— Он получил по заслугам!— Вы… вы убили его!— Потеря небольшая! Повредила ногу?— Колено.Криспин молчал. Я посмотрела через плечо на мистера Дориана, все еще лежавшего на земле. На ею лице была кровь.Криспин взял меня на руки и, подойдя к лошади, посадил меня на нее, а сам сел сзади.Он привез меня в Роуэнз. Тетушка Софи уже вернулась с покупками.— Она повредила колено, — объяснил Криспин. Тетя Софи вскрикнула от ужаса, а Криспин отнес меня наверх и уложил на постель.— Нам следует позвать доктора, — предложила тетушка Софи.Они вышли из комнаты, и я услышала, как Криспин, спускаясь по лестнице, говорил тетушке Софи:— Я должен рассказать вам…Более я не слышала ничего.Тетушка Софи быстро вернулась ко мне. Она выглядела очень обеспокоенной и была страшно бледна. Я поняла, что Криспин рассказал ей, как он нашел меня.Она села ко мне на постель и спросила:— Как ты сейчас себя чувствуешь? Нога болит?— Да.— Держи ее повыше. Полагаю, это растяжение связок.Надеюсь, у тебя ничего не сломано… Кто бы поверил…— О тетя Софи! Это было ужасно!— Я бы убила его на этом самом месте! Он не достоин жить!Я повзрослела в одночасье, поняв, что бы могло со мной случиться, если бы не Криспин Сент-Обин. Было странно, что именно ему я обязана своим спасением. Я представила себе как он схватил мистера Дориана и тряхнул его, и перед моим взором вновь очутилось лицо мистера Дориана, искаженное ужасом и отчаянием. До сих пор я не видела никогда такого страдания, какое было на его лице. Я вспоминала, что Криспин был в бешенстве, швырнув мистера Дориана, как какой-нибудь комок грязи. Он мог бы убить его. А вдруг он действительно убил его? Тогда Рэчел больше некого бояться…Пришел доктор.— Итак, юная леди, — произнес он, — что же вы с собой сделали?Он ощупал мое колено и попросил меня попробовать встать.Его приговор был таков: сложный вывих колена и опасное растяжение…— Пройдет немало времени, прежде чем вы сможете безболезненно стоять на ноге. Как это произошло?— Это было в Холмистом лесу.Доктор покачал головой.— В следующий раз следите, куда ступаете, — укоризнен но произнес он.Тетушка Софи немедленно занялась моей ногой, ставя мне компрессы то из холодной, то из горячей воды, как посоветовал доктор.Ничего не говоря, она печально наблюдала за мной. Я понимала, что она боится, не произошло ли со мной нечто худшее, чем вывих колена.Тетушка Софи относилась к людям, с которыми легко говорить обо всем, и я решила рассказать ей все, не делая тайну из происшедшего со мной случая.Итак, я рассказала ей обо всем: о моем падении, о внезапном появлении мистера Дориана, о том, что он давно вызывал во мне беспокойство, и о том, как он говорил о моих молитвах в ночной рубашке.— Ты должна была рассказать мне об этом раньше, — сказала она.— Я не знала, что это важно.Затем я рассказала ей о Рэчел.— Он сумасшедший. Подавлен. Видит грех везде, где появляется. Это то, что называется религиозным помешательством. Жаль его бедную жену!— По-моему, Криспин убил его. Да, думаю, что убил!— А я так не думаю. Просто хорошо побил. Считаю, что так ему и надо! Впредь это послужит ему уроком.Она вдруг крепко обняла меня.— Я счастлива, что ты цела и невредима. Никогда не простила бы себе, если бы с тобой что-нибудь случилось!— Вы не были в этом виноваты!— Я упрекала бы себя, что не досмотрела за тобой. Мне бы следовало знать, что он за человек!— А как вы могли это знать?— Не знаю, но должна бы!Мою кровать перенесли в ее комнату.— Пока ты не поправишься, — объяснила она. — Ты можешь просыпаться ночью… и тогда я хотела бы быть рядом с тобой…Я действительно просыпалась ночью от преследовавшего меня кошмара: я лежу в Холмистом лесу, а он приближается ко мне. Кукла лежала рядом со мной на земле, а я звала Криспина…В такие моменты меня обнимали ласковые руки тетушки Софи, и я засыпала вновь. Она ласково шептала мне:— Все в порядке. Ты здесь, в своей постели, и я с тобой рядом!Иногда я тихо плакала от счастья, что она здесь и ухаживает за мной, моя дорогая тетушка Софи.
В Харперз-Грин происшествие со мной вызвало шок. Потом начали болтать об ужасающих событиях в Бэлл-Хаусе. Здесь все знали друг друга, и жители деревни содрогались от ужаса, что такое могло произойти с каждым из них.Все понимали, что такое случалось и в других местах, но в то что это произошло в Харперз-Грине, верилось с трудом.Свежие новости принес в Роуэнз Том Уилсон, почтальон вместе с дневной почтой. Тетушке Софи он изложил их в саду, где застал ее за работой.Когда тетушка Софи поднялась в мою комнату, лицо ее было грустно-торжественным. Она несколько мгновений стояла и смотрела на меня. Потом медленно произнесла:— Произошла ужасная вещь.Мысленно я была все еще в Холмистом лесу, происшедшее не отпускало меня, но тут я встрепенулась.— Мистер Дориан? Он… умер?Тетушка Софи утвердительно кивнула головой, а у меня немедленно пронеслась мысль: «Криспин убил его! Это убийство! Убийц вешают. И это все из-за меня!»Полагаю, тетушка догадалась, что было у меня на уме. Она быстро сказала:— Бедная миссис Дориан нашла его сегодня рано утром в конюшне. Он повесился.— В конюшне? — заикаясь, переспросила я.— Он повесился на стропилах, так сказал Том Уилсон. Он рассказал, что вчера мистер Дориан вернулся в Бэлл-Хаус с окровавленным лицом. Объяснил это тем, что упал в лесу. Был очень подавлен, ушел в свою комнату, заперся там и молился несколько часов подряд, никого к себе не пуская. Этой ночью миссис Дориан его не видела, а проснувшись утром, обнаружила, что его нет в доме. Выйдя во двор, она увидела, что двери конюшни не заперты. Она вошла… и нашла его.Тетушка Софи подошла к кровати и обняла меня.— Я не знала, говорить ли тебе, но решила, что ты в скором времени все равно узнала бы об этом. Ты так молода, моя дорогая, и с тобой случилась такая неприятность. Это то, от чего я должна была уберечь тебя, но лучше, если ты будешь все знать, раз уж оказалась втянутой в эту историю. Видишь ли этот человек… он хотел быть добрым. Он хотел быть святым, но не справился со своими инстинктами. Он пытался подавить их, а они вырвались из-под его контроля… О, я объясняю беспорядочно!Я утешила ее.— Все в порядке, тетя. По-моему, я понимаю.— Ну вот, он потерпел крах: был застигнут и разоблачен. Слава Богу, вовремя проезжал мимо мистер Криспин Сент-Обин. Но этот ужасный человек не мог посмотреть правде в глаза и смириться, что разоблачен… Тогда он покончил с собой!Она молчала, а я переживала все заново. Мне казалось, что я никогда не избавлюсь от этих страшных воспоминаний!— Бедная женщина эта миссис Дориан… и Рэчел. Для них это будет ужасно. И ты была там… о, об этом невыносимо думать! Такая юная…— Я больше не чувствую себя юной, тетя Софи!— Не чувствуешь? Такие переживания заставляют повзрослеть. Не знаю, что из всего этого выйдет, но я не хочу, чтобы ты была втянута во все это. Я поговорю с Криспином Сент-Обином. И сделаю это немедленно!Тетушке Софи не пришлось идти в Сент-Обин, потому что Лили доложила, что внизу ее ожидает мистер Криспин Сент-Обин.Она поспешила вниз, а дверь оставила открытой, так что я отчетливо услышала его ясный, звучный голос.— Я зашел спросить о девочке. Как она? Надеюсь, не хуже?«Девочка!» — подумала я с негодованием. Он долго беседовал с тетушкой Софи и, наконец, она привела его ко мне.Он посмотрел на меня и спросил:— Теперь чувствуем себя лучше?— Да, благодарю вас!— Растяжение? Ты и оглянуться не успеешь, как встанешь на ноги!Тетушка Софи обратилась ко мне.— Мы с мистером Сент-Обином поговорили о случившемся и пришли к выводу: будет лучше для всех, если никто не узнает, что этот человек пытался с тобой сделать.Версия будет такой: он неудачно упал, разбил лицо и пришел домой в невменяемом состоянии. Закрылся в своей комнате. Миссис Дориан забеспокоилась, потому что он не выходил оттуда весь остаток дня. Утром она обнаружила, что он ушел. Она заметила открытую дверь в конюшню, вошла туда и обнаружила его… Ясно?Криспин перебил ее.— Он не мог смириться с тем, что люди узнают, кто он на самом деле. Это разрушало его мнимую святость. Он просто не мог с этим смириться, вот и покончил с собой.— Да, — согласилась тетушка Софи. — Будет расследование, и вынесут вердикт о самоубийстве, а так оно и есть на самом деле. Но мы с мистером Сент-Обином решили, что самым мудрым будет ничего не говорить о случившемся в лесу ради всех, кого это касается. Ты споткнулась о камень и повредила себе колено. Мистер Дориан тоже упал. Никому не говори о том, что ты встретилась с ним в лесу. Я ненавижу вранье, но в некоторых случаях оно необходимо!— Тогда, — уверенно произнес Криспин, — решено!Ему, кажется, не терпелось уйти. Он повернулся ко мне:— Теперь с тобой все будет в порядке. Не надо бояться. Он уже не причинит тебе никаких неприятностей!Он кивнул мне на прощание, и тетушка Софи проводила его вниз.Я лежала и слушала стук копыт удаляющегося коня.Расследование длилось недолго; был вынесен вердикт: самоубийство на почве потери душевного равновесия.Я убедилась, что тетушка Софи и Криспин приняли совершенно правильное решение.Для миссис Дориан и Рэчел был бы невыносимым узнать правду, да и для меня тоже так было лучше.Меня интересовало, что делается сейчас в Бэлл-Хаусе.Я не могла представить его без подавляющего присутствия мистера Дориана. Теперь там, наверное, была совсем другая атмосфера.К миссис Дориан приехала погостить кузина, и тетушка Софи предложила Рэчел переехать пожить к нам, пока все не уляжется.Она решила поставить кровать для Рэчел в моей спальне, чтобы подготовить нас к жизни в школе.— Там вы будете спать в одном дортуаре с другими девочками, — сказала она.Рэчел согласилась с радостью. После смерти мистера Дориана она очень изменилась: в ней не было больше страха!Мы часто допоздна болтали вечерами, лежа в своих кроватях. У нас обеих были страшные воспоминания, связанные с ее дядей, и вначале мы избегали касаться этой темы в своих беседах; кроме того, я хорошо помнила, что меня предупреждали не болтать о случившемся, но забыть этого я не могла,Однажды вечером Рэчел призналась мне. j— Фредди… по-моему, я очень нехорошая!— Почему?— Я рада, что он умер.— Ну, он же сам это сделал!— Я думала, он был так уверен во всем!— Подозреваю, что не был. Тогда он должен был бы подозревать, что совсем не так добр, как ему самому казалось.— Ты так думаешь?— Да. Но радоваться — не значит быть нехорошей. Я тоже рада.Мы обе сознавали, что по счастливой случайности избежали угрожавшей нам опасности. В сентябре мы все трое уехали учиться в школу, как и было запланировано.
Лучшего для меня и Рэчел, чем полная перемена обстановки, не могло и быть. Началась новая жизнь, и прошлое, полное ужаса, медленно отступало в тень забвения. Мы поддерживали друг друга, а Тамарикс держалась довольно холодно и отчужденно; в этом она походила на своего брата, считала я. Рэчел все еще выглядела потерянной и затравленной, я ее понимала. Мы все трое дружили, жили в одном дортуаре, учились в одном классе. Я была уверена, что постепенно я и Рэчел избавимся от кошмара, который так легко для нас обеих мог стать реальностью.В мой первый школьный год умерла мама. На несколько дней в середине семестра я уехала из школы, чтобы присутствовать на ее похоронах.Тетушка Софи сказала:— Это к лучшему. Она никогда бы не поправилась, и жизнь не принесла бы ей радости.Я осведомилась, будет ли на похоронах мой отец. Она отрицательно покачала головой.— О нет. Он далеко, да и развод на всем поставил точку. Когда такие люди хотят расстаться, они расстаются навсегда.— Вы сообщили ему?— Да, — ответила она, и лицо ее стало печальным, как в тот день, когда я застала ее за письмом к нему.Я пролила несколько слезинок, когда комья земли ударились о крышку гроба, и подумала о том, как же несчастлива она была, тратя силы на стремление к тому, чего не могла иметь. Несколько человек после похорон пришли к нам, и мы угостили их вином и сэндвичами. Наконец, мы остались вдвоем.— Ну вот, — произнесла тетушка Софи, — теперь ты полностью моя!Я очень обрадовалась ее словам.Потом я вернулась в школу, и жизнь потекла как обычно. Когда мы приехали домой на каникулы, я посетила сестер Лейн. Флора не изменилась: она так же сидела в саду с кyклoй в коляске. Остался прежним и коттедж с тутовым кустом и картинкой с семью сороками. Флоре, видимо, не приходило в голову, что ребенок должен бы подрасти. Кукла оставалась для нее младенцем Криспином.А вот Бэлл-Хаус изменился. Я посетила Рэчел и сначала подумала, что перемена атмосферы в доме связана с тем, что теперь там не было мистера Дориана, которого следовало опасаться. Сейчас все обстояло иначе. На окнах висели светлые цветастые занавески. В холле стояли цветы. Но больше всего изменилась миссис Дориан. Волосы ее были высоко подняты с помощью испанского гребня; одета она была в яркое платье с довольно глубоким декольте; на шее красовалось жемчужное ожерелье. Она была еще одним человеком, не горевавшем о мистере Дориане.Да, будучи вроде бы добрым человеком, он стольких людей сделал несчастными!Я уже не боялась Бэлл-Хауса, но вид конюшни все еще приводил меня в трепет.Итак, Харперз-Грин вновь вернулся к своей обычной жизни. Теперь я была сиротой, или, во всяком случае, наполовину сиротой. Моя мама умерла, но в последнее время она была так далека от меня, что, потеряв ее, я не испытывала большого горя: мне посчастливилось обрести тетушку Софи.Я вернулась в школу, где имели вес другие ценности: зачислена ли я в хоккейную команду и что сегодня на обед!Словом, пошла обычная школьная жизнь с ее победами и огорчениями. IV. БАЛ В СЕНТ-ОБИН ПАРКЕ Так прошли два года. В наступающем мае мне должно было исполниться шестнадцать лет. Тетушка Софи как-то сказала:— Полагаю, через год или около того ты закончишь школу. Я думаю, что же мы тогда будем с тобой делать? Тебе надо будет начинать появляться на людях. Когда я была в этом возрасте, это обычно называли «выходом в свет». Думаю, что для Тамарикс будут устраивать балы, а вот что касается Рэчел — тут не знаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41