OCR Anita
«Летняя луна»: АСТ, Хранитель; Москва; 2007
ISBN 978-5-17-038241-5, 978-5-9762-1996-0
Аннотация
Лорд Рансом Фолконер – один из лучших агентов британской разведки, но чтобы выполнить очередное секретное задание, ему понадобится помощь юной Мерлин Ламберн, обладающей острым умом, решительностью и… удивительным очарованием.
И чем теснее связывают Рансома и Мерлин обстоятельства, тем сильнее разгорается в сердце бесстрашного мужчины жгучая страсть к этой необыкновенной девушке.
Он готов на все, чтобы добиться от нее ответного чувства…
Лаура Кинсейл
Летняя луна
Глава 1
В четвертый раз его светлость герцог Деймерелл с силой ударил потускневшим от времени медным молотком по обшарпанной дверной дощечке. И в четвертый раз лишь эхо прозвучало по ту сторону дубовой двери. Рансом Фолконер скривил губы в едва заметной усмешке.
Похоже, что он и его лошадь – единственные разумные создания на пять миль вокруг. Иначе он никогда не позволил бы себе так явно выражать свои эмоции.
Массивные каменные стены, возведенные в эпоху Тюдоров, и царившая вокруг полная запущенность являли собой воплощенное оскорбление утонченного вкуса всех десяти поколений Фолконеров. Стоя на пороге, он огляделся. Это место сохранило кое-какие черты романтизма: изящный фронтон, высокие окна в нишах, раскидистые, дающие густую тень деревья… Однако стоило ему проявить малейшую снисходительность, как духи всех Фолконеров словно предстали перед герцогом с высокомерным укором.
Без всякого сознательного усилия аристократические черты Рансома Фолконера снова приняли унаследованное от предков выражение крайнего презрения. Под этим тяжелым взглядом, бывало, дрожали и принцы, и кое-кто из королей, не говоря уже о королевах, герцогинях и прочих высокородных дамах. Четыре столетия политических интриг и власти довели черты лица представителей рода Фолконеров до совершенства, превратили их в своеобразное и эффективное оружие. Рансом освоил это оружие еще в раннем детстве не без усердной помощи деда.
Наконец загромыхал ржавый замок, и дверь с жалобным стоном приоткрылась. Появившаяся на пороге юная горничная встретилась с безжалостным взглядом его светлости. Если бы она испугалась и убежала до того, как Рансом опомнился и смягчил выражение лица, – ее, без сомнения, понял и оправдал бы любой член партии вигов, случись ему об этом узнать. Однако она не убежала. Горничная спокойно вытерла руки об испачканный сажей белый передник, подняла на Рансома большие серые глаза и чуть нахмурила брови.
– Да? – спросила она с некоторым удивлением. Было очевидно, что ее оторвали от какого-то важного дела. – Что вам нужно?
Герцог Деймерелл рукой в обтягивающей элегантной перчатке протянул девушке визитную карточку. Она взяла предложенный кусочек картона и не глядя отправила в единственный карман на своем переднике. Рансом проводил карточку взглядом. Невоспитанность служанки потрясла его до глубины души, оскорбив в лице герцога всех его благородных предков.
– Мистер Ламберн дома? – спросил он почти спокойным тоном.
Эта маленькая бойкая деревенская служанка была слишком худенькой, чтобы считаться по-настоящему красивой, но многие сказали бы, что она хорошенькая. Особенно эти дымчато-серые глаза и эти скулы, изящность которых подчеркивалась каштановыми волосами, небрежно собранными в пучок. Не то чтобы его светлость герцог Деймерелл имел привычку любезничать со служанками – в любом случае, эта была вовсе не в его вкусе, – ему просто незачем было пугать ее. На мгновение Рансом даже позволил себе остановить взгляд на ее пухлой нижней губе, затем посмотрел ей в глаза и приподнял бровь в знак ожидания ответа.
Девушка моргнула. И хотя она смотрела ему в лицо, он вдруг испытал странное чувство, как будто девушка его даже не видит, а просто глядит сквозь него на что-то находящееся дальше на горизонте. Приложив маленький указательный пальчик к своей симпатичной нижней губе, она пробормотала:
– Квадрат коэффициента диаметра распорки номер три…
– Прошу прощения?
Она снова моргнула и опустила руку. Ее взгляд начал фокусироваться на нем.
– Вы можете это запомнить?
– Боюсь, что я не…
Он не закончил фразу, потому что девушка, поискав в своем огромном кармане, извлекла его визитную карточку, достала грифель и что-то нацарапала на обратной стороне.
– Вот так, – удовлетворенно произнесла она, опустила карточку обратно в карман и с рассеянной улыбкой посмотрела на посетителя: – Кто вы?
Герцога опять задело ее плохое воспитание, но раздражение вновь сменилось полной собранностью и контролем.
– Я только что дал вам свою карточку, – назидательно сказал Рансом.
– Ой! – Он видел, как румянец смущения разлился по ее лицу, однако заставил себя не обращать на это внимания. Кожа девушки напоминала спелый персик – такая же мягкая, золотисто-розовая.
Девушка снова стала рыться в переднике. Похоже, что в Большом Кармане, как он окрестил его про себя, находилось немало разнообразных предметов. Из глубин, в которых затерялась его визитка, были извлечены перышко сойки, миниатюрный телескоп, спутанный моток проволоки и металлический зубчатый диск с отверстием посредине. Голова девушки была опущена, кончик языка замер на верхней губе – она напоминала чем-то озадаченного ребенка.
Однако в полное изумление привел его вдруг извлеченный из кармана живой ежик. Продолжая что-то искать другой рукой, она протянула Рансому сонного зверька. В замешательстве он молча взял ежика. Наконец она обнаружила карточку и, сдвинув брови, взглянула на надпись, затем резко перевернула белый прямоугольник.
– Ах да! – Девушка выдохнула с облегчением. – Квадрат коэффициента диаметра распорки номер… Как там написано? Три? Да, диаметра третьей распорки. – Она взглянула на него с упреком: – Вы ведь должны были это запомнить.
– Прошу прощения, – произнес Рансом ледяным тоном, – но я хотел бы увидеться с мистером Ламберном, если вас не слишком затруднит сообщить ему о моем приходе.
Она непонимающе уставилась на него. Рансом уже начал думать, что девушка не в себе, когда она снова переспросила:
– Так кто вы, как вы сказали?
На этот раз намеренно свирепо Фолконер уставился на карточку, которую служанка до сих пор сжимала в руке. Через мгновение она испуганно охнула, и он с удовлетворением убедился, что его взгляд, страшный, как судный день, не утратил свою силу. Девушка снова покраснела, прикусила губу, быстро взглянула на визитку, а затем снова на него:
– Э-м-м… Мистер герцог, по-моему, у вас неверная информация.
Он побледнел. Казалось, что и все невидимо присутствующие предыдущие поколения Фолконеров задохнулись вместе с ним от крайнего возмущения.
– Фолконер, – голос его прозвучал напряженно. – Моя фамилия Фолконер. А герцог – это мой титул.
– Ой! – Она насупилась, глядя в карточку. – Да, я вижу. Но…
– Я хотел бы поговорить с мистером Ламберном, – перебил Рансом, еле сдерживая раздражение и нетерпение. Ежик свернулся в клубок, и руку герцога слегка кольнули иголки. Грудь служанки едва заметно поднималась и опускалась под скромной блузой. На грубой ткани были видны какие-то пятна и разводы. – Разве я заблуждаюсь, полагая, что здесь живет мистер Мерлин Ламберн?
– Ну… – произнесла она удивленным и извиняющимся тоном. – Да, заблуждаетесь.
Его источники информации не могли быть настолько некомпетентны, чтобы он попался на эту жалкую попытку обмана. Герцог посмотрел на служанку самым выразительным Фолконерским взглядом. И на этот раз он, похоже, подействовал – грудь ее от волнения стала подниматься и опускаться немного быстрее, а язычок нервно пробежал по верхней губе.
– Никакого мистера Мерлина Ламберна нет, – быстро сказала она.
– В самом деле? – Рансом продолжал пристально смотреть на девушку. Она испуганно вздрогнула, и ему без всякой радости подумалось: как бабочка, наколотая на булавку. Однако он действовал ради блага страны, а в делах подобного рода приходится прибегать и к более неприятным вещам. Он не мог позволить себе уйти, так и не встретившись с Мерлином Ламберном, если этот человек жив.
Рансома осенило: может быть, именно в этом дело. Возможно, старик действительно умер. Со времени последнего злополучного отчета прошла неделя, да и сам отчет казался более чем странным. Ходили слухи, что Ламберн время от времени появляется в саду, здоровый и бодрый, однако в другие дни он выглядит так, будто не в состоянии дойти даже до ворот.
Будь проклят этот человек, если его угораздило скончаться, не сослужив службу Англии. Мысленно Рансом использовал более крепкое ругательство, однако усилием воли подавил в себе раздражение.
– Простите меня. Если вы недавно понесли утрату… – Он позволил себе многозначительно умолкнуть, но девушка непонимающе смотрела на него. Да и в одежде ее не было и намека на траур. Значит, старик все-таки жив, а служанка просто морочит ему голову. Рансому показалось, что он с легкостью разгадал ее до нелепого простую игру. Даже удивительно, что из-за подобных любительских спектаклей один из его лучших агентов так и не смог встретиться с отшельником Ламберном в течение нескольких недель.
– Мисс, – он больше не скрывал своего нетерпения, – мистер Ламберн очень просил, чтобы я навестил его. И я прошу вас немедленно провести меня к нему, иначе мне придется самому доложить о вашем неподчинении.
Он, конечно, блефовал, а уж в этом-то его светлость герцог Деймерелл был непревзойденным мастером. Похоже, Рансом достиг желаемого результата. Девушка подняла брови, отчего на лбу у нее появилась маленькая морщинка, и снова приложила палец к нижней губе. От этого жеста сердце его предательски застучало.
– Просил, чтобы вы пришли? Боже мой… это правда? Но я… – Она озадаченно уставилась в его карточку. – Деймерелл… Деймерелл… Это очень… Я прошу прощения, но, к сожалению, не могу вспомнить… – Она глубоко вздохнула и посмотрела ему в глаза с таким выражением, как будто только сейчас наконец увидела стоявшего перед ней человека. – Деймерелл… – повторила она, как будто стараясь услышать в этом имени что-то знакомое. – Пожалуйста, входите, мистер Деймерелл.
– Фолконер, – сухо поправил он. – Деймерелл означает герцог Деймерелл. – Он протянул руки в ее сторону – в одной лежал ежик, в другой Рансом все еще держал поводья лошади. – Вынужден попросить вас избавить меня от этих предметов.
– Ой! – Девушка вспыхнула румянцем, как школьница.
Да она хороша собой, подумал он, и, видимо, даже неплохо сложена. Лет ей, по-видимому, около двадцати пяти: в ней еще заметны следы приятной детской округлости, но все же успели появиться и крошечные морщинки у глаз. Дамы в Лондоне, знакомые Рансому, пришли бы в отчаяние, случись им обнаружить у себя такие морщинки. Он же вопреки всему находил их очаровательными.
Она потянулась за ежиком, но тут же отдернула руку – колючий со всех сторон шарик не позволил себя ухватить. Тогда девушка подошла ближе и обеими руками оттопырила карман:
– Бросайте его сюда.
На мгновение Рансом увидел ее макушку – блестящие волосы разделял кривой пробор. Неожиданно ему захотелось выпрямить, исправить этот зигзаг и увидеть, как каштановые кудри свободно падают на плечи девушки…
Боже мой, одернул он себя и постарался избавиться от этого видения. Он отправил ежика в недра кармана. Зверек свернулся и затих, очевидно, нисколько не обиженный бесцеремонным обращением.
– Лошадь лучше оставьте там, – сказала девушка, как будто Рансом собирался войти в прихожую вместе с ней. – Таддеус, кажется, куда-то ушел. Я его звала, звала, но он не откликается.
Неохотно Рансом накинул поводья на столбик у двери: лошадь была казенная, уйдет так уйдет. Если он сможет поговорить с Мерлином Ламберном, это, безусловно, окупит потерю одной казенной лошади. Служанка с затуманенным взором сделала шаг назад, пропуская его внутрь. Рансом вошел и оказался в широком темном коридоре. Вдоль стен теснились, прижимаясь друг к другу, и прятались по темным углам какие-то странные вещи. Отступая, чтобы пропустить Рансома, девушка наткнулась на какой-то предмет, и тот упал с металлическим лязгом. Что-то бормоча про себя, она водрузила его обратно. Придерживая загадочное сооружение, она стала разглядывать паутину проволоки с круглыми гирьками, свисающей с деревянной рамы…
– Как вы думаете, что это может быть такое?
Она казалась настолько озадаченной, что ему захотелось улыбнуться. Впрочем, он безжалостно подавил в себе это чувство:
– Возможно, его изобретатель мистер Ламберн мог бы просветить вас на этот счет.
Она вскинула голову и странно покосилась на него:
– Боже мой, я думала, вы поняли. Нет никакого мистера Ламберна. Мерлин – это я.
– Что, извините?
– Я сказала, – она старалась выговаривать слова, будто говорила с плохо слышащим человеком, – Мерлин – это я.
– Вы Мерлин?
– Да. Наверное, вы слышали про Джона Джозефа Мерлина, гениального механика. Меня назвали в его честь. Думаю, моему отцу это не понравилось бы, но его убили еще до моего рождения. Конечно, я совсем не такая же, как мистер Мерлин, но все-таки тоже кое-чего достигла. Хотите посмотреть мою конструкцию крыла?
Шокированный, Рансом медленно повторил:
– Вы Мерлин Ламберн?!
– Так вы обо мне слышали? – Она зарделась от удовольствия. – Наверное, вы читали мою монографию «Аэродинамические свойства околохрящевой ткани сойки обыкновенной».
– Нет, – ответил он сухо, – не читал.
– Тогда я подарю вам экземпляр. Мне их напечатали пятьсот штук. – Она закусила губу, а потом добавила: – И у меня осталось еще четыреста девяносто семь, так что можете взять, сколько захотите.
Серые глаза смотрели на него с робкой надеждой. Рансом глубоко вздохнул – в течение нескольких секунд ярость и благоразумие вели в нем отчаянную борьбу. Он проклинал идиотов агентов, проклинал несуществующего мистера Ламберна, проклинал всех на свете начиная с Бонапарта. Он молчал, и уголки ее рта стали печально опускаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49