Вард считал, что неплохо бы поехать в Европу, и Фэй согласилась. Они так хорошо провели там отпуск в прошлый раз!
Вечер, посвященный выпуску близнецов, был самым хулиганским из всех, и, когда в четыре утра отбыл последний гость, Фэй обессиленно посмотрела на Варда.
– Может, мы уже слишком стары для такого веселья?
– Пожалуйста, говори о себе. А для меня восемнадцатилетние девочки сейчас привлекательнее, чем когда-либо раньше.
– Эй, поосторожнее, – Фэй погрозила Барду пальцем, и они, наконец, легли в постель, хотя через час ей придется вставать и ехать на работу.
Фэй предстояло снять большую сцену, а Вард проведет день с Лайонелом и Энн. У Вэл намечалась важная встреча, у Ванессы – свои планы. Бог знает, где и с кем Грег, но, без сомнения, – либо гоняет в футбол, либо пьет пиво, либо развлекается с девочками. О нем нечего беспокоиться. Когда Вард наконец заснул, Фэй отправилась на работу.
Лето пролетело быстро. Валери переехала в дом, в который просто влюбилась, там и впрямь жили девять девиц. Дом большой, на половине кроватей не было даже простыней, на кухне стояло шесть бутылок водки, бутылки с содовой, на столе лежало два лимона, и никакой еды в холодильнике. Она редко встречалась с соседками. Каждая жила своей жизнью, со своим мальчиком, у некоторых были собственные телефоны, и Вэл никогда не чувство-вата себя счастливей, чем сейчас, о чем призналась Ванессе перед отъездом:
– Об этом я мечтала всегда.
– А как актерская школа? – спросила Ванесса, удивляясь, как они с сестрой могли разделять сперва одну утробу, потом одинаковую жизнь и общий дом. Невозможно вообразить более непохожих людей, чем они.
Вэл пожала плечами.
– Пока некогда подать заявление. Ванесса тоже переехала, остановилась в Барбизоне, в Нью-Йорке, и искала жилье на пару с подругой, коллегой по работе. Работа в издательстве «Паркер» была весьма скучной, она отвечала на телефонные звонки и размышляла о жизни в Барнарде. Валери позвонила как-то поздно ночью и сообщила, что получила роль без слов в фильме ужасов.
– Правда здорово?
Было уже три, и Ванесса зевнула, но не хотела разочаровывать сестру. Она была рада ее звонку.
– А что ты будешь делать?
– Я пройду по площадке, а из глаз, носа и ушей будет хлестать кровь.
Ванесса едва не застонала.
– Здорово… И когда начинаешь?
– На следующей неделе.
– А маме сказала?
– У меня еще не было времени. Я позвоню ей как-нибудь на этой неделе. – Они обе подозревали, что Фэй вряд ли придет в восторг. Казалось, она вообще не понимала Вэл; девушка чувствовала, что мать постоянно ею недовольна. И на этот раз, скорее всего, не обрадуется. Но и мать начинала с малого: целый год снималась в рекламных роликах в Нью-Йорке, прежде чем ее нашли и дали роль в кино. Вэн не стала напоминать сестре, что мать никогда не ходила по сцене с кровоточащими носом, глазами и ушами. – А как твоя работа, Вэн? – Сейчас Вэл была великодушна, хотя никогда не интересовалась никем, кроме себя. И Ванесса прекрасно знала это.
– Все нормально. – Она снова зевнула. – В общем-то, работа довольно нудная, но я познакомилась с симпатичной девушкой из Коннектикута, и мы хотим найти жилье поближе к университету, она тоже туда собирается.
– А-а. – Вэл явно заскучала и уже торопилась повесить трубку. – Я буду сообщать тебе, как пойдут дела.
– Спасибо. Будь осторожней.
У них были странные отношения – и близость, и ее полное отсутствие. Вроде бы они и тянулись друг к другу, но ничего общего у них не было. Какая-то непонятная связь. Ванесса всегда ощущала ее, но не могла определить словами и завидовала сестрам из других семей, казавшимся по-настоящему близкими. Она же всегда была далека от Вэл и всю жизнь мечтала о подруге, с которой можно поговорить, которой можно довериться, вот как девочке из Коннектикута.
Энн, оставшаяся в Калифорнии, тоже чувствовала что-то похожее. Как-то она увидела девочку, шедшую вниз по Родео Драйв; та ела мороженое и размахивала ярким розовым кошельком. Она была больше похожа на подростка с рекламной картинки в журнале. Когда она улыбнулась, Энн подумала: какая красивая девочка! А потом увидела ее через час, она ела ланч в «Дейзи», куда Энн зашла купить гамбургер. Мать дала деньги на новые туфли, и Энн бродила по Родео Драйв, разглядывая гуляющих. Солнце светило ярко, день был жаркий, но дул приятный ветерок, и, зайдя в «Дейзи», она села за соседний столик. Девочки улыбнулись друг другу и заговорили. У незнакомки были мягкие каштановые волосы до пояса, большие карие глаза; выглядела она лет на восемнадцать. Но Энн удивилась, узнав, что они ровесницы и родились едва ли не день в день.
– Привет, я Гейл.
– А я Энн. – Разговор мог бы на этом и закончиться, но, похоже, Гейл было что сказать. Она поведала Энн, что видела у Джиорджио хорошую юбку из белой мягкой кожи и красивые ботинки. На Энн произвело впечатление название магазина, где эта девочка одевается, и она сказала, что в верхней части улицы видела красивые туфли. Они поговорили о «Битлзах», Элвисе Пресли, о джазе и в конце концов добрались до школьной темы.
– Я собираюсь на следующий год в Вестлэйк, – небрежно бросила новая подружка, и Энн вытаращила глаза.
– В Вестлэйк? Так и я тоже!
Еще одно счастливое совпадение вдобавок к возрасту. Гейл честно призналась, что болела и пропустила год, что сейчас ей пятнадцать, но она здорово отстала. И Энн почувствовала, будто ей впервые повезло. Она рассказала Гейл о себе, не касаясь, конечно, кое-каких подробностей, не упомянула, например, о ребенке, которого пришлось отдать, и еще кос о чем.
– Я тоже пропустила год, и тоже очень отстала.
– Вот здорово!
Гейл пришла в такой восторг, что Энн рассмеялась. Никто раньше не вел себя с ней так непринужденно, и Гейл сразу понравилась ей. Энн давно мечтала с кем-нибудь подружиться – так скучно целыми днями торчать одной у бассейна. Может, Гейл захочет прийти к ней в гости?
– А что ты делала, когда не ходила в школу? – Гейл с обожанием глядела на возникшую невесть откуда новую подругу, и Энн постаралась держаться как можно дружелюбней.
– Уходила в Хейт-Эшбури.
Глаза Гейл чуть не выскочили из орбит.
– Ты была там? Ого! И принимала наркотики? Энн поколебалась, потом покачала головой.
– Да нет, не так чтобы… – Она поняла, что Гейл ничего не знает о той жизни, такая чистенькая, аккуратная, хорошенькая, нарядная и, похоже, слегка избалованная. Из тех, о которых говорят: еврейская американская принцесса, и Энн заинтересовалась ею. Все ее одноклассницы такие скучные, и никто ни о чем не расспрашивал, когда она вернулась из Хейт. Гейл совсем на них не похожа. У нее есть свой стиль, она красивая, и было сразу заметно, что она – личность. Девочек сразу потянуло друг к другу. В конце ланча они уже громко хохотали, а метрдотель беспрестанно бросал на них сердитые взгляды. Наконец Гейл предложила вернуться на Родео Драйв.
– Если хочешь, я покажу тебе ботинки у Джиорджио.
Энн была потрясена, узнав, что у Гейл там открытый счет, а продавцы толпились вокруг нее, стараясь помочь что-нибудь выбрать. Обычно, когда дети приходят в подобные места, обслуживающий персонал старается от них поскорее избавиться. Но с Гейл все было иначе, все называли ее по имени, даже Энн предложили кофе в баре, и время прошло замечательно. Гейл решила, что ей все же не нравятся ботинки, и в конце концов они со смехом вышли.
– Я покажу тебе туфли в другом месте. – Все было так забавно, и, может, впервые за последнее время обе так здорово провели день, бездельничая и слоняясь по улицам.
– Твоя мама, наверное, часто покупает вещи у Джиорджио, раз там так хорошо к тебе относятся?
Гейл с минуту помолчала, уставившись в пространство, а потом посмотрела на Энн.
– Мама умерла два года назад от рака. Ей было тридцать восемь. – Слова Гейл так потрясли Энн, что она испуганно уставилась на подругу. Да, хуже не бывает, ужасно. Даже несмотря на то, что они с Фэй не были близки и временами Энн ее просто ненавидела, все-таки пусть мать лучше никогда не умирает. Она увидела боль в глазах Гейл.
– А у тебя есть братья и сестры?
– Нет, только папа. – Она серьезно посмотрела на Энн. – И поэтому он меня балует, как мне кажется. Я – единственное, что у него осталось. Я стараюсь не очень этим пользоваться, но так трудно удержаться.
Она улыбнулась, и Энн вдруг заметила веснушки на ее лице.
– Я умею настоять на своем, а он так нервничает, когда я плачу.
– Бедняга.
– А твои родители какие?
Энн очень не хотелось говорить о них, но после того, как Гейл доверилась ей, было бы нечестно не поделиться с ней хоть чем-нибудь.
– Да нормальные.
– Ты с ними ладишь?
Энн пожала плечами. По правде говоря, она никогда с ними не ладила.
– Временами. Они сходили с ума от того, что я убежала из дома.
– А теперь они тебе доверяют?
– Думаю, да.
– Ты снова убежишь? – Гейл с любопытством посмотрела на новую подругу.
Энн покачала головой.
– Нет. Нет…
– А у тебя есть братья и сестры? – Они как раз подошли к обувному магазину, когда Энн кивнула.
– По двое каждых.
– Ох! – ослепительно улыбнулась Гейл. Если бы она захотела, то снималась бы сейчас в кино, но отец слишком боялся за нее. – Как тебе повезло!
– Это так кажется. – Энн не разделяла ее мнения.
– А что они собой представляют?
– Старший брат Лайонел очень аккуратный, изящный. Ему скоро двадцать один. – Она не сказала Гейл, что Лай голубой. – Он бросил учебу и теперь делает фильмы для «Фокс».
Энн произнесла это с гордостью, и на Гейл сообщение произвело должное впечатление.
– Другой брат спортсмен, он учится в Алабамском университете на футбольную стипендию, уже на предпоследнем курсе. И есть сестры-близнецы – одна уехала на восток в Барнард, а другая пытается стать актрисой.
– О, как здорово!
– Лайонел… Мы всегда были с ним близки… А вот с другими… – Энн пожала плечами, объединив их в одно целое. – Ну, иногда они бывают странными.
Обычно они такое говорили про нее, но теперь ей было все равно. У нее появилась собственная подруга.
Гейл купила две пары одинаковых туфель разного цвета. Потом посмотрела на часы.
– Отец должен забрать меня в четыре возле отеля. Хочешь прокатиться?
Энн заколебалась. Из дома она ехала на такси, но неплохо прокатиться и с Гейл.
– А он не будет против?
– Нет, вовсе нет. Ему это нравится. Подвозить незнакомых? Энн рассмеялась. Гейл казалась немного наивной, но это в ней и привлекало. Девочки пересекли бульвар и остановились перед роскошным отелем, ожидая отца Гейл. При виде машины Энн была потрясена. Серый «ролле» остановился неподалеку, и Гейл замахала рукой. Энн подумала, что та увидела в шикарном автомобиле кого-то знакомого, но коренастый широкоплечий мужчина, похожий на дочь, перегнулся через сиденье и открыл дверцу. Гейл влезла внутрь и поманила Энн, объясняя отцу, сидящему за рулем «роллса»:
– Привет, папа, я подружилась с девочкой. На будущий год она поедет в ту же школу, что и я.
При виде Энн мужчина не выразил недовольства и дружелюбно пожал ей руку. Не красавец, но лицо доброе. Его звали Билл Стейн. Энн узнала, что отец Гейл адвокат в шоу-бизнесе. И подумала, что он наверняка знаком с ее родителями, но, представившись, не назвала фамилии. Он довез девочек до бульвара Сансет и решил угостить мороженым. У него приготовлен сюрприз для Гейл: они будут ужинать в «Трейдер Вик», потом пойдут в кино с друзьями. И что самое смешное, на фильм Варда и Фэй. Энн сказала, что уже видела его и ей понравилось. Потом заговорили о другом. Энн все время ловила на себе его взгляд, будто отец Гейл хотел понять, кто она такая, и старался вызвать ее на разговор. Странно, но Энн чувствовала себя с ним спокойно и уютно, что бывало очень редко. Когда отец с дочерью довезли ее до дома, расставаться с ними очень не хотелось, и она смотрела вслед, пока «ролле» не исчез из виду.
Страстно желая снова встретиться с Гейл, она дала ей номер телефона. Гейл обещала назавтра позвонить и прийти поплавать в бассейне. Энн сгорала от нетерпения. Она думала, что мистер Стейн сможет подвезти Гейл… Увидев дома отца, Энн удивилась, а взглянув на часы, и вовсе поразилась – уже шесть!
– Привет, дорогая. – Он посмотрел на нее, наливая вино в бокал.
Фэй еще не было, ужин будет не раньше чем часа через два, и ему хотелось расслабиться, посмотреть новости, искупаться, немного выпить. Вард теперь пил мало, и только вино. Он удивился, увидев довольную Энн. Трудно было представить, что дочь может быть такой. Большую часть времени она отсиживалась в своей комнате.
– Что ты сегодня делала?
Она посмотрела на отца долгим взглядом и пожала плечами.
– Ничего особенного. – И убежала к себе, улыбаясь и думая о новой подруге.
29
В Барбизоне Ванессе было хорошо, здесь жили в основном женщины. Ее радовало приятное соседство с бассейном и кофейным магазином внизу. Все, что надо.
К тому же здесь жила Луис Мэттисон. На выходные они уезжали на Лонг Айленд к знакомым подруги, а потом нашли себе квартиру на двоих в Вестсайде. Вэн знала, что, увидев ее жилье, родители умерли бы. Конечно, здесь ближе к университету и больше свободы, но в Барбизоне было как-то уютней. Подруги переехали сюда за месяц до начала учебы и по очереди покупали еду и вели хозяйство.
Сегодня очередь Ванессы, и она с трудом взбиралась по лестнице с тяжелыми сумками в каждой руке. Старый лифт почти никогда не работал, и она боялась застрять по дороге, уж лучше подняться пешком на третий этаж. Был август, конец дня, она устала и вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд. На лестничной площадке второго этажа стоял высокий, с каштановыми волосами, приятной наружности молодой человек в майке и шортах, с кипой бумаг под мышкой.
– Вам помочь?
Она взглянула на него снизу вверх и хотела было отказаться, но он ей понравился. В нем было что-то естественное, интеллигентное, и это привлекло Ванессу. Именно такого мужчину она надеялась встретить в издательстве, устраиваясь на работу, но никто из сотрудников не взволновал ее, а этот незнакомец чем-то привлек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53