Движением естественным, как дыхание, Делия положила руки на его плечи и чуть откинула голову в безмолвном приглашении к поцелую. Казалось, она готова к предстоящему, но она ошибалась. На этот раз зрителей не было, никто не мог им помешать, и, может быть, поэтому потрясение оказалось даже более сильным. Их губы и тела прижались друг к другу. Они как будто стали единым целым, это было как клятва если не любви, то страсти.
Но этого уже было недостаточно.
Каким бы жадным, долгим и всепоглощающим ни был поцелуй, он был лишь началом, и даже в своей невинности Делия сознавала это, хотя и не знала, что должно за ним последовать. Но вот рука Кента скользнула на грудь и накрыла ее, согрев на одно короткое мгновение. Когда он начал расстегивать рубашку, Делия отстранилась и взялась за одну из пуговок на своем корсаже. Он заглянул ей в глаза:
– Ты уверена, что…
Делия молча прижала палец к его губам. Слова сейчас были не только лишними, но и опасными. Она была уверена, что поступает правильно, но если бы прозвучал вопрос, она могла бы задуматься, заколебаться, вспомнить о последствиях – и передумать. А ей этого совсем не хотелось.
К счастью, Кент правильно ее понял и промолчал. Вместо этого он подключился к ее борьбе с пуговками, которым, казалось, не будет конца. А когда с ними все же было покончено, обнаружилась сорочка, стянутая корсетом. Проклиная все эти дамские штучки, Делия рванула шнуровку.
Кент попытался помочь, но не знал как. Это тронуло Делию и подтвердило то, что она заподозрила уже некоторое время назад: он отнюдь не был профессиональным обольстителем. Конечно, в отличие от нее какой-то опыт у него был, но и прелесть новизны еще ощущалась.
Избавиться от корсета и кринолина удалось не сразу, так как процесс то и дело прерывался поцелуями и объятиями. Но всякому испытанию приходит конец. Кент и Делия наконец прильнули друг к другу: она лишь в тонкой сорочке, он – в брюках. Оставалось отбросить эти последние покровы.
В своем невинном, но страстном нетерпении она решила помочь ему раздеть их обоих, на миг смутившись при виде убедительного свидетельства его желания. Это было новым, неизведанным, и она жаждала погрузиться в мир плотской любви. Вскоре сорочка и брюки грудой лежали на полу каюты. Сколько раз в бессонные ночные часы Делия пыталась представить себе Кента обнаженным, задавалась вопросом, каково его тело под одеждой! Оно было великолепно!
Теперь ничто больше не разделяло их, и каким странным, каким горячим и упоительным было прикосновение кожи к коже! Какими бледными оказались ее мечты по сравнению с реальностью! В одеколоне Кента присутствовал сандал, он смешался с его природным мужским запахом, создав букет, от которого кружилась голова. Все только начиналось, но и за эти минуты можно было отдать жизнь.
Кент осторожно повлек ее к ложу. Его рука снова нашла и накрыла ее грудь, теперь уже обнаженную. Разница ощущений ошеломила. В ответ на ее возглас Кент коснулся соска. Делия запрокинула голову и закрыла глаза. Казалось, не может быть ничего более сладостного – казалось до тех пор, пока рука не скользнула вниз.
Время остановилось, осталось лишь нарастающее наслаждение. Тихие вздохи срывались с губ Делии, она выгибалась дугой навстречу ласкающей руке. Боясь затеряться в волнах неизведанных ощущений, она льнула к нему, не сознавая, что умоляет о чем-то, о чем не имела ни малейшего представления.
Она полагала, что острее чувствовать невозможно, но вот Кент вошел в нее. Инстинктивно желая наиболее полного слияния, она обвила его бедра ногами. Почти сразу окружающее исчезло в ослепительном сиянии. Наслаждение омывало ее, пронизывало насквозь, очищая, доводя до совершенства. Секундой позже с долгим стоном Кент излился в нее, и ее накрыла теплая пелена нежности и покоя. Что бы ни ожидало их впереди, подумала Делия в полудреме, оно того стоило.
Когда сердце перестало колотиться словно сумасшедшее и Кент расслабился, он вдруг осознал, что впервые испытал такое с женщиной. Это была не просто физическая близость, а полное слияние тел и душ.
Пару дней назад он решил махнуть рукой на всю свою дальновидность и отдаться на милость безумию. Он пытался подобрать слова, которые выразили бы то, что он думает и чувствует, но когда момент настал, слова оказались не нужны.
Приподнявшись, Кент зарылся пальцами в огненно-рыжие завитки. Он мечтал об этом чуть ли с первого дня их знакомства и не раз представлял себе, как это будет. Локоны на ощупь действительно напоминали шелк. Зеленые глаза открылись. В них было нечто сродни благоговению.
– Теперь мне ясно, что решение было правильным.
– Какое решение?
– Ловить момент. О, что за момент это оказался!
– Что значит «момент»? Я надеюсь на большее, гораздо большее! Я хочу, чтобы мы были вместе всю жизнь.
Лицо Делии омрачилось, и она слегка отодвинулась.
– Я пошла на это добровольно, – произнесла она медленно. – Ты ничего мне не должен.
– Ты не поняла! Я хочу этого. Хочу, чтобы ты стала моей женой.
– Отчего же, я понимаю, – тем же тоном сказала Делия. – И не скрываю, что мечтала о твоем предложении. Но не забывай, мы знаем друг друга едва полмесяца…
– Лучшие полмесяца моей жизни!
– …поэтому, – продолжала она, словно не слыша, – хотя я и благодарна тебе за твое благородство, не спеши связывать себя обещаниями. Пока довольно и того, что уже есть между нами. Пусть жизнь сама обо всем позаботится.
– Но что нам мешает строить планы на будущее? – настаивал Кент. – Ты должна знать, что это не просто мимолетная интрижка. Ты так много значишь для меня, что я хотел бы разделить с тобой все, что имею: свое имя, положение…
Губы Делии тронула улыбка, но глаза ее оставались серьезны.
– Что ж, будь по-твоему. Я буду считать себя невестой Кентона Брэдфорда из нью-йоркских Брэдфордов… на оставшуюся часть пути. Это отлично впишется в нашу комедию супружества и придаст ей новую остроту.
Кент неохотно кивнул, подавляя недовольство. Ему пришлось напомнить себе, что до встречи с ним Делия вела нелегкую жизнь. Откуда же ей взять доверие к людям? Ничего, он сумеет ее убедить. Теперь, после того, что произошло, это будет нетрудно.
– Думай как хочешь, но я знаю, что мы связаны отныне и навеки.
Он страстно поцеловал ее, надеясь лаской добиться того, в чем не преуспел словами. Она охотно откликнулась, и вскоре они уже снова оказались в объятиях друг друга. Лишь часом позже, совершенно опустошенные, они наконец уснули.
Глава 11
…Тогда, ловя воздушную струю,
Пел жаворонок утром песнь свою.
Порой и здесь, среди соленых вод,
Я грежу, что ее он мне поет.
Сэмюэл Тейлор Колридж. Сказание о старом мореходе
Делия проснулась от звука корабельного колокола. Она еще пребывала во власти сна, но все же вспомнила, что ночью произошло нечто важное.
Резко повернувшись как раз в тот момент, когда Кент начал подниматься, она сшибла его с узкой койки на пол. Удар, казалось, сотряс все судно.
– Боже мой, что я наделала! Ты сильно ушибся? Кент уселся, морщась и потирая локоть. У него был забавно ошеломленный вид.
– Какого черта эти койки такие узкие? – пробурчал он. Сообразив, что ничего страшного не случилось, Делия не удержалась от смеха. В самом деле, было над чем: ворчащий и совершенно голый, Кент выглядел на редкость нелепо. Он метнул на нее свирепый взгляд, потом не выдержал и расхохотался.
– Но ведь, согласись, я прав! Эти койки совершенно не приспособлены для новобрачных. Хорошенький медовый месяц – при таких-то условиях!
– В самом деле, – согласилась Делия, сразу посерьезнев.
Что это было, просто шутка или намек на вчерашнее предложение? И какой вариант лучше, а вернее, безопаснее в данной ситуации?
– По идее мы должны прибыть в порт вскоре после завтрака, – сообщил Кент, поднимаясь с пола и протягивая руку за одеждой. – Пойдем посмотрим, что там происходит.
Хотя это было глупо, Делия ощутила запоздалый приступ неловкости.
– Ты иди, а я… догоню.
Еще не договорив, она сообразила, что новобрачные, да и вообще все замужние пассажирки, каждое утро одеваются в присутствии своих мужей. К счастью, Кент не стал спорить, хотя бровь его понимающе приподнялась.
– Будь по-твоему, раз уж ты предпочитаешь обходиться без посторонней помощи.
– Предпочитаю, – быстро подтвердила она. Помимо всего прочего, ей требовалось хотя бы несколько минут полного одиночества, чтобы осмыслить перемены в их отношениях. Как только дверь за Кентом закрылась, она спрыгнула на пол и занялась своим туалетом, то и дело замирая при воспоминаниях о прошедшей ночи. Это оказалось куда лучше самых смелых ее предположений…
Делия небрежно стянула волосы лентой. Покидая каюту, она была, пожалуй, еще менее спокойной, чем после ухода Кента. Правда, она дала себе слово не слишком далеко залетать в мечтах, но и только.
Большинство пассажиров первого класса уже покончили с едой и теперь любовались приближавшимся побережьем с верхней палубы или из окон обеденного салона. Кент успел заказать завтрак. Делия с удовольствием налегла на еду. Две недели плавания разожгли в ней сильнейшее желание хоть ненадолго ощутить под ногами твердую землю.
– Пришвартуемся в одиннадцать, – сказал Кент, доедая десерт. – Через перешеек переберемся поездом, это занимает часа четыре, не больше. К вечеру уже снова будем на борту.
Он привлек ее к себе, обняв за плечи, будто бы небрежным жестом, но в памяти были слишком свежи события прошедшей ночи, поэтому Делия разом смутилась и взволновалась.
– Все это так ново для меня, – улыбнулась она. – Первый океанский вояж, а теперь еще и первое путешествие поездом. Сплошные приключения!
Она не упомянула самое главное событие, тоже случившееся впервые, но Кент, должно быть, прочел ее мысли, потому что прижал еще крепче.
– Надеюсь, ты запомнишь эти приключения на всю жизнь, – заметил он так многозначительно, что она в смущении отвела взгляд.
Было очевидно, что и теперь он считал, что впереди у них общее будущее. Делия, со своей стороны, по-прежнему в этом сильно сомневалась, но она оставила сомнения при себе, решив, что надо ловить момент и дать жизни самой обо всем позаботиться.
– Наверняка запомню, – только и произнесла она, мысленно добавив: «Как бы все ни кончилось».
Даже если Нью-Йорк поставит точку на их романе, никто и ничто не сможет отнять у нее воспоминаний. Они останутся с ней до конца жизни.
В два глотка осушив чашечку кофе, она заявила, что сыта.
– А теперь пойдем полюбуемся видами, пока не пришла пора возвращаться в каюту за вещами.
Кент отметил, как естественно Делия взяла его под руку, направляясь к перилам. Уже вполне можно было рассмотреть пышную зелень побережья. Делия глаз не могла оторвать от этого зрелища, потом восхищенно призналась, что никогда не видела подобного буйства красок. Кент напомнил ей, что это экватор, где круглый год выпадают обильные дожди.
– А перешеек? Там тоже джунгли? – живо поинтересовалась она.
Он не мог не улыбнуться ее непосредственности. Делия обладала поистине неиссякаемым любопытством к миру и кипучей энергией.
– Если за полгода ничего не изменилось, то ты увидишь джунгли из окна вагона. Они тянутся вдоль всего полотна железной дороги.
– А есть там дикие звери?
– Сколько угодно, – утешил Кент, стараясь не охлаждать ее пыла. – Обезьяны, крокодилы, даже ягуары. Правда, мне посчастливилось встретить только разноцветных попугаев.
– Попугаи! – У нее округлились глаза. – Подумать только!
Он счел подобный энтузиазм обнадеживающим. Раз уж Делия горела желанием увидеть джунгли, можно было не бояться, что в Панаме она ускользнет от него и пересядет на первый же обратный пароход. Вообще-то после прошедшей ночи он почти совсем перестал тревожиться на этот счет, хотя порой налетало неприятное чувство, что не все так ясно и безоблачно, как кажется на первый взгляд. Не то чтобы Делия была сдержанной или отстраненной, как раз наоборот. Ночью она отдавала ему себя, не просто подчиняясь его воле, а страстно, нетерпеливо, и это внушало надежду, что с возражениями будет покончено. И все же чего-то недоставало, словно они все еще находились на разных берегах, которые только предстояло соединить мостом. Кент дал себе клятву, что приложит к тому все усилия.
Он положил руку ей на талию, а Делия, казалось, даже не заметила: она все с тем же интересом смотрела вдаль. Во всяком случае, возражать она не стала. Прошло немного времени, и пароход вошел в бухту. Кент не без сожаления заявил, что пора собирать вещи.
– В такую минуту порадуешься скромному гардеробу, – заметила Делия. – Складывать почти что нечего. Тем лучше! Зато я увижу швартовку.
И правда, она уложила саквояж буквально за несколько минут. Оставаться наедине с ней в каюте было своего рода испытанием. Кент совсем уже было собрался сделать нескромное предложение, но подавил порыв, не желая спугнуть ее чрезмерным напором. К тому же тогда Делия точно бы прозевала швартовку. Когда они ступили с затененной лестницы на залитую солнцем верхнюю палубу, Роберт Паттерсон замахал им рукой, предлагая занять место рядом у перил.
– Готовы к высадке? Я заставил Мэри собрать вещи еще вечером, иначе мы бы точно остались на борту. И плавание-то коротенькое, всего месяц, а как подумаешь, сколько тряпок берет с собой женский пол!
Мэри повернулась к ним с покаянной улыбкой. Кенту пришло в голову, что Делия – редкий для женщины случай! – не боится иметь собственное мнение и свободно его высказывает, по крайней мере ему. Правда, и мнение обычно того стоит. Прежде ему не приходилось сталкиваться с этой чертой у женщин.
– …и видела настоящего оцелота! – говорила Мэри, вспоминая о своем прошлом путешествии через перешеек. – По крайней мере папа сказал, что это оцелот. Пятнистый, раза в два больше кошки и с длинным хвостом! Я его хорошо запомнила.
Делия слушала с напряженным интересом, хотя взгляд ее оставался прикованным к городу и окружавшим его джунглям.
– А Кент видел попугаев. Как хочется увидеть все это собственными глазами!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36