с обложки на нее смотрела самоуверенная красавица с огромными сапфировыми глазами, в которых играла улыбка Моны Лизы. Ее черные кудри кокетливо выбивались из-под белой докторской шапочки, нижнюю часть лица прикрывала хирургическая маска. По-видимому, это был ее собственный портрет.
В руках Дайана держала четвертый номер сентябрьского журнала «Тайм». Тогда она так и не прочла несколько строк, помещенных под снимком, не стала читать их и сейчас. Сложив журнал так, чтобы пассажиры случайно не узнали по фотографии оригинал, Дайана быстро пролистала страницы. Она была поражена размером статьи о себе. Там было многое: хроника ее карьеры, ее потрясающего успеха, размышления о научных открытиях – все, чего она достигла к тридцати шести годам. Впрочем, большая часть статьи была, разумеется, посвящена ее искусственному сердцу (собственно, именно из-за него она и согласилась на статью). Со страниц журнала на нее с улыбкой смотрели ее благодарные пациенты.
Быстро проглядев статью, Дайана стала читать международные новости. Журнал был недельной давности, то есть в нем еще не было сообщений об ужасных актах насилия, прокатившихся по всему миру. Иными словами, мировые агентства новостей рассказывали о спокойной неделе. Дайана быстро пробежала глазами эти страницы, чтобы найти что-нибудь о театре, об искусстве, книгах и людях.
И вдруг, почти в конце номера, ей вновь попалась на глаза ее собственная фамилия. На этот раз журнальные строки не были полны восхищения… «Расторгнут брак… Доктор Дайана Шеферд, известный хирург-кардиолог, создатель «сердца Шеферд» (см. обложку), и Чейз Эндрюс, миллионер, строитель… Состояли в браке пять лет, детей не имеют».
Детей не имеют… Дайана несколько минут вглядывалась в эти строчки, а потом тихонько вздохнула и перевернула страницу. Она будет читать светскую хронику, это безопасно. Здесь только короткие заметки о знаменитостях, о всевозможных вечерах, популярных парах – словом, о людях, имена которых Дайане известны, но с кем она не была знакома.
«Сэм Хантер возвращается домой. На прошлой неделе знаменитый поэт-песенник и певец, шестикратный лауреат премии «Грэмми» Сэм Хантер переехал из Лондона, где он прожил пятнадцать лет, в Калифорнию и купил себе особняк на побережье океана. Урожденный далласец, суперзвезда, Хантер только что подписал с «Кэпитол рекордз» контракт на три альбома, и хотя он не говорил о турне по США, его продюсер не исключает такой возможности. Когда его спросили о причинах, по которым Сэм Хантер решил вернуться из добровольного пятнадцатилетнего изгнания, тот коротко ответил: «Настало время». Имя Хантера постоянно занимало верхние строчки хит-парадов. Его последняя песня «Потанцуй со мной» лидировала в хит-парадах целых десять недель, а альбом «Обещания любви» уже выпущен на платиновом диске».
Дайана несколько раз перечитала короткую заметку, хотя запомнила ее наизусть с первого же раза. Скупые строки рассказали ей о пятнадцати годах жизни.
Медленно закрыв журнал, Дайана положила его на кофейный столик. Ее путешествие в прошлое начнется сейчас же, здесь, потому что все начиналось с Сэма Хантера, который вошел в ее жизнь солнечным осенним днем 1970 года в Далласе.
Дайана сидела за столиком в фойе средней школы Теодора Рузвельта. Шумные стайки студентов бродили вокруг ярких столиков, на которых на продажу были выложены всевозможные вещи. Тут были заколки для волос, студенческие свитера, билеты на танцы, булочки, обложки для учебников, карандаши и прочая мелочь.
Дайана терпеливо поджидала желающих принять участие в шоу, которое она готовила. Выступления местных талантов не были новы для учеников школы. Однако Дайана запланировала свое шоу на вечер последней среды накануне Дня благодарения. Заработанные средства должны были пойти на нужды обездоленных детей. Идея такого представления пришла в голову самой Дайане, но она уже получила поддержку от педагогического и студенческого советов факультета. И теперь она надеялась, что кто-нибудь из талантливых студентов захочет потратить свое время на ее проект.
Дайана просто ждала, потому что не в ее привычках было выкручивать руки и уговаривать кого-то.
В своей следующей жизни, казалось ей, она непременно проявит способности к пению! Ей так нравились чудесные песни шестидесятых. Музыка тогда стала неотъемлемой частью ее счастливой жизни. Дайана знала слова всех популярных песен, но рисковала петь их, лишь оставшись наедине с собой. Ее таланты заключались в другом – в блестящем уме, в необычайной щедрости, в инстинктивном желании делиться радостью и счастьем с теми, кому этой радости не доставалось.
Дайана не могла принимать участие в собственном проекте, но она была в состоянии принести ему успех. Впрочем, пока все обстояло совсем неплохо. Она опасалась, что реакция ее однокашников окажется более холодной.
– Привет!
– Привет! – с удивлением отозвалась Дайана. С чего это вдруг Сэм Хантер, знаменитый защитник школьной команды по футболу, остановился у ее столика? Она же четко написала: «ПРИГЛАШАЮТСЯ ТАЛАНТЫ ДЛЯ УЧАСТИЯ В ШОУ».
– Я бы хотел принять участие в этом шоу талантов, – заявил Сэм.
– О! – Дайана знала, что у него за таланты – отбрасывать мячи. Благодаря ему команда школы «Рузвельт рафрайдерс» участвовала в чемпионате штата. Сэм был знаменитостью – не только в их школе, но и во всем Далласе. Можно не сомневаться: его участие в шоу вызовет всеобщий интерес. Что ж, решила Дайана, если Сэм Хантер задумал подавать пасы прямо на сцене, она возражать не станет. – О’кей, – кивнула она. – Отлично!
Несколько мгновений Сэм задумчиво глядел на нее, а потом сообщил:
– Вообще-то я пою.
Не успела Дайана ответить ему, как у столика возникла фигура девушки Сэма. Шерил была хорошенькой и сексуальной. Она руководила болельщиками на спортивных состязаниях.
– Ах вот ты где, дорогой!
– Я подойду к тебе через минуту, Шерил, – пробормотал Сэм.
– А я-то думала, что мы собираемся прокатиться. – По виду Шерил можно было сразу догадаться, что интересует ее вовсе не прогулка, а то время, когда они где-нибудь припаркуют машину.
– Так и есть. Но как только я поговорю.
– Нет, пойдем немедленно, – настаивала Шерил. Ее длинные пальцы заплясали по пуговицам его рубашки, а потом демонстративно скользнули вниз, на пряжку его ремня.
Глядя на это представление, Дайана залилась краской – больше всего ей захотелось исчезнуть.
Шерил, без сомнения, ничуть не смутилась, однако Дайана не могла понять выражение темно-карих глаз Сэма. Но он решительно обхватил тонкое запястье подружки своей изящной сильной рукой, непохожей на крупные руки остальных футболистов, со словами:
– Подожди меня на улице, Шерил. Я присоединюсь к тебе через пять минут.
– Я буду ждать.
– Итак, – начал Сэм, когда Шерил ушла, – что вам надо знать обо мне? Меня зовут Сэм Хантер…
Неужели он считал, что она не знает, кто он такой? Правда, Сэм и Дайана еще ни разу не встречались. И дело было не в том, что в школе было множество учеников, просто Дайана и Сэм жили в совершенно разных мирах.
Красавец защитник принадлежал к элитарной группе школьной молодежи. Ее члены, как и сам Сэм и Шерил, были заметны, уверены в себе и обладали сексуальным опытом. А Дайана принадлежала к академической группе девушек и юношей, возможно, помудрее, но более наивных в житейском плане. Дайана и ее подруги выигрывали соревнования по риторике и математике, однако им не доводилось ходить на футбольные матчи и дирижировать болельщиками. Они были преданными поклонницами «Хоббита», «Битлз», Халила Джибрана и получали лучшие отметки на национальных олимпиадах по математике. На уик-энды Дайана и ее подружки собирались в компании, а не парами. Иногда они страдали из-за того, что им никак не удается найти достойных партнеров, но потом девушки убеждали друг друга, что все у них еще впереди – и секс, и любовь.
Так что хотя Дайана с Сэмом ни разу не встречались, но, разумеется, Дайана знала, кто он такой.
– Да, я знаю. А я Дайана Шеферд, – представилась она.
– Знаю. Я голосовал за тебя.
– Да что ты?! – удивилась девушка.
– Конечно. Ты была лучшей кандидаткой.
– Спасибо.
Противником Дайаны на прошлогодних выборах президента студсовета был один парень из группы Сэма, но, судя по всему, наслушавшись его многочисленных речей, Сэм пришел к выводу, что пусть уж лучше Дайана станет первой девушкой-президентом в шестидесятилетней истории школы Теодора Рузвельта.
– Не за что. Итак, что еще нужно?
– Мне надо прослушать тебя. – Даже если Сэм не попадет ни в одну ноту и его музыкальный талант соответствует ее «талантам», она все равно попросит его спеть, это решено. – И еще мне надо знать, что ты будешь петь – чтобы удачно вставить твой номер в программу.
– О’кей. И когда же будет прослушивание?
– На следующей неделе, после занятий. Это не совпадает с твоими тренировками?
– Да, совпадает, – спокойно согласился Сэм. – А ты не предложишь другого времени, когда тебе будет удобно?
Дайана сама задумала шоу талантов, но по договоренности члены студенческого совета должны были прослушать претендентов и принять окончательное решение. И вот Сэм Хантер, звезда футбольной команды, подошел к Дайане и предложил послушать его в другое время.
Зачем он спрашивал? Ясное дело, она согласится на любое предложение самого Сэма Хантера, хотя… хотя выражение его темно-карих глаз было скорее извиняющимся, чем высокомерным.
– Разумеется. В любое время, – поспешила ответить Дайана. – Когда тебе будет удобно?
– На этой неделе мы играем в пятницу вечером, – задумался он. – Ты сможешь в субботу утром или днем?
Итак, субботний вечер был у него занят, заключила про себя Дайана. Наверняка они с Шерил будут на танцах праздновать пятничную победу.
– По субботам днем я работаю в больнице, так что давай в субботу утром, – кивнула Дайана.
Следующие три дня Дайана лихорадочно обдумывала, о чем она будет говорить с Сэмом Хантером во время их короткой поездки от ее дома, откуда он обещал забрать ее в десять утра, до Линкольн-парка, где он собирался продемонстрировать ей свои вокальные способности. У Сэма с Дайаной не было ничего общего, и, пожалуй, он считал тот невинный мир, в котором обитали сама Дайана и ее подруги (если он вообще знал про него), безнадежно скучным и, возможно, даже глупым.
В поисках тем для разговора Дайана рассматривала две: Шерил и футбол. И предпочла футбол. Девушка пролистала старые выпуски «Стреньюус лайф», еженедельную газету «Рузвельт» и почерпнула оттуда немало информации о Сэме. Теперь Дайана знала, о чем говорить с Сэмом, и это уняло ее тревогу по поводу тягостного молчания в машине.
Впрочем, ее еще кое-что тревожило. Как ей вести себя, если пение Сэма не произведет на нее впечатления?
Дайана заранее приготовила слова, которые ей, возможно, придется произнести в неловкой ситуации. И вдруг Сэм задал ей вопрос:
– А это шоу талантов будет проводиться для детского дома?
– Да, – отозвалась Дайана.
– Мне казалось, его уже построили.
– Так оно и есть. И открыли уже полгода назад. Капиталовложений вполне хватило на все основное, но средства, заработанные на шоу, мы могли бы пустить на какие-то праздники, на поездки детей.
– Мы?..
– Я доброволец, – пояснила Дайана.
– Так днем ты будешь работать именно там?
– Нет. Сегодня я работаю в детской больнице. В детском доме я бываю по вторникам после школы.
Дайана замолчала. Сэм тоже ничего не говорил. И вот тогда девушка сделала смелое предложение, которое, по ее разумению, могло заинтересовать знаменитого собеседника:
– Может, как-нибудь дети смогли бы съездить на футбол с участием твоей команды?
Сэм не отрывал глаз от дороги. Он был, как успела с облегчением заметить Дайана, очень хорошим и осторожным водителем. Да, его глаза не оторвались от дороги, но их выражение стало очень серьезным, когда он услышал ее предложение.
– Не могу себе представить, чтобы дети, познавшие физическое насилие, получили удовольствие от такой азартной и даже жестокой игры, как футбол.
Дайана стала обдумывать ответ на его замечание. С одной стороны, ей не хотелось демонстрировать своего явного пренебрежения к спорту. В нем Сэм, несомненно, видел свое будущее, а ей он казался именно делом жестоким. С другой стороны, она не хотела быть невежливой. Однако не успела Дайана и рта раскрыть, как они доехали до Линкольн-парка.
Впрочем, Дайане не пришлось больше думать об этом. Как и беспокоиться о том, как реагировать на пение Сэма, если выяснится, что оно, мягко говоря, не его призвание.
Но ей понадобились слова (хотя она так и не нашла подходящих), чтобы сказать Сэму, как потрясена она его пением. Он исполнял дорогие ее сердцу песни о любви еще лучше, еще более эмоционально, чем те певцы, которых она слышала раньше. Сильные талантливые пальцы Сэма уверенно перебирали струны гитары.
Его чувственные темные глаза, мягкий богатый голос и приветливая улыбка подействовали на чувства Дайаны волшебным образом.
Даже не спросив, какие песни ей хочется услышать, Сэм исполнил ее любимые – «Вчера», «Песню Кэти», «В моей жизни», «Она придет в апреле», «Если я упаду», «Звуки тишины», «Мост через бурную реку», «Что-то», «Это всего лишь любовь».
– А почему ты ни разу не выступал на школьных шоу талантов, Сэм? – спросила потрясенная Дайана. – Ты… ты так хорошо поешь… и играешь.
– Похоже, стоит попробовать, – улыбнулся Сэм. – Так тебе понравилось? Возьмешь меня в шоу?
– Я думаю, – решительно проговорила Дайана, обращаясь к темно-карим глазам, выражавшим некоторую неуверенность, – что стоит организовать твой сольный концерт.
Глава 14
Концерт на День благодарения, конечно, не стал сольной программой Сэма Хантера, но он был главным событием праздника. Точно так же, как на недавнем матче футбольных команд штата всеобщее внимание было приковано к нему, когда он в последнюю секунду забил решающий гол.
Шоу талантов имело оглушительный успех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47