходят столетья, не зная конца.

Где правда проступает сквозь туман,
Там терпит поражение обман…

Дела переносить назавтра неумно;
Что завтра может быть, нам ведать не дано.

Доблесть - достояние стремящихся к высокой цели.

Если дело достойно завершено,
Вознесет и прославит тебя оно.

Если путь твой к познанию мира ведет,
Как бы ни был он долог и труден - вперед!

Лишь в разуме счастье, беда без него,
Лишь разум - богатство, нужда без него.

Лишь тот судьбою одарен счастливой,
Тот радостен, чье сердце справедливо!

… Нарушающим обет,
В душе народа уваженья нет!

Не диво, что знаньем богаты сыны,
Которые мудрым отцом взращены.

Не решай ничего опрометчиво,
Не подумавши - действовать нечего.

Не уколовшись шипами, розы не сорвешь.

От злобы, что нацелена в людей
Как правило, страдает сам злодей.

От силы - правдивость наша,
От слабости - лживость наша.

Пусть разум твои направляет дела.
Он душу твою не допустит до зла.

Уж если оказал кому-нибудь услугу,
Не поминай о ней ты ни врагу, ни другу.

Чтоб быть справедливым возмездье могло,
Лишь злом воздавать подобает за зло.

Не усердствуй некстати.

… Тайной не пребудет слово.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204