Грег Айлс
24 часа



Грег Айлс
24 часа

Тот, у кого есть жена и дети, отдал заложников судьбе.
Фрэнсис Бэкон

Посвящается Джеффу Айлсу, который был рядом с самого начала

1

– Я же сказал: с ребенком ничего не случится!
Этот мужчина только накануне вечером вошел в жизнь Маргарет Макдилл, но с тех пор контролировал каждую секунду ее существования. Назвался Джо, утверждая, что имя настоящее, хотя она сомневалась. На вид ему лет пятьдесят: темные волосы, бледная кожа, однодневная щетина и близко посаженные глаза. Смотреть в них Маргарет боялась: страшные омуты ненависти высасывали все силы и лишали воли.
– Я вам не верю, – чуть слышно проговорила она.
Омуты покрылись рябью, будто в глубине хищная рыба махнула хвостом.
– Слушай, я хоть раз тебе врал?
– Нет, но вы... всю ночь сидели без маски, и я запомнила ваше лицо. Теперь вы меня не отпустите.
– Повторяю: с ребенком ничего не случится.
– Вы убьете меня, а сына отпустите.
– Хочешь сказать, я пристрелю тебя среди бела дня на стоянке перед долбаным «Макдоналдсом»?
– У вас в кармане нож.
– Господи... – с презрением вздохнул похититель.
Маргарет стала разглядывать свои руки. На Джо смотреть не хотелось, на собственное отражение в зеркале заднего обзора – тем более. Хватит того, что дома видела: лицо сумасшедшей. Глаза больные, темный, расплывшийся по щеке синяк никаким макияжем не скроешь. За ночь сломались четыре любовно выращенных ногтя, от первой драки длинная царапина на предплечье... В котором часу произошла та драка? Вспомнить Маргарет не могла, как ни силилась. Чувство времени исчезло окончательно и бесповоротно, а мысли сбились в беспорядочный клубок.
Пытаясь совладать с нервами, Маргарет повернулась к окну. «БМВ» притаился на стоянке торгового центра, метрах в пятидесяти от «Макдоналдса». Она не раз приезжала сюда в «Барнс энд Ноубл», в зоомагазин за редкими тропическими рыбками... Муж недавно купил в «Серкит-сити» широкоэкранный телевизор для клиники... Картинки из чужой жизни, далекой и непонятной, как яркая луна для одинокого путника. А Питер, сынок... Где он сейчас, одному Богу известно! Богу и мужчине со страшными глазами.
– Делайте со мной что хотите, – сильно волнуясь, начала Маргарет, – только пощадите Питера. Меня можете убить, а сына отпустите. Ему всего десять...
– Если не заткнешься, всерьез задумаюсь над твоим предложением, – пообещал Джо, завел машину, включил кондиционер на максимум, а потом, вскрыв пачку «Кэмела», закурил. Поток холодного воздуха разнес дым по салону. Заплаканные глаза жгло и щипало, Маргарет крутила головой, пытаясь увернуться от дыма, но ничего не получалось.
– Где сейчас Питер? – прошептала она.
Джо не ответил, глубоко затягиваясь.
– Я спросила, где...
– Разве тебе не велели молчать?
На подлокотнике между сиденьями лежал пистолет. Пистолет мужа, его вчера отнял Джо, но Маргарет еще раньше поняла, что выстрелить не сможет. Нужно его схватить... А вдруг похититель окажется проворнее? Он ведь начеку... Худой, жилистый, но на удивление сильный. Это – второе открытие за вчерашний день. Бледное морщинистое лицо выражает что угодно, только не жалость и милосердие.
– Его убили, правда? – услышала свой голос Маргарет. – Вы просто за нос меня водите. Питер мертв, и я тоже...
– Боже мой! – процедил Джо и, быстро перевернув ладонь, взглянул на часы. На тыльной стороне запястья им самое место: пленнице совершенно ни к чему знать время.
– Меня сейчас вырвет, – пролепетала несчастная.
– Что, опять? – Взяв с приборной панели сотовый, мужчина почти не глядя набрал номер. – Хуже двадцати четырех часов в моей жизни не было, – дожидаясь ответа, бормотал он, – даже наша развеселая поездка не помогает!
Маргарет вздрогнула.
– Эй! – позвал невидимого собеседника Джо. – Вы на месте?.. Ладно, через минуту приступай!
Резко выпрямившись, женщина стала заглядывать в стоящие рядом машины.
– Да что же такое делается?! Питер! Питер!
Схватив пистолет, похититель прижал холодное дуло к ее шее.
– Мэгги, мы почти закончили. Неужели ты сейчас все испортишь? Помнишь, что я тебе говорил?
Перепуганная мать зажмурилась и кивнула.
– Не слышу!
– Да, помню. – По напудренным щекам катились слезы.

* * *

Недалеко от «БМВ» в старом зеленом пикапе, крепко зажмурившись, сидел Питер Макдилл. Такой интересный запах... Хороший и плохой одновременно: напоминает свежескошенную траву, прогорклое машинное масло и испорченную еду из фаст-фуда.
– Все, можешь открыть глаза.
Мальчик послушался. Первым, что он увидел, был «Макдоналдс» – лучшее успокоительное для ребенка, просидевшего целую ночь в темноте. Ресторан в самом сердце автостоянки. Питер с любопытством оглядывался по сторонам: «Барнс энд Ноубл», «Офис-депо», «Гейтвей-2000»... В «Гейтвее» он сотни раз бывал, это всего пара километров от дома! Питер посмотрел на стянутые широким скотчем запястья.
– Снимите, пожалуйста, – не поднимая глаз, попросил он.
На сидящего за рулем мужчину даже взглянуть страшно. До вчерашнего дня Питер ни разу не видел Хьюи, а за последние двадцать четыре часа не видел никого, кроме Хьюи. Новый знакомый сантиметров на двадцать выше папы, весит килограммов сто пятьдесят, одет в замасленную спецовку, на глазах массивные очки с толстыми линзами, точь-в-точь как у шпионов в старом кино! Хьюи здорово похож на парня, которого он однажды видел по кабельному каналу. В тот вечер Питер пробрался в домашний кинозал и посмотрел фильм, строго-настрого запрещенный родителями. Киношного громилу звали Карл; Карл был прикольным, только людей убивал, и мальчику казалось, что Хьюи примерно такой же.
– Раньше «Макдоналдс» совсем иначе выглядел, большие золотистые арки доходили до самой крыши... – проговорил ужасный надзиратель, задумчиво глядя в окно. Хьюи повернулся к мальчику: в увеличенных толстыми линзами глазах мелькнуло что-то похожее на жалость. – Прости, что пришлось тебя связать. Но ты ведь не хотел сидеть смирно.
По щекам Питера покатились слезы.
– А где мама? Ты сказал, она сюда придет!
– Так и есть! Наверное, уже приехала.
Сквозь поднимающееся над раскаленным асфальтом марево мальчик стал разглядывать замершие вокруг «Макдоналдса» машины: нет ли среди них маминого «БМВ»?
– Я ее не вижу!
Великан полез в нагрудный карман, и Питер инстинктивно прижался к дверце.
– Смотри, парень, – голос у Хьюи низкий, но какой-то детский, – я кое-что для тебя сделал!
На гигантской ладони поместился деревянный поезд. Хьюи весь вечер строгал какую-то чурку, хотя что именно он мастерил, мальчик не знал. В контрасте с огромной волосатой ручищей миниатюрный поезд казался сувениром из дорогого салона. Не долго думая Хьюи сунул игрушку маленькому пленнику.
– Я его ночью закончил. Люблю поезда... И сам однажды катался! Из Сент-Луиса домой, после того как ма умерла... Джои приехал на поезде, забрал меня, и обратно мы вернулись вдвоем. Я вместе с богатыми сидел! Билетов не было, но Джои не растерялся. Он умный. Сказал, так будет справедливо. Мол, я ничуть не хуже других, и все люди одинаковые. По-моему, очень дельная мысль.
Питер смотрел на крошечный поезд. В кабине даже машинист сидел.
– Строгать тоже хорошее дело, – неторопливо продолжал Хьюи. – Нервы успокаивает.
– Где моя мама? – воскликнул мальчик и снова зажмурился.
– Мне нравилось с тобой разговаривать. Ну пока ты не попробовал убежать. Я думал, ты мой друг...
Питер закрыл лицо руками, но в щелку между ладонями подсматривал за Хьюи. Теперь, зная, где находится, он хотел выбраться из кабины.
Порывшись в нагрудном кармане, Хьюи вытащил складной нож. Выскочило большое лезвие, и насмерть перепуганный мальчик в очередной раз прижался к дверце. Даже дышать страшно...
– Что ты делаешь?
Хьюи схватил мальчика за запястья и притянул его к себе. Р-раз – и страшное лезвие перерезало широкий скотч. Затем, вытянув по-обезьяньи длинную руку, великан открыл дверцу.
– Мама тебя ждет. В детском уголке «Макдоналдса»...
Не решаясь поверить собственным ушам, Питер вопросительно посмотрел на странного спутника.
– Давай, парень, беги!
Мальчик спрыгнул на асфальт и побежал к «Макдоналдсу».

* * *

Джо открыл пассажирскую дверь «БМВ». Жирные темные волосы коснулись шеи несчастной женщины, и она вздрогнула. Сколько ужасных минут пришлось провести, глядя на седеющие виски этого изверга!
– Твой мальчишка в детском уголке «Макдоналдса».
Сердце Маргарет судорожно сжалось. Усталые голубые глаза смотрели то на открытую дверь, то на Джо, любовно поглаживающего обтянутый кожей руль.
– Жаль расставаться с такой тачкой, – с неподдельным сожалением проговорил он. – К хорошему быстро привыкаешь.
– Можете ее забрать.
– Это в план не входит, а я всегда придерживаюсь плана, поэтому и сбоев не бывает.
Маргарет бессильно смотрела, как Джо распахнул водительскую дверь, выбрался из машины, бросил ключи на сиденье и прогулочным шагом пошел прочь.
Целую минуту женщина даже дышать боялась, словно раненый зверек, которого неожиданно выпустили на волю, а потом бросилась к «Макдоналдсу». Ноги не слушались, перед глазами все плыло. «Господь мой Пастырь; не страшусь; вовек отрады не лишусь...» – шептали посеревшие губы.
Оглушительно заскрипели стертые тормозные колодки – Хьюи остановил зеленый пикап в нескольких шагах от кузена Джо. Караулившие под крытым входом в «Барнс энд Ноубл» старики испуганно обернулись. По внешности – сущие бомжи, которые под видом покупателей целыми днями торчат в книжном и, сидя на мягких диванах, читают утренние газеты. Джо Хики мысленно пожелал им удачи: от нищеты никто не застрахован.
Не успел он залезть в кабину, как Хьюи вздохнул с облегчением, словно двухлетний ребенок, к которому вернулась мама.
– Привет, Джои!
– Двадцать три часа десять минут, – постучал по циферблату Хики. – Деньги у Шерил, никто не пострадал, а ФБР даже на горизонте не видно. Сынок, я гребаный гений, первый умник во вселенной!
– Очень рад, что все позади, – простонал Хьюи, – в этот раз я сильно перепугался.
Хики с улыбкой взъерошил нечесаную шевелюру двоюродного брата.
– Ну все, Остолоп, можно целый год жить припеваючи!
– Угу. – На гигантском каучуковом лице заиграла улыбка. Хьюи завел мотор, аккуратно развернул пикап и влился в поток выезжающих со стоянки машин.

* * *

Словно статуя посреди бури, Питер Макдилл стоял в детском уголке «Макдоналдса». Вокруг резвились малыши, скинув обувь, скакали на батуте дети постарше. От смеха и оглушительных криков закладывало уши. Украдкой утирая слезы, мальчик искал маму. Побелевшие пальцы сжимали деревянный поезд, который вырезал Хьюи.
Стеклянная дверь открылась, и вошла седая женщина с безумно блестящими глазами. Очень похожа на маму, но какая-то не такая... Странная... Лицо осунувшееся, одежда рваная. Двух маленьких от двери оттолкнула – мама бы так никогда не сделала! Бешеный взгляд метался от ребенка к ребенку, скользнул по Питеру, понесся прочь, затем вернулся.
– Мама? – неуверенно позвал мальчик.
Бледное лицо, похожее на страшную маску...
Женщина бросилась к Питеру, прижала к себе, а потом подняла на руки. Такого мама уже давным-давно не делала!.. Из ее груди вырвался чудовищный звериный вой, и дети вокруг испуганно притихли.
– Боже милостивый! – рыдала Маргарет. – Сынок... Мальчик мой, маленький мой...
Питер чувствовал, как по щекам катятся горючие слезы. Деревянный поезд упал на бетонные плиты пола. Его тут же схватил какой-то малыш, улыбнулся и убежал.

2
Год спустя

Развернув «форд-экспедишн», Уилл Дженнингс обогнал неповоротливую автоцистерну и встал в правый ряд. До взлетного поля оставался всего километр, и поднимающиеся над деревьями самолеты притягивали его как магнит. С последнего полета прошло чуть больше месяца, Уилл страшно скучал по небу.
– Следи за дорогой! – велела сидевшая рядом жена.
Тридцатидевятилетняя Карен Дженнингс, всего на год моложе супруга, в некоторых отношениях была намного опытнее.
– Папа на самолеты смотрит! – заявила Эбби, сидящая в детском кресле сзади. Девочке исполнилось всего пять, но она решительно вмешивалась в разговоры взрослых. Глянув в зеркало заднего обзора, Уилл подмигнул дочке. Внешне – вылитая мать: рыжеватые кудри, выразительные зеленые глаза, бледная кожа с золотистой россыпью веснушек. Перехватив взгляд отца, Эбби показала на мамин затылок.
– Жаль, что мои девочки не могут поехать с папой, – проговорил Дженнингс, положив руку на колени жены. При Эбби он часто называл себя «папой», а Карен – «мамой», как когда-то делал его собственный отец. – Сядем в самолет и на три дня обо всем позабудем.
– Мамочка, пожалуйста, – взмолилась девочка, – давай полетим с папой!
– Мы не взяли вещи, – недовольно напомнила Карен.
– На побережье одену обеих с головы до ног.
– Да-а-а-а! – закричала Эбби. – Смотри, аэропорт!
Вдали показалась белая диспетчерская вышка.
– У нас нет инсулина. – Карен так быстро с толку не собьешь.
– Папа выпишет мне лицепт.
– Рецепт, милая, – поправил Уилл.
– Она знает, как говорить, просто дурачится.
– Хочу на пляж!
– Ну вот, началось! – сквозь зубы пробормотала Карен. – Милая, у папы не будет времени ходить с нами на пляж. Пока он не прочитает свой доклад другим докторам, будет жутко нервничать. Потом они сядут вспоминать студенческие годы, а под занавес наш папа вывихнет все суставы, играя в гольф три дня подряд.
– Полетишь со мной – устроим облаву на антикварные лавочки Оушен-Спрингз: вдруг неизвестный Уолтер Андерсон подвернется?
– Не-е-ет, – жалобно протянула Эбби. Девочка ненавидела родительские «походы за искусством», которые чаще всего оборачивались многочасовым блужданием по окраинам провинциальных городов и бесконечным сидением в машине. – И ты, мамочка, не будешь играть в гольф! Лучше меня поведешь на пляж!
– Да, мамочка! – вторил дочке доктор.
Карен смерила мужа взглядом. Полные гнева, ее глаза мерцали, как зеленые маяки:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40