и те и другие питали неимоверный страх и почтительный ужас к гиганту-канадцу.Когда наши путешественники, утомленные своими бесплодными поисками выхода, легли отдохнуть, ловкий Вилль-Менах наконец напал на их след и по приказанию Ивановича подкрался к их лагерю с целью похитить у них фонарь и тем лишить их возможности освещать свой путь. Но, убедившись, что у путешественников не один фонарь на всех, а у каждого свой, рассудительный дикарь поспешил вернуться обратно, не тронув ничего из имущества наших друзей.Таково было взаимное положение враждующих сторон в тот момент, когда канадец принудил, так сказать, своих спутников согласиться с его планом. Что же касается Виллиго и его двух воинов, то мы сейчас увидим, как они воспользовались этим временем. XVIII Расследования Дика. — На страже. — Совет лесовиков. — Возвращение Черного Орла. — Выступление из кра-фенуа. — Наконец спасены! Как было условлено, Дик взял фонарь и пошел осматривать отверстия. Вскоре он вернулся назад без всякого успеха; трещины оказались слишком незначительны, и пройти по ним не было возможности. Однако Дик не пал от этого духом: он был готов к подобному результату, так как уже давно успел потерять веру в научное всемогущество Джильпинга.Оставалось возвратиться назад и выполнить вторую часть программы. Но ввиду слабости графа д'Антрэга Дик потребовал, чтобы это исполнение было отложено до другого дня. Конечно, если бы канадец знал о близости врагов, об их присутствии в подземелье, то не подлежит сомнению, что вместо того, чтобы настаивать на отдыхе, он бы, наоборот, скомандовал немедленно двинуться в путь. Пусть даже ввиду крайнего утомления и слабости графа они не могли бы двигаться быстро, все же на ходу и с ружьем наготове борьба была бы равная, особенно если принять во внимание непреодолимый ужас, какой он внушал как туземцам, так и лесовикам. Но, именно зная это, Дик был далек от мысли, что лазутчик Невидимых мог пробраться сюда, в подземелье, да и кто указал бы ему дорогу? Разве Виллиго не говорил ему, что дундарупы не подозревают о существовании этой кра-фенуа? Кроме того, уже одни произведенные врагами взрывы свидетельствовали о том, что они не могли преследовать их далее.Было около десяти часов вечера. То был третий день блуждания наших путников по подземелью. Три друга Дика улеглись спать и заснули сном праведников. Он один остался бодрствовать.А в это время в пещере велось совещание между лазутчиком Невидимых и лесовиками, его случайными союзниками.— Нас одиннадцать человек, почти трое на одного, неужели вы все еще боитесь? — убеждал лесовиков лазутчик.— Мои товарищи не согласятся напасть на Дика, даже если нас будет четверо на одного! — возразил старший из лесовиков, беглый каторжник.Лазутчик внимательно поглядел на бандитов и подождал, что они скажут. Но те молчали. Тогда он убедился, что старый каторжник знает, что говорит.— А между тем мне необходима смерть графа д'Антрэга. Только под этим условием я заплачу вам за труды.— Хорошо. Но в таком случае нам нужно подкрасться к ним как можно тише. Для этого нужно пригласить в путеводители какого-нибудь дундарупа, знающего кра-фенуа. Нужно позвать Вилль-Менаха.Вилль-Менах был один из дундарупских начальников.— Приглашайте кого хотите, но знайте, что вы не получите ни копейки, если граф не будет убит!..Тем временем Дик печально сидел около спящих товарищей и все думал. Тяжелые предчувствия теснили ему грудь, а в душе вставали воспоминания минувшего отрочества, проведенного на берегах Великих Озер (в Северной Америке), где отец его охотился за бобрами и бизонами. Вдруг он встрепенулся. Вдали ему послышался как будто крик гопо… Неужели?.. Но нет, не может этого быть!Он подождал, прислушиваясь к малейшему шороху. Ничего. Только дыхание спящих товарищей нарушало тоскливую тишину подземелья.Вдруг вдоль левой стены подземелья скользнула чья-то тень и направилась к Дику. Канадец моментально схватил винтовку, но в ту же минуту услыхал знакомое слово, произнесенное громким шепотом:— Ваг!То был военный клич и вместе лозунг нагарнуков.Канадец опустил ружье. Перед ним стоял Виллиго.— Это ты?! — вскричал Дик с лихорадочной радостью. — Я не ожидал тебя.— Мой белый брат начал выживать из ума! — наставительно заметил воин.— Разве нагарнуки покидают когда-нибудь своих друзей в беде?— Но я думал, что тебя убили дундарупы!— Что могут сделать орлу трусливые опоссумы?— Уже три дня мы…— Тише! Довольно. Нужно идти. Враги близко. Они идут.Лоран и Джильпинг, разбуженные приходом дикаря, разом вскочили на ноги. Канадец бросился будить Оливье, встряхнул его раз, другой, но граф не просыпался.— Ну что ж делать, я его понесу! Только это нас, пожалуй, задержит.— Тише, мой брат! — заметил Виллиго. — Не так важно то, чтобы идти скорее, как то, чтобы не шуметь. Ступайте за мною и потушите даже фонарь. Я знаю дорогу твердо!Дикарь пошел вперед, за ним Дик с графом на руках, сзади Лоран и Джильпинг. Несмотря на темноту, Виллиго уверенно вел их по непроходимому лабиринту. Он шел, держась за стены, по счету выбирая трещины, в которые нужно было поворачивать, считая углы и закоулки извилистого хода.Через полчаса ходьбы нагарнук остановился.— Теперь вы можете зажечь фонарь! Здесь на нас никто не посмеет напасть.Лоран поспешил воспользоваться разрешением Виллиго, и бледный свет озарил прихотливые узоры подземелья.Дик осторожно положил на землю свою драгоценную ношу.— Где мы? — спросил Оливье, открывая глаза.— Мы спасены, дорогой граф, нас спас Виллиго!— А как же я сюда попал?— Вы спали. Мы вас несли…— Несли!.. — вскричал граф, конфузясь и краснея. — Как вам не стыдно! Вы обращаетесь со мной, как с барышней! — И он хотел привстать, но не мог: ноги все еще отказывались служить ему.— Спасибо, Дик! Я не знаю, как и благодарить вас. Скажите, чем мне вам отплатить?— О граф, полноте! Я счастлив уже тем, что мог оказать вам услугу!Оливье со слезами на глазах кинулся в объятия своему другу. Все были взволнованы и тем, что спаслись, и этой трогательной сценой. Долго никто не мог вымолвить ни слова. Наконец канадец произнес:— Дорогой Виллиго! Тебя-то мы и позабыли поблагодарить, а ведь мы всем тебе обязаны.Дикарь сделал величественный жест и сказал, указывая на графа:— Молод еще, слаб! Он не может идти. Я схожу и приведу для него животных!— Бедный Пасифик! — вздохнул при этом англичанин.— Да разве ты знаешь, где мы оставили животных? — спросил Дик.Виллиго презрительно улыбнулся.— Я открыл ваши следы всюду, где вы прошли! — сказал он.— Мой брат искусный вождь! Не проводить ли кому-нибудь из нас тебя с фонарем?— У меня есть глаза. Фонарь белых мне ни на что не нужен! — С этими словами Виллиго исчез в темноте, как призрак.Дикарь отыскал своих друзей благодаря своему замечательному инстинкту. Прорвавшись хитростью сквозь тесный круг осаждавших его дундарупов, он сейчас же сообразил, что белые подвергаются страшной опасности. По многим признакам для него стало ясно, что дундарупы знают кра-фенуа и могут провести по ней лесовиков. Поэтому он решился как можно скорее догнать своих друзей и вывести их из подземелья через один из бесчисленных известных ему ходов. Дойдя до известной пещеры, он застал в ней совещание лесовиков. Подслушав, что они говорили, он пустился дальше. Одним словом, он спас не только своих друзей, но даже и принадлежащих им мула и осла, с которыми и явился спустя не более четверти часа после своего ухода.— Теперь, — сказал он Дику, — нужно скорее идти. Дундарупы убедились, что им нас не поймать, и прекратили преследование!Оливье посадили на мула и двинулись в путь. Воздух в подземелье становился все свежее и свежее, с каждою минутою сказывалась близость земной поверхности.Наконец в низу одного довольно крутого подъема Виллиго остановился и сказал своим друзьям:— Посмотрите!Все подняли головы, взглянули вверх и с восторгом увидали над собою видневшийся из отверстия клочок темно-голубого неба, сиявшего звездами.— А далеко еще до выхода? — спросил канадец.— Еще часа два ходьбы, но дело в том, что выход стерегут дундарупы. Нужно выйти из кра-фенуа в том самом месте, где мы находимся.— Мы-то выйдем, мы можем вылезть по веревке, но животные как?— Мы и для них проложим дорогу!Приготовили веревочную лестницу. Дик сел на мула, Виллиго вскочил на плечи Дика, вылез из трещины и укрепил лестницу на краю отверстия. Беглецы один за другим выбрались из подземелья, которое едва не сделалось для них могилой.Выйдя на свет, Джильпинг первым делом достал из кармана кларнет и, глядя на сиявший перед ним Южный Крест, заиграл благодарственный псалом.Но увы! Дик опять остановил музыкальное упражнение англичанина, поставив ему на вид, что звуки кларнета могут привлечь дундарупов.Вооружившись железными щупами, Виллиго, Лоран и Дик очень быстро расширили отверстие и сделали довольно отлогий подъем, по которому и вывели из трещины животных.Было два часа утра. Стояла чудная лунная ночь. Луна уже склонялась к горизонту, бросая серебристый свет на высокую траву и кусты. Жадно вдыхая в себя живительный воздух, беглецы тихо крались по безмолвной широкой равнине. XIX Отправление в страну нагарнуков. — Уртика австралис (Urtica australis). — Западня. — Пленники. Под предводительством Виллиго маленький караван направился прямо в земли нагарнуков, что в переводе значит «пожиратели огня». Так называлось это племя потому, что эмблемой его служила горящая головня, и жрецы, или колдуны, племени обязаны были поддерживать священный огонь. Всякий нагарнукский юноша, подвергаясь испытанию на звание мужа, воина, полноправного гражданина, в числе других задач должен был исполнить следующее: взять в рот кусок от зажженной священной головни и пробежать с ним определенное пространство, не потушив огня. Если это ему не удавалось, то юноша оставался еще год в разряде неполноправных, хотя бы и вполне удовлетворял всем прочим условиям для перехода в разряд мужей.Беглецы в молчании следовали за Виллиго, который несколько раз просил их быть тише. Он, очевидно, был чем-то встревожен.Впрочем, утро настало без всяких приключений. Местность, по которой шли наши пионеры, переменила характер. Вместо ровной травянистой степи показались холмистые возвышения; ковыль и кусты сменились густым лесом эвкалиптов, казуаринов, капустных и фиговых пальм и других австралийских деревьев. Пейзаж открылся такой прелестный, что усталые путники невольно забыли свои страдания. Даже Виллиго, казалось, с удовольствием поглядывал вокруг себя.Вдруг Лоран, шедший несколько поодаль от товарищей, громко вскрикнул и тяжело упал на зеленый мшистый ковер луга. Оливье и канадец кинулись к нему на помощь.— Ви-вага! Ви-вага! — крикнул Виллиго, тоже подбегая к несчастному Лорану.Он торопливо обнажил ему руку до плеча и начал крепко тереть ее пучком захваченной травы.Оливье подумал, что Лорана укусила змея, и сообщил свою догадку канадцу, но Дик сейчас же его успокоил.— Исходите хоть всю Австралию, — сказал он, — и нигде вы не встретите ни одной ядовитой змеи. Лоран просто обжегся ви-вагой, австралийской крапивой. Опасности нет никакой, и Виллиго сейчас его вылечит; вы сами увидите.— Это urtica australis! — сказал Джильпинг, рассматривая лист растения, причинившего такую беду.Все столпились около раненого, которому Виллиго продолжал энергично тереть плечо. С Лорана градом катился пот. Лицо посинело, как у мертвеца.Прошло с полчаса. Понемногу лицо раненого начало принимать более жизненный оттенок; он стал заметно приходить в себя. Вскоре миновала всякая опасность.Отдышавшись, Лоран рассказал, как было дело. Проходя мимо одного дерева, он задел рукою за один из его листков и сразу упал, почувствовав во всем организме сотрясение, как бы от электричества. Дальше он ничего не помнил и, очнувшись, первого увидал около себя Виллиго, который растирал ему руку.— Да, — сказал канадец, — если бы не вождь, вы бы так и не встали. Вас спасли его быстрота и сообразительность!— Но что же это за дерево? — спросил Оливье, глядя, как Виллиго доканчивал лечение, поливая Лорану грудь и плечи водою, взятою из ближайшего источника.— Туземцы, — отвечал канадец, — называют его ви-вага, или «птичье дерево», потому что на него может безнаказанно садиться только одна птица очень странной породы. Ученые, кажется, называют его австралийской крапивой.— Urtica australis! — повторил Джильпинг, утвердительно кивая головою.— Только я, как вам угодно, мистер Джильпинг, — продолжал Дик, — совершенно не понимаю, как можно называть крапивою дерево, достигающее иногда семи или восьми метров в обхвате. Как же это, дерево — и вдруг крапива?!— Да, но оно по многим признакам принадлежит к одному семейству с обыкновенной крапивой. Представители этого семейства у нас в Европе суть мелкие растеньица с травянистым стеблем, а в других частях света вырастают в большие деревья. Укол крапивы в Европе вызывает самую мимолетную боль, а укол urtica australis убивает человека. Что ж в этом странного?— Где же мне спорить с учеными?! — ограничился замечанием Дик.— Какою травой Виллиго лечил Лорана? — поинтересовался узнать Оливье.— Очень простою травой, растущею у корней этого самого дерева!— Неужели она растет подле каждой ви-вага?— Да, она только там и растет; природа, должно быть, хотела поместить лекарство поближе к недугу.Приключение с Лораном и последовавшая за ним небольшая лекция по ботанике дорого обошлись путешественникам.Пустившись бежать к раненому, они побросали на землю свои винтовки; даже осторожный Виллиго, чтобы удобнее было натирать Лорана, сложил с себя оружие и остался только при одном бумеранге, который был страшен на расстоянии, но не в рукопашном бою.Стоя около Лорана и увлекшись разговором, европейцы и не заметили, как к ним подкрались дундарупы и окружили их. Со всех сторон послышался громкий вой, гулко прокатившийся под зелеными сводами леса. Виллиго, канадец и прочие кинулись к винтовкам, но — увы! — они уже были захвачены дундарупами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78