– Не возражаю, ваша честь.
Через несколько мгновений Чейз Тесье оказался досягаемым для камеры, которая дала возможность всем наблюдавшим за процессом увидеть его волнение и отметить чувство собственного достоинства и изящество. Чейз производил впечатление священника, готового исполнить последнее желание умирающей. Чейз знал, где расположена камера, и занял такое положение, чтобы Кассандра оказалась скрытой от любопытного глаза.
Никто, кроме Кассандры, не видел выражения его глаз, пронзительного и одновременно нежного. Никто, кроме нее, не слышал его сочувственных, ободряющих слов, когда он надел ей украшенное розами кольцо, легко скользнувшее по ее исхудавшему, покрытому шрамами пальцу.
Этим кольцом я обручаюсь с тобой.
О нет, Чейз, нет!
Он смутил и расстроил ее. Чейз увидел и почувствовал это, но он уже не мог ничего поделать и поэтому просто повернулся и с непроницаемым лицом вернулся на свое место.
– Я не сомневаюсь, что вам очень тяжело, миссис Тесье, – провозгласил Люциан Ллойд торжественно. – Вы прошли ужасное испытание. И потому я буду предельно краток. Мы уже установили, что вы не помните момент нападения на вас…
– Не помню, – отозвалась Кассандра.
– Миссис Тесье… – Люциан Ллойд смотрел на нее так, будто она была его любимым, но шаловливым и непослушным ребенком. – Это ваш первый и, надеюсь, последний опыт, связанный с перекрестным допросом в уголовном деле.
Мэлори Мейсон вскочила на ноги:
– Ваша честь!
– Мистер Ллойд. – Выражение лица судьи Барнс ясно показывало, кого она считает непослушным и шкодливым. – Суд не нуждается в ваших прогнозах.
– Конечно, конечно. Благодарю вас, ваша честь. Я просто хотел, чтобы миссис Тесье поверила: в конце тоннеля брезжит свет.
– Она это понимает. Полагаю, ее проинструктировали относительно правил ведения перекрестного допроса. Возможно, нам удастся сэкономить время, если я кое-что напомню.
Судья Барнс повернулась к Кассандре:
– Вы обязаны дать защитнику возможность задать вопрос, даже если он выскажет утверждение, которое покажется вам неверным, и вы с ним не согласитесь. У защитника нет права свидетельствовать, давать показания, а я прекрасно представляю, что такое свидетельство. Поэтому вы можете быть спокойны. Договорились?
– Да.
– Мистер Ллойд, пожалуйста, продолжайте.
– Благодарю, ваша честь.
Люциан Ллойд снова как ни в чем не бывало обратился к Кассандре:
– Вы никогда не говорили мистеру Форесту, что были замужем?
– Нет, – прошептала Кассандра, все еще не в силах унять дрожь.
Тем временем Ллойд снова обратился к своим заметкам, однако на этот раз вопрос, который он задал, не стал для Кассандры неожиданностью.
– Прежде вы никогда никому не говорили о насилии, о котором заявили суду?
– Нет, не говорила.
«Тварь. Тварь», – твердила про себя Кассандра. Мантра явилась как бы сама собой, без усилий с ее стороны, и она почувствовала, что дрожь начала понемногу успокаиваться.
– Очень хорошо, миссис Тесье, кто-то прекрасно подготовил вас к перекрестному допросу.
Люциан Ллойд сделал настолько странное движение, что Кассандре захотелось назвать его не «тварью», а «змеей». Теперь он и вправду был похож на дрессированную кобру, готовящуюся нанести удар.
– Ну а как насчет вашего ребенка, миссис Тесье? Об этом вы говорили Роберту?
Мэлори Мейсон побагровела.
– Ваша честь, мистер Ллойд спрашивает свидетельницу о вещах, не имеющих отношения к делу.
Судья бросил предупреждающий взгляд на представителя защиты:
– Мистер Ллойд?
– Миссис Мейсон сама начала, ваша честь. Если вы обратитесь к документу номер двадцать пять как к вещественному доказательству, вы найдете там отчет доктора Аманды Прентис, гинеколога, осматривавшего миссис Тесье тридцать первого октября. Доктор Прентис описала состояние шейки матки миссис Тесье как размягченное, проницаемое, а это значит, я цитирую, что «миссис Тесье рожала по крайней мере раз, а возможно, и больше». Миссис Прентис – свидетельница обвинения. Сомневается ли миссис Мейсон в точности экспертизы?
– Миссис Мейсон?
– Народ штата хочет знать, ваша честь, имеет ли вопрос отношение к рассматриваемому делу.
– И каков ваш ответ, мистер Ллойд?
– Похоже, эти сведения достоверные, ваша честь. Миссис Тесье не говорила Роберту Форесту о своем браке. Она ни разу не упомянула до дачи показаний в суде ни об одном случае так называемого насилия. А теперь, ваша честь, я хочу обратить особое внимание на то, что мы никогда прежде ничего не слышали о ребенке – возможно, ребенке мистера Фореста.
– Все это лишь спекуляция! – настаивала Мэлори Мейсон.
– Несомненно, – ответил Люциан Ллойд. – Я уверен, что миссис Тесье поможет прояснить этот вопрос, если мне будет дозволено продолжить. Здесь идет речь, ваша честь, о достоверности и доверии. Доверенность, убедительность, факты. Обвинение строит дело на предположениях о физическом насилии, чему нет свидетельств и подтверждения. Однако есть убедительные доказательства того, что миссис Тесье скрыла факт своего брака, как и факт рождения ребенка. По крайней мере одного ребенка.
– Я разрешаю вам задать вопрос, мистер Ллойд. Но будьте предельно вежливы и корректны.
– Благодарю, ваша честь. Миссис Тесье, вы говорили Роберту Форесту о вашей беременности?
Тварь. Тварь. Тварь.
– Нет.
Это был шепот, исполненный горечи и отчаяния. Отвечая, Кассандра прикрыла лицо руками, будто говорила со своим кольцом, украшенным розами, сорвавшим кожу и плоть с ее пальца.
– Это был его ребенок, миссис Тесье? Ребенок Роберта?
Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста.
– Миссис Тесье?
– Нет.
– Тогда не будете ли вы так любезны ответить нам, чей это ребенок…
– Возражаю! – раздался голос Мэлори Мейсон.
– Поддерживаю. Достаточно, мистер Ллойд, вы узнали что хотели.
– Да, ваша честь.
Кассандра Винтер Тесье походила теперь на сломанную марионетку. Казалось, невидимые нити, поддерживавшие ее и заставлявшие держать голову, лопнули в тот момент, когда Люциан Ллойд произнес слово «ребенок».
Защитник продолжал допрос, и каким-то чудом Кассандра нашла в себе силы ответить ему.
– Правда ли, миссис Тесье, что все сказанное вами здесь – ложь?
Кривая ухмылка адвоката казалась Кассандре точной копией кривой ухмылки Роберта, когда тот, озверев, наносил ей удар за ударом.
– Значит ли это, что ваши показания придуманы и сфабрикованы? Вы лгали Роберту Форесту с самого начала, скрывая правду о своем браке и о ребенке. А когда мистер Форест оказался не в силах переносить вашу ложь и пожелал освободиться от вас, вы решили расквитаться с ним тем способом, к которому привыкли, – вы принялись рассказывать о нем лживые истории, пытаясь подорвать его репутацию прекрасного, благородного, порядочного человека. Больше у меня нет вопросов к свидетельнице.
И тогда это произошло. Нити снова натянулись, марионетка подняла голову и обрела новую жизнь, новые силы, пришедшие к ней неизвестно откуда.
Роберту Форесту удавалось безнаказанно издеваться над Кассандрой, потому что в тот момент это для нее не имело значения – она уже лежала поверженная, и ей хотелось только одного – умереть.
Но Люциан Ллойд допустил просчет в своей тактике, обрушив свои нападки на дорогих Кассандре людей.
Набрав в легкие побольше воздуха, Кассандра Винтер, выпрямившись, в упор взглянула на адвоката:
– Минуточку, мистер Ллойд. Вы задали мне несколько вопросов. Я хочу ответить вам. – Она вопросительно посмотрела на судью.
– Да, вы имеете такое право.
Кивок Кассандры был решительным, непохожим на ее прежние неуверенные движения, и глаза ее, ярко-синие, казавшиеся огромными на худом лице, не мигая смотрели на Люциана Ллойда.
– Все, что я сказала здесь сегодня, – чистая правда. Мой брак – мое личное дело. А что касается моего ребенка… – Голос ее прервался, Кассандра дрожала, все ее тело трепетало.
Неимоверным усилием воли она взяла себя в руки и заговорила твердо, даже яростно, глядя прямо в глаза бесстыдного человека, изувечившего ее, будто указывала на труса и подонка, который не был виден.
– Вы хотите, чтобы этот человек узнал о ребенке, мистер Ллойд? Этот человек, который бил меня ногами, стараясь попасть как раз туда, в то единственное место, где ребенок чувствовал себя в безопасности, пока еще не рожден? Если бы я была беременна, мистер Ллойд, в тот момент, когда ваш клиент бил меня ногами в живот, мой ребенок умер бы. Умер бы непременно.
Ее ярко-синие глаза по-прежнему были наполнены гневом.
– Браво, – прошептал кто-то в зале.
Судья Нэнси Барнс одобрительно подняла бровь:
– Еще вопросы, мистер Ллойд?
– У меня больше нет вопросов к свидетельнице, – хмуро проговорил Люциан Ллойд.
– Миссис Мейсон?
– У меня тоже нет вопросов, ваша честь.
Кассандре Винтер Тесье было разрешено на время покинуть свидетельское место, и она исчезла из поля зрения журналистов, оказавшись рядом с мужем. Роберт и его адвокат находились в толпе, и добраться до них было трудно. Единственное, что еще можно было снять в этот момент в здании суда, так это потрясающе короткую юбку Мэлори Мейсон.
Судье Барнс, по-видимому, очень хотелось закончить слушание миром, и, повернувшись к Мэлори, она спросила:
– У вас есть еще свидетели, миссис Мейсон?
– Нет, ваша честь.
– Тогда не устроить ли нам перерыв перед тем, как будут произнесены заключительные слова?
Мэлори ни секунды не колебалась:
– В свете всего сказанного, ваша честь, мы бы попросили суд не делать перерыва до заключения этого слушания.
– Мистер Ллойд?
– Мы тоже заинтересованы в быстром завершении слушаний. Вот почему, ваша честь, вместо перерыва мы предпочли бы вызвать своего первого свидетеля.
– Прошу прощения, ваша честь, – Мэлори с изумлением воззрилась на Люциана Ллойда, – но это не процесс, а предварительные слушания…
– И как нам всем известно, на предварительных слушаниях первое слово принадлежит обвинению, – приторно-сладко улыбнулся Люциан Ллойд. – Ваша честь, у нас есть право представить свидетельство, способствующее оправданию обвиняемого, если мы им располагаем?
– А вы уверены, что располагаете таким свидетельством, мистер Ллойд?
– Да, ваша честь, вне всяких сомнений.
– Впервые народ штата слышит такое предложение, – подала голос Мэлори Мейсон.
– У меня есть свидетель, и я готов предоставить ему слово.
– Тогда, возможно, нам все-таки потребуется перерыв, – заметила судья Барнс.
Люциан Ллойд казался смущенным.
– Обвинитель только что заявила, что не нуждается в перерыве. Нам тоже хотелось бы покончить с этим сегодня. Мы уверены, что свидетельские показания с нашей стороны ускорят окончание слушания.
– Народ штата выражает свое изумление, ваша честь.
– Поддерживаю, миссис Мейсон.
И тут Люциан Ллойд, мастер уверток и неожиданных поворотов, предложил нечто положительное:
– Если дело дойдет до суда, вы внимательнее отнесетесь к данным защиты.
– Если? – еще больше удивилась Мэлори Мейсон.
– Хорошо, – согласилась судья, – этого достаточно. Вызывайте своего свидетеля, мистер Ллойд.
– Благодарю, ваша честь. Защита вызывает Николь Хэвиленд.
Судя по реакции присутствующих, это имя было им хорошо знакомо: легкий шум прокатился по залу, когда пленительная суперзвезда современного кинематографа заняла свидетельское место.
– Добрый день, мисс Хэвиленд, – обратился к Николь защитник.
– Добрый день, мистер Ллойд.
– Будьте любезны рассказать суду, как давно вы знаете Кассандру Тесье.
– Около трех лет. А до этого мы встречались с Кассандрой восемь лет назад в Напа-Вэлли. Я играла главную роль в фильме Адриана Эллиса «Дуэт», а она проводила лето в имении Тесье.
– Давайте ограничимся последними тремя годами. Как бы вы описали ваши отношения с миссис Тесье?
– Как дружеские.
– Вы были близкими друзьями?
Николь Хэвиленд вздохнула:
– По правде говоря, не очень, но, судя по всему, Кэсс доверяла мне, и я знала некоторые ее тайны.
– Вы имеете в виду мерзкие случаи насилия над ней?
– Нет! Таких случаев не было. Наоборот, Кассандра всегда рассказывала мне, как нежен был с ней Роберт. Нежен, ласков и добр. Когда Роберт решил с ней расстаться, я тоже узнала об этом от нее.
– Кассандра Винтер сообщала вам о каких-нибудь проблемах, возникавших в ее отношениях с мистером Форестом?
– О да. Она говорила мне об этом. Но она не рассказала мне о тайне своего брака и беременности.
– Ваша честь! – подала голос Мэлори Мейсон.
Судья Барнс отреагировала мгновенно:
– Миссис Хэвиленд, прошу вас отвечать на вопросы без ненужных подробностей.
– Конечно, ваша честь.
– А теперь, Николь, – продолжил задавать вопросы Люциан Ллойд, – пожалуйста, расскажите нам о своих отношениях с Робертом Форестом. – Голос Ллойда снова был нежным и звучал успокаивающе.
– Мы были любовниками.
– Были?
– С того дня как выяснилось, что с Кассандрой… не все благополучно, Роберт и я почувствовали себя так ужасно… и мы расстались.
– Почему вы считали, что несете ответственность за происшедшее с миссис Тесье?
– Ну, если бы Роберт был с Кэсс, а не со мной, когда грабитель вломился в ее дом…
– Мисс Хэвиленд, – перебила судья, – пожалуйста, отвечайте только на заданные вам вопросы и не пускайтесь ни в какие рассуждения. Вы только что сообщили суду, что вы и Роберт Форест были любовниками.
– Да. – Николь взирала на судью покорно, послушно и виновато, полная готовности подчиниться всем ее требованиям. – Мы действительно были любовниками.
– И как долго продолжалась ваша связь? – поинтересовался Люциан Ллойд.
– Около месяца.
– Она началась до того, как было совершено покушение на миссис Тесье?
– Да, конечно.
– А миссис Тесье знала о ней?
– Она не знала ни о чем вплоть до того самого дня. Но ей было известно, что Роберт хотел с ней расстаться.
– Это ее опечалило?
– Еще как! Она была возмущена и готова мстить.
– Ваша честь!
– Расслабьтесь, миссис Мэлори, здесь нет присяжных. – Судья Барнс чуть прикрыла глаза.
Люциан Ллойд тотчас продолжил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34