пелена заволокла глаза. Кои неподвижно уставилась вдаль, казалось, ее незрячие глаза видят где-то загадочные горы и свет среди них...
* * *
Тори долго уговаривала Рассела уехать из Токио, и в конце концов уговорила. Сама она после произошедших событий не имела ни желания, ни интереса оставаться дольше в японской столице. Когда Боинг-727 птицей взмыл в небо, Тори заперлась с Расселом в кабинете и рассказала ему все. О союзе между Миситой, Кагой и Хитазурой, созданном Бернардом; о том, что Ариель Соларес был убит по приказу Хитазуры, так же, как и Том Ройс, потому что они предприняли свое собственное расследование. Она не утаила и своей незавидной роли сторожевого пса, который должен был следить за действиями Хитазуры, — именно этого, как выяснилось, хотел от нее Бернард. И как она невольно помогла Бернарду, обнаружив убийцу Тома Ройса — Мурасито. Из-за этого Бернард был вынужден искать себе нового партнера и нашел его в лице Кунио Миситы — более опытного и влиятельного бизнесмена, чем Ток Мурасито.
Тори с удовольствием говорила и говорила; ей давно хотелось выговориться, облегчить душу, сказать обо всем, что узнала, вслух, чтобы поверить в это. Многое из того, что Тори удалось выяснить, не укладывалось у нее в голове, а Рассел выслушал признания Тори на удивление спокойно.
— Ты был абсолютно прав насчет Бернарда, — сказала Тори. — У меня сердце разрывается, как вспомню о нем. Ну и бессовестно он использовал нас! Я его ненавижу.
Рассел, после непродолжительного раздумья, ответил:
— Тори, тебе пора научиться думать головой, а не сердцем. Проанализируй все спокойно, без эмоций. Зачем Бернард создал союз Мисита — Kara — Хитазура? Он увидел в нем уникальную возможность помочь республикам бывшего Советского Союза укрепить недавно полученную долгожданную свободу.
Тори побледнела.
— Знаешь, а я как-то не думала об этом. Получается, что Бернард никогда и не уходил на пенсию. Делал свои дела, как и раньше, и даже ты, Рассел, хотя и был директором, ни о чем не подозревал.
— Ты абсолютно права. Бернард всегда был себе на уме, конспирация — его конек.
— А как давно ты начал подозревать Бернарда?
— Не очень давно.
— Какой же он гнусный! Чтоб он сдох!
— Тори, опомнись! Какой тебе прок от злобы и ненависти? Стоит ли так люто ненавидеть Бернарда? Он одержим своим желанием освободить от угнетения порабощенные народы, и ты его не изменишь.
— Я ничего не имею против того, чтобы помочь бывшим советским республикам. Но методы Бернарда мне не по вкусу.
— Да, так часто говорят, — Рассел притянул Тори к себе. — Бернард все-таки человек, и, как и все остальные, совершает ошибки. Серьезные ошибки. То, что он сквозь пальцы смотрел на подпольный бизнес Хитазуры — производство суперкокаина — непростительная ошибка.
Тори отвернулась к окну, посмотрела на ватные, какие-то ненастоящие облака, плывущие внизу.
— Расс, как ты можешь защищать его после того, что он с нами сделал? Он пользовался нашим доверием, любовью, заставлял служить своим интересам. Дергал нас за ниточки, как марионеток, а мы послушно плясали под его дудку.
— Я тебе вот что скажу, Тори. Бернард использует для достижения своих целей любую возможность. Чем Япония хуже других стран, если здесь есть чем поживиться? Так я думал вначале. Думал, что для Бернарда Япония — очередной шанс. Но теперь я в этом не уверен. Бернард был разъярен, когда узнал об убийстве Ариеля Солареса, и не только сам факт убийства возмущал его, но и та наглость, с которой убийство было совершено. Взрыв наделал столько шуму, что о нем говорила вся Виргиния. Бернард считал, что это было сделано специально, чтобы произвести на нас впечатление. Он еще тогда знал, кто стоит за всем этим, — Хитазура. А твое возвращение в Центр? Это была моя идея, но именно Бернард внушил мне ее, подстроил так, чтобы я поступил в соответствии с его желаниями. Это он в первую очередь хотел твоего возвращения, а не я. И знаешь, почему? Теперь я могу тебе объяснить. С точки зрения Бернарда, только ты могла справиться с Хитазурой.
— Ну-ну, продолжай.
— Но он также прекрасно понимал, что если ты подберешься к Хитазуре достаточно близко, то узнаешь кое-что интересное и о нем самом, о Бернарде. То есть ты являлась опасным оружием, кинжалом, заостренным с двух концов: с одной стороны, ты — единственный человек, способный уничтожить Хитазуру, с другой — ты, скорее всего, узнав столько нового о Бернарде, пошлешь его далеко и надолго.
— Поэтому Бернард и приказал тебе убить меня?
— Не думаю. Бернард приказал мне убрать тебя лишь при определенных обстоятельствах, но, я уверен, он уже тогда знал, что я не посмею тебя и пальцем тронуть. Он насквозь видит всех и каждого, и понял, что я в тебя влюблен, гораздо раньше, чем я.
Тори молчала. Наконец, закрыв лицо руками, она глухо сказала:
— Я больше не могу. Это слишком...
— Пришло время твоей корриды, Тори. Ты на арене, и бык так близко, что ты чувствуешь его горячее дыхание.
— Да-да, ты прав. Рассел взял Тори за руки:
— Ты должна теперь подумать о себе. Пора учиться думать самостоятельно, а не так, как это угодно Бернарду.
Тори была абсолютно согласна с доводами Рассела, и все-таки какая-то часть ее существа упрямо сопротивлялась логике и ненавидела Бернарда за то, что он предал ее.
— Все равно, Расс. Бернард приказал тебе убрать меня, или просто сказал, или попросил, какая разница? Он думал о собственной шкуре и хотел от меня избавиться.
— Нет, неправда, — Рассел поймал взгляд Тори. — Я думаю так: если бы Бернард действительно хотел твоей смерти, он не стал бы обращаться с подобными указаниями ко мне. Повторяю, он знал о моих чувствах к тебе. На роль твоего убийцы я подходил меньше любого другого человека.
— Ну, хорошо. Почему же тогда он обратился к тебе?
— Я долго думал над этим. Бернард задал мне загадку, и ответ на нее я нашел не сразу. Бернард был в курсе того, как плохо поступил Хитазура: убийство Ариеля Солареса было против всяких правил. Скорее всего, Бернард не знает о том, что Хитазура занимается производством суперкокаина, но насчет убийства он знал точно. Итак, один из партнеров Бернарда — Хитазура, обманув его, превратился во врага. И этот партнер имеет связь только с Бернардом, с ним одним. Бернарду было крайне необходимо избавиться от Хитазуры как можно скорее, но тебе он не мог открыто обо всем сказать — ты бы не поверила. Бернард и мне не стал ничего говорить — из боязни, что я открою тебе правду. Ты бы просто развернулась на 180 градусов и ушла. Ты должна была сама все выяснить. Бернард намекнул мне на то, что не все обстоит так, как кажется, надеясь, что я благодаря своей сообразительности буду всегда на шаг впереди тебя. Бернард не мог целиком и полностью на тебя положиться, зная твою импульсивность и недисциплинированность, поэтому и устроил так, чтобы я следил за тобой, а ты, в свою очередь, следила за Хитазурой. Тори невесело рассмеялась.
— А теперь у меня появилась возможность отомстить Бернарду за то, что он так беззастенчиво использовал меня в течение долгих лет.
— Надеюсь, теперь ты понимаешь, что Бернард полностью отдает себе отчет в своих поступках. В некотором роде, он поставил себя под удар, мы ведь так много о нем узнали, А знания дают власть.
— До сих пор не могу поверить в то, что я так сильно заблуждалась в отношении Хитазуры. Он так ловко манипулировал Бернардом, как Бернард манипулировал нами. Сам Хитазура сказал мне, что Бернард не отдавал приказа убрать Солареса и понятия не имеет о суперкокаиновом бизнесе. Бернарду будет крайне неприятно узнать о том, как его обвели вокруг пальца. Он-то привык сам проделывать это с другими.
Рассел ничего не ответил.
— Есть одна аргентинская пословица, — продолжала Тори. — И эта пословица гласит: «Дьявол видит и ночью, а месть слепа даже днем».
«Наконец-то!» — подумал Рассел. Неужели Тори решила покончить со своей бесшабашностью и сделала первую попытку встать на путь логики, здравого смысла. Холодный ум — вот чего всегда не хватало Тори, но почему не попробовать стать лучше, мудрее, чем мы есть? А вдруг она сумеет без боязни заглянуть в глубины собственной души, чтобы разобраться в самой себе, вместо того чтобы убегать от себя без оглядки, бросаясь навстречу опасностям и смерти?
— Послушай, — обратилась Тори к Расселу, — мы ведь не ищем Бернарду оправдания, правда?
— Тори, ты должна иметь собственное мнение об этом. Помнишь, что ты сказала мне несколько минут назад? Что ты хотела бы помочь бывшим советским республикам укрепить свою самостоятельность. Бернард указал тебе путь. Теперь все зависит от тебя. Решай.
— Так ты считаешь, что мы должны помочь Бернарду? Он продает какие-то непонятные ядерные штучки в Россию, и кому? «Белой Звезде». Это тайная, террористическая организация. Но может быть, за ней стоят и органы безопасности. Такое уже бывало. Однако использование нового вида ядерного оружия может привести к еще большей нестабильности на территории бывшего СССР, спровоцировать конфликт, стать искрой, которая разожжет пожар большой войны в Европе. Нам надо проникнуть в «Белую Звезду», которой помогает Бернард, и тогда мы узнаем, что это за организация, какие у нее намерения и прав ли наш шеф, делая ставку на националистов.
— Ничего себе задачка. Дьявольская.
Рассел показал на иллюминатор.
— Смотри, Тори. Наш самолет вошел в воздушное пространство России. Добро пожаловать в преисподнюю.
Москва — Звездный городок
— Мы упустили его.
— Упустили? Да вы что?! — Марс Волков сжал кулаки. Этот предатель уничтожил четверых наших! Похитил свою полоумную дочь у вас из-под носа! И все, что вы можете доложить мне по этому поводу, это: «Мы упустили его». Безобразие!
Капитан Николаев, сотрудник наружной службы, временно подчинялся руководителю Отдела N. Неловко чувствуя себя под грозным взглядом начальника, он плюхнулся на деревянную скамью для зрителей: разговор происходил на территории бейсбольного поля, расположенного недалеко от Московского государственного университета на Ленинских горах. На поле тренировалась национальная команда, и некоторое время двое мужчин наблюдали за действиями игроков. Со стадиона были видны павильоны Мосфильма и красивые особняки — одни из красивейших в городе. С другой стороны, напротив стадиона, виднелись корпуса университетского студгородка — неуклюжие, громоздкие, как и другие строения, возведенные в период правления Сталина.
— Каждый раз, когда я прихожу сюда, — сказал Марс, — я думаю о Николае Ивановиче Лобачевском. Великий был человек! Перед зданием университета есть его бюст, и я, если бываю там, всегда останавливаюсь около бюста на несколько минут, испытывая чувство гордости оттого, что я — русский.
«А я, — подумал капитан, — когда прихожу на Ленинские горы, вспоминаю историю великого русского народа. Странный этот Волков, любитель неэвклидовой геометрии».
— Насколько мне известно, — заговорил о другом Марс, — подошла последняя танковая часть, и мы готовы в любое время пересечь границы с так называемыми суверенными государствами Литвы и Латвии.
— Да, — отозвался капитан Николаев, — план смелый.
— А еще что вы можете сказать по этому поводу?
— Я не военный тактик, и не могу судить о подобных вещах с должной компетентностью.
Марс посмотрел на своего собеседника с некоторым удивлением.
— Но неужели эта военная акция оставляет вас равнодушными, не будоражит кровь?
— Мне кажется, — усмехнулся капитан, — что золотое время для армии уже прошло. Николаев промолчал и продолжал наблюдать за игроками, с горечью думая о том, что и военным не помешали бы такие вот ежедневные тренировки.
— Мы не смогли захватить и связного Бондаренко, который находился в интернате в Архангельском, — со вздохом продолжал докладывать капитан. Когда мы погнались за парнем — связным и почти догнали его, откуда-то, словно из-под земли, появился Валерий и помешал нам. Ловко он это придумал — обмениваться информацией в этом Богом забытом заведении, да еще и дочку свою туда упрятал.
— Ловко, спору нет, — согласился Марс. — Так бы мне хотелось всадить этому Бондаренко пулю в затылок...
— Полагаю, с большой долей уверенности можно считать Валерия Бондаренко одним из самых активных членов «Белой Звезды». Мы получили информацию, подтверждающую этот факт.
— Поэтому и надо как можно скорее схватить его. Он сейчас скрывается — ушел в подполье, так сказать, но не будет же он скрываться вечно! А вот когда эта крыса высунет нос из норы, нашим людям следует быть наготове.
Снова наступило молчание. Мужчины, ничего не говоря, следили за двумя худыми, подтянутыми тренерами, работавшими с молодыми игроками национальной сборной по бейсболу. Это были обычные тренеры по физической подготовке, не профессиональные бейсболисты, — лучшими, на взгляд Марса, до сих пор оставались кубинцы, — и главной их целью было развитие у своих подопечных быстроты реакции, а не выносливости, что, по мнению русских специалистов, должно было стать основополагающим элементом тренировок. Возможно, специалисты были правы, и выносливостью русские спортсмены, прошедшие хорошую подготовку в спортшколах, обладали в полной мере. Профессор Кутателадзе, много разглагольствовавший о «системе воспитания бейсболистов», обещал, что выпускники его школы получат достойное образование и смогут составить конкуренцию лучшим западным игрокам. Марс надеялся, что когда-нибудь действительно так будет.
— Капитан, вы узнали, где в данное время находится Ирина Пономарева?
— Пока нет.
"Где же может быть Ирина? — недоумевал Марс. — Ее нет ни дома, ни на квартире Бондаренко, ни в Звездном городке. Николаев лично проверил эти места, Она пока может оказаться для меня полезной. Ирина уже принесла немалую пользу и, вероятно, еще принесет в будущем. Эта женщина была в течение последних месяцев в близких отношениях с Валерием. Если кто и знает место, где он прячется, так это она. Придется мне самому начать поиски Ирины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73