https://wodolei.ru/brands/Cersanit/
Я был немножко похож на гангстера во французском хитовом боевике, непоколебимо уверенного в себе. Может быть, Джен права и я действительно прятался за своей челкой.
Чудной все-таки результат — вся физиономия на виду, но я чувствую себя не выставленным напоказ, а, наоборот, хорошо замаскированным. Знай себе перемигиваюсь с незнакомым перекисным блондином. Если уж я не узнаю себя, то как может узнать меня кто-то другой?
Я принял душ и оделся.
Рассчитывая получить обратно две тысячи долларов, я решил оставить ярлычки на одежде. Это была ошибка, повлекшая за собой болезненные последствия, но поначалу я даже не заметил крохотных пластиковых булавок. Все сидело идеально, с великолепием кроя, присущего дорогой одежде. Черные брюки с классическими складками, в манжетах ослепительно белой сорочки красовались запонки из оникса, подтяжки «Аргайл» подчеркивали плечи. Все так хорошо подошло, причем каждый предмет одежды чуть больше превращал меня в не-Хантера, укрепляя мою уверенность в том, что сегодня вечером я останусь инкогнито. Не говоря уже об уверенности, что я выгляжу чертовски здорово.
Правда, это ощущение мигом улетучилось, когда я добрался до последнего штриха — галстука-бабочки. Потому что не знал и даже не представлял, как он завязывается.
Полоска черной блестящей ткани безжизненно висела у меня на шее, не предлагая на сей счет никаких подсказок. Теоретически я много знал о галстуках, но практически — ничего. Галстуки, особенно бабочки, не относятся к элементам прикида, привычным для моего мира мешковатых штанов, футболок и кроссовок. Надо же, вроде продвинутый парень, а чуть дошло до галстуков-бабочек, снова оказался лохом из Миннесоты!
Посмотрев на часы, я понял: на процесс открытия заново технологии завязывания галстуков, имеющей более чем пятисотлетнюю историю, в моем распоряжении оставалось тридцать минут. На все про все.
Для начала я проклял малый ледниковый период…
* * *
В следующий раз, когда вам придется терпеть муки завязывания галстука на шее, вините солнце.
Каждый корпоративный трутень или ученик частной школы знает, что галстуки являются элементом формы — большинство носит их не потому, что им этого хочется, а потому, что обязаны. Неудивительно, что раньше всех таскать всякое барахло на шее начали люди, у которых не было выбора, — китайские солдаты около 250 г. до н. э. Примерно четыре века спустя обвязывать себе шеи начали римские легионеры — как видно, итальянцы заимствовали у китайцев не только лапшу. История учит, что люди начали носить галстуки не только по принуждению примерно пятьсот лет тому назад.
Потом кругом резко похолодало.
Солнце начало чадить, испуская все меньше и меньше тепла. Медленно, но верно наступал малый ледниковый период с серьезными последствиями. Ледники съели города во Франции, вся Голландия помешалась на коньках, а в Гренландии вымерли викинги. Они просто перестали размножаться в такую холодину.
И все начали носить шарфы, дома и на улице.
Естественно, рано или поздно какому-то инноватору надоел этот ледниковый прикид, и он начал экспериментировать со своим шарфом, делая его все тоньше и уже, придумал оригинальный способ завязывания. И это стало повальным увлечением: полагаю, люди нашли чем заняться во время долгих холодных зим. Последовал фейерверк открытий — изобрели великое множество типов и моделей, а способов завязывать галстук только в одном из изданий девятнадцатого века перечислялось семьдесят два.
К счастью для вас и для меня, солнце вернулось, стало теплее и проще.
В наше время счастливчики ухитряются надевать галстуки только на свадьбы, похороны и собеседования при приеме на работу. Последние существующие узлы — это Виндзор, полувиндзор и галстук-самовяз. И только три основных типа галстуков — бабочка, ковбойский шнурок и обычный. Это пока глобальное потепление вселяет надежду, что окончательное избавление от удавки — лишь вопрос времени.
Однако, пока этот счастливый день не наступил, всегда можно воспользоваться справочной службой Нью-Йоркской публичной библиотеки.
* * *
— Алло? Мне нужно узнать, как завязывать галстук-бабочку.
— Да, у нас есть книги по этикету и ухаживанию.
— Вообще-то у меня нет времени для книги. Мне нужно узнать сейчас.
Я сверился с часами на кухне.
— Мне нужно выходить через двадцать шесть минут.
— Минуту, пожалуйста.
Пока она отправилась за пособием (хотелось верить, предназначавшимся для «чайников»), я перенес домашний телефон к зеркалу в ванной. С сотовым телефоном Мэнди было бы проще, но казалось неэтично использовать оплаченные ею минуты. Проблема состояла в том, что спиральный телефонный провод пришлось растянуть до предела: он сопротивлялся подобному обращению, и приходилось опасаться того, что стоит мне, забывшись, отпустить аппарат, и провод втянет его обратно на кухню с сокрушительной для линолеума скоростью.
Я надежно закрепил его между шеей и плечом, изготовившись к бою.
Не пробуйте делать это дома.
— О'кей, сэр. Пост или Вандербильт?
— Не понял?
— Книгу Эмили Пост по этикету или Эми Вандербильт?
— Пост, наверное.
— О'кей, первое, что нужно помнить, — это все равно что зашнуровывать туфли.
— Но вокруг шеи.
— Верно. Во-первых, галстук должен свисать свободно, один конец длиннее, чем другой. С этого момента я буду называть его длинный конец.
— Хорошо.
Это не слишком трудно.
— Теперь пропустите длинный конец над коротким и верните его назад через петлю. Слегка подтяните узелок вокруг шеи. Будет гораздо легче, если вы представите, что шнуруете туфлю.
— Хм…
У меня перед глазами всплыл устрашающе сложный «солнечный» метод шнуровки Джен, и я мигом выбросил из головы все мысли о кроссовках.
— Ладно, понял.
— Теперь сложите нижний висящий конец вверх и налево. Убедитесь, что несложенный конец свисает вниз поверх бабочки. Понятно?
— Да…
— Теперь образуйте угловую петлю коротким концом галстука, который должен перекрещивать левый. Потом опустите длинный конец и пропустите в эту горизонтальную петлю. Улавливаете?
— Нет… да.
— Теперь поднесите правый указательный палец, направленный вверх, к нижней половине свисающей части. Потяните концы вперед и мягко стяните вместе так, чтобы позади сформировалось отверстие.
— ?
— Потом пропустите получившуюся петлю через узел позади передней петли.
— Постойте, сколько же там теперь петель?
Она умолкла, очевидно, чтобы посчитать.
— Две плюс петля вокруг вашей шеи. Вам нужно быть готовым завязать узелок потуже, регулируя концы их обеих.
— Мне кажется, это…
— Эмили пишет: «Помните о том, чтобы выразить вашу индивидуальность. Он не должен быть слишком идеален».
— О, жаль, что вы не сказали мне об этом раньше. Может быть, нам нужно начать заново.
— Ну, может быть, сойдет и идеальный.
— Не настолько.
— Хорошо.
Шелест страниц.
— Во-первых, набросьте галстук на шею так, чтобы оба конца свободно свисали, один длиннее другого. Теперь и далее я буду называть его длинный конец…
И так далее, на протяжении временного отрезка в семнадцать минут, который отныне я пожизненно буду называть «адом галстука-бабочки». Однако в конце концов и, скорее всего, по собственному волеизъявлению галстук завязался, продемонстрировав степень несовершенства, каковое лишь слегка подчеркнуло мою индивидуальность.
* * *
Я был готов идти, но, вконец измотавшись с этим чертовым галстуком, вспомнил, что так и не поел после завтрака. Опознает меня «антиклиент», несмотря на маскировку, и похитит сегодня вечером или нет, но без сахара в крови я далеко не уйду.
На кухне моя рука задержалась в нескольких дюймах от дверцы холодильника. На холодильнике мигал сигнал оставленного сообщения на автоответчике моих родителей. Я выругал себя за то, что не проверил раньше. Обычно никто не звонил мне на домашний телефон, но, поскольку мой сотовый телефон пропал, кто-нибудь мог позвонить мне на родительский номер.
Когда я нажал кнопку, голос моей матери продекламировал это жизнерадостное, волнующее послание.
«Я надеюсь, что ты прослушаешь это, Хантер. Хорошая новость. Какой-то парень позвонил мне и сказал, что нашел твой телефон. Я не знала, что ты его потерял. В общем, он был очень мил. Сказал, что будет сегодня днем ближе к центру и занесет мне его в офис. Увидимся вечером». Гудок.
Я схватил телефон и набрал номер ее офиса, один из немногих номеров, которые я помнил наизусть. Ответил ее помощник.
— Она уже ушла.
— А не заходил ли человек, незнакомый человек, чтобы передать ей кое-что?
Он рассмеялся.
— Расслабься, Хантер, он заглядывал. Действительно, приятный малый. Передал твоей матери телефон, она отдаст его тебе дома. Ох уж вы, ребята, с вашими трубками.
— Когда он заходил?
— Хм… сразу после ланча.
— А с ней все в порядке? Она не пошла с ним куда-нибудь?
— Конечно, с ней все в порядке. Пошла куда-нибудь? Ты это о чем?
— Ничего. Так просто… Спасибо.
Я положил трубку.
Должно быть, он зашел в офис, чтобы посмотреть на нее. Потом снаружи дождался, когда она выйдет и направится домой. Увязался следом, завязал разговор, выждал, когда они окажутся одни… Возможностей уйма, мама всегда ездит домой на метро. А может быть, они подстроили кражу сумочки, чтобы собрать побольше информации. Возможно, что они уже захватили мою маму, как и Мэнди. И даже если они лишь охотились за ее бумажником, они определенно заполучили ее адрес, не говоря уже о…
Во входной двери звякнул ключ.
Глава пятнадцатая
Дверь квартиры распахнулась, и мы в ужасе уставились друг на друга.
Я пришел в себя первым, учитывая то, что это на самом деле была мама. Ее не захватили в заложницы, не приставили нож к горлу — просто мама.
А вот у мамы глаза на лоб полезли. Несколько мгновений она таращилась на меня, потом воззрилась на свои ключи, на номер на двери квартиры, а потом снова на меня.
— Хантер?!
— Привет, мам.
Пакет из магазина шлепнулся на пол и, когда его содержимое утряслось, завалился набок. Она сделала несколько шагов вперед, разинув рот и вглядываясь в мой роскошный наряд за две тысячи долларов с черным галстуком.
— Боже мой, Хантер, это ты? Что случилось?
— Я решил сменить имидж.
Она растерянно моргнула.
— Черт! Ну ты даешь!
То, что мне удалось сподвигнуть маму на ругательство, вызвало у меня невольный смешок.
Она сделала еще несколько шагов, качая головой, и, потянувшись, коснулась моих платиновых волос.
— Не переживай, ничего страшного.
— Выглядит совсем неплохо. В общем-то, ты выглядишь прекрасно, но…
Моя рука поднялась к бабочке. Неужто узел уже перекосило?
— Что «но»?
— Ты почти не похож… на себя.
На последнем слове ее голос дрогнул, за одну ужасную минуту матушка ухитрилась преодолеть весь путь от ругательства до слез. Ее глаза влажно заблестели, губы задрожали, и она натурально захлюпала носом.
Я перепугался.
— Мама!
— Прости.
Она положила руку на мое плечо, другой прикрыла свои глаза. Ее плечи дрожали.
— Что-то случилось? Что я?..
Она посмотрела на меня, и я понял, что она смеется, да так, что вся сотрясается от беззвучного хохота.
— Прости, Хантер, но ты выглядишь совсем по-другому.
Я вздохнул с глубоким облегчением. — Ну, мы собрались сегодня на вечеринку, — пояснил я. — Она типа официальная, поэтому мы с Джен перетерли этот вопрос и решили, что было бы прикольно… короче, принарядиться.
— Это Джен поработала над твоими волосами?
— Ну… да.
Она прокашлялась, улыбаясь сквозь слезы.
— Ты выглядишь потрясающе. Когда ты научился завязывать галстук?
— Недавно. — Я посмотрел на часы. — Прости, ма, мне пора на вечеринку. Это не близко.
— Конечно.
Она кивнула, шок наконец отпустил ее. Потом мама хихикнула.
— Правда, папе я пока говорить не буду. Жду не дождусь завтрашнего утра. Ой, постой, чуть не забыла.
Она полезла в свою сумку.
— Этот обаятельный молодой человек…
— Да, я все знаю об этом человеке.
Мой телефон был извлечен на белый свет и с удовольствием привычно лег мне в руку.
— Спасибо, что принесла его мне. Этот приятный парень не задавал каких-нибудь странных вопросов или что-то такое?
— Ну, нет. Сказал только, что нашел его в Чайна-тауне.
— Лысый?
Мама прищурилась.
— Нет. А должен был?
— Или женщина с серебристыми волосами и инопланетянином вот здесь?
— Хантер, как именно ты потерял свой телефон?
Я пожал плечами, обещав себе все объяснить потом.
— Просто обронил его, наверное. Спасибо. Рад, что ты в порядке.
— Конечно, я в порядке. — Она улыбнулась и отступила назад, чтобы снова рассмотреть меня. — Мне доводилось переживать худшие вещи, чем твоя перекраска в блондина.
Я не стал говорить ей, что имел в виду совсем другое, просто крепко обнял ее.
— Желаю приятно провести время, Хантер, — сказала она, когда мы отстранились друг от друга.
— И скажи Джен, что я правда хочу с ней познакомиться.
Я улыбнулся.
— Обязательно. Я тоже хочу, чтобы ты с ней познакомилась.
Странно, но я и вправду этого хотел.
* * *
Прием был назначен в Музее естественной истории — готическом замке, раскинувшемся напротив Центрального парка. Живописные природные ландшафты и расположенные там же частные школы, обучение в которых стоит столько же, сколько в крутых университетах, это, конечно, излюбленная среда обитания для «хой аристой», что в переводе с греческого означает «аристократы». Мы, обычные люди, называемся «хой полой».
Я взял такси, стараясь свести к минимуму риск испортить прикид в две тысячи долларов. Долгий летний день наполнил Нью-Йорк асфальтовыми испарениями, и было бы жарковато стоять на платформе подземки в черной бабочке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Чудной все-таки результат — вся физиономия на виду, но я чувствую себя не выставленным напоказ, а, наоборот, хорошо замаскированным. Знай себе перемигиваюсь с незнакомым перекисным блондином. Если уж я не узнаю себя, то как может узнать меня кто-то другой?
Я принял душ и оделся.
Рассчитывая получить обратно две тысячи долларов, я решил оставить ярлычки на одежде. Это была ошибка, повлекшая за собой болезненные последствия, но поначалу я даже не заметил крохотных пластиковых булавок. Все сидело идеально, с великолепием кроя, присущего дорогой одежде. Черные брюки с классическими складками, в манжетах ослепительно белой сорочки красовались запонки из оникса, подтяжки «Аргайл» подчеркивали плечи. Все так хорошо подошло, причем каждый предмет одежды чуть больше превращал меня в не-Хантера, укрепляя мою уверенность в том, что сегодня вечером я останусь инкогнито. Не говоря уже об уверенности, что я выгляжу чертовски здорово.
Правда, это ощущение мигом улетучилось, когда я добрался до последнего штриха — галстука-бабочки. Потому что не знал и даже не представлял, как он завязывается.
Полоска черной блестящей ткани безжизненно висела у меня на шее, не предлагая на сей счет никаких подсказок. Теоретически я много знал о галстуках, но практически — ничего. Галстуки, особенно бабочки, не относятся к элементам прикида, привычным для моего мира мешковатых штанов, футболок и кроссовок. Надо же, вроде продвинутый парень, а чуть дошло до галстуков-бабочек, снова оказался лохом из Миннесоты!
Посмотрев на часы, я понял: на процесс открытия заново технологии завязывания галстуков, имеющей более чем пятисотлетнюю историю, в моем распоряжении оставалось тридцать минут. На все про все.
Для начала я проклял малый ледниковый период…
* * *
В следующий раз, когда вам придется терпеть муки завязывания галстука на шее, вините солнце.
Каждый корпоративный трутень или ученик частной школы знает, что галстуки являются элементом формы — большинство носит их не потому, что им этого хочется, а потому, что обязаны. Неудивительно, что раньше всех таскать всякое барахло на шее начали люди, у которых не было выбора, — китайские солдаты около 250 г. до н. э. Примерно четыре века спустя обвязывать себе шеи начали римские легионеры — как видно, итальянцы заимствовали у китайцев не только лапшу. История учит, что люди начали носить галстуки не только по принуждению примерно пятьсот лет тому назад.
Потом кругом резко похолодало.
Солнце начало чадить, испуская все меньше и меньше тепла. Медленно, но верно наступал малый ледниковый период с серьезными последствиями. Ледники съели города во Франции, вся Голландия помешалась на коньках, а в Гренландии вымерли викинги. Они просто перестали размножаться в такую холодину.
И все начали носить шарфы, дома и на улице.
Естественно, рано или поздно какому-то инноватору надоел этот ледниковый прикид, и он начал экспериментировать со своим шарфом, делая его все тоньше и уже, придумал оригинальный способ завязывания. И это стало повальным увлечением: полагаю, люди нашли чем заняться во время долгих холодных зим. Последовал фейерверк открытий — изобрели великое множество типов и моделей, а способов завязывать галстук только в одном из изданий девятнадцатого века перечислялось семьдесят два.
К счастью для вас и для меня, солнце вернулось, стало теплее и проще.
В наше время счастливчики ухитряются надевать галстуки только на свадьбы, похороны и собеседования при приеме на работу. Последние существующие узлы — это Виндзор, полувиндзор и галстук-самовяз. И только три основных типа галстуков — бабочка, ковбойский шнурок и обычный. Это пока глобальное потепление вселяет надежду, что окончательное избавление от удавки — лишь вопрос времени.
Однако, пока этот счастливый день не наступил, всегда можно воспользоваться справочной службой Нью-Йоркской публичной библиотеки.
* * *
— Алло? Мне нужно узнать, как завязывать галстук-бабочку.
— Да, у нас есть книги по этикету и ухаживанию.
— Вообще-то у меня нет времени для книги. Мне нужно узнать сейчас.
Я сверился с часами на кухне.
— Мне нужно выходить через двадцать шесть минут.
— Минуту, пожалуйста.
Пока она отправилась за пособием (хотелось верить, предназначавшимся для «чайников»), я перенес домашний телефон к зеркалу в ванной. С сотовым телефоном Мэнди было бы проще, но казалось неэтично использовать оплаченные ею минуты. Проблема состояла в том, что спиральный телефонный провод пришлось растянуть до предела: он сопротивлялся подобному обращению, и приходилось опасаться того, что стоит мне, забывшись, отпустить аппарат, и провод втянет его обратно на кухню с сокрушительной для линолеума скоростью.
Я надежно закрепил его между шеей и плечом, изготовившись к бою.
Не пробуйте делать это дома.
— О'кей, сэр. Пост или Вандербильт?
— Не понял?
— Книгу Эмили Пост по этикету или Эми Вандербильт?
— Пост, наверное.
— О'кей, первое, что нужно помнить, — это все равно что зашнуровывать туфли.
— Но вокруг шеи.
— Верно. Во-первых, галстук должен свисать свободно, один конец длиннее, чем другой. С этого момента я буду называть его длинный конец.
— Хорошо.
Это не слишком трудно.
— Теперь пропустите длинный конец над коротким и верните его назад через петлю. Слегка подтяните узелок вокруг шеи. Будет гораздо легче, если вы представите, что шнуруете туфлю.
— Хм…
У меня перед глазами всплыл устрашающе сложный «солнечный» метод шнуровки Джен, и я мигом выбросил из головы все мысли о кроссовках.
— Ладно, понял.
— Теперь сложите нижний висящий конец вверх и налево. Убедитесь, что несложенный конец свисает вниз поверх бабочки. Понятно?
— Да…
— Теперь образуйте угловую петлю коротким концом галстука, который должен перекрещивать левый. Потом опустите длинный конец и пропустите в эту горизонтальную петлю. Улавливаете?
— Нет… да.
— Теперь поднесите правый указательный палец, направленный вверх, к нижней половине свисающей части. Потяните концы вперед и мягко стяните вместе так, чтобы позади сформировалось отверстие.
— ?
— Потом пропустите получившуюся петлю через узел позади передней петли.
— Постойте, сколько же там теперь петель?
Она умолкла, очевидно, чтобы посчитать.
— Две плюс петля вокруг вашей шеи. Вам нужно быть готовым завязать узелок потуже, регулируя концы их обеих.
— Мне кажется, это…
— Эмили пишет: «Помните о том, чтобы выразить вашу индивидуальность. Он не должен быть слишком идеален».
— О, жаль, что вы не сказали мне об этом раньше. Может быть, нам нужно начать заново.
— Ну, может быть, сойдет и идеальный.
— Не настолько.
— Хорошо.
Шелест страниц.
— Во-первых, набросьте галстук на шею так, чтобы оба конца свободно свисали, один длиннее другого. Теперь и далее я буду называть его длинный конец…
И так далее, на протяжении временного отрезка в семнадцать минут, который отныне я пожизненно буду называть «адом галстука-бабочки». Однако в конце концов и, скорее всего, по собственному волеизъявлению галстук завязался, продемонстрировав степень несовершенства, каковое лишь слегка подчеркнуло мою индивидуальность.
* * *
Я был готов идти, но, вконец измотавшись с этим чертовым галстуком, вспомнил, что так и не поел после завтрака. Опознает меня «антиклиент», несмотря на маскировку, и похитит сегодня вечером или нет, но без сахара в крови я далеко не уйду.
На кухне моя рука задержалась в нескольких дюймах от дверцы холодильника. На холодильнике мигал сигнал оставленного сообщения на автоответчике моих родителей. Я выругал себя за то, что не проверил раньше. Обычно никто не звонил мне на домашний телефон, но, поскольку мой сотовый телефон пропал, кто-нибудь мог позвонить мне на родительский номер.
Когда я нажал кнопку, голос моей матери продекламировал это жизнерадостное, волнующее послание.
«Я надеюсь, что ты прослушаешь это, Хантер. Хорошая новость. Какой-то парень позвонил мне и сказал, что нашел твой телефон. Я не знала, что ты его потерял. В общем, он был очень мил. Сказал, что будет сегодня днем ближе к центру и занесет мне его в офис. Увидимся вечером». Гудок.
Я схватил телефон и набрал номер ее офиса, один из немногих номеров, которые я помнил наизусть. Ответил ее помощник.
— Она уже ушла.
— А не заходил ли человек, незнакомый человек, чтобы передать ей кое-что?
Он рассмеялся.
— Расслабься, Хантер, он заглядывал. Действительно, приятный малый. Передал твоей матери телефон, она отдаст его тебе дома. Ох уж вы, ребята, с вашими трубками.
— Когда он заходил?
— Хм… сразу после ланча.
— А с ней все в порядке? Она не пошла с ним куда-нибудь?
— Конечно, с ней все в порядке. Пошла куда-нибудь? Ты это о чем?
— Ничего. Так просто… Спасибо.
Я положил трубку.
Должно быть, он зашел в офис, чтобы посмотреть на нее. Потом снаружи дождался, когда она выйдет и направится домой. Увязался следом, завязал разговор, выждал, когда они окажутся одни… Возможностей уйма, мама всегда ездит домой на метро. А может быть, они подстроили кражу сумочки, чтобы собрать побольше информации. Возможно, что они уже захватили мою маму, как и Мэнди. И даже если они лишь охотились за ее бумажником, они определенно заполучили ее адрес, не говоря уже о…
Во входной двери звякнул ключ.
Глава пятнадцатая
Дверь квартиры распахнулась, и мы в ужасе уставились друг на друга.
Я пришел в себя первым, учитывая то, что это на самом деле была мама. Ее не захватили в заложницы, не приставили нож к горлу — просто мама.
А вот у мамы глаза на лоб полезли. Несколько мгновений она таращилась на меня, потом воззрилась на свои ключи, на номер на двери квартиры, а потом снова на меня.
— Хантер?!
— Привет, мам.
Пакет из магазина шлепнулся на пол и, когда его содержимое утряслось, завалился набок. Она сделала несколько шагов вперед, разинув рот и вглядываясь в мой роскошный наряд за две тысячи долларов с черным галстуком.
— Боже мой, Хантер, это ты? Что случилось?
— Я решил сменить имидж.
Она растерянно моргнула.
— Черт! Ну ты даешь!
То, что мне удалось сподвигнуть маму на ругательство, вызвало у меня невольный смешок.
Она сделала еще несколько шагов, качая головой, и, потянувшись, коснулась моих платиновых волос.
— Не переживай, ничего страшного.
— Выглядит совсем неплохо. В общем-то, ты выглядишь прекрасно, но…
Моя рука поднялась к бабочке. Неужто узел уже перекосило?
— Что «но»?
— Ты почти не похож… на себя.
На последнем слове ее голос дрогнул, за одну ужасную минуту матушка ухитрилась преодолеть весь путь от ругательства до слез. Ее глаза влажно заблестели, губы задрожали, и она натурально захлюпала носом.
Я перепугался.
— Мама!
— Прости.
Она положила руку на мое плечо, другой прикрыла свои глаза. Ее плечи дрожали.
— Что-то случилось? Что я?..
Она посмотрела на меня, и я понял, что она смеется, да так, что вся сотрясается от беззвучного хохота.
— Прости, Хантер, но ты выглядишь совсем по-другому.
Я вздохнул с глубоким облегчением. — Ну, мы собрались сегодня на вечеринку, — пояснил я. — Она типа официальная, поэтому мы с Джен перетерли этот вопрос и решили, что было бы прикольно… короче, принарядиться.
— Это Джен поработала над твоими волосами?
— Ну… да.
Она прокашлялась, улыбаясь сквозь слезы.
— Ты выглядишь потрясающе. Когда ты научился завязывать галстук?
— Недавно. — Я посмотрел на часы. — Прости, ма, мне пора на вечеринку. Это не близко.
— Конечно.
Она кивнула, шок наконец отпустил ее. Потом мама хихикнула.
— Правда, папе я пока говорить не буду. Жду не дождусь завтрашнего утра. Ой, постой, чуть не забыла.
Она полезла в свою сумку.
— Этот обаятельный молодой человек…
— Да, я все знаю об этом человеке.
Мой телефон был извлечен на белый свет и с удовольствием привычно лег мне в руку.
— Спасибо, что принесла его мне. Этот приятный парень не задавал каких-нибудь странных вопросов или что-то такое?
— Ну, нет. Сказал только, что нашел его в Чайна-тауне.
— Лысый?
Мама прищурилась.
— Нет. А должен был?
— Или женщина с серебристыми волосами и инопланетянином вот здесь?
— Хантер, как именно ты потерял свой телефон?
Я пожал плечами, обещав себе все объяснить потом.
— Просто обронил его, наверное. Спасибо. Рад, что ты в порядке.
— Конечно, я в порядке. — Она улыбнулась и отступила назад, чтобы снова рассмотреть меня. — Мне доводилось переживать худшие вещи, чем твоя перекраска в блондина.
Я не стал говорить ей, что имел в виду совсем другое, просто крепко обнял ее.
— Желаю приятно провести время, Хантер, — сказала она, когда мы отстранились друг от друга.
— И скажи Джен, что я правда хочу с ней познакомиться.
Я улыбнулся.
— Обязательно. Я тоже хочу, чтобы ты с ней познакомилась.
Странно, но я и вправду этого хотел.
* * *
Прием был назначен в Музее естественной истории — готическом замке, раскинувшемся напротив Центрального парка. Живописные природные ландшафты и расположенные там же частные школы, обучение в которых стоит столько же, сколько в крутых университетах, это, конечно, излюбленная среда обитания для «хой аристой», что в переводе с греческого означает «аристократы». Мы, обычные люди, называемся «хой полой».
Я взял такси, стараясь свести к минимуму риск испортить прикид в две тысячи долларов. Долгий летний день наполнил Нью-Йорк асфальтовыми испарениями, и было бы жарковато стоять на платформе подземки в черной бабочке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27