Ради всего святого, послушайся меня. Не делай этого.
– Слушайся меня и делай то, что я тебе говорю, – сказал Дьявол. – А больше мне ничего не нужно.
Колли валился с ног от усталости.
Он по-прежнему работал на уборке урожая табака. Распоряжения он получал от Торна, как и все наемные работники. Колли и Торн держались отчужденно, разговаривали мало, и отношения между ними оставались напряженными. А когда Торн в той или иной форме выражал свою неприязнь к Колли, молодой человек вспоминал свой разговор с Деборой. Она не требовала, а просила: она верила ему.
«Ты очень сильно влияешь на Лейни. Она тянется к тебе…»
Теперь он ясно понимал, сколько значит для него Лейни Торн, и ему больше всего на свете хотелось отыскать способ установить нормальные отношения с ее отцом.
Лучше всего он чувствовал себя в конюшне, так как там владыкой был он, а не Торн. Он управлял всем хозяйством, от выездки лошадей до оплаты счетов. Раз в неделю Дьявол тщательно проверял учетные книги, подвергая сомнению каждую цифру. Случалось, что Колли после таких проверок молотил кулаками по стене в припадке ярости, а иногда ему хотелось хохотать над мелочностью и въедливостью старика.
Больше всего Колли гордился тем, что, как Дьявол ни лез из кожи вон, чтобы обнаружить оплошности, их не находилось. Старик был доволен работой Колли. Правда, Джеймс Ролинс никак не мог успокоиться. Однажды субботним утром Колли услышал с веранды, как Джеймс выговаривает Дьяволу:
– Эти лошади стоят целого состояния, а ты доверил их восемнадцатилетнему мальчишке, который ни дня не ходил в школу! – Колли показалось, что нарочито громкий монолог Джеймса предназначается и для его ушей. – Позволь мне хотя бы нанять знающего бухгалтера.
– Мне не нужны люди, которые ни разу подошв в конюшне не испачкали, – гремел старик. – Это мои лошади и мои сделки. И Колли мой. И не суй сюда свой нос. На тебе лежит все остальное. У тебя в Нэшвилле две дюжины сотрудников.
– Ты еще пожалеешь об этом, папа.
Поначалу могло показаться, что Джеймс прав. Колли нелегко давался переход от полевых работ к бухгалтерскому учету. Кроме того, неприятности возникли с той стороны, откуда их никто не ждал: от сезонных рабочих.
Эти люди были ошеломлены известием, что человек, который долгие годы жил, как и они, в хибаре возле реки, вдруг стал управлять частью фермерского хозяйства. Еще больше они недоумевали по поводу того, что Дьявол постепенно вводил Колли в курс дел и тем не менее по-прежнему отправлял его работать в поле. Развязка наступила в один жаркий день, когда все работники были в поле и ворошили табачные листья.
Трое работавших неподалеку от Колли были каким-то образом связаны друг с другом, хотя Колли сомневался, что они были семьей, как сами они утверждали. По его представлениям, члены одной семьи должны были жить вместе в бараке; в противном случае женщина жила бы одна либо делила кров с другой женщиной.
Двое мужчин, не стесняясь в выражениях, описывали друг другу особенности женской анатомии. Обрывки их разговора долетали до Колли, который, впрочем, старался не прислушиваться и вообще не думать об этих людях.
Женщина, невысокая коренастая блондинка, работавшая рядом с темноволосым загорелым немногословным мужчиной, что-то напевала себе под нос.
На третьем часу работы она вдруг издала пронзительный крик. Колли ринулся к ней и увидел, что по ее локтю течет кровь.
– Что с вами?
– Да вот, напоролась, – запричитала женщина, указывая на тесак с острым как бритва лезвием. – Ой, как больно! Смотрите, кровь…
Лицо ее искривилось. Глаза явственно говорили о том, что она напугана.
– Идите-ка к воде и промойте как следует рану, – посоветовал ей Колли. – Потом покажитесь Торну, пусть он скажет вам, что делать дальше.
– Туда так далеко идти, – заныла она, – и сегодня так жарко… У меня кружится голова…
Колли видел, что женщине в самом деле плохо, поэтому он, поколебавшись, решил проводить ее к бочонку с водой.
Подождав, пока пострадавшая промоет рану, он еще раз посоветовал ей обратиться к управляющему, вернулся на свое место, а через некоторое время отложил инструмент и направился к грузовику, дожидавшемуся на краю поля, возле кромки леса. Этот грузовик по вечерам отвозил рабочих к баракам, а потом вез Колли к дому Дьявола.
Неожиданно на опушке леса показалась та самая женщина.
– С рукой все должно быть в порядке, – сообщила она Колли и продемонстрировала ему аккуратно забинтованный локоть. – Но до конца недели в поле мне выходить не придется.
– Ничего страшного, – сочувственно отозвался Колли. – Отдохнете, тем более в такую жару.
Она приблизилась к нему вплотную. В стороне ее, по-видимому, поджидали двое мужчин, которые считались членами ее семьи. Время от времени они оборачивались в ее сторону.
– А вы передохнуть не хотите? – вдруг сказала она и придвинулась так близко, что коснулась здоровой рукой его бедра.
Колли мгновенно понял все. Если бы его лицо давно не раскраснелось от жары и тяжелой работы, его щеки немедленно вспыхнули бы. Меньше всего ожидал он такого вот откровенного предложения, сделанного прямо на глазах других.
Он настолько оторопел, что остановился.
– У меня мало времени. Я должен работать.
Женщина взяла его за руку и потянула в тень густого леса.
– Я давно наблюдаю за вами, мистер. Вы мне понравились. Вы еще очень молоды, но я чувствую в вас силу. И я поклясться могу, что вы уже бывали с женщиной.
Ее бесстыдный взгляд до крайности смутил Колли. Он, естественно, вспомнил Розу и те чувства, что испытал с ней. В нем вдруг вспыхнуло желание испытать их снова, причем немедленно.
Ее горячее потное тело прижалось к нему. Она была моложе большинства женщин, работающих на ферме, и довольно привлекательна.
Ее рука легла ему на плечо.
– Вот видите, я не ошиблась. Вы тоже этого хотите. А когда мне мужчина нравится, я много не прошу. Но и бесплатно тоже нельзя, правда, мистер? Люди говорят, вы теперь при Дьяволе состоите? Я могу доставить вам удовольствие, а вы бы со мной поделились монетами.
– Послушайте, – неуверенно заговорил Колли, – я не…
– Женщина, иди к машине!
С ними поравнялся Джон Торн. Он подчеркнуто обратился к женщине, а не к Колли, но и он, и она знали, почему он поступил так: потому что Колли – внук Альберта.
Женщина поспешно зашагала прочь, а Колли остался стоять как вкопанный.
Вообще говоря, ему не должно было быть дела до того, что о нем подумает Торн. Быть не должно, а было. Торн – отец Лейни. Колли нужно было, чтобы тот хотя бы уважал его.
Он хотел что-то сказать, но от неловкости язык не слушался его. Торн так и не остановился и не взглянул в его сторону.
В эту ночь Колли так и не заснул, внутри у него все горело. Утром он задержался на конюшне, осматривая кобылу, которая вот-вот должна была родить, и только потом отправился на плантацию. Когда он явился в поле, Торн посмотрел сквозь него стеклянными глазами, а он сам не нашелся, что сказать.
Женщины не было, но двое ее «родственников» нашли новую тему для беседы. Понижать голос они не собирались, так что Колли слышал все до единого слова.
– Торн на Милли набросился вот из-за этого. Думает, видите ли, что он для нее слишком чистенький. А сам-то кто? Ублюдок, – говорил один.
Второй работник соглашался со своим товарищем.
– Говорил я ей, нечего рассчитывать на Колли Ролинса. Он жил с Чарли, а у него там книг до черта, вот малый и свихнулся. Только все равно не с чего ему задирать нос.
Колли не обращал на них внимания.
Ночью они осуществили свою месть. Они проникли на конюшню – его конюшню! – и вывели кобылу. Уже после полуночи Колли несколько часов разыскивал ее и наконец нашел недалеко от реки. Она рожала прямо в поле, на холодной росе.
На рассвете Колли помог новорожденному жеребенку встать.
Когда кобыла с жеребенком оказались наконец в стойле, в тепле и безопасности, он, весь в грязи и крови, вошел в кухню, где старик пил кофе.
– Мне нужны деньги, – с порога заявил он Альберту.
– Вот как? И сколько?
Альберт подозрительно прищурился.
– Столько, чтобы выплатить троим работникам жалованье за неделю.
Старик проворчал что-то насчет разродившейся кобылы, но все же дохромал до сейфа и вручил Колли требуемую сумму.
Тогда Колли прошел в конюшню и снял со стены хлыст, с которым когда-то близко познакомился Гарнер.
К этому дню он уже узнал, в каком из бараков обитают его недоброжелатели. Но поскольку для того, чтобы это выяснить, ему потребовалось задать немало вопросов, троица почуяла, что запахло жареным, и снялась с насиженного места. Когда Колли добрался до их барака, пыль от колес их старенького грузовика еще не улеглась.
Тогда Колли оседлал вороного коня и пустился вдогонку. Он нагнал беглецов на заправочной станции, принадлежавшей Дьяволу. Они пытались выцыганить дармовой галлон бензина.
Подъехав к машине, он натянул поводья. В кабине Колли разглядел белое от страха лицо женщины. Тогда он швырнул деньги в окно.
– Убирайтесь! И чтобы ноги вашей здесь больше не было. Старик больше не нуждается в ваших услугах.
Он повернул храпящего коня и подъехал к двоим мужчинам, поглощенным спором со служащим станции. Все трое обернулись на цокот копыт. Колли взмахнул хлыстом.
– Кобыла и ее жеребенок по вашей милости едва не погибли. За вашу проделку я должен был бы вас порядком высечь. Не буду этого делать. Убирайтесь подобру-поздорову. И не дай вам бог когда-нибудь сунуть сюда свой нос.
Колли и потерявший дар речи служитель проводили взглядами удаляющийся грузовик, после чего Колли вернулся домой.
В тот же вечер по Спрингсу пошли толки о расправе. Незаметно для обывателей паренек с реки стал взрослым, жестоким хозяином с кнутом, истинным отродьем Дьявола.
Торн был вне себя. Наконец-то он перестал игнорировать Колли.
– Он прогнал троих Бертонов! – доложил он Альберту, кипя от злости. – И это в разгар сезона! Объясните мне, как я должен обеспечить уборку урожая, если он разгоняет работников? У меня и так не хватает рабочих рук.
– Он уволил их не без причины, – возразил Дьявол.
Торна его слова не успокоили.
– Он их уволил! Да у него нет на то права! Работников нанимаю и увольняю я, управляющий, а не какой-то ублюдок!
Этого Колли уже не мог снести. Он резко повернулся к Торну.
– К вашему сведению, у меня есть имя. И не стоит называть меня другими словами. Я ничем не хуже вас.
Дьявол молча наблюдал за перепалкой из-под козырька сдвинутой на лоб кепки.
А Торн окончательно взбеленился:
– Может, и есть у тебя имя, да я-то знаю, чего ты стоишь. Я тебя с той бабой в поле застукал. Тебе ведь хотелось, что ж ты не взял? От Лейни ты этого все равно не получишь.
Итак, он произнес самые важные слова. Объявил, в чем причина его стойкой неприязни. Следовательно, наступил кризис.
– Значит, вот в чем дело, – медленно проговорил Колли. – Вы считаете, что я причиню вред Лейни. А ведь я ничего плохого ей не сделал. И никогда не сделаю.
– Врешь! У таких, как ты, пакости в крови.
– Хватит, – оборвал его Дьявол. – Торн, ты забываешься, наконец. Как-никак ты разговариваешь с моим внуком.
Торн сжал кулаки.
– Я только одно скажу. Если вы его поддерживаете, если он метит на мое место и вы намерены передать ему мои обязанности, я вас покидаю сегодня же.
– Ему твои обязанности не нужны. У него своих хватает. А ты мне нужен. Колли, когда он работает в поле, подчиняется тебе. Если он тебе мешает, поставь его уборщиком. А вот на конюшне господин и повелитель – он. Бертоны уволены за проказы на конюшне, а не за работу в поле. И возвращать их я не собираюсь.
Вечером Альберт переступил порог комнаты Колли.
– Знаешь, – заговорил он, – я тут поразмыслил над тем, что говорил Торн. Не знаю, что у тебя произошло в поле с той женщиной, но ничего неестественного или стыдного в этом нет. Ты мужчина. Ты уже в том возрасте, когда мужчина должен знать, что полагается делать с женщиной. Между прочим, за рекой живет одна женщина, которую ты можешь навещать время от времени. А что касается дочери Торна, то, если ты по ней все еще скучаешь, придется тебе скучать и дальше.
– За что ты ее так ненавидишь? – тихо спросил Колли.
– У меня есть на то причины.
– Я должен их знать. Я имею на это право. Ты приказал мне не приближаться к ней и не объяснил, почему.
– Она племянница Оливии Блэкберн. Этого достаточно.
Колли ожидал услышать что угодно, только не это. В недоумении он поднял голову.
– Оливия? Она-то здесь при чем? Она же стара как…
– Как я? Она не всегда была такой старой.
Голос Альберта звучал ровно, но по лицу пробежала тень. Он закрыл дверь и облокотился на нее.
По лицу его Колли вдруг понял, что старик смотрит на него и не видит. Перед внутреним взором Дьявола плыли воспоминания. И вдруг Колли открылась вся правда.
– Ты любил ее, – изумленно прошептал он. – Ты любил женщину из рода Блэкбернов, и она отвергла тебя!
Дьявол вздрогнул. Воспоминания испарились. Гнев сверкнул в его глазах и тут же пропал, но Колли ощутил холодок в позвоночнике.
– Мальчишка, много ты знаешь! Не Оливия меня отвергла. Ее отец поставил ее перед выбором: я или гостиница; в то время «Магнолия» была дворцом. А я был грязным рудокопом, бедным как церковная мышь, так что она предпочла заботу о гостинице, о своем доме и семье.
– Но…
Резким движением руки Дьявол заставил Колли молчать.
– Дослушай меня, парень. В ту ночь, когда она сообщила мне, что выбирает не меня, я поклялся себе, что добьюсь того, чего не добивался ни один Блэкберн. Как видишь, мне это удалось. Более того, я стал свидетелем их упадка. У меня были сыновья, а что у нее? У меня есть ферма, есть земля, деньги. «Магнолия» полностью принадлежит прошлому. И я еще доживу до того дня, когда она исчезнет окончательно.
– Но она не могла поступить иначе, если не любила тебя, – осторожно заметил Колли.
Дьявол издал неопределенный звук, который, наверное, должен был означать смешок.
– Хуже всего то, что она меня любила. Любила всем сердцем. Потому она так и не вышла замуж. И все-таки она отказалась от меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43