Лейни гневно тряхнула головой.
– Почему ни один наш разговор не обходится без Колли?
– Думаю, – серьезно ответил Престон, – потому что ты до сих пор не пробовала выбросить его из своей жизни. Ладно, бог с ним! Дед велел мне отправляться в Нэшвилл в ближайшее воскресенье. Перед отъездом я хотел бы надеть это кольцо тебе на палец. Это будет означать, что ты даешь мне право искать квартиру для нас с тобой и объявить о помолвке моим родителям. Я хочу, чтобы о помолвке стало известно сразу, чтобы Колли не подходил к тебе в мое отсутствие. Я вернусь через неделю, максимум через две, и тогда увезу тебя отсюда.
На эти самые слова рассчитывала Лейни, когда приняла решение сблизиться с Престоном. И вот они произнесены. Лейни ничего не видела вокруг себя; она вглядывалась в потаенные глубины своей души, надеясь обнаружить радость.
Цель ее достигнута, и в такой короткий срок. Она получит все, что ей нужно.
Новую жизнь.
Деньги. У нее будет очень много денег.
Имя – миссис Престон Ролинс.
Она покинет Спрингс и полуразрушенную «Магнолию».
Ее будущие дети не будут знать нужды. Они не узнают, как прекрасна ветхая гостиница.
Они будут детьми Престона. А не Колли. Колли останется в прошлом.
– Да, – прошептали ее помертвевшие губы.
– Еще одно обстоятельство меня пугает, – серьезно произнес Престон.
– Что такое? Я на все согласна. Почему тебя еще что-то пугает?
– Меня пугает мысль о том, что я отдаю все, что имею, прекрасной женщине, которая, возможно, совершенно меня не любит.
Сердце Лейни болезненно сжалось от острого чувства вины.
– Что это тебе взбрело в голову? С чего бы я согласилась выйти за тебя замуж, если бы… если бы я тебя не любила?
– Я ни в чем не уверен, так как твои чувства к другому – хорошо, я не стану называть его имя – сохранились. В общем, если ты станешь моей женой, нам придется время от времени видеть его, пускай и нечасто. Лейни, я не был здесь два года и очень хочу никогда больше сюда не возвращаться. Но рано или поздно мне придется сюда приехать. И ты приедешь как моя жена. Я могу тебе верить?
– Если не веришь, не женись на мне.
«Заклинаю тебя, не женись! Забери обратно кольцо. Я никогда не вспомню, что ты делал мне предложение. И я скажу себе, что старая любовь оказалась сильнее меня, и поэтому я должна остаться в «Магнолии» навсегда и жить своими воспоминаниями».
– Я хочу лишь одного, – услышала она. – Дай мне доказательство. Лейни, дай мне залог того, что ты отныне моя.
Вот так. Теперь все ясно.
– Ты хочешь, чтобы я легла с тобой в постель? – ровным голосом спросила Лейни.
– А что в этом странного, Лейни? Я знаю, ты не из тех женщин, кто отдается кому попало. Но и я не из тех мужчин, кто надевает кольцо на палец первой встречной. – Он наклонил голову, и его прохладные губы коснулись ее губ. – Клянусь тебе, у нас будет настоящая брачная ночь. Я полагаю, ты – девственница. Я буду обращаться с тобой как нельзя бережнее. Пойди мне навстречу, Лейни.
Она подняла голову. Картины на стенах, старый розовый ковер на полу, часы, что показывают остановившееся время – скоро ей предстоит проститься со всем этим навеки.
«Колли, ты просил меня о том же, и я готова была броситься к тебе, не колеблясь ни секунды…»
Но та эпоха ушла безвозвратно. Началась другая.
Почему судьба распорядилась так, что Лейни должна отдаться Престону? Почему с Престоном невозможно то неудержимое, пьянящее веселье, что она испытывала с Колли? Тогда против них был весь мир, и все равно то чувство было правильным.
А теперь перед ней ее будущее – Престон, его образ жизни.
Навсегда.
Без Колли.
Откладывать дальше нельзя, пробил час встречи с неизбежным.
Она поднялась и чуть не застонала, неловко ступив на больную ногу.
– Лейни, где же…
Она прижала палец к губам.
– Тише…
Лейни прошла через холл к стойке регистрации гостей. На стене висела доска с ключами.
Она выбрала ключ от комнаты, не пострадавшей во время бури. Когда Лейни подошла к Престону, щеки ее горели.
– Дай руку. – Она положила на послушно раскрытую ладонь массивный, тяжелый ключ. – Последняя комната в дальнем крыле, наверху. Роскошное гнездо для медового месяца.
Престон зажал ключ в кулаке. Губы его расплылись в невольной улыбке.
– Лейни, ты не станешь раскаиваться. Ты мой ангел. Когда же? В воскресенье мне нужно ехать.
– Значит, устроим тебе проводы. В субботу вечером.
Престон замялся.
– Послушай… Наверное, это предрассудок, но мне хотелось бы, чтобы кольцо было у меня до нашей первой ночи. Если не возражаешь, я его надену тебе на палец перед тем, как мы начнем любить друг друга. Оно станет символом нашей клятвы верности, – добавил он высокопарно.
Все это время коробочка с кольцом буквально жгла Лейни, поэтому она с радостью передала ее Престону. Наверное, ей будет легче его надеть после того, как судьба ее будет решена бесповоротно.
Он опустил футляр с кольцом в карман и горячо поцеловал Лейни в губы.
– Ты у меня действительно ангел. Сегодня я вознесся на небеса.
В тот день Лейни как будто вознеслась на небеса.
Она знала, что ее отец опять отсутствовал – уехал куда-то с Альбертом Ролинсом, но Лейни не могла уйти из дома, ничего не сказав матери, поэтому она – в последний раз – отправилась в «Магнолию».
– Тебе никак лучше? – удивленно воскликнула мама, когда Лейни появилась в дверях кухни.
Лейни не сразу вспомнила, что утром отказалась идти в гостиницу, сославшись на плохое самочувствие.
– Да. Я доехала на машине Уэя. Я почему-то забеспокоилась, и мне захотелось убедиться, что все в порядке.
Дебора перестала месить тесто для хлеба и улыбнулась дочери.
– Все хорошо.
Тут Лейни решилась:
– Мама, ты говорила Колли Ролинсу, чтобы он не общался со мной?
Дебора вздрогнула и посмотрела Лейни в глаза.
– Да, я просила его. Он дал мне слово чести и сдержал его. Он вел себя по-мужски.
– Ты веришь, что он не тот, за кого его принимает папа?
Дебора отвела взгляд от глаз дочери.
– Ты никогда не убедишь в этом отца, Лейни.
– Так что же мне делать, если я не в силах забыть Колли?
– Боже, как я надеялась, что не услышу от тебя этих слов! Что ж, если так, значит, тебе придется выбирать: или этот мальчишка, или твой отец. Джон ни за что не смирится. Тебе придется расстаться с нами.
– Мама, а ты? – прошептала Лейни. – Ты разлюбишь меня?
Дебора вновь подняла голову.
– Лейни, матери любят своих детей сильнее, чем дети их. Я буду любить тебя до конца своих дней, даже если ты предпочтешь Колли. – Она помолчала. – Ты уже приняла решение?
– Не знаю, – тихо призналась Лейни, подошла к Деборе и торопливо поцеловала ее в щеку. – Мама, помни – я счастлива.
Лейни вышла из кухни, а ее мать неподвижно стояла у рабочего столика; наверное, она плакала.
Когда Лейни отъехала от «Магнолии», дождь лишь слегка накрапывал. Конечно, она любит и отца, и мать, но она выросла. Она должна начать собственную жизнь. И ей очень нужен Колли.
Когда Лейни добралась до фермы, дождь заметно усилился. Тем не менее Колли поджидал ее у подножия холма.
Он обнял ее и принялся целовать.
– Я не верил, что ты вернешься, – говорил он, увлекая ее к реке.
А когда они перешли речку вброд и углубились в лес, где капало с каждой ветки, Лейни пожаловалась:
– Колли, я промокла и продрогла.
Он остановился, отбросил назад прилипшие ко лбу волосы и поцеловал ее – торопливо и жадно.
– Я тебя и высушу, и обогрею. Мне хорошо, когда дождь. Этот день – как сон. Как лучший из снов.
Они еще раз перешли речку, и вдруг Лейни поняла, где они оказались. На этом самом месте она когда-то свистела ему.
Они направлялись к хижине, где Колли когда-то жил вместе с Чарли.
Раскат грома расколол небо. Колли прокричал что-то, но Лейни его не услышала.
Наконец они взошли на крыльцо, Колли толкнул дверь, которая распахнулась со стуком, и отступил в сторону, пропуская Лейни.
В доме была одна большая комната – почти пустая, неуютная, унылая.
Откинув со лба мокрые волосы, Лейни удивленно выдохнула:
– Так ты в самом деле здесь жил?
Она не представляла, что человеческое жилище может быть таким примитивным. А Колли чувствовал себя так естественно, что вдруг представился Лейни первобытным дикарем.
– Ну да. Я же тебе рассказывал. – Он облизал пересохшие губы. – Извини, тут грязно, хотя я сегодня попытался немного прибрать.
– Колли, я не… – начала Лейни.
– Не надо ничего говорить! – поспешно перебил ее Колли. – А то мы снова все испортим. Давай я обниму тебя и поцелую. А если ты больше ничего не захочешь, я тебя пойму.
В этой убогой хижине он казался каким-то чужим, но она не боялась. Наверное, все ее колебания растают как дым, если он сию секунду повалит ее и сделает с ней все, что пожелает.
А Колли как будто не знал, что ему делать и что говорить.
– Я разожгу огонь. Сейчас так сыро и холодно… Садись.
Он кивком указал на кровать.
Лейни послушно присела на мягкую кровать, ожидая, что тут же поднимется облако пыли и откуда-нибудь выскочит мышь. Однако постыни оказались чистыми и приятно пахли.
Колли, присевший на корточки возле камина, обернулся к ней.
– Я постелил свежее белье, – сказал он. Щеки его покраснели – Лейни не знала, от жара огня, который уже успел разгореться, или по иной причине. – Я набил матрас свежей травой, подмел, принес белье. Знаешь, Лейни, я хотел, чтобы все было правильно. Я хотел, чтобы тебе понравилось.
– А разве то, что мы хотим сделать, правильно? – несмело спросила Лейни.
Колли подошел к ней, присел рядом на кровать и обнял ее.
– Нет, если ты задашь этот вопрос своему отцу. Но, Лейни, в моей жизни никто и никогда не сможет занять твое место.
Лейни погладила его по голове и посмотрела в глаза, в которых, как ей показалось, светились нежность и надежда.
– Ты веришь мне? Веришь, что я не сделаю тебе плохого? – прошептал Колли.
Жилка дернулась на ее щеке, от волнения перехватило горло.
– Да.
– Нет. Все еще нет. Но ты в этом скоро убедишься, Лейни.
Он уже не прикасался к ней, а только ласкал ее глазами.
Вдруг откуда-то у Лейни появилась отчаянная храбрость. Она упала на кровать и зарылась лицом в сладко пахнущую подушку.
На низком потолке плясали отблески пламени, а дождь монотонно барабанил по жестяной крыше.
– Я не притронусь к тебе, пока ты сама этого не захочешь, – едва слышно шептал Колли. – А потом, если тебе что-то не понравится, скажи, чтобы я перестал. Клянусь тебе, я тут же перестану.
Он неловко прилег рядом с ней, следя за тем, чтобы его руки не коснулись ее.
Ни единого прикосновения против ее воли.
Внезапно Лейни ощутила себя свободной. Она придвинулась к Колли, прильнула к его теплому телу. Ее ладони легли ему на грудь, губы встретили губы, щека потерлась о щеку.
Рубашки на нем не было.
При мысли об этом она едва не сошла с ума. Много лет ее влекло это тело. А сейчас оно совсем близко, оно манит и обещает тысячу наслаждений.
Лейни не ожидала, что его кожа покажется ей такой прохладной. Она поцеловала его грудь, провела по ней языком, а затем ее пальцы принялись знакомиться с его телом. Она ощутила биение его сердца и немедленно поцеловала это место. Увидела пульсирующую жилку на шее и тоже поцеловала.
Колли не солгал. Он позволит ей властвовать, но достанет ли у нее характера, чтобы совладать с собой?
А он тяжело дышал и что-то сбивчиво шептал, а потом вдруг взял Лейни за подбородок, притянул к себе и впился в ее губы.
– Лейни, пожалуйста, Лейни, – бормотал он в краткие промежутки между поцелуями.
Она взяла его ладонь и положила себе на грудь, туда, где отчаянно билось сердце. Пальцы Колли сжали маленькую пуговку, не решаясь действовать дальше.
– Не спеши, Колли. Ведь ты обещал.
Она перехватила руку, которая едва не разорвала ее блузку.
– Помедленнее. Я постараюсь.
Колли едва мог говорить. Его руки гладили ее по лицу, зарывались в волосы, но потом снова и снова возвращались к груди, словно притягиваемые магнитом.
Страх Лейни куда-то пропал. Ей стало тепло, но огонь в камине был ни при чем. Она не испытала стыда, когда блузка соскользнула с ее плеч. Их губы слились в поцелуе, и Лейни ощутила, как его язык проникает ей в рот.
Наступила несказанно долгая и невыразимо прекрасная минута. Его руки, губы, язык изучали ее, а тела их слились.
А потом все разрушилось.
Разрушилось навсегда.
Дверь хижины со скрипом открылась, и Лейни услышала чье-то тяжелое дыхание. Оно было громче дождя, громче стука ее сердца.
– Кто здесь… Элейна! Боже, нет!
Джон Торн, ошеломленный, застыл в дверном проеме. У Лейни перехватило дыхание. Колли отпрянул от нее, а она по-детски неловко попыталась спрятаться за его спиной.
– Ты?! В этой хибаре? Моя…
– Папа, пожалуйста…
Колли напрягся: в глазах Торна он прочел свой смертный приговор.
– Мы только…
– Я убью тебя!
Торн поднял руку. В ней сверкнули вилы, которыми он работал на табачной плантации.
Лейни закричала, перекрывая раскат грома:
– Нет, папа! Не надо!
Лицо Джона Торна перекосилось, и он ринулся на них. Колли, как хищник, прыгнул ему навстречу, стараясь перехватить его руку. Вилы задели его плечо, и он свалился на кровать с тяжелым стоном. Белые простыни окрасились кровью. Колли, морщась от боли, зажимал рану рукой.
– Колли! Колли!
Если он и услышал ее, то не ответил. Он попытался встать, но не удержал равновесия и рухнул на пол.
– Нет!
Лейни склонилась над Колли, но ее отец отшвырнул его ногой в сторону.
– Прочь! Я убью его за то, что он сделал с тобой.
Колли опять застонал, и тогда Лейни выкрикнула:
– Он ничего плохого не сделал! Я люблю его и хочу быть с ним!
Джон Торн медленно повернул голову.
– Ты… Ты…
Он не находил слов. Сильная пощечина обожгла ее щеку.
Вероятно, этот удар предназначался Колли – столько сокрушительной силы вложил в него Торн. Лейни отлетела к стене. Раздался чей-то пронзительный крик – возможно, кричала сама Лейни, она не знала наверняка. Последнее, что она увидела, был Колли, который поднялся с пола, опираясь на край кровати, и кинулся на ее отца.
После этого она провалилась в черноту.
Лейни открыла глаза и не сразу поняла, что с ней и где она находится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43