Точка эсминца уже находилась лишь в считанных минутах от границы. Он почувствовал, как слабый укол нервозности потревожил его безмятежность. Но ведь все факторы приняты во внимание. Он повернёт, он обязан повернуть!
Глинн сознательно отвёл взгляд от экрана и снова шагнул к окну. Вид моря наводил ужас. Волны захлёстывали главную палубу и рисовали зелёные полосы, струясь сквозь шпигаты обратно в море. «Рольвааг», несмотря на свою скорость, до сих пор держался превосходно — именно следование в кильватере волн значительно повышает устойчивость. А масса в центральном резервуаре служит балластом.
Он бросил взгляд на часы. Теперь Бриттон может в любую секунду сообщить, что «Рамирес» лёг на обратный курс.
От сгрудившейся вокруг радара группы раздался слышимый звук, коллективный шёпот.
— «Рамирес» меняет курс, — сказала Бриттон, подняв глаза от экрана.
Глинн кивнул, подавляя улыбку.
— Поворачивает на север, выходит на курс ноль-шесть-ноль.
Глинн терпеливо ждал.
— Он только что пересёк границу, — тихо добавила Бриттон. — По-прежнему следует курсом ноль-шесть-ноль.
Глинн помедлил.
— Навигационные приборы Валленара слегка ошибаются. Повреждён руль. Он, очевидно, в процессе разворота.
Минуты текли за минутами. Глинн отошёл от окон и снова приблизился к экрану. Зелёная точка продолжала направляться на восток-северо-восток. Не сказать, чтобы он теперь за ними гнался, но он и не поворачивал обратно. Странно. Глинна снова кольнуло изнутри.
— Он вскоре развернётся, — пробормотал Глинн.
Молчание затянулось, а «Рамирес» продолжал следовать своим курсом.
— Удерживает скорость, — сказал Ховелл.
— Поворачивай! — Тихо пробурчал Ллойд.
Эсминец не развернулся. Вместо этого он немного подкорректировал курс, и теперь двигался по направлению ноль-пять-ноль.
— Чёрт возьми, что он делает? — Внезапно воскликнул Ллойд.
Бриттон выпрямилась и в упор посмотрела на Глинна. Она ничего не сказала, но в словах не было необходимости: на её лице всё было написано крупными буквами.
Подобно спазму, его охватило сомнение, которое быстро сменилось вновь обретённой уверенностью. Теперь он знал, в чём проблема.
— Ну конечно! У него проблемы не только с рулём, но и с примитивными навигационными системами. На них действует глушение. Валленар не знает, где находится, — сказал он и повернулся к своему оператору у консоли. — Выключи глушилку. Пусть наш приятель узнает своё положение на карте.
Оператор отстучал серию команд.
— Он в двадцати пяти милях, — заметил Ховелл. — Мы на грани досягаемости «Эксоцетов».
— Я в курсе, — пробормотал Глинн.
Наступил момент, когда на мостике возникло полное молчание. Затем снова заговорил Ховелл.
— На нас направляют огневой радар. Снимают дистанцию и курс.
В первый раз с тех пор, как он провёл свою последнюю операцию в военной разведке, Глинн почувствовал под ложечкой чувство тревоги, которое не спутать ни с чем.
— Дайте ему ещё несколько минут. Пусть он поймёт, что мы оба — в международных водах.
Минуты шли.
— Ради Бога, включите глушилку! — Резко сказала Бриттон.
— Ещё одну минуту. Пожалуйста.
— Запуск «Эксоцета», — произнёс Ховелл.
— ОСС на автомат, — распорядилась Бриттон. — Приготовьтесь к включению дипольных отражателей.
Потекли минуты, заполненные холодным ужасом.
Внезапно раздался треск «Гатлингов» — за дело взялась ОСС. Вслед за этим звуком в воздухе по правому борту раздался жуткий взрыв. Крошечный кусочек шрапнели продырявил окно мостика, оставляя на плексигласе звездочку.
— На нас по-прежнему направлен боевой радар, — сказал Ховелл.
— Господин Глинн! — Крикнула Бриттон. — Прикажите своему человеку включить глушилку!
— Возобновите электронные контрмеры, — слабо сказал Глинн и, чтобы удержаться, прислонился к консоли.
Он смотрел на экран, на безжалостную зелёную точку, а его мозг пытался найти ответы, пытался понять образ действий команданте. Раньше Валленар был готов пойти на то, чтобы запустить по ним ракетой. То был ход, который Глинн предвидел. Но сейчас, обломав шпагу в беспомощной ярости, он должен был повернуть. Глинн всё ждал, что корабль развернётся.
А пульсирующая зелёная точка продолжала ползти своим курсом, не повторяя в точности курс «Рольваага», но направляясь всё дальше в международные воды.
— Эли?
Это произнёс Ллойд. Его голос был странным образом спокоен. С усилием Глинн оторвался от сотен размышлений и встретил твёрдый взгляд Ллойда.
— Он не собирается разворачиваться, — сказал тот. — Он преследует нас. Чтобы убить.
«Рольвааг», 10:20
Салли Бриттон собралась с духом и одну за другой выбросила из головы ненужные детали, полностью фокусируясь на предстоящих событиях. Один лишь взгляд на бледное, расстроенное лицо Глинна полностью обезоружил её гнев и сказал всё, что требовалось знать о провале его прогноза. Несмотря на непростительную ошибку в суждениях, которая сейчас поставила их жизни под серьёзную угрозу, она почувствовала к нему приступ сочувствия,. Да и сама она допустила ошибку в суждениях на подобном этому капитанском мостике, и не так уж давно.
Она перенесла внимание на заднюю часть мостика, где висела большая морская карта области мыса Горн. По мере того, как она смотрела на карту, машинально следуя серии привычных рассуждений, Бриттон почувствовала, что худшее напряжение осталось позади. Остались ещё несколько возможностей. Может быть, ещё не всё потеряно.
Бриттон почувствовала за спиной присутствие Глинна. Она повернулась и увидела, что его лицо вновь обретает цвет, и выражение шока и паралича отпускает глаза. Бриттон с удивлением поняла, что он ещё далёк от поражения.
— Капитан, — сказал он. — Разрешите с вами посоветоваться?
Бриттон кивнула.
Глинн встал рядом, одновременно вытаскивая из внутреннего кармана пиджака лист бумаги.
— Вот здесь тактико-технические характеристики «Алмиранте Рамиреса». Данные отвечают трёхнедельной давности.
Она посмотрела на него.
— Откуда они у вас?
— Из штаб-квартиры ЭИР.
— Ну, давайте заслушаем эти характеристики.
— «Алмиранте Рамирес» — эсминец класса «Алмиранте», построен для ВМС Чили на верфи Викерсов-Армстронга в Соединённом Королевстве. Киль заложен в тысяча девятьсот пятьдесят седьмом, сам корабль поставлен на боевое дежурство в тысяча девятьсот шестидесятом. Личный состав — двести шестьдесят шесть человек, из них — семнадцать офицеров. Водоизмещение…
— Мне не нужно знать, сколько раз в сутки они обедают. Переходите к вооружению.
Взгляд Глинна порхнул вниз.
— Корабль усовершенствован в семидесятых, чтобы нести четыре ракеты «Эксоцет» класса море-воздух. Дальность — двадцать пять морских миль. По счастью для нас, у них устаревшие боевые радары, которые не могут преодолеть нашу продвинутую глушилку. Так что «Эксоцеты» для него бесполезны, даже на прямой видимости.
— Что ещё?
— Четыре четырёхдюймовых орудия, «Викеры», по два спереди и сзади. Скорострельность — до сорока снарядов в минуту, дальнобойность — десять морских миль. Обычно стрельба направляется двумя боевыми радарами SGR-102, но, при необходимости, их можно направлять вручную.
— О, Господи! Сорок выстрелов в минуту на каждую пушку?
— Ещё есть четыре сорокамиллиметровых орудия «Бофор», дальнобойность — шесть с половиной морских миль. Они выбрасывают триста снарядов в минуту.
Бриттон почувствовала, что бледнеет.
— Любое из этих орудий может пустить нас на дно в считанные минуты. Мы не можем позволить им подобраться на такое расстояние.
— Ручной прицел в таких бурных водах — дело нелёгкое. Но вы правы: под артобстрелом мы долго не продержимся. Нам нужно набрать скорость.
Бриттон ответила не сразу.
— Мы и так идём пределе турбин — шестнадцать узлов.
Она повернулась к первому помощнику.
— Господин Ховелл, я хочу знать, есть ли возможность выжать из корабля чуть больше скорости?
— Может быть, я сумею выжать дополнительный узел.
— Очень хорошо. Приступайте!
Ховелл повернулся к рулевому.
— Полный вперёд, на ста десяти.
Бриттон почувствовала ответный рокот двигателей из глубин корабля — двигатели довели до ста десяти оборотов в минуту. Это оставляет им — она проделала быстрое вычисление в уме — четыре с половиной часа, может быть, чуточку меньше, прежде чем они окажутся в пределах досягаемости «Викерсов».
Капитан вновь повернулась к Глинну и карте.
— Я поняла, — сказала она. — Лучшее, что мы можем сделать — направиться на северо-восток, в территориальные воды Аргентины. Это извечный враг Чили, и там едва ли стерпят боевые действия, развязанные чилийским эсминцем — да и само его присутствие в их территориальных водах. Они примут это за объявление войны.
Она бросила взгляд на Глинна, но его вид не выдавал ничего. Капитан продолжила:
— Другая альтернатива — мы можем направиться к британской базе ВМС на Фолклендских островах. Также нам следует связаться с нашим правительством и сообщить, что нас атакует чилийский эсминец. Может быть, удастся оказать на эту сволочь военное давление.
Бриттон ждала ответа. Наконец, Глинн произнёс:
— Теперь я понял, чего добивался Валленар, чуть-чуть изменяя курс.
— И чего же?
— Он отрезал нам путь.
Бриттон бросила на карту быстрый взгляд. «Рамирес» теперь находился в двадцати милях к северо-западу от них, направляясь истинным курсом в триста градусов. Внезапно до неё дошло.
— О, чёрт! — Выдохнула она.
— Если мы изменим курс и направимся к Аргентине или на Фолклендские острова, он перехватит нас примерно здесь, — Глинн пальцем прочертил на карте маленький кружок.
— Так направимся обратно в Чили! — Быстро сказала Бриттон. — Не может же он безнаказанно потопить нас в гавани Пуэрто-Вильямса!
— Несомненно. К несчастью, даже если мы сейчас повернём, он перехватит нас здесь, — ответил Глинн и прочертил пальцем ещё один кружок.
— Тогда мы направимся к британской научной станции на Южной Джорджии.
— В этом случае он перехватит нас здесь.
Бриттон смотрела на карту, по спине бежал парализующий холодок.
— Видите ли, Салли — к вам можно обращаться Салли? — меняя курс на северо-восточный, он уже предвидел наши возможные действия. Если бы мы поняли это сразу и действовали незамедлительно, у нас оставался бы шанс добраться, по крайней мере, до Аргентины. Но сейчас даже этого пути у нас нет.
Бриттон чувствовало, как у неё перехватило в груди.
— ВМС Штатов…
— Мой человек уже проверил. Эффективной военной помощи в течение двадцати четырёх часов нам не получить.
— Но ведь на Фолклендах есть британская база ВМС, вооружённая до зубов!
— Об этом мы тоже подумали. Чили была союзницей Британии в Фолклендской войне. Если США запросит у Великобритании военную помощь против её бывшего союзника, да ещё и с той самой базы, за которую те вместе сражались — э-э-э, достаточно сказать, что исполнение такого запроса потребует больше времени, чем у нас есть, даже со связями Ллойда, и с моими тоже. К несчастью для нас, крайняя Южная Атлантика — не место для военных переделок. Мы можем рассчитывать лишь на себя.
Бриттон посмотрела на Глинна. Взгляд встретили серые глаза, что, казалось, насытились цветом, почти сравнявшись с цветом окружающего океана. За этими глазами у Глинна скрывался какой-то план. Она боялась спросить, какой именно.
— Мы направляемся на юг, — просто сказал Глинн. — К Ледовому Барьеру.
Бриттон едва могла поверить своим ушам.
— Плыть на юг, в Ревущие Шестидесятые, ко льдам, в шторм вроде этого? Это — не выход.
— Вы правы, — тихо сказал Глинн. — Это не выход. Это единственный выход.
«Алмиранте Рамирес» , 11:00
После рассвета Валленар отметил, что ветер начал неотвратимо сменяться западным. Его план сработал. Американцы слишком поздно сообразили, что им отрезали путь. Им не осталось ничего другого, кроме как плыть на юг, в Шестидесятые. Они уже сменили курс на один-восемь-ноль — строго на юг. И именно там он их перехватит, именно там разыграет эндшпиль: на Ледовом Барьере, в чёрных замерзающих водах Антарктики.
Он заговорил мягко, чётко.
— С этого момента дежурный — я.
Oficial de guardia , дежурный офицер, повторил команду.
— Слушаюсь, сэр. Команданте — дежурный по кораблю.
— Выходите на курс один-восемь-ноль, — сказал Валленар рулевому офицеру.
Следование этому приказу приведёт к тому, что жестокие волны будут бить им прямо в бок, для эсминца это самое опасное положение. Офицеры на мостике это знали. Валленар ожидал, что рулевой повторит приказ и огласит новое положение руля. Но приказа не последовало.
— Сэр?
Это заговорил дежурный офицер.
Валленар не повернулся, чтобы посмотреть на него. В этом не было нужды: он чувствовал, что сейчас произойдёт. Уголком глаза он видел рулевого офицера и timonel , рулевого, застывших в напряжённом внимании.
Ну что же. Пусть лучше это случится сейчас, чем потом.
Он нахмурил брови на дежурного офицера.
— Господин Сантандер, у нас на мостике что, какие-то проблемы с цепочкой управления? — Он говорил как можно мягче.
— Офицеры «Алмиранте Рамиреса» хотели бы знать нашу боевую задачу, сэр.
Валленар выжидал, по-прежнему не опуская на него взгляд. Молчание, как он давно понял, страшит сильнее слов. Прошла минута, и тогда он заговорил:
— Это что, в традиции чилийских военно-морских сил, допрашивать своего командира?
— Нет, сэр.
Валленар достал puro , потёр её меж пальцев, откусил кусочек и медленно поместил её в рот. Втянул сквозь неё воздух.
— Так почему же вы допрашиваете меня? — Кротко спросил он.
— Сэр… из-за необычной природы боевой задачи, сэр.
Валленар вытащил сигару и осмотрел её.
— Необычной? Как это?
Наступила тревожная пауза.
— У нас сложилось впечатление, сэр, что ночью нам приказали возвращаться на базу. Мы не слышали ни о каких приказах преследовать это гражданское судно.
Валленар выхватил слово «гражданское». В нём содержался нарочитый упрёк, предположение, что Валленар увлёкся малодушным преследованием безоружного противника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60