«В декабре 1955 года он был назначен послом в Москве. Занимая этот пост в течение восьми лет, Дежан был выбран в начале 1964 года дуайеном (старейшиной) дипломатического корпуса в советской столице. Генерал де Голль вынужден был, однако, отозвать его вследствие разоблачений, сделанных одним бывшим агентом КГБ относительно его сентиментальных приключений, компрометировавших звание посла».
Несколько дней спустя, 20 января, в той же газете посол Эрве Альфан отдал последнюю дань уважения его памяти, особо отметив его замечательную политическую прозорливость. Статья заканчивалась следующим: "…затем он был в течение восьми лет послом в Москве, где, по выражению генерала де Голля, «достойно и с честью представлял интересы Франции». Итак, во время своей долгой, разнообразной и бурной карьеры Морис Дежан проявлял то редкое качество, которое, по правде сказать, нечасто встретишь у людей, несмотря на утверждение Декарта: «Я имею в виду здравомыслие и, я бы еще добавил, отвагу».
Хотя шантаж, связанный с вопросами нравственности, и является одним из предпочитаемых методов работы КГБ при заманивании в ловушку представителей западных стран, его применение всегда сопряжено с большими трудностями. Поощрение гомосексуальных наклонностей или подталкивание к супружеской неверности требует, как это мы только что видели, огромных усилий и средств. Впрочем, если речь идет об СССР, такие проблемы отсутствуют, так как ни время, ни затраты не являются серьезным препятствием для КГБ. На Западе же такие операции прокручивать гораздо труднее: не хватает соответствующей инфраструктуры и находящиеся там советские разведчики более ограничены в средствах. Для вербовки своих помощников они предпочитают действовать более жестко и с максимально быстрым получением результатов.
Одним из основных элементов в этой целенаправленной охоте за новыми кадрами являются сведения биографического характера, поставляемые о своем окружении уже завербованными агентами. Выбранная жертва, сама того не подозревая, оказывается полностью беззащитной перед такого рода «рентгеновским облучением». Если речь идет об уже пожилом политическом деятеле, крупном чиновнике или журналисте, КГБ самым тщательным образом просеивает его прошлое, чтобы отыскать в нем темные пятна, которые могли бы быть использованы против него. Недавняя история Франции знала достаточно тревожных периодов, позволяя отыскать там неплохой материал для шантажа. Советские разведчики никогда от этого не отказываются, для них не существует никаких сроков давности. На всех досье КГБ есть даже такая надпись: «Хранить вечно».
В такого рода поисках у советских разведслужб есть еще один ценный источник: нацистские архивы, захваченные Красной Армией во время взятия Берлина в 1945 году. Все эти досье были тщательно изучены и при необходимости использованы даже спустя несколько десятков лет. Сколько их было, людей, живших в западных странах, которых посетил «любезный» человек из КГБ, для того чтобы напомнить им об «ошибках молодости»? Сколько мужчин и женщин согласились предать свою родину, пытаясь не допустить возвращения прошлого? В ФРГ, например, многие из бывших нацистов уступили под натиском подобного шантажа и согласились работать на советскую разведку, включая и тех, кто был связан с западногерманскими секретными службами.
В конце 60-х годов служба УОТ как раз разбирала один из таких случаев: речь шла о высокопоставленном чиновнике министерства обороны. В том грязном деле, правда, шантаж с прошлым не был единственным рычагом: свою немаловажную роль также сыграли продажность и чрезмерное самолюбие.
Контрразведка вышла на него совершенно случайно, расследуя факты незаконной торговли оружием. Упомянутый чиновник, назовем его господином X., оказался замешанным в связях с темными личностями – бывшими коллаборационистами, сотрудничавшими с нацистами во время оккупации Франции. Это показалось странным, так как господин X., кавалер ордена Почетного легиона, всегда хвастался тем, что в прошлом он якобы был участником движения Сопротивления. Впрочем, он провел два года в одном из концентрационных лагерей, что явилось первым сюрпризом.
В служебном досье этого чиновника страницы, относившиеся к военному периоду, странным образом исчезли; по всей видимости, они были попросту оттуда выдраны. Военные и оккупационные архивы, равно как и картотека Сопротивления, тоже оказались пустыми. Органам контрразведки стало известно, что в 1964 году одна из разведслужб союзников передала генеральному директору национальной полиции важное досье на господина X., отметив его сомнительные связи. Но никто тогда не обратил на него никакого внимания. Более того, спустя немного времени он был назначен на очень высокий государственный пост, дававший право на доступ к «секретам военного характера», что обычно предоставлялось наиболее надежным чиновникам после тщательнейшей проверки службы безопасности.
Преодолев огромное количество административных препон, полиции удалось в конце концов получить в министерстве юстиции, хранившем наиболее важные досье о бывших пособниках нацистов, подлинную биографию господина X. Оказалось, что он никогда не был участником Сопротивления, а, как раз наоборот, являлся агентом гестапо под регистрационным номером 290. С этого момента стало возможным воссоздание полной картины его прошлого.
Работая чиновником в период перемирия 1940 года, наш «герой» ожидал от режима Виши значительного продвижения по службе. Однако из-за подозрений в связях с масонами (что было на самом деле) его, наоборот, понизили в должности. Взбешенный, господин X. жаждет мести и, чтобы навредить Петену, вступает в контакт с оккупантами. Он становится агентом СД (нацистской службы безопасности) и выполняет приказы некоего Бауэра, обосновавшегося сначала в городе Вьерзоне, а затем в Блуа. Бауэр сводит его также с представителями гестапо в Руане. Что он смог сообщить оккупантам? Вероятно, сведения о политических тенденциях внутри руководства Виши, а также рекомендации по вербовке того или иного чиновника. Параллельно он внедряется в одну из подпольных организаций Сопротивления, которой руководил один из бывших министров III Республики. Вполне вероятно, он информировал гестапо о деятельности этой организации.
К своему несчастью, господин X. становится жертвой небольшой войны, которую вели между собой СД и абвер – две нацистские секретные службы. Некто Ришар бьш внедрен абвером в ту же самую подпольную организацию, что и господин X. Несколько месяцев спустя этот агент выдает имена всех ее членов, в том числе и господина X., чье истинное задание было ему неизвестно. И вот в августе 1942 года его арестовали вместе с другими, настоящими подпольщиками. Гестапо готово было вступиться за него, но немедленное освобождение означало бы его конец как секретного агента. Нацисты организовали ложный судебный процесс. Господина X. осудили на полтора года тюрьмы за «разглашение государственных секретов по неосторожности»(!).
Преследуемый злым роком, наш бедняга, как обычный заключенный, переводится в Германию. Дахау, Бухенвальд, Ордруф, снова Бухенвальд: он мотается от одного концентрационного лагеря к другому вплоть до самого освобождения страны. На его досье стоит гриф «ZS», то есть «беречь за оказанные услуги». Но это мало помогает. К моменту своего возвращения в 1945 году в Париж ему уже многое пришлось пережить за годы заключения. И все же он боится требовать для себя звания «Участник Сопротивления» и других наград.
Одна из сотрудниц Бауэра, арестованная после бегства немцев из Франции, выдвигает серьезные обвинения против господина X. По ее утверждениям, за 100 тыс. франков он предоставил в распоряжение СД важные секретные документы, касавшиеся французского флота в Тулоне, а также информацию о связях между Виши и Лондоном. 5 апреля 1946 года министр юстиции отдает распоряжение расследовать это крупное дело, связанное с пособничеством нацистам, что, впрочем, никак не повлияло на судьбу господина X.
Тем временем он не сидит сложа руки. Вступив в СФИО (Французскую социалистическую партию), он становится близким другом одного из депутатов от этой политической группировки, и тот оформляет ему благодарственный сертификат, свидетельствующий о его героическом поведении во время войны. Благодаря все тому же депутату господин X. награждается медалью «Участник Сопротивления» и орденом Почетного легиона. Как окажется впоследствии, его покровитель сам был в свое время агентом гестапо. Господин X. знал это, и у него даже было досье о его прошлом, с помощью которого он и смог «восстановить» свою невиновность.
К тому времени, когда служба УОТ обнаружила столь скандальное досье, правосудие уже давно перестало рассматривать дела бывших коллаборационистов. Этот высокопоставленный чиновник не мог быть привлечен к суду и по факту незаконного присвоения награды. Но его прошлое вполне могло наложить определенный отпечаток на его настоящее. Было ясно, что господин X. мог бы стать легкой добычей тех иностранных разведок, которые имели после войны доступ к архивам гестапо. Речь идет о спецслужбах США, Англии и СССР. УОТ понимало теперь причину замешательства английской контрразведки (МИ-5), когда Париж попросил у нее информацию о прошлом господина X. МИ-5 использовала его в качестве информатора. Так же, впрочем, как и американцы. Но французскую контрразведку больше обеспокоили подозрительные контакты этого чиновника с советскими дипломатами, чья принадлежность к КГБ была очевидна. Советской разведке, несомненно, было известно прошлое X., и она его на этом долгое время шантажировала. Он работал на СССР, что могло иметь серьезные последствия для безопасности страны.
Арест господина X. был произведен глубокой ночью 21 марта 1968 года в обстановке строжайшей секретности. Это было сделано для того, чтобы позволить следствию до конца распутать весьма деликатное дело, не испытывая какого-либо политического нажима, который, однако, не замедлил проявиться: некоторым силам было важно спасти этого известного и уважаемого человека. Несмотря на принятые меры предосторожности, информация об аресте господина X. быстро попала на первые газетные полосы. В первых статьях его характеризовали как германофила (он частично обучался в Германии перед войной) и обвинили всего лишь в некоторой болтливости, небесполезной для ФРГ: кто-то уже пытался приуменьшить значение данного дела.
И все же после многочисленных допросов и сопоставлений УОТ удалось установить истинные масштабы его преступления и определить степень его предательства.
Господин X. действительно работал по собственной инициативе на американские и английские спецслужбы. Они не подвергали его никакому шантажу. Первым он довольно дорого продал подборку разведсведений общего характера, не представлявших особой важности. Вторым он передал информацию о том, что министерство внутренних дел якобы поддерживает тайные связи с советскими спецслужбами. Ошеломленные такой новостью англичане все-таки поверили ему. В тот период многие западные разведки подозревали, что КГБ ведет подрывную работу в высших эшелонах голлистского государства (при этом они ссылались на разоблачения Анатолия Голицына, рассмотренные нами выше). В его доме полицейские обнаружили обширную переписку с видными западногерманскими политическими и государственными деятелями, в которой речь шла о внутренней и внешней политике Франции. Этот человек определенно питал страсть к сбору разведданных. Но в конечном счете все его контакты были всего лишь широкомасштабной ложной операцией, затеянной КГБ для заметания своих следов. Так как господин X. выступал главным образом как советский агент.
Его вербовка состоялась в 1959 году. С КГБ его свел один бывший французский дипломат, находившийся не у дел с 1953 года из-за своих подозрительных контактов с одним советским полковником. Свои первые задания он получил от Сергея Кузнецова, первого секретаря посольства СССР, занимавшего этот пост с сентября 1959 по май 1964 года. Затем, до января 1967 года, его курировал Игорь Усачев, советник-посланник посольства. После Парижа в качестве вознаграждения за работу во Франции Усачева направили послом в Заир.
В ходе допросов господин X. признался, что Кузнецов шантажировал его коллаборационистским прошлым. Советские разведчики обнаружили его Досье в архиве Главного управления германской службы безопасности в Потсдаме. По его собственному признанию, он передал КГБ сведения биографического характера о некоторых видных деятелях Франции и Германии, информацию о политике французского правительства по отношению к Германии, о позиции Парижа по «берлинскому вопросу», а также информацию о франко-алжирских отношениях.
Но оставался неясным один довольно важный вопрос. УОТ знало, что Сергей Кузнецов дважды бывал в доме господина X., а это было запрещено по правилам безопасности, принятым в КГБ (разведчик никогда не должен встречаться со своими агентами у него на квартире). Почему Кузнецов вел себя так неосторожно? Эта загадка становилась еще более интересной, если принять во внимание то обстоятельство, что один из визитов состоялся в ночь с 14 на 15 августа 1963 года, на следующий день после ареста Жоржа Пака (высокопоставленного натовского чиновника, о котором речь пойдет в следующей главе). В ту ночь Кузнецов вышел от господина X. с каким-то объемистым свертком в руке. Когда его неоднократно спрашивали о тех загадочных визитах и о том свертке, господин X. сразу же начинал путаться в собственной лжи и никогда не раскрывал всей правды.
Наиболее вероятная гипотеза такова: сразу после войны господин X. попытался любыми путями уничтожить все материалы, свидетельствовавшие о его сотрудничестве с гестапо. Отсюда – пустые досье, обнаруженные УОТ в начале расследования. Занимаясь своими поисками, он обнаружил некоторые биографии довольно сомнительного характера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62