https://wodolei.ru/brands/Vitra/water-jewels/
Почувствовав, что ее, как обычно, охватило желание, Дайана с удивлением подумала о том, что, возможно, они будут сейчас заниматься любовью. Их разум уже принял мысль о разводе, их сердца учились жить без любви друг к другу, так неужели их телам нужно было это последнее прощание? Неужели им нужно слиться воедино в последний раз, чтобы окончательно понять, что все кончено?
Поцелуй становился все горячее, но Дайана не могла раствориться в нем. Не станет ли это слишком тяжелой пыткой? Если они займутся сейчас любовью, не положит ли это конец их добрым отношениям?
Отпрянув от Чейза, Дайана заглянула ему в глаза. Они были полны желания и потаенной грусти. Чейз прощался с ней и…
– Я не могу сделать это, Чейз.
Он осторожно взял ее лицо в ладони и улыбнулся. В его глазах затаилась грусть.
– Знаю. – И через мгновение Чейз тихо добавил: – Дайана, мне так жаль.
– Знаю.
А потом Чейз ушел навсегда. Дайана вышла на балкон и, застыв, невидящим взором смотрела на огни Манхэттена. Слезы заливали ее лицо…
Четвертого июня исполнилось десять дней с того вечера, как Патрик спас Кейси и исчез в темноте ночи.
«Он вернется, – вновь и вновь повторяла себе Кейси. – Но почему?»
После ухода Патрика Кейси посмотрела на себя в зеркало. Лицо ее все еще было в слезах, волосы взъерошены ветром, одежда помята, а в глазах застыло непривычно невинное выражение. Она была похожа на бродяжку, правда, в чем-то привлекательную.
Впрочем, если в ней и оставалась сексуальная притягательность, то вряд ли это вызвало у него какие-то эмоции. Не исключено, что сначала Патрик обратил внимание на ее точеную фигурку, но потом он и думать забыл о ней, отвлеченный неуверенными словами женщины, робкой улыбкой и слезами.
А это, судя по всему, уже не интересовало Патрика Джеймса.
Но Кейси не так-то просто расставалась со своим новым «я». Разумеется, она работала, каждый день делала зарядку, почти ничего не ела. И все же она каждое утро бегала по берегу, играла с волнами и прощалась с солнцем, скрывающимся за скалами. Кейси махала ему на прощание рукой, остановившись у подножия скал, но ни разу не поднялась по тропинке, ведущей на цветущий луг. Этот луг принадлежал Патрику. Он вполне мог быть там, проехав на луг другой тропой и не желая встречаться с ней, и она нарушила бы его уединение. А ведь она и так лишила Патрика его пляжа!
Но Кейси не только думала о Патрике Джеймсе. Она не получала ответов на свои вопросы. Где-то в глубине души начали зреть чувства, от которых она не могла, да и не хотела, избавиться, чувства, дарившие ей радость и счастье.
Вечером четвертого числа Кейси работала, когда Патрик постучал в дверь коттеджа.
– Патрик!
– Привет, Кейси! Как поживаете?
Она могла ничего не отвечать ему, потому что счастливая улыбка сама сказала все Патрику. Однако ему нужно было произносить какие-то слова, чтобы снова привыкнуть к ней. Все эти дни он думал о ней, но заставлял себя забыть Кейси, потому что она была такой милой и недосягаемой, а он не мог предложить ей ничего, кроме отчаянного желания быть вместе.
Да, он все время думал о Кейси и даже стал делать карандашные наброски, пытаясь запечатлеть невинное выражение ее лица, когда она впервые обернулась к нему. Патрик был талантливым художником. Он с легкостью воспроизводил увиденное, но, встретив ее, понял, что на этот раз талант изменил ему. Живая Кейси была еще красивее, еще милее, чем тот образ, который сложился в его воображении.
– Замечательно, Патрик.
– Я подумал, что, возможно, вы захотите посмотреть со мной на фейерверки?
– Разумеется. В клубе?
– Нет. На том же лугу.
– Мне очень хочется.
Они спустились по извилистой дорожке от коттеджа к пляжу, и Патрик вытащил из-под какого-то бревна сложенное одеяло.
– Вы сегодня без коня?
– Закат будет в первом акте, – улыбнулся Патрик. – Но я подумал, что вы, возможно, захотите посмотреть все шоу целиком.
– Да, конечно, – кивнула Кейси.
Они наблюдали за захватывающими дух природными фейерверками – заходящим солнцем, внезапно вспыхивающими на небе звездами, почти полной луной. А еще они слушали симфонию летней ночи – стрекотание кузнечиков, пение ночных птиц, нежный шелест кленовых листьев, которые будоражил легкий ветерок.
– Какое огромное пространство, – задумчиво прошептала Кейси, задрав голову и глядя в черную бездну ночного неба, мерцавшего мириадами звезд. – Когда я смотрю на небо, то кажусь себе такой маленькой, такой… незначительной. – «И мои слова кажутся мне незначительными».
– Да что ты? – незаметно для себя переходя на ты, удивился Патрик. – А я, напротив, считаю себя очень маленькой, но важной частичкой огромного целого.
– Ох, Патрик! Откуда в тебе эта мудрость?
– Вовсе я не мудрый, Кейси.
– Но кажется, ты знаешь, что важно, а что – нет.
– Серьезно?
– Да. – Робко улыбнувшись, Кейси тихо спросила: – А что для тебя самое важное на свете?
– Моя свобода, – без раздумий ответил Патрик.
«Свобода, – подумала Кейси. – Да, Патрик, ты мудр».
– Свобода…
– Свобода наблюдать за красотой неба и моря, скакать по белому песчаному пляжу и…
Патрик резко замолчал, потому что его разум, а может, и сердце напомнили ему о свободе, недостатка в которой он прежде не испытывал. У него были свои преимущества, о которых он просто не задумывался. Зато теперь Патрик осознал, как важна для него свобода – важнее всего на свете.
– И?..
Патрик не ответил. Он только заглянул в ее голубые глаза и ласково улыбнулся. «И свобода любить», – подумал он про себя.
Была уже полночь, они стояли у дверей коттеджа. Патрик поцеловал ее на прощание. Перед тем как сделать это, он, нахмурившись, чуть заколебался, словно не был уверен в том, что поступает правильно, хотя Кейси увидела в его глазах желание. Поцелуй был дружеским – он едва прикоснулся губами к ее губам, но сразу же его руки сами собой поднялись вверх, а пальцы стали ласкать шелковистые рыжие пряди.
«Не стоит так осторожничать со мной, – мелькнуло в голове у Кейси. – У меня большой опыт».
Но даже богатый опыт не помог ей подготовиться к тому блаженному трепету, который охватил ее тело при его прикосновении. По сути, опыт лишь научил ее быть осторожной. Кейси удавалось великолепно разыгрывать сцены обольщения и получать в награду сердца и страсти красивых и сильных мужчин. Богатые и знаменитые мужчины хотели Кейси, и она хотела их – до тех пор, пока они не притрагивались к ней. Кейси не испытывала удовольствия, когда они целовали ее, и, похоже, вообще теряла чувственность, когда они занимались с ней любовью. Это раздражало их, сердило ее, потому что они ждали от нее благодарности, когда их опытные руки делали все для того, чтобы она стонала от страсти. А Кейси ждала чего-то еще, ведь должно быть что-то большее? Даже по их глазам она видела, что они испытывали радость и удовлетворение, а она… у нее оставалось лишь ощущение собственной неполноценности и, что еще страшнее, боязнь того, что она холодна как лед.
Но с Патриком Кейси не чувствовала себя куском льда.
Он поцеловал ее, а потом она – его, и ей захотелось большего. Кейси жаждала выполнять молчаливые приказания его серо-зеленых глаз. Однако Патрик смотрел на нее, и в его глазах она прочла не только желание, но и… тревогу.
«Патрик, я же не девственница», – подумала Кейси.
«Что, черт возьми, я делаю? – спрашивал себя Патрик. – Она так красива, и я так хочу ее, но какое право я имею любить ее? Что я могу ей обещать? Какие клятвы дать? Никаких, кроме разве той, что всю жизнь буду вынужден прятаться».
– Патрик! – В голосе Кейси звучал страх, словно она опасалась того, что Патрик хочет ее.
Заметив, в каком она состоянии, Патрик вдруг понял, что не может сказать Кейси «до свидания».
– Можно я еще раз приду к тебе, Кейси?
– Да.
– Завтра я буду работать допоздна, так что давай увидимся послезавтра. Около девяти, хорошо?
– Отлично. А что у тебя за работа?
– Я даю уроки верховой езды в клубе.
– А-а, понятно.
Однако Кейси ничего не было понятно, и после ухода Патрика она еще долго не спала, размышляя о том, что он имеет в виду. Он говорил, что не играет в игры, но вот же она, очевидная игра! Может, конечно, этим летом Патрик и решил развлечь себя уроками верховой езды, но обычно летом он наверняка ходит под парусами на яхте вокруг Кейп-Кода. Или загорает под жарким солнышком Сен-Тропеза. Или объезжает свою манхэттенскую империю.
Кейси пыталась найти в его словах особый смысл, и, когда ей это удалось, на ее лице появилась довольная улыбка, а сердце забилось быстрее. Они с Патриком были так похожи. Оба были удачливыми богачами, принадлежавшими к верхушке общества, но этим летом каждый из них решил сбросить с себя груз богатства и успеха и хоть немного побыть… просто свободным.
Этим летом Патрик был инструктором по верховой езде, а Кейси Инглиш – простой работягой, и они делились друг с другом самой важной правдой, рассказав, кем были на самом деле, и даже не заикнулись о своих успехах.
Этим летом Патрик и Кейси разделили друг с другом правду сердец, огонь поцелуев и…
Тело Кейси содрогнулось, когда она вспомнила поцелуй Патрика и его многообещающий взгляд. Похоже, что, когда он вернется к ней через два дня, дело не кончится одним поцелуем. Кейси дрожала от страха и желания.
Она очень хотела этого. И боялась, что разочарует их обоих.
Кейси заказала шампанское в магазине «Кантри». Доставка стоила почти столько же, сколько сама бутылка, потому что Кейси предупредила, что заказ срочный. Между тем ей всего-то и была нужна бутылка самого недорогого шампанского. Ведь, в конце концов, Кейси была обычной работягой. Самое недорогое шампанское на складе саутгемптонского магазинчика стоило всего двадцать долларов. Пыльная бутылка «Мамма» была задвинута на полке где-то между бутылками «Крага» и «Дом Периньон».
Кейси еще ни разу не угощала Патрика шампанским. Зато на этот раз она дрожа предложила ему саму себя, и он с радостью принял этот дар.
«Ох, Патрик, ты снова спасаешь меня, не правда ли?» – подумала Кейси, когда от прикосновения его губ по ее телу побежали сладкие мурашки. А вдруг ее нельзя спасти, что тогда? Что, если ее желание исчезнет, и она вновь почувствует себя холодной? Правда, огонь желания все сильнее и сильнее распалял ее тело, а если он вдруг погаснет?
– Патрик, быстрее, – хрипло прошептала она.
– Кейси, что такое? – Подняв голову, Патрик увидел в ее глазах желание и страх. Он догадался о причинах ее неуверенности. – Нам не надо торопиться, Кейси.
– Нет, надо.
– Нет, не надо, – упрямо возразил он.
– Не надо?
– Нет.
Ласково и нежно Патрик доказал Кейси, что ее желание не исчезнет так же быстро, как появилось. Огонь их любви не был случайным, не запылал лишь от прикосновений его опытных рук. Нет, этот огонь был настоящим, он шел из их сердец, и это было настоящим чудом.
Поэтому дивные ощущения не исчезали. Ее желание становилось все более острым, Кейси жаждала более смелых ласк, и Патрик исполнял просьбы ее жадного тела, осыпая страстными поцелуями ее губы, шею, грудь. Он осмелился дотронуться губами даже до того места, к которому она никому никогда прежде не позволяла прикасаться. Однако на этот раз она испытала лишь блаженство.
Итак, Кейси не была холодной женщиной, и волшебные ощущения не исчезали, но, когда они охватили все ее тело, она вновь испугалась.
– Ох, Кейси, – нежно прошептал Патрик, заглядывая ей в глаза. Он чувствовал, что она была девственницей – не в сексе, а в любви, поэтому старался быть как можно более осторожным. Но она все равно чего-то опасалась. – Не бойся.
– Патрик, я…
– Все хорошо, детка. Тебе понравится. Я буду с тобой, Кейси.
И он был с ней, крепко прижимая ее к себе, любя, заглядывал ей в глаза, и от этого она чувствовала себя такой счастливой…
Настолько счастливой, что без стыда позволила скрывавшемуся в ней фейерверку вспыхнуть тысячами огней…
И это счастье даровало ей ощущение свободы.
* * *
– Где твои глаза? – тихо спросил Патрик, когда их дыхание унялось, а бешеное биение сердец успокоилось.
Кейси, свернувшись клубочком, лежала рядом с ним; ее рыжеволосая головка покоилась на его груди. И вдруг Патрик ощутил, что она дрожит, а из ее глаз льются горячие слезы.
– Кейси!
Она приподняла голову, и Патрик осторожно убрал огненно-рыжий каскад волос с ее лица, чтобы заглянуть ей в глаза.
– Привет!
– Привет! – Кейси улыбнулась – смело и робко.
– Я уже сказал тебе, что принял решение? Ты – цветок.
– Все-таки не главнокомандующий?
– Нет, не главнокомандующий.
Патрик осторожно губами осушил слезы радости, катившиеся из ее глаз цвета незабудок. В их лазурной глубине он увидел сначала радость, потом некоторое замешательство, словно она засомневалась в том, что все, что было между ними, повторится еще когда-нибудь.
А потом он снова и снова доказывал ей, что их любовь и их волшебная близость будут… всегда…
– Что там? – спросил Патрик, приподнимая собранный Кейси рюкзак.
Рюкзак оказался тяжелее обычного – несомненно, в нем было что-то еще, кроме свитеров и одеял, которые они обычно брали с собой на ночной луг. Последний месяц они почти каждую ночь проводили вместе – на лугу, если Патрик был вечером свободен, или в ее коттедже, если ему приходилось работать допоздна.
– Шампанское, – ответила Кейси.
– О!
Кейси уже изучила молчание Патрика – оно каждый раз было иным: когда наступала короткая пауза в их спокойных беседах, когда они отдыхали после бурной страсти, когда, затаив дыхание, наблюдали, как солнце скатывается в объятия зеленых крон деревьев, а на небе зажигаются таинственные звезды. Кейси уже изучила это молчание Патрика, но ей не была известна причина его молчания, когда они шли по берегу в сторону их луга. Она лишь поняла, что это молчание тревожное. К тому же в его глазах промелькнуло беспокойство, когда она сообщила ему о шампанском.
– Тебе нравится этот сорт? – спросила она, когда, устроившись на лугу, вытащила из рюкзака бутылку.
– Конечно. Я еще ни разу не пробовал шампанского.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47