Случись несчастье с ней, что стало бы с Пип?! Впрочем, это казалось маловероятным. Вся их команда работала, как безукоризненно отлаженный механизм. Никому из них и в голову не пришло бы рисковать понапрасну. Конечно, в такой работе риск неизбежен, но все трое – достаточно разумные люди и отлично понимали, что от них требуется. Все верно, но вдруг Офелия вспомнила о своем долге перед Пип, и ей снова стало страшно. Как она могла забыть о дочери?
Не в силах избавиться от этих мыслей, она оделась и спустилась вниз приготовить Пип завтрак.
– Как дела, мам? Что ты делала? – потребовала Пип.
– Знаешь, было довольно любопытно. Пришлось поработать с группой спасателей на улицах. – И Офелия принялась рассказывать дочери о том, чем они занимались, естественно, опустив кое-какие детали, чтобы смягчить ужас и неприглядность того, что она увидела.
– Наверное, это опасно, – с сомнением в голосе протянула Пип. Одним глотком допив апельсиновый сок, она принялась ковырять вареное яйцо.
– Немного. – Офелии всегда было противно лгать. Особенно дочери. – Они очень осторожны, поверь мне, милая. Конечно, всякое бывает… – Риск всегда оставался, и отрицать просто бессмысленно.
– Ты собираешься снова туда пойти? – с тревогой спросила Пип.
– Может быть. Мне понравилось. А ты что скажешь?
– Тебе правда понравилось, мам? – по-взрослому серьезно спросила Пип.
– Да, очень. Эти люди… понимаешь, они действительно нуждаются в помощи.
– Тогда ладно. Только будь осторожна, хорошо? Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
– Я, кстати, тоже. Давай договоримся так: я съезжу с ними еще пару раз, а там посмотрим. И если решу, что это слишком опасно, то откажусь.
– Ладно, согласна. Да, кстати, – бросила Пип, обернувшись когда была уже на лестнице, – я сказала Мэтту – пусть приезжает посмотреть на игру, если захочет, конечно. И он пообещал непременно приехать.
– Господи, в такую рань! – ужаснулась Офелия. – Он может просто не успеть. – Ей очень не хотелось огорчать Пип, но, может быть, Мэтт просто пошутил? – Да, я еще пригласила Андреа. Так что у тебя, похоже, будет целая трибуна болельщиков.
– Надеюсь, я не опозорюсь, – пробурчала Пип, натягивая хлопчатобумажную спортивную фуфайку с эмблемой своей команды.
Через пару минут девочка объявила, что готова, и Офелия открыла дверцу машины, чтобы Мусс смог забраться на заднее сиденье. А еще через минуту они уже мчались по дороге, направляясь к футбольному полю в парке Золотых Ворот, где должна происходить игра. Белые хлопья тумана все еще кое-где покрывали землю, но день, похоже, обещал быть погожим. Пип включила радио, может быть, чересчур громко, но Офелия ничего не сказала. Она поймала себя на том, что вновь перебирает в памяти увиденное прошлой ночью. Перед глазами се встали лица бедолаг, вынужденных ночевать под мостами, на ложе из коробок и газет или прямо на булыжниках мостовой. Сейчас, в ярком свете дня, все это казалось еще более невероятным и чудовищным, чем ночью. Но теперь Офелия уже не жалела больше, что согласилась поехать, и не только потому, что ей было приятно чувствовать себя членом команды. То, что она пережила минувшей ночью, стало для нее словно глоток свежего воздуха, и Офелия просто не могла дождаться следующего дежурства, чтобы пережить все снова.
Мысленно улыбнувшись, она припарковала машину возле футбольного поля и с удивлением заметила поджидавшего их Мэтта. Пип с восторженным воплем кинулась ему на шею. Для такого случая Мэтт надел куртку из толстой шерстяной материи, выглядевшую так, словно она прошла с ним всю войну, кроссовки и джинсы. Пип помчалась на поле, а Офелия вдруг подумала про себя, что Мэтт выглядит в точности как самый обычный отец, приехавший поболеть за дочь.
– Держу пари, вам пришлось выехать еще затемно, – с улыбкой, полной признательности, сказала Офелия.
– Нет, всего только в восемь. Жаль было бы пропустить игру. – Мэтт не стал говорить, что до развода не пропустил ни одного матча, когда играла команда Роберта. Да и после, бывая в Окленде, тоже. Там Роберт играл в регби.
– Пип так надеялась, что вы приедете. Спасибо, что не разочаровали ее, – благодарно прошептала Офелия. Надо отдать ему должное – Мэтт умел держать слово.
– Пропустить игру?! Да ни за что на свете! Между прочил! я сам когда-то был тренером, – похвастался Мэтт.
– Только не вздумайте сказать об этом Пип, – испугалась Офелия. – А то она заставит вас записаться в команду!
Переглянувшись, они расхохотались и принялись следить за игрой. Пип играла на удивление хорошо и даже умудрилась забить гол. Немного погодя появилась Андреа, толкая перед собой прогулочную коляску с малышом. Офелия познакомила ее с Мэттом, и какое-то время все трое болтали. Она старалась не замечать намеков Андреа и тех выразительных взглядов, которые подруга бросала в ее сторону. Безмятежно улыбаясь, Офелия делала вид, что ничего не понимает. Тут очень кстати малыш проголодался и поднял крик. Прошло не меньше получаса, прежде чем они ушли. Однако Офелия ничуть не сомневалась, что, едва вернувшись домой, Андреа кинется ей звонить – порукой тому был еще один на редкость выразительный взгляд. Но Офелия и бровью не повела. Сделав вид, будто не понимает, что подруга сгорает от желания поговорить, она с улыбкой кивнула ей в ответ и продолжала болтать с Мэттом.
– Она крестная Пип и одна из моих самых старых подруг, – объяснила она Мэтту.
– Да, знаю. Пип все уши прожужжала мне о ней и о ее малыше. И если она ничего не перепутала, то ваша подруга – на редкость храбрая женщина.
Мэтт имел в виду идею Андреа обратиться в банк спермы, о которой так бесхитростно рассказала Пип. Конечно, прямо он не сказал, но Офелия без труда догадалась, о чем он говорит. Она уже и до этого не раз успела отметить его деликатность.
– Да, поступок мужественный, но Андреа к тому времени решила, что вряд ли выйдет замуж. А сейчас она просто не надышится на своего малыша!
– Славный парнишка, – кивнул Мэтт, и оба снова принялись следить за игрой.
Команда Пип выиграла, и Офелия вместе с Мэттом ликовали. А увидев Пип с триумфальной улыбкой на лице, принялись наперебой ее поздравлять.
Мэтт пригласил их пообедать, и по просьбе Пип они отправились праздновать победу ее команды в блинную. Время пролетело незаметно, и вскоре Мэтт засобирался домой. Ему хотелось еще немного поработать над портретом, торопливо объяснил он на ухо Пип, пока они шли к машине. И она понимающе подмигнула в ответ. Пип с Офелией поехали домой. Телефон зазвонил в тот момент, когда они отпирали дверь. Впрочем, она заранее могла сказать, кто звонит.
– Ну-ну… значит, теперь он даже приходит поболеть за Пип! – ехидно пропела Андреа. Офелия только молча покачала головой. – А я-то решила, что ты вытащила меня на стадион, просто чтобы не торчать там одной!
– А вдруг он попросту влюбился в нее и в один прекрасный день возьмет да и станет моим зятем? – рассмеялась Офелия. Чего-то в этом роде она и ожидала. – Так что я вовсе за тебя не цепляюсь.
– Ну и слава Богу – не то я решила бы, что ты окончательно спятила, потому что твой Мэтт – самый симпатичный из всех мужчин, которых я видела за последнее время! Что тут думать?! Если у него все в порядке, так хватай его и держи покрепче! Кстати, а ты как думаешь, он нормальный? – вдруг осеклась Андреа, и в голосе ее послышалось сомнение.
– Не поняла. Ты насчет чего? – Офелия не сразу сообразила, о чем она. Ничего подобного ей и в голову никогда не приходило. Они с Мэттом были просто добрые друзья.
– Господи помилуй! Насчет твоего Мэтта, конечно! Ты не в курсе – он, случайно, не голубой?
– Не думаю. Впрочем, как-то не интересовалась. Ради всего святого, Андреа! Он ведь был женат, у него двое детей! Да и потом, какая разница?!
– Ну и что, что дети? После всех неприятностей женщины вполне могли ему опротиветь, – деловито возразила Андреа. Впрочем, она ничуть не сомневалась, что с Мэттом все в порядке. – Нет, нет, конечно, я так не думаю. А вот ты, моя дорогая, будешь просто дурой, если не вцепишься в него мертвой хваткой при первой же возможности, – отрезала она. – Такие парни, как твой Мэтт, на дороге не валяются! Между прочим, на брачном рынке таких разбирают в мгновение ока.
– Я не собираюсь цепляться за него мертвой хваткой. И по-моему, Мэтт думает о женитьбе столько же, сколько и я сама. Мне кажется, он предпочитает одиночество.
– Может, просто временно, пока депрессия… Кстати, а он не пробовал лечиться? А то можешь ему предложить, чтобы сдвинуть дело с мертвой точки. Не исключено, конечно, что он уже принимает какие-то лекарства и у него просто такой побочный эффект. Антидепрессанты, к примеру, напрочь отбивают желание. Правда, на этот случай остается «Виагра», – с оптимизмом в голосе добавила Андреа. У Офелии при этих словах глаза полезли на лоб.
– Непременно посоветую, – хмыкнула она. – Представляю, как он будет тронут такой заботой. Между прочим, чтобы обедать с нами, ему вовсе не нужна «Виагра»! И никакой депрессии у него нет, просто он переживает. – В глазах Офелии это были совершенно разные вещи. Но Андреа придерживалась другого мнения.
– Один черт! – фыркнула она. – Сколько лет назад от него ушла жена? Десять лет?! И ты считаешь нормально, чтобы мужчина в его годы столько лет жил один?! А его интерес к Пип… Ну, был бы он действительно педофилом, я бы еще поняла, но ведь он же не такой! Просто он до смерти устал без семьи, вот и все. Одиночество не для таких, как он. То же самое относится и к тебе, моя дорогая.
– Спасибо, доктор Уилсон, мне уже лучше. Ах, бедняжка Мэтт, он даже и не знает, как ты все замечательно решила за нас обоих! Даже прописала ему «Виагру»!
– Ну кто-то же должен это сделать, верно? Вы с ним два сапога пара – ни за что сами не догадаетесь. Не будь меня, ты бы так и сидела в своем углу до скончания дней! А что потом? Еще пару лет, и Пип уже будет совсем большая.
– Да, Андреа. Как подумаю, что останусь совсем одна, просто плакать хочется. Но тут уж ничего не поделаешь, надо просто привыкнуть к этой мысли. К счастью, надеюсь, у меня есть еще в запасе пара лет. – Перспектива остаться одной, когда Пип станет взрослой, пугала Офелию. Она и представить себе не могла, что в один прекрасный день Пип уйдет из дома, чтобы жить своей собственной жизнью. От этих мыслей сердце у нее обливалось кровью. И Мэтью Боулз не мог тут ничем помочь. Просто ей придется привыкнуть жить одной. А сейчас радоваться, что дочь пока еще с ней. После потери Теда Офелия даже не думала о другом муже. И разве сможет какой-то мужчина заменить ей Пип?! Нет, конечно. Она сама найдет, чем заполнить пустоту: работой, друзьями – да чем угодно, хотя бы заботой о бездомных. – Мэтт – это не выход, – буркнула Офелия в трубку.
– Почему? – удивилась Андреа. – А вот мне он понравился!
– Вот и бери его себе. И пичкай «Виагрой». Держу пари, Мэтт будет просто счастлив, – рассмеявшись, предложила Офелия.
Андреа немедленно вышла из себя и принялась вопить в трубку, но Офелия уже к этому привыкла. Собственно говоря, именно взрывной темперамент ей и нравился больше всего в Андреа. Сама Офелия была совсем другой. Наверное, и вправду говорят, что противоположности сходятся.
– Может быть, я так и сделаю. Кстати, когда у Пип следующая игра?
– Нет, ты просто невыносима, честное слово! Может, тебе просто поехать в Сейф-Харбор и силой вломиться к нему в дом? Мэтт будет потрясен. Мужчинам обычно льстит, если красивая женщина так стремиться избавить их от одиночества.
– А что, неплохая идея! – одобрительно хмыкнула Андреа.
Они поболтали еще пару минут, и Офелия совсем забыла, что собиралась рассказать подруге о том, как провела прошлую ночь.
Вечером они с Пип отправились в кино, потом вернулись домой и с аппетитом поужинали. А в десять часов, прижавшись друг к другу, уже спали мертвым сном.
А в это время в Сейф-Харборе Мэтт еще работал над портретом Пип. Придирчиво разглядывая никак не дававшийся ему рот, Мэтт вдруг вспомнил, как улыбалась Пип, когда вышла с поля после игры. Малышка вся светилась от счастья. Он вспомнил ее улыбку, и у него сразу же потеплело на душе. Мэтту нравилось смотреть на нее, нравилось ее писать, просто чувствовать, что она где-то рядом. Присутствие ее матери тоже было ему приятно, но все-таки не так.
Пип в его глазах была ангелом, лесной нимфой, проказливым эльфом. Мэтта всегда изумляло, как в теле ребенка может уживаться душа умудренного жизнью человека. И сейчас, работая над портретом, он вдруг заметил, как с каждым мазком, который он накладывал на холст, эти ее черты проступают все ярче.
Наконец, отложив кисти, Мэтт отправился в постель, очень довольный собой. Он еще спал, когда на следующее утро позвонила Пип. Услышав в трубке его сонный голос, она принялась извиняться.
– Простите, что разбудила, но я почему-то решила, что вы уже встали, – покаянно пробормотала она. Было полдесятого, но Мэтт накануне забрался в постель только около двух.
– Все в порядке. Просто я вчера немного увлекся нашим с тобой общим проектом, вот и засиделся допоздна. Зато почти закончил, – похвастался он. Мэтт был страшно доволен, и Пип тоже.
– Моей маме наверняка он понравится, – восторженно пробормотала она. – Может быть, как-нибудь вечером сходим вместе пообедать и вы мне его покажете? Мама теперь два вечера в неделю работает до утра.
– Как это? – удивился Мэтт. Он ничего не понимал. Значит, Офелия нашла себе еще какую-то работу, помимо Векслеровского центра?
– Она теперь работает в «Команде быстрого реагирования». Так называют тех, кто по ночам ездит по улицам, развозит еду и лекарства для бездомных. Мама будет работать по вторникам и четвергам. Ее не будет всю ночь, так что она попросила Элис ночевать тут со мной, а то когда мама возвращается домой, Элис уже поздно ехать к себе, – объяснила Пип.
– Интересно, – пробормотал Мэтт. «И довольно опасно», – добавил он про себя, но решил, что не стоит пугать Пип.
– Я с радостью свожу тебя пообедать, но, может быть, лучше сделать это в один из тех дней, когда твоя мама будет дома?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51