Произведения же племянника Сталина (которого никогда в реальности не существовало) представляли диктатора этаким отважным и сентиментальным дядюшкой, любившим поиграть на балалайке и в бильярд с Молотовым (бывшим тогда министром иностранных дел). «Переписка между Сталиным и Тито» подтверждала троцкистские симпатии югославского руководителя, о которых постоянно твердила советская пропаганда. «Завещание Сталина» наглядно показывало, что политика его последователей осуществлялась в той же самой плоскости, что и политика всеми любимого почившего «вождя».
Указанные произведения, вышедшие под фамилиями Власова, Калинова, Сванидзе, бьши, однако, написаны одним и тем же человеком: Григорием Беседовским, бывшим советским дипломатом, сбежавшим перед войной на Запад. Беседовский создал настоящую фабрику по производству фальшивок – некое общество под названием «Паж энтернасьональ», в задачу которого входила реализация по очень дорогим ценам всех этих «мемуаров» и прочих «откровений» друзей и близких руководителей Кремля. Кроме того, «Паж энтернасьональ» снабжало многие газеты разного рода «эксклюзивными» комментариями, написанными в благоприятных для советской политики тонах. Среди его постоянных клиентов фигурировали «Фигаро», «Трибюн де Женев», «Карфур».
Ив Дельбар, бывший редактор газеты «Матэн» (сотрудничавшей с немцами во время войны), автор книги «Истинный Сталин», в течение долгого времени являлся компаньоном Беседовского. Используя многочисленные псевдонимы (Ник Дел, Ник Деларни, Жан Перрени, Николя Косяков), Дельбар сотрудничал с многими газетами, такими, как «Франс-суар», «Пари-пресс», «Комба» и «Журналь де Женев». Являясь страстным поклонником Сталина, он и после смерти последнего продолжал выступать его пылким защитником, предрекая советской системе самое радужное будущее. В своей статье «Смятение Запада и логика СССР», появившейся в газете «Комба» 29 апреля 1953 года, он попытался объяснить, как Сталин все смог предвидеть заранее. «Последовательность действий русской дипломатии отличается необыкновенной ясностью. Лишь предвзятость западных наблюдателей мешает им заметить это. Ее (дипломатии) нынешние шаги являются прямым продолжением политики Сталина, проводившейся им с 1945 года. […] Нынешняя тактика правительства СССР является лишь осуществлением плана действий, предвиденного самим Сталиным на последующий, после его смерти, период». Через несколько месяцев, в сентябре 1953 года, Дельбар заявил в одном влиятельном ежемесячном журнале, «Франс-иллюстрасьон», что СССР выиграл у Соединенных Штатов «битву калорий» благодаря неисчерпаемым возможностям своего сельского хозяйства, развитие которого, похоже, ориентировано на опережение темпов роста численности населения […] и его запросов, и так уже удовлетворяемых достаточно полно. […]. Если ничто не помешает реализации плана, оставленного в наследство самим Сталиным, СССР станет обладателем наиболее действенного оружия, отвечающего самым насущным потребностям большинства людей, тем 59,5% голодающих, число которых имеет тревожную тенденцию к увеличению".
После публикации данной статьи многие другие западные журналисты также громогласно повторили эти пророчества, но уже больше по незнанию истинной ситуации в СССР, чем преднамеренно. Произведения Ива Дельбара и Григория Беседовского всегда выглядели как умелое оправдание политики СССР. Борис Суварин не колеблясь назвал их просоветскими агентами. Как и многих других в ту эпоху. Несомненно, но для них дезинформация являлась ремеслом, средством существования, а не обычной идеологической слепотой. Беседовский и Дельбар прекратили свою черную деятельность с наступлением периода «десталинизации». Они не осознали своих ошибок. Они просто перестали быть полезными СССР.

Война и мир

Война в Корее, начавшаяся 25 июня 1950 года и завершившаяся подписанием соглашения о перемирии 27 июля 1953 года, позволила советским спецслужбам, что называется, на практике опробовать эффективность своих методов дезинформации. В тот период благодаря пропагандистской кампании, развернутой целым рядом массовых общественных организаций (в основном Всемирным советом мира), контролируемых Москвой, и при посредничестве некоторых «агентов влияния» в средствах массовой информации были одновременно распространены две фальшивки.
Первая ложь извращала причины конфликта. Все началось с агрессии Южной Кореи против Северной Кореи, но сокрушительный ответный удар войск Пхеньяна сорвал подготовленный Вашингтоном план. Война доказала, что социалистический лагерь олицетворяет мир, а Соединенные Штаты являются поджигателем войны. Но факты опровергли эту ложь. Если бы Северная Корея на самом деле стала жертвой агрессии, разве ее контрудар смог быть самым молниеносным и самым успешным за всю историю современных войн? Продвижение северокорейской армии на юг начиная с 25 июня 1950 года скорее подтверждает версию об агрессии Пхеньяна.
Вторая ложь оказалась более удачной. С 1951 года Соединенные Штаты обвинялись в том, что они забросили на территорию Северной Кореи насекомых и крыс, зараженных вирусом оспы. Угроза бактериологической войны нависла тогда над всем международным сообществом. Красный Крест и Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) взялись тогда за дело и предложили провести беспристрастное расследование. Но Северная Корея и ее китайский союзник сразу же воспротивились этому. В то же время все массовые организации, контролируемые Москвой, выступили объединенным фронтом против чудовищного злодеяния, совершенного американским империализмом.
Международная ассоциация юристов-демократов (созданная Москвой в 1946 году) поспешила подтвердить это ужасное сообщение, а Всемирный совет мира назначил международную следственную комиссию для «объективного изучения проблемы». Одновременно в Маньчжурию и Северную Корею отправилась делегация, составленная из пяти известных ученых (француза Мальтана, шведа Эндрина, итальянца Оливио, бразильца Пессоа и русского Жукова-Вережникова), занимавших прокоммунистические позиции. Руководил делегацией председатель англо-китайской ассоциации обществ дружбы Джозеф Нидхэм. На этот раз ни Пхеньян, ни Пекин не стали противиться расследованию. И в сентябре 1952 года комиссия представила свой отчет на 600 страницах, довольно неприятный для американской армии документ. Разумеется, в Северной Корее велась настоящая бактериологическая война, и 13 ее жертв в Корее и 19 в Китае предоставили на этот счет неопровержимые доказательства. Параллельно в западной печати появились «признания» американских летчиков, попавших в плен в Северной Корее, которые сознались в том, что участвовали в подобных бомбардировках. Кроме того, многие южнокорейские солдаты (тоже пленные) заявляли в своих «свидетельских показаниях», что они были посланы на север для проверки результатов деятельности бактерий.
Конечно, все это было ложью: и свидетельства комиссии Всемирного совета мира, и «признания», добытые под пытками. Но когда бывший командующий войск ООН, воевавший на стороне Южной Кореи, был назначен главнокомандующим войск НАТО и приехал 28 мая 1952 года в Париж, он был тем не менее встречен криками «Риджуэй-чума», скандировавшимися тысячами манифестантов, организованными ФКП, несмотря на запрет префектуры полиции (именно во время этой демонстрации был арестован вместе со своими знаменитыми почтовыми голубями Жак Дюкло).
У истоков столь грандиозной кампании дезинформации стоял человек, который, несомненно, является одним из наиболее крупных советских «агентов влияния» второй половины XX века. Речь идет о журналисте Вилфриде Берхете, австралийце по происхождению. Именно он, подчиняясь приказам Пхеньяна, Пекина и Москвы, запустил ложь о бактериологической войне и собрал так называемые признания американских летчиков и южнокорейских солдат.
В то время ему был 41 год, и освещение им в печати войны в Корее еще больше способствовало совершенствованию его таланта профессионального дезинформатора. Он уже смог проявить его в Венгрии в 1949 году (для дискредитации кардинала Миндсенти, посаженного коммунистами в тюрьму), затем в Берлине. В своей книге «Холодная война в Германии» он полностью поддерживал позиции СССР в той конфликтной ситуации, которая вспыхнула в 1948 году в бывшей столице фашистского рейха. В 1951 году его книга получила Сталинскую премию.
Но Берхет работал не только на коммунистическую прессу. Задачей этого прекрасного «агента влияния» было распространение и защита советской точки зрения у самой широкой и в основном консервативно настроенной публики. Прежде чем отправиться в Корею, он писал статьи о гражданской войне в Китае для чрезвычайно консервативной английской газеты «Дейли экспресс», а также подготовил много репортажей в странах Восточной Европы для лондонской «Таймс». В 1951 году он обосновался вместе со своей женой, членом болгарской компартии, в Китайской Народной Республике.
Во время войны в Корее Берхет являлся корреспондентом многих коммунистических изданий, таких, как «Юманите» и «Се суар»; последняя была основана ФКП уже после второй мировой войны. Именно с помощью этой газеты ему удалось организовать дезинформационную кампанию о бактериологической войне, что позднее признал сам бывший главный редактор «Се суар» Пьер Дэкс. "Как раз в тот самый момент и началась кампания по поводу бактериологической войны в Корее, – писал он в автобиографии. – Я постарался создать самую широкую рекламу сообщениям Берхета. Марсель Пренан (профессор факультета естественных наук. Ранее Пренан был выведен из ЦК ФКП за то, что отказался верить утверждениям Лысенко о «новой биологии») не проявил ни малейшего колебания.
Жолио-Кюри прикрывал нас своим авторитетом. Нам всем была нужна эта моральная разрядка. И те, кто выдумал столь прекрасный ход (так как все это от А до Я было явной выдумкой), обладали настоящей политической гениальностью. Подобная «обработка мозгов» сродни «охоте за ведьмами», которая неистовствовала в Соединенных Штатах. И мы еще говорили о нашем моральном превосходстве над американским империализмом! Теперь я считаю, что мое участие в качестве главного редактора вечерней газеты в этой лжи является такой же серьезной ошибкой, как и мой ответ Давиду Руссе (после опубликования одной из его статей в «Фигаро» Руссе, также как и Кравченко, оклеветали в «Леттр франсэз», и он был вынужден обратиться в суд).
Ложные сведения, возбуждение ненависти – все, что могло бы обесчестить любого журналиста, присутствовало здесь" (Pierre Daix. J'ai cru au matin. Laffont, 1976).
Когда появились абсолютно точные доказательства, что никакой эпидемии не существовало и что все обвинения в разжигании бактериологической войны оказались гигантским мошенничеством, Берхет и пять других журналистов выступили с совместным заявлением. По их словам, бедствие было предотвращено благодаря медицинским мерам предосторожности китайских и северокорейских санитарных служб.
После корейской войны Вилфрид Берхет снова оказался в Пекине. Там он работал советником по вопросам выдачи въездных виз иностранным журналистам, желавшим посетить Китай. С октября 1954 года он выполнял те же функции в Северном Вьетнаме Хо Ши Мина. Впоследствии он получил вьетнамский паспорт, затем – кубинский. Несколько раз он приезжал в Москву, где писал под псевдонимом статьи для «Дейли экспресс» и «Файнэншл таймс».
В 70-е годы Берхет часто печатался в некоторых французских изданиях, таких, например, как журнал для стран «третьего мира» «Африк-Ази», «Монд дипломатик», еженедельник социалистической партии «Юните», руководимый Клодом Эстье. Через свои статьи, публиковавшиеся в журнале «Эвенман» (ежемесячный журнал, основанный д'Астье), он оказывал большое влияние на Эммануэля д'Астье де ля Вижери.
Жан Франсуа Ревель в своей книге «Новая цензура» считает, что "биография Вилфрида Берхета дает полное представление о задании, которое было поручено этому агенту: обязательно находиться в странах, где коммунизм переходит в наступление, с целью передавать на Запад подписанную австралийским журналистом (он никогда не упускал возможности представляться таковым) – что предполагает определенную «объективность» – коммунистическую версию происходящих событий. Так он начинал в Восточной Европе в 1947-1948 годах, затем продолжил в Китае, Корее, Северном Вьетнаме, Камбодже и так далее. И наконец, закончил в Анголе и… в «Юните» (Jean-Fransois Revel, La Nouvelle Censure. Laffont, 1977).
Война в Корее закрепила разделение человечества на две части: лагерь мира (социалистический) и лагерь войны (империалистический). Отныне каждый должен был сделать свой выбор. Во Франции, учитывая то влияние, которое имели коммунисты среди значительного большинства интеллигенции, соотношение сил было особенно неравномерным. Голоса, которые поднимались против советизации Восточной Европы и которые разоблачали судилища в Софии, Праге и Москве («дело врачей»), были быстро приглушены с помощью обвинений, направленных против «маккартизма», который свирепствовал тогда в Соединенных Штатах.
В ноябре 1949 года в Будапеште прозвучал призыв ко вceм коммунистическим партиям мира мобилизовать свои усилия под лозунгом «Защита мира и борьба против поджигателей войны». Так назывался доклад, представленный Михаилом Сусловым (в течение долгого времени являвшимся идеологом КПСС) во время третьей сессии Информационного бюро коммунистических и рабочих партий (образовано в 1947 году), проходившей в венгерской столице. «Впервые в истории, – говорилось в докладе, – создан единый сплоченный фронт миролюбивых сил, имеющий целью уберечь человечество от новой мировой войны и обеспечить мирное сотрудничество всех наций».
Как будто случайно «запуск» этой грандиозной пацифистской кампании, осуществленный Информационным бюро, которое координировало в тот период пропагандистскую работу всех массовых организаций, контролируемых Москвой, совпал со вступлением СССР в число ядерных держав:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62