— Неужели вы до сих пор применяете здесь пытки, а как же хваленая свобода и демократия?
— Зачем ты усложняешь свое и без того незавидное положение?
— Я делаю то, что вынуждена делать.
— Я хорошо вижу твои глаза, Наташа, и в них — страх.
— Да, я боюсь, и очень боюсь, но страх не может изменить мои взгляды на жизнь и на людей.
Марс долго изучал лицо Наташи, потом спросил:
— Какие отношения между тобой и Валерием Бондаренко?
— Он мой брат или любовник, или брат и любовник одновременно.
Марс перевернул страницу.
— А какие отношения связывают тебя и Виктора Шевченко?
— О, на этот вопрос я могу сразу дать точный ответ. Я продолбила ему все мозги.
— Грубость тебе не идет, Наташа.
— Откуда вдруг такая щепетильность, господин Волков?
— Это ты достала сверхсекретные документы и передала их космонавту?
— Я актриса, а не шпионка.
— Наташа, ты знаешь, какое бывает наказание за шпионаж?
— Если меня собираются держать в этой дерьмовой тюрьме, то лучше мне умереть, чем гнить здесь.
Марс кивнул:
— Что ж, хорошо, я сделал для тебя все, что мог.
— Я в этом не сомневаюсь.
Марс нажал на кнопку звонка, находившуюся где-то под крышкой письменного стола.
— Скажите ему, пусть приходит, — произнес Марс в пространство.
Сердце Наташи сжалось от ужаса.
Открылась дверь. Наташа повернула голову, чтобы посмотреть на вошедшего, и увидела невысокого человека с крайне неприятным лицом. Человек этот направлялся к ней, а в руках у него был шприц.
— Нет! — закричала Наташа.
Игла вонзилась в руку, впрыснув внутрь какую-то жидкость, и мгновение спустя неприятный холод сковал тело женщины, заморозив каждую ее клеточку, мозг заволокло туманом, а сердце болезненно сжалось в ожидании побоев.
* * *
— Кунио Миситы нет дома, — сказал Йен Ясувара, кладя трубку телефона.
— Возможно, вы подстроили все так, что в данный момент его не оказалось дома, — Большой Эзу был явно недоволен.
— О, нет, нет. — Йен бросил боязливый взгляд в сторону Кои. — Мы отыщем Миситу. Почему бы не попробовать поискать его в Кайдзине?
Эзу и Кои знали, что имел в виду адвокат под словом «Кайдзин». «Кайдзин ни кисуру» был самым дорогим в Токио чайным заведением. Чайная работала вечером и ночью и по сути являлась акачочином, но сохраняла свое название из соображений респектабельности, прикрывалась им, как щитом, хотя в переводе «кайдзин ни кисуру» означало «сжечь дотла», «превратиться в пепел», то есть вещи, ни имевшие ничего общего с церемонией распития чая.
Серый «Мерседес» резко развернулся и поехал в район Симбаси, где находилась чайная. Подобно всем закрытым и дорогим столичным клубам, она имела на редкость неприметный вид. Единственное, что как-то привлекало к ней внимание, была огромная дверь, сколоченная из массивных досок, сделанных из дерева киоки и скрепленных между собой железными гвоздями ручной ковки. Дверь, несмотря на свой почтенный возраст, сверкала, как новенькая, благодаря постоянному тщательному уходу. Ходили слухи, что эта дверь была изготовлена специально для замка, принадлежавшего основателю династии сегунов Иэясу Токугаве, но насколько подобное утверждение соответствовало действительности, никто не знал. Для страны, чья история жила в устных преданиях, такое положение вещей было естественным; японские школьники никогда не допытывались, что есть правда, а что — вымысел в преданиях старины.
У каменных ступеней, ведущих к двери, росли два кипариса, подстриженных необычным способом и имевших причудливые, фантастические очертания, напоминающие сказочных животных. Недалеко от двери в стену был вделан звонок, но, если случайный любопытный прохожий решил бы позвонить, то дверь осталась бы закрытой: войти в заведение могли только его члены, и новичок, если хотел попасть в клуб, должен был прийти в сопровождении одного из членов клуба.
Йен Ясувара в сопровождении Большого Эзу и Кои поднялся по каменным ступеням и позвонил. Израненную часть лица адвокат прикрыл носовым платком. Когда, спустя долгое время, тяжелая дверь отворилась, из темноты донесся голос:
— Добро пожаловать, господин Ясувара. С вами два гостя?
Йен кивнул, пробормотав что-то нечленораздельное, и переступил порог. «Гости» последовали за адвокатом.
Внутри чайной стояла абсолютная тишина, можно было подумать, что находишься в пустой церкви. Помещение освещалось скупо; на сложенных из старых камней стенах висели антикварные свитки, на которых были изображены в основном пейзажи древнего Китая, а не Японии. Простота отделки холла контрастировала с откровенной роскошью убранства внутренних комнат. Длинные, обитые кожей диваны с удобно изогнутыми спинками, просторные бархатные кресла, в которых свободно поместились бы двое людей, роскошные паркетные полы, покрытые звериными шкурами, — все предназначалось для комфорта и отдыха тех, кто имел доступ в клуб.
— Господин Мисита ждет нас, — сказал Йен Ясувара крупному, крепко сбитому охраннику со шрамом на мочке уха.
Охранник перевел взгляд с адвоката на его спутников, затем обратно и поклонился.
— Прошу сюда, — сделав указующий жест рукой, обратился он к посетителям. — Господин Мисита в Зеленой комнате.
Помещения в Кайдзине имели особые названия в зависимости от своего интерьера или места, где они находились. Зеленая комната была оформлена в стиле традиционной чайной и выходила окнами в небольшой ухоженный сад. Сад со всех сторон окружали стены, но из-за того, что деревья располагались ярусами друг над другом, из окон стены были не видны; создавалось полное впечатление присутствия в сельской местности — риокане.
Йен, Большой Эзу и Кои прошли по просторному холлу с блестящими полированными паркетными полами; стены, окрашенные в коричневато-бежевый цвет неровными по густоте мазками, создавали иллюзию ветхости и походили на стены старинной усадьбы.
Кои приметила, что они миновали семь фусуми — раздвижных стенок-дверей, решетчатые каркасы которых, сделанные из ясеня, были оклеены плотной рисовой бумагой. Все двери оказались закрытыми, Кои даже на пару секунд останавливалась возле каждой фусуми и дотрагивалась кончиками пальцев до бумаги в надежде почувствовать хотя бы слабую вибрацию от разговора или движения людей, но напрасно. Значит, в комнатах никого не было? Кои охватило беспокойство: все ли в порядке? Она не могла понять, почему, но беспокоилась все больше и больше. Оглянулась, но никого не увидела. Почему же ей было не по себе? Может быть, потому, что охранник с изуродованной мочкой уха ничего не сказал по поводу израненного лица Йена? Или потому, что Большой Эзу и Кои попали в чайную с удивительной легкостью? Вряд ли охранник знал Большого Эзу, не говоря уже о Кои. А самые большие опасения у Кои вызывал адвокат; она не доверяла ему.
Наконец охранник подвел гостей к фусуми, ведущей в Зеленую комнату, и хотел открыть, вернее, отодвинуть дверь (фусуми ходят по специальным низким полозьями с пазами), но Кои остановила его.
— Позвольте мне, — сказала она и, прежде, чем охранник успел что-нибудь ответить или сделать, толкнула дверь в сторону и дала Йену такую оплеуху, что тот влетел в комнату, словно его выпустили из катапульты. Ничего не произошло. Охранник с удивлением уставился на Кои, так же, как и Йен, смотревший на нее через дверной проем. Большой Эзу, в свою очередь, не отрываясь, следил за Кунио Миситой, сидевшим, скрестив ноги, на татами и резко повернувшимся на звук стукнувшей двери.
— Что это значит? — взвизгнул Кунио Мисита.
— Сейчас объясню, — ответил Эзу, делая шаг вперед. Кои услышала негромкий хлопающий звук, увидела, как Большой Эзу пошатнулся и упал на колени, закатив глаза. На груди его расплылось красное пятно, но сердце все еще продолжало качать кровь сквозь дыру, пробитую пулей.
Кои осталась стоять на месте и не вошла в комнату, где ее ждала ловушка. Вместо этого, видя, что Большому Эзу уже ничем не поможешь, Кои схватила в охапку охранника, втолкнула его в Зеленую комнату и побежала назад по просторному холлу с коричневато-бежевыми стенами к выходу.
Из комнаты вышел Хитазура и с улыбкой посмотрел на застывшие глаза Большого Эзу. В руке Хитазура держал пистолет марки «Беретта».
— Один выстрел, — сказал Хитазура. — Один выстрел — вот и все, что нужно, чтобы заставить замолчать любого.
— Я должен вернуться к Тори, — произнес Рассел Слейд, выходя следом за Хитазурой. Тот кивком головы отпустил Рассела. Трое людей выбежали из Зеленой комнаты и бросились вслед за Кои.
— Поторопитесь! — крикнул им вдогонку Хитазура, продолжая с явным удовольствием рассматривать труп врага. — Догоните ее и убейте! И убедитесь в том, что она мертва.
Он долго, с удовольствием смотрел на мертвое тело, думая о том, что наконец отомстил своему врагу.
* * *
«Марс Волков — не в счет, ему такого никогда не понять». Что хотел сказать этим Одиссей? Ирине страшно хотелось докопаться до истины, и как можно скорее. В мыслях женщины царил ужасный беспорядок, она, подобно Мафусаилу, проснувшемуся от многовекового сна, никак не могла сосредоточиться, сообразить, что же происходит на свете, и чувствовала себя, как и он, чужой в этом мире.
Открыв дверь ключом, который дал ей Валерий, Ирина проникла в квартиру на Мясницкой улице. В квартире было тихо, Ирина вошла внутрь, быстро захлопнув за собой входную дверь. Еще раз осмотревшись и прислушавшись, нет ли кого в квартире, женщина начала методично обыскивать каждый угол, рыться в шкафах и ящиках. Ее волнение быстро прошло, когда она убедилась в том, что в комнатах, кроме нее, никого не было. В спальне она подошла к окну и выглянула на улицу.
«Меня беспокоит твоя зависимость от мужчин», — вспомнила она слова Одиссея.
Потом подумала о другом. Где-то в квартире спрятана информация о «Белой Звезде». Но где? Ирина отошла от окна и пересмотрела содержимое каждого ящика, карманов брюк и пиджаков, заглянула во все коробки, переворошила постельное белье, кипы старых фотографий, все официальные документы, письма, стопки чистой бумаги, лежавшие в письменном столе. Насмотревшись фильмов о Джеймсе Бонде, Ирина уже знала, что нужно искать за картинами, в аптечке, в наволочках и подушках, в матрацах. Она опустилась на четвереньки и обшарила дно всех шкафов, которые были в доме. Не остались без внимания и кухонные полки, банки с крупами, мукой и прочим, пачки с чаем и кофе. Но ничего не нашла, ни единого клочка бумаги, на котором было бы написано что-нибудь ценное. Усталая, измученная бесплодными поисками, Ирина в изнеможении опустилась на табуретку, бездумно уставившись на экран персонального компьютера, стоявшего перед ней. Полтора часа прошли впустую. Где еще искать?
Ирина сидела на том же месте, где и всегда, когда наблюдала за Валерием, готовившим завтрак. Зимой на кухне у Валерия было очень тепло, и Ирина всегда вспоминала кухню у себя дома, на которой хлопотала бабушка и из которой доносились аппетитные запахи. Неужели Валерий, такой хозяйственный, умевший готовить вкуснейшие вещи, и такой нежный, умелый любовник, неужели Валерий — полковник органов безопасности? Она долго сидела, уставившись на темный, молчаливый и словно насмехающийся над ней экран всезнающего компьютера. Вдруг в ее памяти всплыли кадры из американского фильма «Загадка», который она видела в маленьком кинотеатре в Кембридже, Ирина стала лихорадочно перебирать в уме всевозможные варианты, искать в обычных предметах что-нибудь, что могло навести на мысль, где находится секретная информация. И тут догадка осенила ее. «Ну, конечно, прошептала Ирина, — и почему я сразу не догадалась!»
Она встала и включила компьютер. Ирина хорошо знала файлы, записанные на мягком диске, и быстро добралась до меню, на котором высветились файлы твердого диска, пробежала глазами по директориям, но не обнаружила ничего подозрительного. Записи рецептов, и все. Она поискала скрытые команды, но не нашла. Возбуждение угасло, и Ирина с горечью подумала, что фильм есть фильм, а жизнь есть жизнь. Валерий мог записать информацию о «Белой Звезде» на мягкий диск и спрятать его, но тогда где этот диск? Ирина перевернула все вверх дном, но никаких дисков не обнаружила. Вдруг ей вспомнился обрывок разговора с Валерием.
— И когда ты только находишь время записывать в память компьютера эти бесконечные рецепты?
— А у меня есть помощник. В компьютере живет некий дух.
Ирина снова включила компьютер и нажала на клавишу «Reveal Codes». Ничего. Она нахмурилась, потому что надеялась обнаружить «духа» в списке кодов, — а вдруг где-нибудь в тексте мелькнет подсказка! Текст! «Ну я и дура!» — обругала себя Ирина и стала торопливо нажимать на клавиши. На экране высветились файлы директория, затем появилось меню первого текстового файла. Так. «Жареный цыпленок». Теперь нажать на «Reveal Codes». Вот оно! Вверху, над рецептом цыпленка, высветились три одинаковых значка для поисков в памяти компьютера. Снова текст рецепта. Затаив дыхание, Ирина нажала на нужную клавишу три раза. Никакого эффекта. Но для чего тогда эти непонятные значки, не имеющие отношения к рецепту, но записанные в его файле? Ирина вернулась к «Reveal Codes», затем опять три раза нажала на клавишу значка. На экране, в левом нижнем углу, появилась надпись: «Пожалуйста, ждите». Надпись могла обозначать одно; компьютер ищет на твердом диске большой по объему файл, Сердце Ирины радостно забилось в ожидании. Время шло, и, наконец, на экране побежал текст, запестрели названия разнообразных рецептов. Рецепты, рецепты, одни рецепты. Ирина нажала на клавишу «Scroll Key», и текст на экране замер. Внимательно вчитавшись в текст рецепта, Ирина не нашла в нем ничего интересного. Рецепт холодного десерта. Десерт как десерт. Она со злостью нажала на клавишу «Scroll Lock», но строчки не поехали вверх, как должно было быть, а исчезли с экрана. Вместо этого опять появилась надпись:
«Пожалуйста, ждите». Через пару секунд появился новый текст. Даты, места встреч, имена, бессчетное количество имен... И новый текст.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73