Последние связки кольев были убраны с прохода, и он выехал за пределы заграждения вместе со стрелками, выбежавшими вперед. Они находились напротив крайнего правого фланга линии вражеских войск. Им противостояли только разрозненные силы пехоты.
Уже в течение целого часа гафы штурмовали укрепленные позиции людей. Те, кому посчастливилось избежать падения в оснащенные кольями ямы, пытались беспорядочным приступом прорвать линию обороны. Это был сумасшедший навал, поражающий своей энергией, но совершенно бесполезный с практической точки зрения.
По мере того как росли потери, силы гафов начали концентрироваться в центре. Александр постоянно перемещался вдоль оборонительной линии, помогая ликвидировать немногочисленные прорывы, и в конце концов оказался на левом краю, где его ждали отборные отряды, подготовленные для решающего удара.
Выбравшись за ворота, он бросил взгляд вдоль линии укреплений и сделал знак Пармениону начать выводить свои отряды. План был достаточно прост: прорвать вдоль ослабленный правый фланг, сделать поворот и свернуть линию вражеских войск. Убрав последние колья, его люди начали строиться в фалангу шириной в сто человек и глубиной в десять рядов. Через минуту они были готовы и, сделав поворот на сорок пять градусов вправо, двинулись вперед ускоренным шагом.
Горсточка усталых гафов, оказавшаяся у них на пути, увидев надвигающуюся с севера волну, ощетинившуюся лесом копий, сочли за лучшее поспешно отступить. При виде спин убегающих врагов люди почувствовали прилив воодушевления. Первые ряды подразделения Пармениона примкнули к правому краю фаланги, а еще несколько резервных отрядов зашли в тыл.
Посмотрев на расположение неприятельских сил, Александр заметил, что они уже выдвинулись достаточно далеко за позиции гафов. Подняв над головой меч, он сделал знак фаланге повернуть еще на сорок пять градусов вправо. Теперь она походила на волну, двигающуюся вдоль линии вражеских войск, и та под ее натиском сворачивалась, словно стружка, срезанная острым резцом с гнилого дерева.
Дикая ярость гафов теперь уступила место страху. Там и здесь одинокие воины пытались стоять до последнего и погибали. Но, несмотря на отдельные очаги отчаянного сопротивления, войско гордых аристократов отступало в полной растерянности. Люди, которых считали всего лишь дичью, всегда разбегались от них, как дичь на охоте. Но сегодня главарь людей нанес им страшное оскорбление, а затем повел сражение по совершенно непонятным правилам.
Люди, идущие за Александром, также поняли, что этот необычный воин, который, по его словам, прибыл к ним из далекого прошлого, с легендарной Земли, открыл для них новую эпоху. Свершилось нечто такое, что совсем недавно они не могли себе даже представить в самых смелых фантазиях. В сознании своей новой силы они черпали мужество и в конце концов начали понимать, что означает быть человеком.
Одинокий голос в задней части фаланги начал выкрикивать единственное слово под стук шагов, и, несмотря на акцент, изменивший имя, оно осталось узнаваемым:
- Искандер, Искандер!
По шеренгам, казалось, пронесся ураган, когда тысячи голосов, подхватив брошенный клич, зазвучали, как один:
- Искандер, Искандер!
Им отвечали испуганные крики гафов, которые, забыв обо всем, повернулись и беспорядочной толпой бросились к реке, теперь оставшейся их единственной надеждой на спасение.
Убегая, они бросали оружие, оставляли раненых, и людская волна стремительно накатывалась на них.
- Искандер, Искандер!
Натянув поводья лошади, Александр дал фаланге пройти мимо. Опытным глазом он заметил, что построение уже начало ломаться, люди уже вышли из-под его контроля. Ему пришлось напомнить себе, что перед ним солдаты, находящиеся под его командованием всего лишь два десятка недель, а не опытные ветераны, с которыми он прошел Бактрию и Индию.
- Искандер!
Крик донесся с левой стороны, и, обернувшись, он увидел гафа, пронзившего копьем тело человека сбоку от него. Александр сразу же понял, что этот человек в прыжке принял на себя удар копья, предназначавшийся ему.
Развернув лошадь, он приблизился к гафу и одним ударом меча прикончил врага, который, притворившись мертвым, позволил рядам фаланги пройти над собой, чтобы напасть на командира.
Соскочив с лошади, Александр подошел к умирающему человеку и присел рядом с ним.
- Искандер, - прошептал солдат, - сегодня хороший день для того, чтобы умереть. Я видел, как они бегут.
И после этих слов его не стало.
- Великий день, - воскликнул Парменион, приблизившись к своему командующему. - Клянусь Зевсом, сегодняшняя победа принесла нам не меньше славы, чем в битве при Гавгамелах.
Александр поднялся на ноги, в его глазах появился тот самый необычный, отстраненный взгляд.
- Да, - прошептал он, - даже я соглашусь, что сегодняшний день был великим.
И, сняв с плеч накидку, он накрыл ею тело безбородого юноши.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
- Брат Калин ушел к брату Сванике. Брат Калин ушел к брату Уте. О, три моих славных брата, подождите меня в покоях Бинды, за границей тени. Ах, три моих брата, подождите, пока я последний перейду через тень и мы снова будем вместе. Соединившись снова, мы познаем затем тайну Незримого Света, ибо вместе мы появились из света и вместе уйдем в него.
Сдерживая рыдания, Хина отвернулся от ярко пылающего погребального костра. Четыре хранителя огня, облаченные в красные мантии, поклонились наследнику тага и приняли из его рук горящий факел, которым он поджег костер.
Только лишь телу Калина были оказаны подобающие последние почести. Оно было доставлено в столицу затемнением раньше под охраной людей и с посланием от Александра, где он говорил, что хочет вернуть тело бесстрашного воина его народу. Посланник затем расспросил о том, как, согласно обычаю, провести погребение остальных десяти тысяч павших воинов.
Стражники Хины хотели разорвать людей на части, но Хина их удержал, поскольку поддаться в тот момент эмоциям означало потерять лицо. И он позволил посланникам беспрепятственно отбыть назад.
Он окинул взглядом немногих оставшихся в живых представителей некогда гордой аристократии. Девять из десяти остались на поле боя. Обычай требовал, чтобы место убитого в общем строю в течение всего срока траура оставалось незанятым, но там, где недавно стояли шестьдесят старейших представителей знатных родов, осталось только пять. Полдюжины молодых дворян встали вместо отцов или старших братьев, но остальные семьи потеряли всех представителей мужского пола, наследовавших титул по прямой линии, поскольку правило, которому следовали таги, существовало только для них. Кроме того, они собирались всего лишь на большую охоту, и никто не хотел упускать возможность поразвлечься. Если у погибшего аристократа не оставалось наследника, то его место занимал воткнутый в землю меч.
Хина взял себя в руки. Сначала он кивнул Кубару, который молча стоял у пылающего костра, а затем поклонился собравшимся.
- Достопочтенные господа, для всех нас, согласно древнему обычаю, наступили горестные дни траура, но все же мы должны подготовиться.
- Подготовиться к чему? - прозвучала язвительная реплика из задних рядов.
Хина узнал мрачный голос Арна, Ву-тага и главы клана Пака, чьи родовые земли граничили с районами, ныне захваченными людьми.
Он покинул отведенное ему место в собрании и подошел к основанию помоста, который занимал Хина. Этот поступок, сам по себе означавший вызов, заставил аристократов издать сдержанный возглас удивления.
- Нет чести тем, кто пал у слияния рек, - проревел Арн. - Никто не слышал родовых имен, названных людьми, и победители не заплатили выкуп за пролитую кровь, чтобы искупить вину перед семьями погибших. Какая честь в такой смерти, скажите мне?
Слова Арна были встречены одобрительными возгласами, но Хина сохранял молчание.
- Они были повержены людьми, стадом безволосых животных, на которых мы с незапамятных времен охотились для развлечения и пропитания. Люди не могут вести честный поединок, поскольку начисто лишены чести. А затем, усилив нанесенное нам оскорбление, ты оставил в живых посланника, когда он прибыл к нам в лагерь с мечом у пояса, чтобы передать слова этого Искандера.
- Разве не сказано, - быстро ответил Хина, - что посланник, прибывший к твоему очагу от представителей другого клана, неприкосновенная фигура? Хотя это был всего лишь безволосый, я не мог нарушить наш закон.
Арн проигнорировал цитату из священных заповедей.
- Они сделали что-то новое, превосходящее все пределы нашего понимания. Они взяли воинскую честь и отбросили в сторону за ненадобностью, словно бы сняв кору с дерева. В войне теперь не осталось места чести. Для нас пришло время вернуться к тому проклятому холму смерти и покончить с безволосыми раз и навсегда.
Выжившие представители клана Арна собрались вокруг него и начали громкими криками выражать свое одобрение этому самоубийственному плану.
Хина вытянул правую руку, и, хотя солнце светило тускло, зажатый в ней предмет засиял матовым блеском.
- Перед вами корона тага, - воскликнул Хина, и воины затихли при виде священной регалии. - Калин носил этот стальной обруч в бою, и его вернули вместе с телом.
- Эта корона, - продолжил Хина громким голосом, - является символом власти тага. В день своего посвящения в воины вы приносили клятву всегда оставаться верным ему. Помните, вы клялись символу власти тага, а не тому, кто его носит. Сорок жизненных сроков назад мы переселились на это кольцо, а затем наши братья, путешествовавшие между звезд, ушли на Великую Войну с безволосыми. В течение сорока жизненных сроков потомки ста семей первых поселенцев жили на берегах Ирасского моря и всегда чтили законы, установленные тагом.
Именно таги определили законы ведения войны, не позволившие нам уничтожить друг друга, и научили нас, что война является делом чести для знатных семейств, служащих одному тагу. Символ власти тагов священен, и мы должны ему повиноваться, поскольку иначе навсегда исчезнем во мраке времен.
Арн понял, что древняя традиция одержала верх над недовольством его последователей. Он наклонил голову, демонстрируя свое подчинение.
- Из ста первых семейств к тому времени, когда с людьми произошла внезапная перемена, оставалось шестьдесят. Теперь их всего одиннадцать. Если мы последуем призыву Арна и, повернув назад, еще раз сразимся с ними, как сражались совсем недавно, не останется никого.
Доселе война велась ради чести и боевых заслуг, с которыми знатный гаварнианин ложился на погребальный костер. Теперь все будет по-другому. Нам нужно воевать для того, чтобы выжить.
- Война и честь неотделимы друг от друга, - надменно возразил Арн.
- Этому суждено измениться. Хина поднял корону над головой. Все сразу же затихли.
- И у меня нет личных качеств, необходимых для того, чтобы справиться с задачей, - произнес он ровным голосом.
Арн пристально посмотрел в глаза своего соперника, ища в них признаки слабости, но взгляд Хины оставался твердым.
- Как такое возможно! - выкрикнул кто-то из собравшихся. - Клан Бругов со времен первых поселенцев не имел соперников. Только представители вашего клана имеют право выносить окончательное решение.
- Я ничего не знаю о новой военной науке, по законам которой теперь будут вестись сражения, - возразил Хина. - И если мы желаем выиграть, то должны освоить ее и слушать во всем того, кто способен нас научить.
Все замерли в ожидании. Хина посмотрел на Арна и увидел в глазах старого воина проблеск внезапно зародившейся надежды.
Он отвернулся от Арна и подошел к Кубару.
- В данный момент я обличен властью, которой вы все поклялись повиноваться. Я последний наследник Бругов, и, следовательно, что бы я ни сделал, это будет для вас законом. Теперь смотрите, что я сейчас сделаю, и повинуйтесь моему решению.
Прежде чем кто-либо успел выразить протест, он повернулся и увенчал стальным обручем голову Кубара.
- Я признаю истинность его слов. Совсем недавно из легенд прошлого к нам вернулся первый Таг, чье имя стало титулом для всех, кто здесь правил. Он был первым тагом, и его послали из легенды, чтобы спасти нас, как он спас когда-то наших предков. Кубар Таг - единственный таг Колбарда.
Раздалось несколько приветственных возгласов, но большинство собравшихся хранили молчание. Дав клятву, они присягнули верно служить, но не клялись любить того, кто, по мнению большинства, являлся самозванцем. И считать его тагом или нет… Все знали, как покончил первый таг с правлением землевладельцев и благодаря этому объединил свой народ. Подобные истории хороши, пока они остаются легендами.
Но с легендами трудно жить, когда они возвращаются из прошлого.
Кубар посмотрел туда, где в углу зала стояла Лиала. Их глаза на мгновение встретились, и он понял, что ее взгляд выражает не только уважение. Его жена, которая была ему женой только по названию, умерла еще четыре тысячи лет назад, но в памяти Кубара она жила еще совсем недавно. Интерес в глазах Лиалы вызвал у него смущение, и он снова перевел взгляд на Хину. Он мог догадаться, что его друг тоже испытывает смущение, поскольку, по традиции, если старший брат оставлял после себя жену, она переходила к младшему брату. Но Хину в данный момент больше беспокоили другие проблемы. Они поговорят об этом позже.
Хина смотрел на Арна, ожидая от него ответа. Сжатый кулак в конце концов взметнулся вверх, но глаза выражали неповиновение, очевидное для всех. Кубар его тоже заметил. Это был взгляд, который он встречал тысячи раз, и такой взгляд уже неоднократно чуть было не приводил его к смерти.
* * *
- Кубар использовал свой шанс, - тихо сказал Зергх, глядя в бокал с бренди, который ему налил Элдин.
- Ты хорошо все рассчитал в своем первоначальном прогнозе. Последующие события на удивление точно совпали с тем, что ты предсказал, - ответил Элдин своему старому другу.
- Ты человек, и я знаю, ты считаешь, что все мысли, эмоции находятся вот здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41