– А что, если дать сравнить почерк ему?
– Прекрасная мысль, – одобрил Муций, и Флавий засиял от гордости.
Публия тут же послали забрать у Руфа табличку, после чего он должен был встретиться с остальными у дома Виниция. Публий бегал быстрее всех, у него были длинные тонкие ноги, и поэтому он всегда прибегал первым к финишу на соревнованиях. Довольный таким ответственным поручением, мальчик помчался как стрела.
Тем временем Форум, безлюдный еще несколько часов назад, забурлил, заполнившись множеством людей со всех боковых улиц. Толпа шумела и гудела, как во время состязаний колесниц в Большом цирке. Большой цирк-цирк, построенный, по преданию, Тарквинием Гордым (VI в. до н. э.), был расположен между Палантином и Авентином.

Горожане повсюду собирались группами и обсуждали события, происшедшие за день, и легкий ветерок поигрывал их тогами.
Особенно многочисленная толпа стояла перед внушительным зданием, в котором разместился Национальный архив. Из любопытства мальчишки решительно пробрались сквозь толпу в первые ряды. Но их постигло разочарование. Они ничего не увидели, кроме ежедневных новостей, которые только что вывесили два чиновника, состоявшие при цензоре.
Последние новости были написаны аккуратным почерком, и люди, напиравшие вперед, с интересом их читали. В первых рядах находилось несколько хорошо одетых рабов-переписчиков, принадлежавших богатым патрициям. Они с невероятной скоростью переносили новости на свои восковые таблички, а их хозяева с нетерпением ожидали у себя дома эти рукописные бюллетени.
Антоний, Флавий и Юлий хотели тут же уйти: они надеялись увидеть нечто более завлекательное, чем скучные новости – каждый день одни и те же. Но Муций не двинулся с места и как завороженный смотрел на рукописную газету.
– Здесь есть что-то о храме Минервы, – прошептал он своим товарищам.
– Где? – встревожился Флавий.
– Не так громко! – зашипел на него Муций. – Вот там. Внизу, посередине.
Заметка была небольшой, и Антоний, Юлий и Флавий не сразу заметили ее. Затем с растущей тревогой они прочитали следующее:

«Прошлой ночью храм Минервы на Эсквилине, воздвигнутый в честь императора, был осквернен бесстыдной рукой наглого мальчишки. На восточной стороне храма красной краской намалеваны слова „Кай – болван“. Этот нечестивый акт, безусловно, явится причиной возмущения всех добропорядочных граждан Рима. Властям давно пора принять энергичные меры, чтобы покончить с подобными преступлениями среди нашей современной молодежи. Напротив храма находится дом Его Чести, сенатора Виниция. По всей видимости, оскорбление адресовано сыну сенатора – Каю. Младший Виниций учится в хорошо известной школе Ксанфа. Очевидно, виновником окажется один из его одноклассников, с которым Кай мог рассориться. Мы надеемся, что сенатор безотлагательно расспросит своего сына, для того чтобы обнаружить преступника и немедленно передать его в руки правосудия. Общественное мнение не успокоится до тех пор, пока этот юный хулиган не окажется за решеткой.
Почитатель императора».


СЕНАТОР ВИНИЦИЙ

Мальчики стали с опаской озираться, но, к счастью, никто не обращал на них внимания.
– Если они догадаются, что мы из школы Ксанфа, нас разорвут на кусочки, – напряженно произнес Антоний.
Флавий побледнел и постарался стать пониже ростом.
– Тихо идите за мной, – прошептал Муций и нарочито медленно направился к мраморной лестнице. Беспечно насвистывая, он начал подниматься по ступеням между колоннами. Остальные последовали его примеру, но стоило им добраться до верхней ступеньки, они тут же в панике бросились бежать вдоль колоннады, а затем, перепрыгивая через три ступеньки, спустились вниз и таким образом обошли Форум стороной. Но только достигнув подножия Эсквилинского холма, они почувствовали себя в безопасности и замедлили шаг.
– Вы заметили рабов, переписывающих новости? – спросил Антоний. – Еще немного, и весь Рим узнает, что Кай – болван.
– Наверное, там был и переписчик Виниция, – с беспокойством заметил Флавий.
– Не сомневайся, – заверил его Муций. – Но мы должны увидеть Виниция раньше, чем он.
Они снова принялись бежать. Перед виллой Виниция их ожидал Публий.
– Ты настоящий марафонец, – похвалил его Муций.
– Ерунда, я почти шагом передвигался, – ответил Публий, все еще не отдышавшись.
– А что сказал Руф, когда узнал, что его табличку украли из школы? – поинтересовался Юлий.
– Ничего, – ответил Публий. – Он крепко спал. Я даже не стал его будить. Просто взял вторую табличку и смылся.
Муций потянул бронзовое кольцо, и дверь открыл огромный, похожий на бывшего гладиатора, привратник.
– Что вам надо? – грубо спросил он.
– Мы должны поговорить с сенатором, – ответил Муций.
Привратник удивленно поднял брови.
– Да кто вы такие? – потребовал он ответа.
– Ученики из школы Ксанфа, – отозвался Муций.
На привратника это не произвело ни малейшего впечатления.
– Какой сюрприз! – с притворным восторгом воскликнул он. – Хозяин будет польщен, я уверен. Он вам назначил встречу?
– В этом не было необходимости, – сказал Муций. – Он нас знает. Мы пришли по поводу Руфа.
– Руфа? Какого еще Руфа?
– Руф – наш товарищ, сын Марка Претония, – с достоинством пояснил Муций.
Привратник задумчиво нахмурился.
– Марк Претоний? Марк Претоний… Ах, да… это не полководец, который проиграл битву с галлами?
– Но Руф в этом не виноват, – возмутился Му-
– Уходите, малышня! – фыркнул привратник. Он уже захлопнуть дверь у них перед носом, но тут в глубине двора появилась Клавдия в сопровождении одной из своих наставниц. Муций немедленно позвал ее:
– Клавдия! Клавдия! Он не хочет нас впустить.
Клавдия подбежала к двери и приказала привратнику пропустить ребят.
– Это мои друзья, – твердо произнесла она.
Привратник тут же переменился. Он торжественно распахнул двери, проговорив: «С правой ноги, пожалуйста!», чтобы отвратить несчастье от дома, если кто-нибудь войдет в него с левой ноги.
– Как хорошо, что вы пришли, – радостно приветствовала ребят Клавдия. – Я ужасно скучала.
Теперь на ней была темно-розовая туника с вышитыми по краю цветами, а на ногах – маленькие, изящные шелковые сандалии для дома.
– Мне жаль, но у нас нет времени для игр, – с серьезным видом произнес Муций. – Нам нужно немедленно поговорить с твоим отцом. Мы теперь точно знаем, что это сделал не Руф.
– Ой, как чудесно! – Клавдия от восторга захлопала в ладоши. – Снимите сандалии и проходите.
Мальчики быстро скинули обувь, торжествующе взглянули на привратника и побежали за Клавдией. Она провела их в большой внутренний двор, окруженный колоннами, и велела подождать.
– Я скажу отцу, что вы хотите видеть его, – пообещала она и исчезла за занавеской на двери в дальнем углу двора.
Мальчики поправили складки своей одежды, критически оглядели друг друга и удостоверились, что выглядят вполне достойно для встречи с сенатором. Флавий подошел к фонтану в центре двора, окунул ладони в воду и пригладил волосы. Остальные последовали его примеру.
– Привет! – неожиданно раздалось сзади.
Мальчики обернулись и увидели, что между двумя колоннами стоит Кай и смущенно улыбается.
– Ребята, чем вы здесь занимаетесь? – с наигранной веселостью поинтересовался он.
Единственным ответом был враждебный взгляд. Кай криво ухмыльнулся.
– Разучились разговаривать? – спросил он. Но мальчики продолжали упрямо молчать. Кай вспыхнул, злобно прошипел: – Идиоты! – Потом пожал плечами, повернулся и ушел.
– Теперь он знает, как мы к нему относимся, – заметил Флавий.
– Мы еще с ним разберемся, – мрачно пообещал Муций.
– Пусть только подождет, пока мы затащим его в нашу пещеру, – заявил Антоний. Он сунул одну ногу в фонтан, но тут же выдернул ее из воды. – Ух, какая холодная!
Занавеска раздвинулась, появилась Клавдия и взволнованно позвала ребят:
– Идите сюда, отец ждет вас!
Мальчики пошли за ней гурьбой. Девочка привела их в огромную, роскошно обставленную комнату. Пол был устлан мягкими коврами, повсюду стояли широкие кушетки с пухлыми подушками. Стены украшали картины, а с потолка свисали дорогие светильники из александрийского стекла.
Клавдия указала на высокую двойную дверь между мраморными статуями.
– Отец там, в гимнастическом зале, – сказала она.
– Он в хорошем настроении? – поинтересовался Антоний.
– Не очень, – ответила Клавдия, сморщив носик. – Я говорила с ним только через дверь, и он рычал, как медведь. Ну что, боитесь?
– Ничуть, – отрезал Муций, но все же бросил на дверь обеспокоенный взгляд.
– Смело входите, – продолжала Клавдия. – Он не укусит. В конце концов, он вас знает.
Она уселась на кушетку, грациозно откинулась на подушки и ободряюще улыбнулась. Муций еще раз одернул свою тогу и распахнул двери.
Сенатор возлежал на широком мраморном столе, а его спину растирали двое рабов. В комнате сильно пахло ароматическими маслами.
Виниций повернул голову к мальчикам и сурово спросил:
– Ну, что вы хотите?
Сенатор был совершенно седой, но с густыми и абсолютно черными бровями, что показалось мальчикам весьма странным. Произносил он слова очень отрывисто, в ритме стаккато, так как рабы как раз в этот момент мелко колотили ладонями по его спине.
– Мы пришли насчет Руфа, – начал Муций.
Виниций свирепо посмотрел на своих гостей.
– Если вы пришли, чтобы наврать мне с три короба, лучше сразу убирайтесь прочь! – пригрозил он.
«Отвратительное начало», – подумал Муций, но попытался продолжить: – Видите ли, мы-друзья Руфа. Мы ходим вместе в школу…
– Знаю, – прервал его сенатор. – А почему с вами нет Руфа?
– Он заболел. Простудился, – объяснил Муций.
– Чепуха, – прорычал Виниций. – Он прячется, потому что совесть нечиста.
– Честное слово, он не виноват, – поспешил заверить его Муций. – Мы готовы на огне поклясться за него.
Отстранив рабов, сенатор сел.
– Можете ручаться чем угодно, – сказал он. – Меня этим не проймешь.
Виниций надел поданную рабами тунику и, несмотря на внушительную комплекцию, ловко соскочил со стола. Наклонившись, он подобрал несколько вощеных табличек и сунул их под нос Муцию.
– Вот! Взгляни на последние новости. Мой переписчик только что принес их. Весь Рим знает об осквернении храма. Люди ждут, что я найду преступника и предам его правосудию. Я намерен прямо сейчас отправиться к префекту города и выдвинуть обвинение против Руфа. Его злодеяние – это оскорбление нашего горячо любимого императора, и Руф должен поплатиться. Мне жаль, но даже уважение, которое я питаю к моему другу Претонию, не сможет поколебать этого решения.
Муций встревожился, услышав, что до сенатора уже дошли дурные вести. Все-таки он и его друзья пришли слишком поздно.
– Но Руф поклялся, что это сделал не он, – в смущении пробормотал староста класса.
Вот и все, что он успел сказать.
– Значит, Руф солгал! – резко прервал мальчика сенатор. – Мой сын утверждает, что это почерк Руфа, а он не станет лгать.
– Но почерк Руфа подделан! – выкрикнул Муций. Сенатор опешил.
– Что ты сказал? – не поверил он своим ушам.
– Почерк подделан, – повторил Муций. – У нас есть верное доказательство.
И Муций рассказал сенатору о том, как у Ксантиппа украли вощеную табличку.
– Кто-то выкрал ее, чтобы скопировать почерк Руфа, – закончил он свою историю.
Тут заговорил Юлий. Надувшись от собственной важности, он произнес:
– Вот настоящий почерк Руфа.
И вручил Виницию табличку, которую только что принес Публий.
Сенатор пристально посмотрел на нее и тут же со злостью воскликнул:
– Что?! Опять «Кай – болван»!
Мальчики испугались; они никак не ожидали такой реакции.
– Это… это наша вина, – пролепетал Муций. – Я хочу казать, мы заставили Руфа снова написать то же самое, потому что хотели сравнить эту надпись с той, что на стене храма.
– Хм, – пророкотал Виниций, но, казалось, он несколько смягчился. – А как вы думаете, кто мог подделать почерк Руфа?
– Это нам неизвестно, – признался Муций.
– Но, конечно, не мы, – поспешно добавил Флавий, покраснев.
Виниций снова обратился к Муцию.
– Так ты говоришь, что это написал Руф? – спросил он, указав на табличку.
– Да, – подтвердил Муций. – Мы подумали, что с вашим опытом судьи вы сразу же увидите, что надпись стене храма поддельная.
– Я не очень разбираюсь в графологии, – признался сенатор, но по всему было видно, что эта мысль заинтриговала его.
Шагнув к окну, он постоял там немного, попеременно разглядывая то табличку, то надпись на стене.
Наконец он произнес:
– Эти две надписи, безусловно, выглядят очень похожими.
– Они и должны быть такими, если кто-то нарочно постарался, – хмыкнул Публий.
Виниций вновь повернулся к мальчикам. Усевшись прямо перед ними, он принялся пытливо их разглядывать.
– Так и быть, – наконец проговорил он. – Я займусь вашей теорией.
Сенатор обратился к хорошо одетому рабу, который в течение всего разговора почтительно держался в стороне:
– Сульпиций, пойди узнай, дома ли Скрибон. Попроси его зайти ко мне немедленно. Если он уже в библиотеке Аполлона, найми носилки и доставь его сюда.
Раб поспешил выполнить приказание. Виниций уселся поудобнее и разрешил мальчикам сесть тоже.
– Скрибон – директор библиотеки Аполлона, – пояснил он. – Самый известный в Риме знаток почерков. Если Скрибон подтвердит, что надпись подделана, значит, она подделана. А если он скажет, что она настоящая, так оно и есть.
– Она подделана, – убежденно произнес Муций.
– Это Скрибону решать, – рассудил Виниций.
– А что вы сделаете, если окажется, что она все-таки подделана? – спросил Флавий.
– Не знаю, – рассмеялся Виниций. – Но, по крайней мере, мы будем знать, что Руф не виноват. Вряд ли бы ему взбрело в голову подделывать собственный почерк, как думаете?
– Конечно нет! – хором отозвались мальчики.
Они чувствовали себя гораздо лучше. Виниций оказался не таким уж несговорчивым. Теперь они беседовали вполне дружески;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19