Я поставил время, число и свою подпись. Затем вложил письмо в конверт и адр
есовал его полковнику Беккету.
Дорога до ближайшего почтового ящика в Поссете и обратно заняла у меня ш
есть минут. Мне повезло, и на пути я не встретил ни одной машины. Затормози
в на вершине холма, я с беспокойством посмотрел вниз, но там, похоже, ничег
о не изменилось. Тогда я спустился с дороги на свое место и хорошенько осм
отрел двор в бинокль.
Начало смеркаться, и почти во всех стойлах горел свет. Мрачный темный сил
уэт дома Хамбера, расположенного ближе ко мне, закрывал кирпичное здание
конторы и часть двора, но мне были видны сбоку закрытые двери гаража, где
стоял фургон, и дальний ряд стойл, в одном из которых Ц четвертом слева Ц
находился Кандерстег. Он был на месте, я различал его тень в окне конюшни
Ц видно, он ходил туда-сюда, пока Берт ворошил его соломенную подстилку.
Облегченно вздохнув, я продолжил свое бдение.
Обычная вечерняя работа шла своим чередом. Я увидел Хамбера, который мед
ленно обходил конюшню, опираясь на трость, и рассеянно потер полученные
от него утром синяки. Одна за другой двери запирались, и окна гасли, пока н
е осталось только одно горящее желтым светом окно Ц крайнее в правом ря
ду стойл, окно кухни. Я опустил бинокль и встал, чтобы размять ноги.
Воздух, как и всегда на вересковой равнине, не был совершенно спокоен. Это
не был в полном смысле этого слова ветер или даже ветерок Ц скорее, холод
ный поток, обтекающий любой встречающийся на пути предмет. Чтобы защитит
ь спину от его леденящего прикосновения, я соорудил заслон из мотоцикла
и веток кустарника. Завернувшись в одеяло, я сидел на сумке с подветренно
й стороны этого импровизированного заграждения, и мне было достаточно т
епло и удобно.
Я посмотрел на часы Ц почти восемь. Ночь была чудесная, ясная, небо сияло
белыми звездами. Из созвездий Северного полушария я знал только Большую
Медведицу, а из звезд Ц Полярную и мерцающую на востоке-юго-востоке Вене
ру. Жаль, не догадался купить карту звездного неба, чтобы скоротать время.

Внизу открылась дверь кухни, отбросив на землю прямоугольник света. Темн
ый силуэт Сесила несколько секунд постоял в освещенном проеме, потом шаг
нул во двор и захлопнул за собой дверь. В темноте я не мог его видеть, но не с
омневался, что он отправился к своей бутылке.
Я съел кусок пирога, а немного погодя Ц плитку шоколада. Время шло, ничего
не происходило. Иногда по дороге за моей спиной проезжали машины, но ни од
на не останавливалась. Перевалило за девять вечера. Полковник Беккет, до
лжно быть, ужинает в своем клубе, и я преспокойно мог бы поехать и позвонит
ь ему. А впрочем, утром он все равно получит мое письмо.
Дверь кухни снова отворилась, вышли два или три конюха, освещая фонарико
м путь к уборной. Наверху в незаклеенной части окна появился свет Ц наст
упило время ложиться спать. Откуда-то выполз Сесил и ухватился за дверно
й косяк, чтобы не упасть. Потом окна погасли.
Спустилась ночь. Час проходил за часом, поднялась и ярко засияла луна. Я со
зерцал первозданные вересковые равнины, и в голове у меня мелькали довол
ьно неоригинальные мысли Ц например, как прекрасна земля и как отвратит
ельны ее человекоподобные обитатели. Жадный, злой, жестокий, властный хо
мо сапиенс! А ведь «сапиенс», как это ни смешно, значит мудрый, разумный, ра
ссудительный… Такая замечательная планета могла бы дать жизнь более до
брому и умному человеческому роду. Едва ли создание Эдамса или Хамбера м
ожно назвать шумным успехом.
В четыре часа я съел еще шоколада, запил его водой и представил себе свою ф
ерму, купающуюся в лучах горячего полуденного солнца за двенадцать тыся
ч миль отсюда. Когда я покончу с ночным сидением на ветреных склонах холм
ов, меня ждет нормальная размеренная жизнь.
Мало-помалу холод проникал через одеяло, но мне было не намного хуже, чем
в ледяной спальне хамберовской конюшни. Я зевнул, потер глаза и стал высч
итывать, сколько секунд осталось до рассвета. Если солнце, как ему положе
но, встанет без десяти семь, это будет сто тридцать раз по шестьдесят секу
нд Ц шесть тысяч семьсот восемьдесят мгновений Ц до наступления четве
рга. А сколько до пятницы? Я сдался и бросил это занятие. Скорее всего в пят
ницу я все еще буду сидеть здесь, если повезет Ц не один, а с человеком Бек
кета, который сможет разбудить меня, когда появится фургон.
В шесть пятнадцать в конюшне зажегся свет, конюхи поднимались и начинали
работу. Через полчаса первые шесть лошадей выехали цепочкой из ворот и д
винулись по дороге в, Поссет. В четверг тренировок на площадке не было Ц т
олько езда по дороге.
Не успели они скрыться из виду, как во двор въехал Джад Уилсон на своем сол
идном «форде» и поставил его возле гаража для фургона. К нему подошел Кас
с, и они несколько минут стояли и разговаривали. Потом я увидел, как Джад У
илсон вернулся к гаражу и открыл тяжелые двойные двери, а Касс направилс
я прямиком к стойлу Кандерстега, четвертому от угла.
Они собирались уезжать. Джад Уилсон вывел фургон на середину двора и опу
стил заднюю стенку. Касс завел лошадь в фургон и вышел, после чего стенка б
ыла поднята и закреплена. С минуту они стояли, выжидательно глядя на дом, и
з которого почти тут же появилась прихрамывающая фигура Хамбера.
Касс остался, а Хамбер и Джад Уилсон сели в фургон и поехали к воротам. Вся
погрузка от начала до конца не заняла и пяти минут.
Я же тем временем отбросил одеяло и раскидал наваленные на мотоцикл ветк
и. Бинокль я повесил на шею и застегнул поверх него «молнию» кожаной курт
ки, надел шлем, перчатки и очки.
Хоть я и ожидал, что фургон поедет на север или запад, но все же обрадовалс
я, когда так и случилось. Он свернул резко на запад и двинулся по дороге, пе
ресекавшейся с той, возле которой расположился я.
Выкатив мотоцикл на дорогу, я завел его и, с удовольствием бросив сумку с н
адоевшей одеждой, рванул к перекрестку. Там я отъехал для безопасности н
а четверть мили и пронаблюдал, как фургон притормозил, повернул вправо, н
а север, и снова поехал быстрее.

Глава 16

Весь день я лежал в канаве и смотрел, как Эдамс, Хамбер и Джад Уилсон довод
ят Кандерстега до полного исступления.
Это было жестоко. Собственно, применяемый ими способ был так же прост, как
и вся схема, и заключался главным образом в особой планировке маленького
поля площадью в пару акров. Высокая тонкая живая изгородь, окружающая по
ле, была обтянута проволокой примерно до уровня плеч. Проволока была про
чная, но не колючая. На расстоянии пятнадцати футов шла вторая, внутрення
я изгородь, состоящая из крепких столбов и перекладин, от солнца и дождя п
риобретших приятный серо-коричневый цвет. На первый взгляд все это ниче
м не отличалось от обычного устройства племенных ферм, где жеребят защищ
ают деревянным внутренним забором, чтобы они не поранились о проволоку.
Только вот углы внутренней ограды были закруглены, так что в результате
получилось нечто вроде беговой дорожки в миниатюре.
Выглядело это совершенно безобидно Ц загон для молодняка, тренировочн
ый круг для скаковых лошадей, демонстрационная площадка, на выбор. За угл
ом у ворот Ц сарай для инструментов. Все обыкновенно, ничего подозрител
ьного.
Я наполовину лежал, наполовину стоял на коленях в дренажной канаве, идущ
ей вдоль всего загона сразу за оградой. Сарай был от меня ярдах в ста, у дал
ьнего противоположного угла поля. Густая нижняя часть живой изгороди сл
ужила отличным прикрытием для моей головы, но дальше, примерно на высоте
фута от земли, начинались редкие голые ветки боярышника Ц толку от них б
ыло не больше, чем от сита. Но я решил, что если буду совершенно неподвижен,
меня едва ли обнаружат. В любом случае я и так уже находился слишком близк
о, чтобы можно было говорить о безопасности, мне даже бинокль был ни к чему
, да и другого мало-мальски подходящего укрытия здесь все равно не было.
Обнаженные склоны холмов поднимались за дальней оградой и вдоль края по
ля справа от меня, позади лежало большое пастбище акров в тридцать, а ближ
няя часть поля, скрытая от дороги клином деревьев, все время была на глаза
х у Эдамса с Хамбером. Чтобы добраться до канавы, мне пришлось пересечь пя
тнадцать ярдов открытого пространства, улучив момент, когда поблизости
никого не было. Отступление пройдет спокойнее, надо будет только дождать
ся темноты.
Фургон стоял у сарая, и не успел я обогнуть холм и занять удобную позицию,
как услышал стук копыт по деревянному настилу Ц выводили Кандерстега. Д
жад Уилсон провел его через ворота на травяную дорожку. Идущий следом Эд
амс запер ворота, а затем открыл калитку во внутреннем заборе и закрепил
ее поперек дорожки, так что получился барьер. Идя за Джадом и лошадью, он п
роделал то же самое несколькими ярдами дальше, и в результате Джад и Канд
ерстег оказались в маленьком загончике в самом углу. Из загончика было т
ри выхода Ц ворота и две превращенные в барьеры вращающиеся калитки.
Джад отпустил лошадь, которая стала спокойно щипать травку, и они с Эдамс
ом вышли в ворота и исчезли в сарае, присоединившись к Хамберу. Сарай пред
ставлял собой нечто вроде деревянного стойла с окном и изрядно разбитой
дверью. Наверное, именно здесь Микки провел большую часть своего трехдне
вного отсутствия.
Некоторое время из сарая доносились удары и позвякивание, но я видел две
рь только сбоку и не мог разглядеть, что происходит внутри.
Наконец все трое вышли. Эдамс обогнул сарай, исчез из виду и снова появилс
я на склоне холма за полем. Он быстро взобрался на самый верх, остановился
и огляделся кругом.
Хамбер и Уилсон вернулись через ворота на поле, таща какой-то аппарат, по
виду напоминающий пылесос Ц цилиндрический корпус с прикрепленным к о
дному концу шлангом. Они поставили его в угол, и Уилсон взял в руки шланг. К
андерстег, мирно пасшийся рядом, поднял голову, посмотрел на них равноду
шным и доверчивым взглядом и вернулся к своему занятию. Хамбер подошел к
барьеру, проверил что-то и снова встал рядом с Уилсоном. Тот смотрел вверх
, на Эдамса.
На вершине холма Эдамс небрежно махнул рукой. Внизу, в углу поля Хамбер по
днес руку ко рту… Я находился слишком далеко, чтобы разглядеть, был ли у не
го в руке свисток, но слишком близко, чтобы рискнуть вытащить бинокль. И хо
тя, как я ни напрягался, расслышать мне тоже ничего не удалось, звук, без со
мнения, раздался: Кандерстег поднял голову, навострил уши и взглянул на Х
амбера.
Из шланга в руке Уилсона внезапно вырвалось пламя. Оно было направлено п
озади лошади, но все равно страшно напугало еe. Она встала на дыбы, прижав у
ши к голове. Хамбер сделал движение рукой, и барьер, видимо, удерживаемый п
ружиной, отскочил на место, освободив проход и давая возможность Кандерс
тегу выбежать на дорожку. Подгонять его не пришлось.
В панике он понесся вокруг поля, его заносило на поворотах и швыряло к вну
тренней деревянной ограде. Когда его копыта прогрохотали мимо меня, нас
разделяло не более десяти футов. Уилсон открыл второй барьер, и они с Хамб
ером укрылись за воротами. Кандерстег сделал два полных круга, прежде че
м его вытянутая шея расслабилась и приняла более нормальное положение о
тносительно тела, а взбрыкивающие задние ноги перешли на более естестве
нный галоп.
Хамбер и Уилсон стояли, наблюдая за ним, с холма спустился Эдамс и тоже под
ошел к воротам.
Они подождали, пока лошадь остановится сама, что произошло только после
трех с половиной кругов. Затем Джад Уилсон снова перегородил дорожку одн
ой из калиток и, держа в одной руке палку, а в другой охотничий хлыст, пошел
вдоль дорожки, загоняя Кандерстега в угол. Тот был весь покрыт потом и дви
гался нервной рысцой, опасливо озираясь и стараясь ускользнуть от челов
ека. Размахивая палкой и хлыстом, Джад Уилсон медленно продвигался впере
д. Кандерстег прошел мимо меня, с шелестом раздвигая копытами короткую т
раву, но я уже не смотрел на него. Зарывшись лицом в корни живой изгороди, я
изо всех сил старался не шевелиться. Секунды казались часами. Шуршание ш
танины о штанину, слабый звук человеческих шагов по траве, пощелкивание
хлыста… Я ожидал, что вот-вот раздастся яростный крик тревоги, но Уилсон м
еня не заметил.
Мышцы, готовые вынести меня из канавы к спрятанному мотоциклу, постепенн
о расслабились. Я открыл глаза, увидел прямо перед носом гнилые листья и с
трудом смочил рот слюной. Потом осторожно, дюйм за дюймом, поднял голову и
взглянул на поле.
Лошадь достигла барьера, и Уилсон закреплял вторую калитку у нее за спин
ой, чтобы она снова оказалась в маленьком загончике. Там они и оставили ее
на полчаса, а сами ушли в сарай, где я не мог их видеть. Оставалось ждать, ког
да они вернутся.
Утро было ясное и тихое, но немного холодноватое для лежания в канавах, ос
обенно в мокрых. Однако любые согревающие упражнения, кроме шевеления па
льцами ног, могли оказаться опаснее воспаления легких, поэтому я лежал н
е двигаясь и подбадривал себя мыслью, что одет я с головы до ног в черное, г
олова моя прикрыта шапкой черных волос, а кругом меня все покрыто черно-к
оричневыми гнилыми листьями. Как раз из-за этой защитной окраски я и пред
почел канаву небольшой впадине на склоне холма, и теперь был рад этому, по
скольку Эдамс, без сомнения, обнаружил бы со своего наблюдательного пунк
та темную фигуру на бледно-зеленом холме.
Я не заметил, как Джад Уилсон вышел из сарая, но услышал скрип ворот Ц и во
т он уже в загончике поглаживает Кандерстега, как будто хочет успокоить
его. Но разве можно любить лошадей и пугать их огнеметом? А Джад, судя по вс
ему, намеревался повторить всю процедуру. Он отошел от лошади, поднял шла
нг огнемета и стал регулировать наконечник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35