«Из-за на
шей слабости и тяжеловесности мы не способны подняться к пределам возду
ха», «если бы природа (человека) способна была вынести это зрелище, он бы п
ознал, что то есть истинное небо, истинный свет» [VII, 31]
Phaedon, LIX, p. 110 ДЕ.
. (Но христиане не могут этого понять, они все это принимают грубо чув
ственно); плохо поняв теорию переселения душ, они создали учение о воскре
сении, говорят о «семени», о «хижине души», о том, чтоб «совлечься» и «обле
чься» 2 Кор. 5:4.

[VII, 32]. А когда их выбивают со всех позиций и опровергают, они опять как
ни в чем не бывало возвращаются к тому же вопросу: «Как же нам познать и уз
реть бога? И как нам к нему идти?» [VII, 33]. Они рассчитывают, (очевидно), увидеть б
ога телесными глазами, услышать его голос ушами, чувственными руками кас
аться его [VII, 34]. (Так пусть они пойдут) в святилища Трофония, Амфиарая и Мопса,
где можно видеть человекообразных богов, притом без обмана, настоящих; и
х можно видеть не один раз, мимоходом, как христианского обольстителя, но
они всегда общаются с желающими [VII, 35].
Но они опять-таки спросят: как же им познать бога, не воспринимая его чувс
твом? Что (можно познать) вне чувства? На это я отвечу: это (голос) не человек
а и не души, а голос плоти. Пусть, однако, они послушают, если только этот низ
кий, преданный телесному род (людей) в состоянии понять. Если, заставив умо
лкнуть чувство, вы воззрите умом и, оторвавшись от тела, раскроете очи душ
и, то только таким образом вы увидите бога. Если вам нужен проводник по это
му пути, вам следует избегать обманщиков, шарлатанов, подсовывающих приз
раки, чтобы вы не стали посмешищем во всех отношениях, ругая идолами проч
их богов, которые себя проявляют, но почитая того, кто воистину более жало
к, чем те призраки, и является даже не призраком, а настоящим трупом, и стре
мясь к подобному ему отцу [VII, 36]. (Приняв всерьез) этот обман и те диковинные с
имволы и бесовские призывы к льву, амфибии, ослинообразному и прочим и к д
ивным привратникам, имена которых вы с трудом выучили, вы, несчастные, при
ходите в злое неистовство и вас вешают на кресте [VII, 40].
(Если вам нужен руководитель), то нет недостатка в древних руководителях
и святых людях; следуйте боговдохновенным поэтам и мудрым философам, от
которых можно услышать много божественного [VII, 41]. Наиболее сильный учител
ь Ц Платон, (который) в «Тимее»
V, р. 28 С.
(пишет): «Найти творца и отца всего этого Ц труд; а найдя, невозможно
изъяснить перед всеми». Вы видите, как выразители воли богов ищут пути к и
стине и как Платон знал, что всем идти по этому пути невозможно. Но так как (
путь этот) открыт мудрыми людьми для того, чтобы мы получили некоторое по
нятие о неизреченном и первом, выявляя его путем синтеза с прочим или выд
еления из прочего или анализа, то я хотел бы ознакомить (вас) с вообще неиз
реченным, но был бы удивлен, если б вы оказались в состоянии следить (за мо
ей мыслью), так как вы полностью связаны плотью и ничего чистого не видите
[VII, 42].
(Итак) есть сущность и становление, умопостигаемое и видимое. В сущности
Ц истина, в становлении Ц заблуждение. С истиной связано знание, с други
м Ц мнение; об умопостигаемом (складывается) понятие, видимое (восприним
ается) зрением. Умопостигаемое познается разумом, видимое Ц глазом. И во
т подобно тому, как в мире видимом солнце, не будучи ни глазом, ни зрением, я
вляется причиной того, что глаз видит, что знание существует, что видимое
видно, что чувственное возникает и даже что оно само доступно зрению, Ц т
очно так же в мире умопостигаемом тот, не будучи ни умом, ни разумом, ни мыш
лением, ни знанием, является причиной того, что разум разумеет, что мышлен
ие благодаря ему существует, что знание благодаря ему познает; для всего
умопостигаемого, для самой истины и самой сущности оно причина их бытия,
будучи выше всего, мыслимое (лишь) благодаря какой-то несказанной силе.
Все это говорится для людей, обладающих разумом; если и вы кое-что в этом п
онимаете, благо вам. И если вы думаете, что какой-то дух, исходящий от бога,
возвещает божественное (учение), то пусть был им этот дух, провозглашающи
й (то, что я изложил); ведь преисполненные им древние (мудрецы) сообщили мно
го хорошего. А если вы этого не в состоянии понять, молчите и не называйте
зрячих слепыми и скороходов Ц хромыми, сами-то вы хромаете душой и изуве
чены, и живете вы для тела, т. е. для трупа [VII, 45].
Если же вам захотелось ввести что-то новое, вам было бы гораздо лучше заня
ться кем-либо другим из тех, кто умер благородно и кто способен принять на
себя миф о боге. Что же, если вам не нравился Геракл, или Асклепий, или (друг
ие), прославившиеся в древности, у вас был Орфей, человек, по общему призна
нию, осененный божественным духом и тоже умерший насильственной смерть
ю; но, может быть, (вам не понравилось, что) им до вас завладели другие? Тогда (
вы могли бы взять) Анаксарха
Греческий философ, последователь Демокрит
а, состоял в свите Александра Македонского. Легенда о его казни царем Ник
окреоном и о проявленной философом стойкости часто приводится в древне
й литературе как достойный подражания образец.
, который, когда его бросили в ступку и стали непозволительным обра
зом толочь, решительно презрел наказание, говоря: «Мели, мели мешок Анакс
арха, самого-то его ты не смелешь». Это, несомненно, речь какого-то духа. Но
и за ним до вас последовали некоторые естествоиспытатели. А почему не вз
ять Эпиктета?
Эпиктет Ц философ-стоик (ок. 60-140 гг.), беседы которого записаны Арриан
ом. Эпиктет был рабом; владелец отпустил его на волю, когда он проявил спос
обности философа.
Когда его владелец выворачивал ему ногу, он, бесстрашно улыбаясь, с
казал ему: «Сломаешь», а когда тот (действительно ее) сломал, он сказал: «А н
е говорил я тебе, что сломаешь?» Сказал ваш бог что-либо подобное, когда ег
о подвергали казни? А вы, естественно, объявили бы дочерью божьей даже Сив
иллу, которой некоторые из вас пользуются; ныне вы вписываете в ее (пророч
ества), не задумываясь, много богохульств, а богом объявляете (человека), п
рожившего самую бесславную жизнь и умершего самой жалкой смертью. Не под
ошел ли бы вам гораздо лучше Иона с его тыквой или Даниил, (спасшийся) от зв
ерей, или еще более замечательные чудотворцы в этом роде [VII, 53]?
Есть у них и такое предписание Ц не противиться обидчику. «Если тебя уда
рят в одну щеку, подставь и другую». И это старо, гораздо раньше уже сказан
о, они лишь грубо это воспроизводят. У Платона Сократ следующим образом б
еседует с Критоном
Crito. X, 49 ВСДЕ.
: «Ни в каком случае не следует поступать несправедливо? Ц Ни в како
м. Ц Даже если с тобой поступают несправедливо, нельзя ответить несправ
едливостью, как большинство привыкло думать, раз ни в каком случае нельз
я обижать? Ц Думаю, что нет. Ц Так как же, Критон, следует делать зло или не
т? Ц Ни в каком случае, Сократ. Ц А что же, воздать злом за зло, как это прин
ято говорить, справедливо или несправедливо? Ц Безусловно несправедли
во, делать как-нибудь зло человеку ничем не отличается от совершения нес
праведливости. Ц Верно. Следовательно, нельзя отвечать несправедливос
тью и нельзя делать зло ни одному человеку, даже когда терпишь от него». Во
т как говорит Платон, и далее: «Поразмысли, согласен ли ты и сходишься ли с
о мною, Ц и начнем с этого пункта рассуждать, Ц что никогда не бывает пра
вильно ни поступать несправедливо, ни отвечать несправедливостью, ни за
щищаться против зла, отвечая злом. Или ты отказываешься и не соглашаешьс
я с исходным положением? Я-то всегда был того мнения и теперь при нем оста
юсь». Таково было убеждение Платона, но еще раньше тому же учили божестве
нные люди.
Но относительно этого и других учений, искажаемых (христианами), достато
чно того, что я сказал: кому хочется глубже исследовать их учение, (сам) сум
еет узнать [VII, 58].

Часть IV
О необходимости соблюдать официальный культ

Перейдем к другому. Они не выносят вида храмов, жертвенников и изображен
ий, так же как скифы, номады, ливийцы, не знающие бога серы
Китайцы.
, и другие преступные и беззаконные народы; что и персы такого мнени
я, об этом рассказывает Геродот в следующих выражениях
I, 131.
: «О персах мне известны следующие обычаи: воздвигать статуи, жертв
енники и храмы у них не дозволяется; поступающих так они обзывают глупца
ми. Мне кажется, что это оттого, что они не считали богов человекоподобным
и, как считают греки». Да и Гераклит как-то высказался следующим образом:
«И они поклоняются статуям этим, как если б кто беседовал с домами, не зная
, что такое боги и герои». Итак, они учат нас чему-нибудь более мудрому, чем
Гераклит? Он, во всяком случае, очень туманно указывает, что глупо молитьс
я статуям, если не знаешь, что такое боги и герои.
Таково мнение Гераклита; эти же решительно поносят статуи. Если (они так д
умают) на том основании, что камень, дерево, бронза или золото, которое обр
аботал такой-то (мастер), Ц не бог, то это смехотворная мудрость. Ведь кто,
если не круглый дурак, стал бы считать их богами, а не подношениями богам и
их изображениями? Если же на том основании, что нельзя постигнуть образы
богов Ц ибо у богов образ другой, как считали и персы, Ц то они не замечаю
т, что сами себя обличают, когда говорят, что бог создал человека по образу
и подобию своему. Таким образом, они должны будут признать, что статуи (во
здвигаются) в честь некоторых Ц подобных или неподобных видом своим, чт
о те, кому их посвящают, не боги, а демоны; но что служить демонам не должен т
от, кто чтит бога [VII, 62]. (Но и тут) они сами себя опровергают, поскольку они явн
ым образом почитают даже не демона, а труп.
Но прежде всего я спрошу: почему нельзя почитать демонов? Разве не все уст
роено по решению бога, и разве не от него (исходит) всякое провидение? Ведь
все, что есть во вселенной, будь то творение бога, или ангелов, или других д
емонов, или героев, Ц все это получает свой закон от величайшего бога, к к
аждой вещи приставлен некто, удостоенный (этого), облеченный властью. Так
разве чтущий бога не может по справедливости почитать (и) этих, получивши
х свои полномочия оттуда? «Но, Ц говорит (Христос), Ц один и тот же челове
к не может служить нескольким господам» [VII, 68]. Это Ц голос мятежа, (исходящи
й от людей), которые отгородились стеной и оторвались от прочих людей. Рас
суждающие таким образом переносят, насколько это в их власти, свои страс
ти на бога. Конечно, среди людей имеет смысл, что, кто служит кому-либо, не м
ожет в согласии с рассудком служить и другому человеку, так как тот друго
й понесет ущерб от разделения службы; точно так же (неудобно), дав уже обяз
ательство одному, связаться обязательством и с другим, ибо это было бы в у
щерб (первому); и есть основание не служить одновременно разным героям и т
акого рода демонам. В отношении же бога, которому не может быть причинен у
щерб или огорчение, бессмысленно остерегаться почитать нескольких бог
ов, как это принято в отношении людей, героев и такого же рода демонов. Кто
почитает нескольких богов, тем самым делает приятное ему, поскольку он п
очитает нечто от великого бога. Ведь никто не может пользоваться почитан
ием, если это не дано ему от бога. Поэтому если кто почитает и боготворит в
сех (приближенных бога), он не оскорбляет бога, которому все они принадлеж
ат (VIII, 2]. Право же, тот, кто, говоря о боге, утверждает, что только одного можно
назвать господом, поступает нечестиво, так как он (тем самым) разделяет ца
рство божие, создает в нем раздор, как будто бы существовали (две) партии и
имелся бы какой-то другой, противостоящий богу [VIII, II].
Может быть, у них имел бы оправдание их непримиримый спор против других, е
сли бы они в самом деле не почитали никого другого, кроме одного бога; но в
едь они сверх меры чтут этого недавно явившегося и, однако, не считают, что
прегрешают против бога, поклоняясь даже его служителю [VIII, 12]. Если ты им раз
ъяснишь, что этот Ц не сын бога, но, что зато бог Ц отец всего и что его одн
ого следует чтить, они не согласятся (чтить бога), если одновременно не пок
лоняться и (сыну), который явился вождем мятежа у них. И прозвали они его сы
ном божьим не потому, что крепко почитают бога, а потому, что сильно выдвиг
ают «сына» [VIII, 14]. А чтобы (ясно было, что) я не сообщаю ничего, не относящегося
к цели (моего исследования), я приведу их подлинные слова. В одном месте в к
аком-то «Небесном диалоге»
Не дошедшее до нас произведение, по-видимом
у, офитов.
они выражаются следующим образом: «Если сын божий сильнее, если сы
н человеческий его господин, Ц кому другому властвовать над владычеств
ующим богом? Ц Почему же многие вокруг кладезя, а в кладезе никто? Почему,
совершив столь длинный путь, ты не имеешь мужества? Ц Ты ошибаешься, есть
у меня мужество и меч». Таким образом, у них задание почитать не небесного
бога, а подставного отца того, кого они единодушно признали, чтобы под вид
ом великого отца, которого ставят во главе, поклоняться только сыну чело
веческому, которого объявляют более могучим властителем, «властителем
владычествующего бога». Вот откуда их заповедь, что нельзя служить двум
господам, Ц чтобы сохранить позицию для одного этого [VIII, 15].
Они избегают сооружения жертвенников, статуй и храмов; (вместо этого) при
знаком (общности культа) служит у них уговор насчет скрытного, тайного со
общества. (Но, как я уже говорил, я не вижу оснований, почему бы им не приноси
ть жертв демонам), ведь бог, конечно, Ц общий для всех, благой, ни в чем не ну
ждается и чужд зависти; что же, следовательно, мешает наиболее преданным
ему участвовать в публичных празднествах [VIII, 21]? Если эти изображения Ц ни
что, то что страшного в том, чтобы участвовать в общем пиру?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12