https://wodolei.ru/catalog/unitazy/cvetnie/
К тому же они смогут встречаться на рождественские и летние каникулы. – Ты не приедешь в Даллас на Рождество?
– Нет. Мой отец будет работать тренером недалеко от Денвера.
– Тренером?
– Он тренирует футбольные команды колледжей.
– А-а… – Дайана не знала, что отец Сэма был тренером.
Собственно, она ничего не знала и о его матери, о том, есть ли у него братья или сестры. По сути, она вообще ничего не знала о Сэме Хантере. Только мысль о том, что они больше никогда не увидятся, насмерть перепугала ее.
«Может случиться так, что я проживу остаток жизни и никогда больше не испытаю тех чувств, которые обуревают меня, когда я с тобой. Это радость, счастье, робкое желание, делающее меня такой смелой».
– О, Дайана, – прошептал Сэм, увидев, как милые сапфировые глаза наполнились слезами и печалью. Поцеловав ее мокрое лицо, он крепко прижал Дайану к себе. – Не плачь.
– Я буду скучать по тебе.
– Я тоже. – «Благодаря тебе я выжил. Но что могло бы случиться со мной, не будь тебя рядом?..»
Глава 15
Кембридж, Массачусетс Сентябрь 1974 года
Встав из-за письменного стола, за которым она занималась, Дайана пошла перевернуть стопку пластинок на проигрывателе. Эти пластинки были ее старыми друзьями; они выжили в течение трех лет в Редклиффе и по-прежнему были с ней, когда она поступила в Гарвардскую медицинскую школу.
Возвращаясь к столу, Дайана задержалась у окна своей маленькой квартирки и с улыбкой посмотрела на крупные капли дождя, падавшие на окно. «Как уютно», – подумала она.
Этим тихим дождливым вечером она изучала анатомию грудной клетки, слушая музыку «Битлз».
Когда в одиннадцать вечера зазвонил телефон, Дайана решила, что это кто-то из однокурсников хочет попросить ее аккуратные, толковые конспекты. Да, это мог быть Элан. Элан учился на втором курсе, она встречалась с ним почти год. Занималась любовью, хотя и знала, что не выйдет замуж за этого человека. Правда, когда это случилось в первый раз, Дайана еще точно ничего не знала, зато теперь она собиралась выложить Элану все начистоту.
«Если это Элан, то, несмотря на поздний час, я приглашу его, чтобы все сказать». Так думала Дайана, направляясь к телефону. Но, поднимая трубку, она уже молила Бога о том, чтобы это просто был кто-нибудь из однокурсников, которому нужна тетрадь по биохимии.
– Дайана? Это Сэм Хантер.
– Сэм…
– Помнишь меня?
– Да, я помню тебя…
«Я не верила, что нам еще доведется встретиться». Впрочем, этот звонок мог и не означать, что им придется встречаться. Голос Сэма казался совсем близким, но она-то знала, что он в Лос-Анджелесе готовится к субботней игре против штата Вашингтон. Дайана знала расписание всех матчей университетской команды из южной Калифорнии. Она смотрела все игры, которые показывали по телевизору, а об остальных читала в газетах. Ей было известно почти все о необыкновенных успехах Сэма, и Дайана знала, что в нынешнем году его команда примет участие в национальных соревнованиях и наверняка выиграет приз «Хейсман трофи».
– Как ты?
– Отлично. Только довольно сыро.
– Сыро? – Сердце Дайаны забилось быстрее. Она в нерешительности смотрела на потоки дождя, струившиеся по оконному стеклу. Ведь в Калифорнии никогда не бывает дождей… – Ты где?
– В телефонной будке напротив какого-то «Купа».
– Значит, в Кембридже, – прошептала Дайана. Всего в четырех кварталах от ее дома. Зачем?
– Да. Я бы хотел встретиться с тобой, Дайана. Тут можно где-нибудь выпить кофе, позавтракать, пообедать или съесть ленч?
– Где ты остановился?
– Я еще не знаю.
Стало быть, Сэм только что приехал. Он пересек всю страну автостопом. Сэм знал, что Дайана все еще в Кембридже. Он убедился в этом еще до отъезда из Лос-Анджелеса. У ее младших сокурсников по Редклиффу Сэм узнал, что Дайана занималась в медицинской школе, а заместитель директора дал ему ее телефон.
У Сэма были деньги на отель – он продал машину, учебники – словом, все, кроме вещей, что лежали в его рюкзаке, и гитары. Он собирался позвонить ей, как только снимет номер в отеле и переоденется в сухое, но ждать стало невмоготу. Сэм должен был услышать ее голос.
И теперь, когда они поговорили, Сэму до боли захотелось увидеть ее. Того же хотела и Дайана.
– Привет.
– Привет. – Его губы, посиневшие от холода, улыбались обычной какой-то нерешительной улыбкой; капли дождя стекали с волос на лицо.
Пока Сэм принимал душ и переодевался, Дайана сварила горячий шоколад и перевернула пластинки.
А потом Сэм оказался рядом. Они танцевали, и все было так, словно с памятной ночи в парке, когда они обнимались под луной, прошел лишь миг.
В ту июньскую ночь их слившиеся тела двигались медленно и лениво. Теперь они спешили, испытывая острое желание быть вместе.
Словно хотели наверстать упущенное за эти годы.
Словно, несмотря на сжигавшую их страсть, что-то могло разлучить их сейчас.
С самого начала в их любви было нечто обреченное, будто они боялись целиком отдаться ей. Будто эта любовь была нереальной и ее вообще не могло быть… несмотря на то что их сердца пели от радости.
– Я просто не мог больше играть в футбол, – признался Дайане Сэм через три дня после приезда.
– Но вы же должны были выиграть «Хейсман трофи», – заметила Дайана.
– Откуда ты знаешь?
– Я многое знаю о тебе. Можешь меня проверить. Спроси, сколько пасов ты сделал в прошлом году и чей рекорд при этом побил, – проговорила Дайана.
– Но откуда?..
– Я видела по телевизору, я все время смотрела спортивную передачу «Бостон глоуб. Картинки к спортивным состязаниям».
– Серьезно?
– Конечно. – Дайана улыбнулась. А потом, поглаживая шрамы на его груди, добавила: – Я рада, что ты бросил футбол. Не говоря уже о том, что теперь ты сможешь заняться пением. Твое тело немало пострадало от этой игры.
– Ну да, пострадало, – кивнул Сэм. – Но оно готово к любви…
* * *
– Сколько у нас будет детей? – спросила Дайана в один октябрьский день, когда они бродили по Бостон-Коммонс.
Была суббота, вокруг носились радостные детишки, подбрасывая в воздух упавшие листья.
– Сколько хочешь. Ты будешь такой хорошей матерью.
– А ты – прекрасным отцом. – Улыбнувшись, Дайана спросила: – А ты уже думал, как мы их назовем?
– Кого? Наших детей? Нет, об этом я еще не думал. – Сэм посмотрел на нее, и глаза его были полны любви. – Но вообще-то одной из дочерей я бы хотел дать имя моей матери. Ее звали Джейн.
– Да? – Они часами говорили об их любви, о его песнях, которые он написал для нее еще в школе. Мечтали о будущем, вспоминали о дружной семье Дайаны. Однако Сэм избегал разговоров о собственной семье. – Твоей мамы больше нет?
Сэм кивнул.
– А какая она была, Сэм?
– Очень нежная и добрая. Очень смелая. – Сэм тихо вздохнул, взгляд его был устремлен куда-то вдаль. – Она погибла в автокатастрофе, когда мне было шесть лет. – «Она погибла, пытаясь спасти мою жизнь».
Через три недели Дайана узнала все и о матери, и об отце Сэма.
Она сидела дома, занимаясь и слушая одну из пленок Сэма, которую он записал для нее. Это было попурри из ее любимых песен о любви, а также ее самая любимая песня, написанная самим Сэмом. И вдруг в середине кассеты зазвучала инструментальная «Песня колоколов». За годы, проведенные в Лос-Анджелесе, Сэм по воскресеньям частенько ездил по калифорнийским миссиям и слушал звон городских колоколов. Результатом этого стала потрясающая «Песня колоколов», исполненная талантливыми пальцами Сэма.
…В тот ноябрьский вечер Сэм, как обычно, был в «Двух фонарях» – модном кафе, где он подрабатывал официантом и пел. Когда в одиннадцать часов позвонили в дверь, Дайана заглянула в глазок. Сэм должен был скоро прийти, и она решила уже, что это он позвонил, забыв свой ключ. Только это был не Сэм, а кто-то похожий на него.
Открывая дверь, Дайана улыбалась. Она уже хотела сказать: «Должно быть, вы отец Сэма. Вы так похожи. Как мило, что вы приехали». Но что-то остановило ее. «Будь начеку!» Этот человек и впрямь был похож на Сэма – такой же красивый, высокий и поджарый брюнет с темными глазами и очень длинными ресницами. Но что-то в нем было не то! У Сэма – теплые, нежные, любящие глаза, а взор этого мужчины жесткий и холодный.
– Чем могу вам помочь?
– Я разыскиваю Сэма.
– Сэма? – переспросила Дайана.
– Вы Дайана Шеферд?
– Да.
– Значит, вы знает Сэма Хантера.
Дайана сначала нахмурилась, потом улыбнулась:
– Ну да, конечно. Мы вместе учились в Далласе. – Тряхнув головой, она спросила: – Вы его брат?
– Я его отец.
– О! Что я могу сделать для вас, мистер Хантер?
– Вы можете сказать, где Сэм.
«Не красней. Выдержи его взгляд». Дайана никогда не лгала, но в этот вечер ложь с легкостью слетала с ее языка.
– Не представляю. Мне очень жаль.
– Когда в последний раз вы видели его или что-либо слышали о нем?
– Дайте подумать. Кажется, на выпускном вечере. Мы с ним не встречались, но были знакомы. Мне не с кем было пойти на вечер, вот Сэм по доброте душевной и пригласил меня. Мистер Хантер, что-нибудь случилось? Что-то стряслось с Сэмом?
Отец Сэма улыбнулся, и Дайана немного расслабилась, даже подумала, что его ледяные глаза полны ярости.
Дайану словно обдало холодом – она почувствовала приближающуюся опасность и испытала невероятное желание убежать. Но бежать было некуда. Дайана начала лихорадочно придумывать, что бы еще соврать этому человеку, как вдруг он схватил ее.
Все ее прежние ощущения были ничем по сравнению с тем ужасом, который она испытала, когда его цепкие пальцы впились в ее нежную кожу.
– Я не верю вам, мисс, – прошипел он. Такой звук мог издать дикий зверь, но не человек. – Он ведь здесь, не так ли?
– Нет! Отпустите меня! Как вы смеете прикасаться ко мне?!
– Как я смею? – Он хрипло рассмеялся и, рванув Дайану к себе, повторил прямо ей в лицо: – Как я смею?!
Почувствовав запах спиртного, Дайана кое-что вспомнила. На предпоследнем курсе Редклиффа она работала добровольной помощницей в палате скорой помощи бостонской больницы. И там не раз видела, в каком состоянии бывают люди, перебравшие наркотиков или алкоголя. Ее всегда восхищало, с каким холодным спокойствием разговаривают с этими людьми врачи и медсестры. Да, она только видела, но ни разу не пробовала сама сладить с наркоманами или алкоголиками.
Теперь ей предстояло сделать это.
– Мистер Хантер… – начала она спокойно, пытаясь говорить умиротворяющим тоном. – Я правда не знаю, где ваш сын. Зато я вижу, что вы пьяны, вы делаете мне больно, хотя, думаю, не хотите этого. Если вы немедленно не отпустите меня, я закричу, и соседи вызовут полицию. Уверена, что вам это ни к чему.
– Ах, так ты, значит, уверена, да?! – ухмыльнулся он, ничуть не испугавшись ее угроз.
Собственно, угроза-то была пустая. Большинство соседей Дайаны – пожилые люди, которые давно легли спать, и даже если она закричит, никто ничего не услышит сквозь толщу стен. И тут вдруг Дайана подумала о другом: у нее за спиной играла «Песня колоколов». Через минуту-другую на пленке зазвучит голос Сэма, да и сам он должен минут через пятнадцать прийти домой.
– Итак, мистер Хантер, мне позвать полицию?
– Да ладно тебе, я ухожу. Уверен, что нам еще доведется встретиться. Буду с нетерпением ждать этого. – Его последние слова звучали угрожающе, и угрозу он подкрепил, еще сильнее сжав руку Дайаны. Потом, подняв на нее обезумевшие глаза, расхохотался и ушел.
Дайана закрыла дверь, ее била дрожь. Она судорожно хватала ртом воздух, словно задыхалась. Но ей нужно было убедиться в том, что он и в самом деле ушел. Бросившись к окну, Дайана с облегчением увидела, как отец Сэма сел в машину, которая тут же рванула вперед, едва не сбив стоявший на углу знак.
Чудовище исчезло… По крайней мере на время.
Забыв даже прихватить куртку, чтобы не замерзнуть на холодном ноябрьском ветру, Дайана побежала в «Два фонаря» – предупредить Сэма. Совсем недавно она открывала дверь человеку, похожему на Сэма, который вызвал у нее ужас; теперь, отворив дверь, она увидела знакомую фигуру и закричала от ужаса, заливаясь слезами.
Но перед ней был Сэм. Его сильные руки обняли ее, и вдруг весь страх исчез. Она была с Сэмом. Под защитой его любви.
– Дайана, дорогая, что случилось? – спросил Сэм, когда ее рыдания немного утихли. Он боялся услышать ответ, потому что успел заметить страх в ее глазах.
– У меня был твой отец.
Ночью Дайана узнала, что далеко не все шрамы на теле Сэма были результатом футбольных баталий. Большая их часть – следствие другой войны, той, что он вел со своим жестоким, своенравным отцом. Самые глубокие травмы – одни видимые, а другие незаметные внешне, но оставившие след в его душе – появились, когда отца обуревали внезапные вспышки ярости. Ему вдруг приходило в голову, что сын сделал что-то заслуживающее сурового наказания.
– Знаешь, Дайана, я долго старался понять, что делаю не так и что надо сделать, чтобы предотвратить его гнев.
– Но ты не совершал ничего плохого.
– Нет. Я поступал так, как он хотел. Отец мечтал стать футбольной звездой, но у него ничего не получилось, поэтому он возложил все свои надежды на меня. И я играл по его сценарию – до сих пор… До сих пор я был примерным сыном… И все же…
– Так тем вечером, когда ты в первый раз должен был петь в больнице… – прошептала Дайана. Она в мельчайших подробностях помнила тот вечер. Помнила, как сильно рассердилась на него тогда. Не забыла Дайана и звонок Сэма, его осунувшееся лицо, даже через четыре дня оно оставалось смертельно бледным…
– Да… В тот вечер я позвонил тебе, как только смог.
– Но, Сэм, ты же настоял, чтобы назначили еще одно твое выступление. – «Несмотря на то что не был уверен, что подобное не повторится». – Почему?
– Из-за тебя. Из-за детей. Из-за меня. Я не понимаю, почему в первый раз отец не захотел, чтобы я пел в больнице. А уже через три недели решил, что это замечательная идея. Этот человек был, да и есть, абсолютно иррационален. Мама пыталась защищать меня от него, когда я был мальчиком, и тоже стала жертвой.
– Он вел машину, когда она погибла?
– Нет, она вела. Отец гнался за нами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
– Нет. Мой отец будет работать тренером недалеко от Денвера.
– Тренером?
– Он тренирует футбольные команды колледжей.
– А-а… – Дайана не знала, что отец Сэма был тренером.
Собственно, она ничего не знала и о его матери, о том, есть ли у него братья или сестры. По сути, она вообще ничего не знала о Сэме Хантере. Только мысль о том, что они больше никогда не увидятся, насмерть перепугала ее.
«Может случиться так, что я проживу остаток жизни и никогда больше не испытаю тех чувств, которые обуревают меня, когда я с тобой. Это радость, счастье, робкое желание, делающее меня такой смелой».
– О, Дайана, – прошептал Сэм, увидев, как милые сапфировые глаза наполнились слезами и печалью. Поцеловав ее мокрое лицо, он крепко прижал Дайану к себе. – Не плачь.
– Я буду скучать по тебе.
– Я тоже. – «Благодаря тебе я выжил. Но что могло бы случиться со мной, не будь тебя рядом?..»
Глава 15
Кембридж, Массачусетс Сентябрь 1974 года
Встав из-за письменного стола, за которым она занималась, Дайана пошла перевернуть стопку пластинок на проигрывателе. Эти пластинки были ее старыми друзьями; они выжили в течение трех лет в Редклиффе и по-прежнему были с ней, когда она поступила в Гарвардскую медицинскую школу.
Возвращаясь к столу, Дайана задержалась у окна своей маленькой квартирки и с улыбкой посмотрела на крупные капли дождя, падавшие на окно. «Как уютно», – подумала она.
Этим тихим дождливым вечером она изучала анатомию грудной клетки, слушая музыку «Битлз».
Когда в одиннадцать вечера зазвонил телефон, Дайана решила, что это кто-то из однокурсников хочет попросить ее аккуратные, толковые конспекты. Да, это мог быть Элан. Элан учился на втором курсе, она встречалась с ним почти год. Занималась любовью, хотя и знала, что не выйдет замуж за этого человека. Правда, когда это случилось в первый раз, Дайана еще точно ничего не знала, зато теперь она собиралась выложить Элану все начистоту.
«Если это Элан, то, несмотря на поздний час, я приглашу его, чтобы все сказать». Так думала Дайана, направляясь к телефону. Но, поднимая трубку, она уже молила Бога о том, чтобы это просто был кто-нибудь из однокурсников, которому нужна тетрадь по биохимии.
– Дайана? Это Сэм Хантер.
– Сэм…
– Помнишь меня?
– Да, я помню тебя…
«Я не верила, что нам еще доведется встретиться». Впрочем, этот звонок мог и не означать, что им придется встречаться. Голос Сэма казался совсем близким, но она-то знала, что он в Лос-Анджелесе готовится к субботней игре против штата Вашингтон. Дайана знала расписание всех матчей университетской команды из южной Калифорнии. Она смотрела все игры, которые показывали по телевизору, а об остальных читала в газетах. Ей было известно почти все о необыкновенных успехах Сэма, и Дайана знала, что в нынешнем году его команда примет участие в национальных соревнованиях и наверняка выиграет приз «Хейсман трофи».
– Как ты?
– Отлично. Только довольно сыро.
– Сыро? – Сердце Дайаны забилось быстрее. Она в нерешительности смотрела на потоки дождя, струившиеся по оконному стеклу. Ведь в Калифорнии никогда не бывает дождей… – Ты где?
– В телефонной будке напротив какого-то «Купа».
– Значит, в Кембридже, – прошептала Дайана. Всего в четырех кварталах от ее дома. Зачем?
– Да. Я бы хотел встретиться с тобой, Дайана. Тут можно где-нибудь выпить кофе, позавтракать, пообедать или съесть ленч?
– Где ты остановился?
– Я еще не знаю.
Стало быть, Сэм только что приехал. Он пересек всю страну автостопом. Сэм знал, что Дайана все еще в Кембридже. Он убедился в этом еще до отъезда из Лос-Анджелеса. У ее младших сокурсников по Редклиффу Сэм узнал, что Дайана занималась в медицинской школе, а заместитель директора дал ему ее телефон.
У Сэма были деньги на отель – он продал машину, учебники – словом, все, кроме вещей, что лежали в его рюкзаке, и гитары. Он собирался позвонить ей, как только снимет номер в отеле и переоденется в сухое, но ждать стало невмоготу. Сэм должен был услышать ее голос.
И теперь, когда они поговорили, Сэму до боли захотелось увидеть ее. Того же хотела и Дайана.
– Привет.
– Привет. – Его губы, посиневшие от холода, улыбались обычной какой-то нерешительной улыбкой; капли дождя стекали с волос на лицо.
Пока Сэм принимал душ и переодевался, Дайана сварила горячий шоколад и перевернула пластинки.
А потом Сэм оказался рядом. Они танцевали, и все было так, словно с памятной ночи в парке, когда они обнимались под луной, прошел лишь миг.
В ту июньскую ночь их слившиеся тела двигались медленно и лениво. Теперь они спешили, испытывая острое желание быть вместе.
Словно хотели наверстать упущенное за эти годы.
Словно, несмотря на сжигавшую их страсть, что-то могло разлучить их сейчас.
С самого начала в их любви было нечто обреченное, будто они боялись целиком отдаться ей. Будто эта любовь была нереальной и ее вообще не могло быть… несмотря на то что их сердца пели от радости.
– Я просто не мог больше играть в футбол, – признался Дайане Сэм через три дня после приезда.
– Но вы же должны были выиграть «Хейсман трофи», – заметила Дайана.
– Откуда ты знаешь?
– Я многое знаю о тебе. Можешь меня проверить. Спроси, сколько пасов ты сделал в прошлом году и чей рекорд при этом побил, – проговорила Дайана.
– Но откуда?..
– Я видела по телевизору, я все время смотрела спортивную передачу «Бостон глоуб. Картинки к спортивным состязаниям».
– Серьезно?
– Конечно. – Дайана улыбнулась. А потом, поглаживая шрамы на его груди, добавила: – Я рада, что ты бросил футбол. Не говоря уже о том, что теперь ты сможешь заняться пением. Твое тело немало пострадало от этой игры.
– Ну да, пострадало, – кивнул Сэм. – Но оно готово к любви…
* * *
– Сколько у нас будет детей? – спросила Дайана в один октябрьский день, когда они бродили по Бостон-Коммонс.
Была суббота, вокруг носились радостные детишки, подбрасывая в воздух упавшие листья.
– Сколько хочешь. Ты будешь такой хорошей матерью.
– А ты – прекрасным отцом. – Улыбнувшись, Дайана спросила: – А ты уже думал, как мы их назовем?
– Кого? Наших детей? Нет, об этом я еще не думал. – Сэм посмотрел на нее, и глаза его были полны любви. – Но вообще-то одной из дочерей я бы хотел дать имя моей матери. Ее звали Джейн.
– Да? – Они часами говорили об их любви, о его песнях, которые он написал для нее еще в школе. Мечтали о будущем, вспоминали о дружной семье Дайаны. Однако Сэм избегал разговоров о собственной семье. – Твоей мамы больше нет?
Сэм кивнул.
– А какая она была, Сэм?
– Очень нежная и добрая. Очень смелая. – Сэм тихо вздохнул, взгляд его был устремлен куда-то вдаль. – Она погибла в автокатастрофе, когда мне было шесть лет. – «Она погибла, пытаясь спасти мою жизнь».
Через три недели Дайана узнала все и о матери, и об отце Сэма.
Она сидела дома, занимаясь и слушая одну из пленок Сэма, которую он записал для нее. Это было попурри из ее любимых песен о любви, а также ее самая любимая песня, написанная самим Сэмом. И вдруг в середине кассеты зазвучала инструментальная «Песня колоколов». За годы, проведенные в Лос-Анджелесе, Сэм по воскресеньям частенько ездил по калифорнийским миссиям и слушал звон городских колоколов. Результатом этого стала потрясающая «Песня колоколов», исполненная талантливыми пальцами Сэма.
…В тот ноябрьский вечер Сэм, как обычно, был в «Двух фонарях» – модном кафе, где он подрабатывал официантом и пел. Когда в одиннадцать часов позвонили в дверь, Дайана заглянула в глазок. Сэм должен был скоро прийти, и она решила уже, что это он позвонил, забыв свой ключ. Только это был не Сэм, а кто-то похожий на него.
Открывая дверь, Дайана улыбалась. Она уже хотела сказать: «Должно быть, вы отец Сэма. Вы так похожи. Как мило, что вы приехали». Но что-то остановило ее. «Будь начеку!» Этот человек и впрямь был похож на Сэма – такой же красивый, высокий и поджарый брюнет с темными глазами и очень длинными ресницами. Но что-то в нем было не то! У Сэма – теплые, нежные, любящие глаза, а взор этого мужчины жесткий и холодный.
– Чем могу вам помочь?
– Я разыскиваю Сэма.
– Сэма? – переспросила Дайана.
– Вы Дайана Шеферд?
– Да.
– Значит, вы знает Сэма Хантера.
Дайана сначала нахмурилась, потом улыбнулась:
– Ну да, конечно. Мы вместе учились в Далласе. – Тряхнув головой, она спросила: – Вы его брат?
– Я его отец.
– О! Что я могу сделать для вас, мистер Хантер?
– Вы можете сказать, где Сэм.
«Не красней. Выдержи его взгляд». Дайана никогда не лгала, но в этот вечер ложь с легкостью слетала с ее языка.
– Не представляю. Мне очень жаль.
– Когда в последний раз вы видели его или что-либо слышали о нем?
– Дайте подумать. Кажется, на выпускном вечере. Мы с ним не встречались, но были знакомы. Мне не с кем было пойти на вечер, вот Сэм по доброте душевной и пригласил меня. Мистер Хантер, что-нибудь случилось? Что-то стряслось с Сэмом?
Отец Сэма улыбнулся, и Дайана немного расслабилась, даже подумала, что его ледяные глаза полны ярости.
Дайану словно обдало холодом – она почувствовала приближающуюся опасность и испытала невероятное желание убежать. Но бежать было некуда. Дайана начала лихорадочно придумывать, что бы еще соврать этому человеку, как вдруг он схватил ее.
Все ее прежние ощущения были ничем по сравнению с тем ужасом, который она испытала, когда его цепкие пальцы впились в ее нежную кожу.
– Я не верю вам, мисс, – прошипел он. Такой звук мог издать дикий зверь, но не человек. – Он ведь здесь, не так ли?
– Нет! Отпустите меня! Как вы смеете прикасаться ко мне?!
– Как я смею? – Он хрипло рассмеялся и, рванув Дайану к себе, повторил прямо ей в лицо: – Как я смею?!
Почувствовав запах спиртного, Дайана кое-что вспомнила. На предпоследнем курсе Редклиффа она работала добровольной помощницей в палате скорой помощи бостонской больницы. И там не раз видела, в каком состоянии бывают люди, перебравшие наркотиков или алкоголя. Ее всегда восхищало, с каким холодным спокойствием разговаривают с этими людьми врачи и медсестры. Да, она только видела, но ни разу не пробовала сама сладить с наркоманами или алкоголиками.
Теперь ей предстояло сделать это.
– Мистер Хантер… – начала она спокойно, пытаясь говорить умиротворяющим тоном. – Я правда не знаю, где ваш сын. Зато я вижу, что вы пьяны, вы делаете мне больно, хотя, думаю, не хотите этого. Если вы немедленно не отпустите меня, я закричу, и соседи вызовут полицию. Уверена, что вам это ни к чему.
– Ах, так ты, значит, уверена, да?! – ухмыльнулся он, ничуть не испугавшись ее угроз.
Собственно, угроза-то была пустая. Большинство соседей Дайаны – пожилые люди, которые давно легли спать, и даже если она закричит, никто ничего не услышит сквозь толщу стен. И тут вдруг Дайана подумала о другом: у нее за спиной играла «Песня колоколов». Через минуту-другую на пленке зазвучит голос Сэма, да и сам он должен минут через пятнадцать прийти домой.
– Итак, мистер Хантер, мне позвать полицию?
– Да ладно тебе, я ухожу. Уверен, что нам еще доведется встретиться. Буду с нетерпением ждать этого. – Его последние слова звучали угрожающе, и угрозу он подкрепил, еще сильнее сжав руку Дайаны. Потом, подняв на нее обезумевшие глаза, расхохотался и ушел.
Дайана закрыла дверь, ее била дрожь. Она судорожно хватала ртом воздух, словно задыхалась. Но ей нужно было убедиться в том, что он и в самом деле ушел. Бросившись к окну, Дайана с облегчением увидела, как отец Сэма сел в машину, которая тут же рванула вперед, едва не сбив стоявший на углу знак.
Чудовище исчезло… По крайней мере на время.
Забыв даже прихватить куртку, чтобы не замерзнуть на холодном ноябрьском ветру, Дайана побежала в «Два фонаря» – предупредить Сэма. Совсем недавно она открывала дверь человеку, похожему на Сэма, который вызвал у нее ужас; теперь, отворив дверь, она увидела знакомую фигуру и закричала от ужаса, заливаясь слезами.
Но перед ней был Сэм. Его сильные руки обняли ее, и вдруг весь страх исчез. Она была с Сэмом. Под защитой его любви.
– Дайана, дорогая, что случилось? – спросил Сэм, когда ее рыдания немного утихли. Он боялся услышать ответ, потому что успел заметить страх в ее глазах.
– У меня был твой отец.
Ночью Дайана узнала, что далеко не все шрамы на теле Сэма были результатом футбольных баталий. Большая их часть – следствие другой войны, той, что он вел со своим жестоким, своенравным отцом. Самые глубокие травмы – одни видимые, а другие незаметные внешне, но оставившие след в его душе – появились, когда отца обуревали внезапные вспышки ярости. Ему вдруг приходило в голову, что сын сделал что-то заслуживающее сурового наказания.
– Знаешь, Дайана, я долго старался понять, что делаю не так и что надо сделать, чтобы предотвратить его гнев.
– Но ты не совершал ничего плохого.
– Нет. Я поступал так, как он хотел. Отец мечтал стать футбольной звездой, но у него ничего не получилось, поэтому он возложил все свои надежды на меня. И я играл по его сценарию – до сих пор… До сих пор я был примерным сыном… И все же…
– Так тем вечером, когда ты в первый раз должен был петь в больнице… – прошептала Дайана. Она в мельчайших подробностях помнила тот вечер. Помнила, как сильно рассердилась на него тогда. Не забыла Дайана и звонок Сэма, его осунувшееся лицо, даже через четыре дня оно оставалось смертельно бледным…
– Да… В тот вечер я позвонил тебе, как только смог.
– Но, Сэм, ты же настоял, чтобы назначили еще одно твое выступление. – «Несмотря на то что не был уверен, что подобное не повторится». – Почему?
– Из-за тебя. Из-за детей. Из-за меня. Я не понимаю, почему в первый раз отец не захотел, чтобы я пел в больнице. А уже через три недели решил, что это замечательная идея. Этот человек был, да и есть, абсолютно иррационален. Мама пыталась защищать меня от него, когда я был мальчиком, и тоже стала жертвой.
– Он вел машину, когда она погибла?
– Нет, она вела. Отец гнался за нами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47