Танец был долгим, оба молчали. Снова усадив притихшую Фэй за столик, Вард вдруг испугался, не слишком ли он встревожил ее, и молил Бога, чтобы это было не так.
– Ты в порядке, Фэй? – Он пристально смотрел на ее смятенное лицо.
– Не знаю, – честно ответила она. – Мне кажется, из меня выпустили весь воздух.
– Ладно, я больше не буду. – Он обнял ее за плечи, любуясь синим атласным платьем с большим вырезом на спине. Фэй одевалась утонченно и вместе с тем соблазнительно, именно так, как ему нравилось. Он умирал от нетерпения самому покупать ей наряды, украшения, меха.
Весь остаток вечера они говорили на более легкие темы. Фэй пыталась вести себя как ни в чем не бывало, будто не слышала исповеди Варда. После ужина он повез ее домой, и на этот раз, хотя и с опаской, она пригласила его на рюмочку коньяка, размышляя, не слишком ли рискованно впускать его в дом? Наливая ему коньяк, она рассмеялась. Черт побери, не собирается же он насиловать ее! Вард взял протянутую рюмку, удивленный ее смехом.
– Ты так хороша, Фэй… Еще красивее, чем я запомнил.
– Тебе не мешает проверить зрение… – Комплименты Варда смущали ее, поклонение слишком явственно отражалось в его глазах. Сейчас он беззаботен и счастлив. Тогда, на войне, он был потрясен гибелью жены, но сегодня у него нет проблем, и он действительно влюблен. – А что ты собираешься делать завтра? – спросила она, чтобы что-то сказать.
Он засмеялся.
– Я наверное знаю только то, чего завтра делать не буду. Работать. – Это откровение в какой-то мере граничило с бесстыдством. Похоже, он даже гордился собой и не возражал против прозвища «плейбой-миллионер». – И хочу, чтобы ты тоже не работала, Фэй. Мы бы развлекались вместе.
О, сколько бы сразу возникло проблем, подумала Фэй. Ленивые дни на пляже, долгие часы в дорогих магазинах, ну, может, еще путешествия… Надо признаться, такая перспектива почти заманчива, но Фэй не могла позволить себе даже мечтать о ней.
– Я бы свозил тебя в казино в Авалон Бэй, на Каталин Айленд. Кстати, выходные-то у тебя будут?
Фэй печально покачала головой.
– Нет, пока не кончим фильм. – Она улыбнулась ему поверх рюмки с коньяком, вдыхая густой аромат и припоминая, какие еще бывают развлечения.
– Я хотел бы отвезти тебя в Париж, Венецию, Канны… Война закончилась, и мы можем ехать куда угодно.
Она рассмеялась, качая головой, и поставила рюмку.
– Ты действительно очень избалован, мой друг, не так ли? По крайней мере, один из нас должен работать. Я не могу просто так, на полпути, вдруг взять да и отправиться путешествовать вокруг света.
– А почему?
– Студия не позволит. После этого фильма агент собирается возобновить мой контракт, и я еще долго буду занята.
Глаза Варда вспыхнули, как огни на рождественской елке.
– Ты хочешь сказать, что твой контракт кончается?
Она кивнула, удивившись его реакции.
– Прекрасно, малышка! Так почему бы тебе годик не отдохнуть?
– Ты с ума сошел! Я не могу, Вард!
– Не понимаю. Почему? Ты одна из самых ярких звезд Голливуда. И не можешь взять год отпуска, чтобы потом занять прежнее место?
– Сомневаюсь.
– Не сомневайся ни секунды, Фэй Прайс. Ты можешь уйти и вернуться в любой момент.
– Тем не менее это риск, Вард. С карьерой шутки плохи.
Он внимательно наблюдал за ней. События развивались скорее, чем каждый из них ожидал.
– Развилка, не так ли, Фэй? Какую же дорогу ты хочешь выбрать? Старую или новую? Ту, о которой говорила – брак, дети… стабильность… и настоящая жизнь…
Фэй отошла от него и молча выглянула в сад, а когда повернулась, в глазах стояли слезы.
– Прекрати, Вард.
– Что именно?
Он не хотел тревожить Фэй и был потрясен ее реакцией.
– Перестань меня мучить этой чепухой. Мы едва знакомы. Мы чужие. На следующей неделе ты увлечешься какой-нибудь молоденькой артисткой или Ритой Хейворт, или кем-то еще. Я работаю, как собака, чтобы удержаться на своем месте, и не собираюсь уходить. И, может, никогда не уйду. И вовсе не думаю делать это ради полусумасшедшего отставника, прошедшего войну и утверждающего, что влюбился в меня только потому, что поговорил со мной на гастролях. Не трать на это свою жизнь, Вард Тэйер. И мне плевать на то, что ты богат, беззаботен, как птичка, и никогда в жизни не работал. Я работала. Я тружусь каждый день с восемнадцати лет и не собираюсь бросать свое дело. Я хочу удержаться на достигнутом до тех пор, пока не пойму, что могу уйти, не опасаясь за будущее.
Он обратил внимание на слово, которое она выбрала: «не опасаясь»… Фэй права. Она действительно много работала, чтобы получить желаемое, и уйти на вершине карьеры – полное безумство. Но со временем он докажет, что его обещания – не пустые слова, если, конечно, она захочет слушать.
– Я не желаю больше об этом говорить! – Слезы текли по ее щекам. – Захочешь меня видеть – прекрасно. Приглашай на ужин. Танцуй со мной. Веселись. Но не проси меня расстаться с карьерой ради незнакомца, даже если он так сильно мне нравится… – Рыдания захлестнули Фэй, она отвернулась, ее плечи в вечернем платье от Триже содрогались.
Вард быстро обнял ее, прижал к груди, спрятал лицо в ее шелковистых волосах.
– Тебе нечего опасаться со мной, детка… никогда… я обещаю. Я понимаю тебя. Поверь, я не хотел тебя испугать. Я так взволнован… Не могу ничего с собой поделать. – Он медленно отстранил ее. Сердце разрывалось от счастья, когда он смотрел на ее мокрые щеки.
– О, Фэй, – Вард крепче прижал ее к себе, и вместо того, чтобы отпрянуть, она каждым дюймом своего тела льнула к нему. Фэй очень нуждалась в комфорте, который он ей предлагал, во всем, что видела в нем! И ни одного мужчину раньше она так не хотела.
Они целовались, кажется, несколько часов подряд; его руки ласкали ее спину, его губы искали ее губы, лицо, глаза. Фэй обнимала его, гладила по лицу, целовала, чувствуя, как страх и гнев уходят прочь. Она сходила с ума по этому мужчине и никак не могла понять, почему. Очевидно, верила, что будет с ним в безопасности… всегда… Он хочет стать ей опорой, защитником – этого у Фэй никогда не было. Ни с родителями в годы Великой депрессии, ни в самостоятельной жизни, ни с кем из других мужчин. И дело не в деньгах – широта его взглядов, уверенность, внутренняя свобода окончательно покорили ее. И без сомнения, он ее обожал. Они не могли оторваться друг от друга, хотя и понимали, что не имеют права переступить последний рубеж. Вард чувствовал, что Фэй еще не готова к близости. Лучше оставить ее в покое. Варду безумно хотелось увлечь ее за собой на пол в кабинете, или перед камином, или наверху, в шелковой белой спальне, или в ванной, или на лестнице… Но, содрогаясь от желания, Вард понимал, что их время еще не настало.
А на следующий вечер агония стала еще слаще. Они целый час просидели в «дюзенберге» у ее ворот, целуясь, как подростки, хохоча и обнимаясь, а потом он повез ее в «Билтмор Боул».
Там шла шумная вечеринка. Фоторепортеры неистовствовали при виде их. Но теперь Фэй, казалось, ничего не имела против. За четыре коротких дня она поняла, что от Варда Тэйера ей не убежать. Она не знала, куда приведет их роман, но сопротивляться было бессмысленно. На ней была белая песцовая шуба до пола и платье из черного атласа с белой отделкой. Словом, Фэй выглядела шикарно, держа красавца Варда под руку. Она тепло посмотрела на него, он улыбнулся в ответ, тут же подскочили фотографы и больше не выпускали Варда и Фэй из поля зрения весь вечер. Потом Вард отвез ее домой. Развлечения допоздна уже давали о себе знать, но Вэнс Сент-Джордж всякий раз появлялся на площадке так поздно, что Фэй могла немного поспать.
– Ну как, понравилось тебе? – Вард не отрываясь смотрел на нее. – По-моему, неплохая вечеринка. Наверное, ее устроили для того, чтобы как следует подать новый фильм; я думаю, там собрались все звезды.
– Может быть. – Фэй склонила голову ему на плечо. Ей все больше начинали нравиться эти вечерние выходы. – Если бы не наш проклятый фильм, я с удовольствием расслабилась бы по-настоящему.
Он рассмеялся и потянул ее за золотистый локон.
– Я же тебе говорю – не возобновляй контракт; ведь развлекаться лучше, правда?
– Это уже входит в привычку. Но все же по натуре я – рабочая лошадка, Вард. – Она осуждающе посмотрела на него, но вскоре оба рассмеялись.
– Так ведь ты вправе выбирать и в любой момент можешь все вернуть на свои места. – Он со значением взглянул на Фэй. Та промолчала.
Когда они доехали до дома, Вард страстно поцеловал ее в губы и едва сдержался, чтобы не подхватить ее на руки и не понести наверх.
– Все, уезжаю, – сказал он с мучительным отчаянием, и она еще раз поцеловала его у порога.
Сладкая мука длилась несколько недель. Как-то в середине воскресного дня, через месяц после начала романа, они гуляли в ее саду, говорили о войне, о других делах. У Артура и Элизабет были выходные. Умиротворенные, Фэй и Вард бродили по саду; она рассказывала о детстве, о родителях, об отчаянном желании уехать из Пенсильвании, о том, как волновалась, начиная работать фотомоделью в Нью-Йорке, и как потом ей это наскучило… Фэй призналась, что временами и сейчас испытывает похожее чувство.
– Мне кажется, я способна на что-то большее… У меня хватит ума не только кого-то изображать…
Это заинтересовало Варда:
– А что бы ты хотела делать, Фэй? Писать? – Как всегда, он жаждал ее тела и ничего не мог с собой поделать. Сейчас они были совсем одни, и она никуда не спешила – ни на работу, ни с работы. Артур не крутился с подносом у порога, они не собирались ни на какую вечеринку. Оба так ждали, когда смогут побыть наедине! Фэй сама приготовила ему обед. Они прекрасно провели день, погуляли, лениво прошлись вокруг бассейна, опять бродили по саду. – Может, ты хотела бы писать сценарий? – Вард с улыбкой повернулся к ней. Ее удивила эта мысль, и она отрицательно покачала головой.
– Не думаю, что смогла бы.
– Тогда что же?
– Режиссура… когда-нибудь… – почти неслышно выдохнула Фэй.
Да, конечно, из уст женщины звучит весьма амбициозно. Интересно, подумал Вард, бывают ли женщины кинорежиссерами?
– А ты думаешь, тебе кто-то позволит? Она улыбнулась и покачала головой.
– Сомневаюсь. Кто поверит, что женщина способна на это. Но я точно сумела бы. Знаешь, когда я наблюдаю за Сент-Джорджем на площадке, мне хочется орать и топать ногами, я ведь знаю, что он должен делать… Я бы могла направлять его, руководить им. Это такой дурак, такой примитивный идиот.
Вард улыбнулся, сорвал красный цветок и засунул в ее волосы за ухом.
– Я тебе говорил, что ты самая прекрасная женщина на свете?
– Ну, по крайней мере в последний час – нет. – Она улыбнулась. – Ты меня балуешь, ко мне раньше никто так не относился. – Фэй казалась по-настоящему счастливой. Им было легко и хорошо друг с другом, но Вард не удержался:
– Даже Гейбл?
– Прекрати. – Фэй состроила гримаску и пошла вперед.
Вард схватил ее в охапку и втащил в беседку. Целуясь, они вдруг одновременно почувствовали, что больше не выдержат. Он не мог оторвать от нее ни рук, ни губ.
– Невыносимо! – выдохнул Вард и медленно повел ее к дому.
Фэй тоже было нелегко, но она боялась ошибиться. Намерения Варда совершенно ясны с самого начала: он желал ее целиком – карьеру, тело, детей, всю ее жизнь, хотел, чтобы она бросила ради него все, и временами Фэй была готова поддаться искушению. Недавно она сообщила агенту, чтобы тот не спешил со следующим контрактом, и Эйб решил, что Фэй спятила. Она заявила, что должна подумать, но рядом с Вардом думать становилось все труднее.
– Ты тоже сводишь меня с ума, – прошептала Фэй.
Они уже поднимались наверх. Кабинет казался унылым, душным, официальным, и она повела Варда пить чай в гостиную. В маленькой комнате было и уютно, и тепло. Вард все же разжег камин – было так приятно сидеть, любуясь пламенем…
– Мне предлагают сняться в одном замечательном фильме, – сказала Фэй. Однако радости в голосе не слышалось; она и сама не знала, хочется ли ей этого. Эйба бесила ее нерешительность.
– А кто еще будет в нем занят?
– Пока никого не утвердили, но есть прекрасные варианты.
– А ты хочешь сниматься? – Вард не казался расстроенным, он просто спрашивал, и она, глядя на огонь, долго думала, как ответить.
– Сама не знаю. – Фэй взглянула на него, довольная, умиротворенная. – С тобой я ужасно разленилась, Вард.
– А что в этом плохого?
Он уткнулся лицом в ее шею и принялся целовать, потом нежно сжал грудь. Она коснулась его руки, точно хотела оттолкнуть, но ощутила такое удовольствие, что лишь погладила его ладонь. Внезапно она поняла, что больше в мире нет ничего – только эти обжигающие пальцы. Губы встретились в страстном поцелуе, и желание с яростной силой охватило обоих. Они не могли оторваться друг от друга, даже вдохнуть глоток воздуха. Юбка Фэй медленно поползла вверх, обнажая колени, рука Варда гладила ее бедра. Она трепетала, а Вард продвигался выше и выше – но вдруг отдернул руку, потрясенно посмотрел на Фэй и взял ее лицо в ладони.
– Фэй… я не могу… мы должны… должны… Слезы подступили к его глазам. Вард больше не в силах был сдерживаться, он безумно хотел ее и так долго терпел! Он снова поцеловал ее, потом еще и еще раз. И их будущее решилось. Ответным поцелуем Фэй как бы подсказывала – не уходи. Молча встав, она повела его через холл в свою шикарную белую спальню…
Вард уложил ее на песцовое покрывало и принялся раздевать, наслаждаясь нежной плотью, что-то нашептывая на ухо; ее пальцы ласково освобождали его от одежды, и через мгновение они лежали бок о бок, обнаженные, в ореоле белоснежного меха, а потом тела их сплелись, и никакие силы на свете не смогли бы разъединить их. Фэй вскрикнула в экстазе, и Вард глубоко вошел в нее, не в силах владеть собой. Они отдались любовной агонии, чистейшей страсти, не изведанной ранее…
Потом Фэй молча лежала в его объятиях на белом мягком мехе. Вард с любовью смотрел на нее.
– Я люблю тебя больше жизни, Фэй.
– Не говори так. – Его страсть пугала ее. Как же он ее любит… А вдруг однажды все кончится? Ей не вынести этого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53