Какой-то шарлатан предложил ей универсальное средство против загара, и она имела глупость это средство купить.
– Не думаю, что у нее будет шанс потребовать назад свои деньги, – заметил Энзел Истон, пожимая плечами. – Давно пора издать закон против так называемых патентованных средств. Шарлатанам место за решеткой.
Делия почувствовала, что у нее свело губы от усилия удержать на лице улыбку. Она ни за что не решилась бы сейчас встретить взгляд Кента.
– Так оно и будет когда-нибудь, – вставила она, поражаясь тому, что голос не дрожит. – Думаю, каждый уважающий себя аптекарь мечтает избавиться от тех, кто пятнает доброе имя провизоров и фармацевтов.
Все согласились, и разговор почти сразу перешел на другие темы. Только тогда Делия сумела перевести дух. Она вспомнила, что Кент вовсе не принимал участия в разговоре, и рискнула бросить взгляд в его сторону. Он ответил загадочной улыбкой – не то насмешливой, не то одобрительной.
– Значит, крестовый поход против шарлатанов? – уточнил он.
Делия попыталась отвести взгляд, но не сумела. Глаза Кента напоминали оттенком очень темный янтарь, и искорки в их глубине придавали взгляду удивительную бархатистую мягкость. Она невольно обратила внимание и на его губы… Пришлось приложить гигантское усилие, чтобы устремить взгляд на поставленный перед ней тушеный картофель с мясом.
Блюда стали менее разнообразными по сравнению с первыми днями плавания, но еда все же была лучше той, которой Делия довольствовалась большую часть жизни. Впрочем, она предпочла бы бифштекс с грибами – он требовал к себе больше внимания. Простое блюдо не давало забыть о сидящем рядом человеке с золотисто-карими глазами.
В данный момент он был занят разговором с мистером Гибсоном – одним из тех, кого сумел заинтересовать своими планами. Это позволило Делии спокойно созерцать его и вдыхать его чистый, свежий, особенный запах. Она поняла, что утром Кент улучил минуту, пока она прогуливалась по палубе с Мэри и Адди, и вымылся – должно быть, с теми же неудобствами и трудностями, что и она сама накануне, – каждую секунду опасаясь, что «второй половине» вздумается наведаться в каюту. Эта мысль повлекла за собой череду волнующих образов, но тут Кент почувствовал ее взгляд и обернулся. Делия поспешно потупилась. От страха, что он успел прочесть в ее глазах желание, ее бросило в жар. Потому что (и нечего было даже пытаться себя обмануть) она хотела Кентона Брэдфорда. Можно было, наверное, понять это и раньше, вот только у нее не было опыта в подобных делах.
А он? Он хотел ее?
Может, спросить его прямо? Но Делия быстро передумала. О таком не спрашивают напрямик! У нее просто не хватит духу. Она попробует намекнуть и посмотрит, как он реагирует. Если его влечет к ней, он выдаст себя.
И Делия тут же принялась за осуществление своего мудрого плана. Начала она с кокетливой улыбки, при этом игриво прижалась бедром к бедру Кента, утешая себя тем, что никто не заметит, а если даже и заметит, что с того? Они ведь женаты!
Золотисто-карие глаза самую малость округлились, в них явственно отразился вопрос: что, собственно, происходит? Делия смутилась. Но решимость вернулась к ней довольно скоро. Поскольку другого пути выяснить Правду все равно не было, она храбро встретила взгляд Кента. Губы его дрогнули в улыбке, и она могла бы поклясться, что там, в янтарной глубине его глаз, что-то вспыхнуло…
– Билли, а как же песня? – крикнул кто-то.
– Песенку! Песенку! – поддержали остальные. Билли встал, раскланялся во все стороны и уселся за пианино. Песенка в самом деле была неплоха, но Делия страшно досадовала, что пришлось отвлечься, зная, что не скоро наберется смелости для второй попытки.
Глава 8
Тот ветер был тревогой напоен,
Не ведаю, откуда взялся он.
И все ж, когда коснулся он чела,
Надежда снова в сердце ожила.
Сэмюэл Тейлор Колридж. Сказание о старом мореходе
Под громкий смех и одобрительные крики Билли перешел к последнему куплету, и лишь тогда Кентон понял, как ему благодарен. Смешная и нелепая песенка положила конец тому, что вдруг ни с того ни с сего начало происходить между ним и Делией. Это был момент сладостного безумия, которому так хотелось отдаться, но Кентон знал, что не сделает этого. Он слишком ценил и уважал Делию, чтобы завести с ней интрижку, а большего он ей обещать не мог. Хотя это не стало для Кента открытием, вывод привел его в уныние.
Делия была красива, умна, полна жизни, но мужчины с его положением брали в жены совсем иных женщин. Ничего не изменилось от того, что он ближе ее узнал, лучше понял и почувствовал к ней влечение.
Ничего? Неужели совсем ничего?
Брэдфорд искоса посмотрел на свою соседку. Делия с живым интересом наблюдала, как Билли барабанит по клавишам и корчит гримасы. Губы ее трепетали от сдерживаемого смеха, щеки пылали, глаза блестели. Он ничуть не преувеличил, когда сказал, что веснушки ей к лицу. Они придавали ей девическое очарование, прелестное простодушие, которым, как он знал, она не обладала. Зато вопреки его первоначальному убеждению она все-таки была невинной. Не просто нетронутой, а именно невинной в каком-то глубоком, всеобъемлющем смысле. Кентон мог бы спорить на что угодно, что у Делии не только не было ни одного любовника, но никто никогда всерьез за ней не ухаживал. Он понял это, когда узнал историю ее жизни. (Может быть, потому она и заливалась краской при каждом нескромном слове.) Хотя женский пол все еще был в Калифорнии в дефиците, но Делия слишком часто меняла место жительства, а характер у нее был не сахар. Она могла без труда дать отпор тому, кто ей не по нраву.
И наоборот – похоже, она умела и поощрять.
Упорный взгляд наконец заставил Делию обернуться. Кентон с удовольствием погрузился бы в глубины ее глаз, так похожих оттенком на воды Тихого океана, но у него достало рассудка перевести взгляд на певца и смотреть на него до самых последних тактов музыки. Он честно присоединился к бурным аплодисментам, но краем глаза продолжал поглядывать на Делию. Как только та завела разговор с Адди Истон, он снова устремил взор в ее сторону, чтобы без помех за ней наблюдать.
Сегодня она была в зеленом платье – том же, что в день их знакомства. На его фоне рыжие локоны казались особенно огненными, напоминая о пламени, пляшущем в камине, обо всем ярком и стремительном… напоминая о страсти.
Нет, нельзя! Будет только хуже!
Кентон принудил себя обратиться к соседу справа, мистеру Гибсону, и некоторое время обсуждал с ним финансы в надежде, что это поможет справиться с собой и обрести равновесие к тому моменту, когда пассажиры станут разбредаться на ночь по своим каютам.
Три часа спустя стало ясно, что он лишь отчасти преуспел в этом благородном намерении. За картами он то и дело затевал разговор о делах, но никто не проявил интереса. Он просидел в салоне на целый час дольше Делии, чтобы дать ей возможность крепко уснуть и тем самым свести искушение на нет.
На цыпочках переступив порог, Кентон бесшумно прикрыл дверь и с тревогой глянул на тяжелые драпировки. Увидев, как тщательно они сдвинуты, он облегченно вздохнул. Первый ботинок удалось снять без единого звука, но второй выскользнул из рук и стукнулся об пол.
– Это ты, Кент? – спросил сонный голос из-за занавесей.
С тех самых пор как Кентон выказал свое недовольство, Делия больше никогда не называла его так, ни наедине, ни на людях. Как странно! Поначалу такая недопустимая фамильярность возмущала его, теперь же тронула до глубины души.
– Да, это я. Спи!
Он произнес это шепотом, и собственный голос показался ему странным, прерывистым. Ведь поэтому? Почему же еще? Из-за драпировок раздался шорох и тихое «ах» – видимо, Делия укладывалась поудобнее. Это полувосклицание-полувздох прозвучало так чувственно, что у Кентона перехватило дыхание.
Он заставил себя вернуться к реальности. Подобные звуки она издавала во сне и в прошедшие ночи, и нынешнее «ах» ничем не отличалось от остальных. Он и сам вздыхал во сне, что тут такого? Ничего не изменилось, кроме его восприятия, и надо было срочно вернуть все назад, в более безопасную колею.
Но не зря говорят: легче сказать, чем сделать. Сколько Кентон ни плескал в лицо холодной водой, все без толку. Кровь продолжала бурлить, тело напряглось. Он непрерывно напрягал слух, стараясь уловить малейший шорох, малейший звук. В конце концов он улегся, но уснул далеко не сразу.
* * *
Солнце не сумело пробраться за драпировки, но каюта была полна им, и это в конце концов разбудило Делию. Неужели она проспала завтрак? Выглянув в щелку, девушка убедилась: одежды и обуви Кента нет. Накануне он явился так поздно, что она успела задремать, хотя намеревалась продолжить разговор, начатый за ужином. Разбуженная стуком, она так и не сумела проснуться по-настоящему и скоро снова погрузилась в сон.
Но вот настал новый день. Сегодня она наверстает упущенное, а для начала признается в своей единственной лжи – назовет ему свое настоящее имя. И еще намекнет на то, что чувствует.
Она побыстрее оделась, боясь растерять решимость. К счастью, кое-кто из пассажиров еще трапезничал, так что ее обслужили без возражений, но нетерпение и нервозность не позволили ей наесться досыта. Наспех выпив кофе с булочкой, Делия отправилась разыскивать Кента.
Он оказался на верхней палубе, где беседовал с другими джентльменами. Нечего было и думать отвлекать его. В глубине души она была этому рада, поскольку не знала, как начать, хотя, с другой стороны, и сожалела об отсрочке. Признаваться в собственных чувствах не так-то просто. Зная, что ей больше удаются импровизации, она подавила желание мысленно набросать план предстоящего разговора с Кентом. Вместо этого она подошла к Мэри, Адди и Вирджинии, стоявшим чуть поодаль у перил.
– Что это вы там высматриваете?
– Дельфинов, – объяснила Мэри. – Вон они, видишь?
В самом деле, в некотором отдалении мелькали блестящие серые тела, то взлетающие над водой, то снова уходящие в зеленую толщу. Их мерные движения были полны грации и непринужденности существ, живущих в единении с природой.
– Что за скорость!
– Какие очертания!
– Они чудо как хороши!
Эти восклицания слышались из толпы, быстро выстроившейся вдоль перил, чтобы полюбоваться дельфинами. Дети пришли в полный восторг, как, впрочем, и многие из родителей. Тут Делия поняла, что не только для нее это первое морское путешествие.
– Надо же, дельфины! – произнес Кент ей на ухо, заставив вздрогнуть. – На пути в Калифорнию мне тоже посчастливилось их увидеть.
Он оперся на перила, почти касаясь ее. Почти. Вот жалость-то! Она с трудом обрела дар речи.
– В залив Сан-Франциско иногда заплывали киты, но дельфинов я вижу впервые. Как по-твоему, почему они не боятся парохода?
– Потому, что им никто не причиняет вреда, – предположил Кент. – Меня больше удивляет, что они всегда так общительны и игривы. Невольно думаешь: вот у кого нет забот!
– А ты чем же так озабочен? – поинтересовалась Делия.
Когда вопрос вырвался, она пожалела о нем. Ей уже показалось, что Кент не ответит, но он все-таки заговорил:
– Каждый постоянно чем-то озабочен, и я не исключение. Заботы других никогда не кажутся серьезными, а вот свои могут здорово омрачить существование. Но сейчас мне хочется просто наслаждаться жизнью.
– Спасибо дельфинам! – засмеялась девушка. – Они дают нам урок беззаботности!
Кент посмотрел ей в глаза так многозначительно, что она с трудом удержалась, чтобы не отвести взгляд. Нет, она не ошиблась, не придумала этот свет в золотистой глубине! Там что-то сияло для нее, все ярче, пока неожиданно не вспыхнуло. Они отвернулись друг от друга резко и одновременно.
– Забыться на время несложно и, уж конечно, приятно, – медленно произнес Кент, глядя на дельфинов. – Но нельзя пытаться избавиться от забот навсегда – этим ты навредишь не только себе, но и другим.
– Ты говоришь о своей семье? – уточнила Делия, полагая, что он имеет в виду своего безответственного братца.
После короткого колебания Кент кивнул, но выражение его лица было непроницаемым.
– Они уплывают! – крикнул кто-то.
В самом деле, дельфины изменили курс и вскоре затерялись среди волн. В толпе послышались огорченные восклицания. Делия выпрямилась с невольным вздохом сожаления и вспомнила о своем желании поговорить только тогда, когда Кент уже собрался отойти.
– Эти симпатичные создания отвлекли меня от весьма важной дискуссии: о том, как калифорнийское золото повлияло на восточный рынок. Я хотел бы ее продолжить, а с тобой, дорогая, увижусь за обедом.
Тон был любезным, однако отстраненным, как если бы он намеренно старался сделать вид, что между ними ничего не изменилось. Однако недавний обмен взглядами был все еще свеж в памяти Делии, он помог ей укрепиться в решении. И хотя она не стала удерживать Кента, но дала себе слово объясниться с ним еще до того, как солнце начнет клониться к закату.
Возможность такая выпала не скоро, уже после обеда. К тому времени Делии стало казаться, что Кент ее избегает. Она была озадачена: почему именно сегодня, а не накануне и не завтра? Или так было всегда, просто она не замечала? Не потому ли это стало очевидным, что ей впервые потребовалось остаться с ним наедине днем?
Поразмыслив, Делия отвергла идею отложить разговор на вечер. Если вдруг окажется, что ее чувство далеко от взаимности, она умрет от стыда… или, во всяком случае, проведет бессонную ночь! Зато если он тоже неравнодушен к ней…
Она не решилась вообразить себе, к чему тогда приведет объяснение. Уж лучше узнать правду в более безопасной обстановке, среди людей, когда можно незаметно обдумать ситуацию и свое дальнейшее поведение. К тому же Кент может задержаться, как уже было накануне, и она уснет раньше, чем он придет. Нечего и думать бодрствовать до его прихода. Прошлой ночью она тоже собиралась, но не сумела.
Незадолго до ужина леди собрались на верхней палубе, чтобы, как выразилась Мэри Паттерсон, «нагулять аппетит». Делия сразу же стала высматривать Кента и обнаружила его возле лестницы, ведущей вниз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36