Но это только помогло мне понять, кто я такой на самом деле.
Утолив аппетит несколькими небольшими кусочками, Джемма задумчиво принялась собирать тарелки и чашки. Завтра утром она отнесет их к реке, где выполощет в спокойной воде, задерживающейся в тростниках. Она никак не могла выбросить из головы то, что ей только что сказал Хантер.
Он снова натянул рубашку, и Джемма почувствовала облегчение, словно дверь в комнату, полную темных, невысказанных секретов, была открыта слишком долго, лишая ее покоя. Однако она крайне удивилась, обнаружив, что испытывает досаду и разочарование, оттого что дверь эта снова захлопнулась.
Хантер растянулся на земле. Лицо он прикрыл шляпой, чтобы защитить глаза от света костра, поэтому Джемме были видны только его губы – превосходно очерченные, строгие и совершенно неотразимые. И незабываемо мягкие.
– Скольких женщин вам довелось целовать, вы помните? – спросила Джемма, прежде чем успела сообразить, что делает.
Хантер сдвинул шляпу на затылок и сердито уставился на нее.
– Вы с ума сошли?
– Нет, просто у меня очень богатое воображение. По крайней мере, монахини всегда так считали. – Джемма вздохнула, пытаясь представить себе женщину, осмелившуюся его бросить. – Очевидно, вы были влюблены, а ваша избранница оставила вас.
– Никакой трагедии нет, Джемма. Я по натуре одиночка. Все обернулось к лучшему.
Одиночка – это человек, который ни в ком не нуждается. «Наверное, он такой же, каким был дедушка», – подумала Джемма. Человек, чья страсть к приключениям оказалась сильнее любви к семье.
Он не желал ничем себя связывать, не собирался опутать женщину брачным договором, чтобы набить сундуки ее деньгами. Его жизнь принадлежала только ему и вполне его устраивала.
– Если вы такой нелюдим, почему вы согласились взять меня с собой?
– У меня не было выбора. Или взять вас с собой, или позволить закончить свои дни изнасилованной или даже убитой в задней комнате одного из местных трактиров. Я знал, что со мной вы будете в безопасности.
– Значит, вы человек чести!
Он оставил ее слова без внимания.
– Вы собираетесь рассказать мне правду?
«Правду?» Джемма помедлила.
– Что вы делали одна на улицах города? Откуда вы приехали?
– Я уже говорила. Корабль, на котором я прибыла, только что причалил. Это сущая правда, мистер Бун.
– Корабль из Алжира?
Джемма отвела взгляд.
– Да. – Она решила сменить тему – так было гораздо, гораздо безопаснее. – Как и вы, я тоже не ищу привязанностей. – Она снова уселась возле костра.
– Только отца и брата. В Канаде.
Девушке потребовалось всего мгновение, чтобы вспомнить, о чем речь, и она тут же закивала головой:
– Верно.
Пока они так мирно беседовали у костра, Джемме не давала покоя одна мысль. Совершенно возмутительная. Требовавшая от нее крайнего бесстыдства и наглости. Но это был единственный способ удовлетворить любопытство, снедавшее ее с тех пор, как Хантер поцеловал ее в таверне «Бурда».
– Раз уж вы такой убежденный одиночка, может, вы не откажетесь поцеловать меня еще раз?
– Что?! – подскочил Хантер, глядя на нее так, словно она окончательно лишилась разума.
Джемма испугалась, что его большие зеленые глаза могут внезапно выкатиться из орбит. Она поспешно пустилась в объяснения:
– Давайте посмотрим правде в глаза. Мы уже больше недели путешествуем вместе. Я убедилась, что вы именно тот человек, каким я вас считала. Вы явно не интересуетесь женщинами…
– Минуточку…
– Я имею в виду настолько, чтобы обзавестись семьей.
Хантер прочистил горло.
– Да, но..:
– Вы не ищете привязанностей. Вы сможете остаться объективным и беспристрастным.
– О чем вы?
– О поцелуях. Я хочу узнать о них все. Я хочу, чтобы вы показали мне различия. Мне нужно знать, чего следует остерегаться.
– Если мне не изменяет память, монахини все основательно вам разъясняли.
– Да, теоретически. Но у меня не было практического опыта, если не считать того случая, когда вы поцеловали меня в Новом Орлеане.
– Я стремился защитить вас. – Он действительно выглядел потрясенным.
– Вот видите, вы явно сможете остаться беспристрастным.
– Беспристрастным? – Хантер покачал головой. – Вы и вправду думаете, что сможете остаться беспристрастной, Джемма?
– Конечно. Почему нет?
– Очевидно, вы слишком невинны.
Джемма задумчиво отряхнула свои мешковатые грубошерстные штаны на коленях.
– Вы действительно подумали, что я шлюха, когда я подошла к вам на улице?
– У меня мелькнула такая мысль. Почему вы так загадочно улыбаетесь?
– Я просто подумала, что сказал бы мой отец, если бы услышал наш разговор-. – Она была уверена, что жизнь Томаса О'Херли наверняка сократилась бы на десяток лет. – Так вы мне поможете?
– Вы имеете в виду, поцелую ли я вас?
– Да.
Хантер довольно долго сидел молча, пристально глядя на нее поверх костра. Джемма не думала, что просит слишком много. Все, что от него требовалось, – это вытянуть губы и поцеловать ее несколько раз. Судя по тому, как ее тело среагировало на него в «Бурде», Джемма заподозрила, что он уже использовал все приемы, разве что не засовывал язык ей в рот. А это был бы уже последний шаг перед… Ну, перед неописуемым. Так далеко они не станут заходить.
– О чем вы думаете? – Она начала испытывать неловкость под его пристальным взглядом.
– Я думаю, что вам следует придвинуться поближе, если у вас действительно серьезные намерения.
Джемма, обогнув костер, на коленях преодолела разделявшее их расстояние.
– Я так рада, что вы согласились помочь.
– Мне не хочется, чтобы вы впоследствии нажили себе неприятности. – Уголки его губ снова слегка подергивались.
– У вас такой вид, Хантер Бун, словно вы изо всех сил пытаетесь не рассмеяться. Что я должна сначала сделать?
– Закройте глаза.
Джемма закрыла глаза и вытянула губы. Она почувствовала, что Хантер придвинулся ближе, открыла глаза и увидела его лицо совсем рядом. Он внимательно смотрел на нее.
– Я подумала, может, вы будете говорить мне, что собираетесь делать, чтобы я почувствовала разницу.
– Вы и так поймете.
– Вы имеете в виду – интуитивно?
– Да, что-то в этом роде. – Он уже открыто улыбался. – Закройте глаза, и я продемонстрирую вам поцелуй, который мужчина дарит женщине, когда целует ее в первый раз.
– Благопристойный поцелуй.
– Первый поцелуй.
Джемма закрыла глаза. Хантер положил ей руку на плечо и притянул ее чуть ближе, но не слишком близко. Она чувствовала тепло его дыхания на своем лице. Так же горячи были его губы, когда он коснулся ими ее губ. Это было совсем легкое прикосновение, почти неощутимая ласка, приглашение к большему. Его губы приблизились к ее рту и нежно прижались к плотно сомкнутым губам. Так же, как в таверне, Джемму охватило жаркое опьяняющее чувство, словно горячая патока растекалась по ее жилам.
Внезапно губы его отстранились, и поцелуй закончился. Джемма обнаружила, что жаждет, чтобы эта близость все продолжалась и продолжалась. Она чувствовала себя обманутой, лишенной чего-то важного, что скрывалось за этим легким соприкосновением губ. Она медленно открыла глаза.
Его лицо все еще было близко, глаза потемнели. Джемме пришлось избавиться от комка в горле, прежде чем она смогла заговорить.
– Что дальше?
– Я поцелую вас так, как мужчина целует женщину, которую немного знает. Вы никому не должны позволять целовать вас подобным образом, если только сами не захотите.
– Нужно закрыть глаза?
Он кивнул. Джемма опустила ресницы.
Его губы прижались к ее губам, прежде чем она успела подготовиться. В этом поцелуе уже не было кроткого приглашения. В нем чувствовалось твердое намерение, определенная цель. Его губы настойчиво требовали что-то от ее губ, прижимаясь гораздо сильнее, чем в первый раз. Джемме пришлось обхватить Хантера за плечи – она испугалась, что может опрокинуться назад.
Обняв его, она обрела опору, чтобы выдержать его натиск. Прежде чем она успела сообразить, что происходит, его язык коснулся ее губ. Джемму охватила дрожь. Она теснее прижалась к Хантеру, потрясенная наслаждением, которое испытывала, ощущая жаркие скользящие чарующие прикосновения его языка, атакующего ее губы снова и снова.
На этот раз он отпрянул внезапно. Настолько неожиданно, что Джемма не успела отпустить его плечи и едва не свалилась на него. Хантер ее поддержал. Улыбка исчезла с его губ. Наверное, решила она, потому что они достигли наиболее важной части урока. Похоже, ему стало трудно дышать.
– С вами все в порядке? – тихо спросила она.
– Да. Вам нужно открыть рот.
– Мне нужно что? – Джемма содрогнулась, представив себе, что может случиться, если она подчинится ему, сделает еще один рискованный шаг.
– Откройте рот.
Девушка знала, о чем он просит. Сестра Августа Алерия обрисовала запретный поцелуй с открытым ртом в ярких деталях. «Без сомнения, – предостерегала монахиня, – такие действия приводят к остальным вольностям». Теперь Хантер Бун хотел, чтобы она и вправду открыла рот, когда он ее поцелует.
Джемма приблизилась к черте, за которой скрывался один из самых темных плотских секретов человеческой жизни. Ее охватил страх – и в то же время какое-то странное возбуждение. Предвкушение неведомого опьяняло ее. Она ни за что не упустит такую возможность!
– Хорошо, – сказала она, пристраивая руки на его плечах. – Я это сделаю.
– Подобного поцелуя, – прошептал Хантер, – вы не дарите никому, если не готовы к… если не хотите…
– Большего.
– Да.
– Я понимаю.
Хантер обхватил ладонью ее затылок, прижал Джемму к себе и властно завладел ее ртом. Ее так ошеломил этот бешеный натиск, что она забыла открыть рот, как он ее просил. Но когда его язык коснулся ее губ, она вспомнила. Словно молния пронзила ее насквозь, когда язык его скользнул ей в рот, сплетаясь с ее языком. Теперь не только патока разливалась по ее жилам. Она начала плавиться в тех самых местах, о которых не принято упоминать вслух.
Ее тело так и притягивало к нему точно магнитом. Хантер все так же сидел, прислонившись спиной к бревну. Джемма уже не стояла возле него на коленях, она прижималась к нему всем телом. Его крепкие мускулистые бедра были тверды как камень. Одной рукой он прижимал ее к себе, другой продолжая поддерживать голову. Но Джемма больше не нуждалась в его молчаливых указаниях и энергично двигала губами.
Их языки сплетались между собой. Дразня, соблазняя, наслаждаясь. Джемма услышала, как из горла Хантера вырвался тихий стон.
Когда Джемма почувствовала, как его рука движется по ее рубашке, пробирается за край и поднимается к нижней части груди, ее охватила дрожь от потрясения и все усиливающегося желания. О, как легко было бы перешагнуть черту, отдаться этому мужчине и позволить ему постепенно, шаг за шагом, показать ей, чего следует избегать в будущем!
Джемма прильнула к нему, побуждая обхватить ладонью ее грудь. На этот раз застонала она, не в состоянии сдержаться, когда неописуемое наслаждение от его прикосновений стало почти невыносимым. Она действительно готова была уже отбросить всякую осторожность и позволить себе немного других вольностей прямо сейчас.
Внезапно Хантер перестал ласкать ее грудь, его язык покинул ее рот. Положив руки ей на плечи, он оттолкнул Джемму от себя, снова поставив на колени. Она открыла глаза и едва не разрыдалась, с отчаянием осознавая, что урок закончился. Дрожащими руками она попыталась привести спутанные локоны в порядок.
– Прошу прощения, – извинился Хантер.
Джемма была не в состоянии связать даже пару слов и просто смотрела на него. В основном на его губы.
Хантер оглядел свою ладонь, словно никогда ее прежде не видел, словно она жила собственной жизнью, независимо от него.
– Я не предполагал зайти так далеко.
– К… конечно, вы не предполагали. Теперь я понимаю, почему сестра Августа Алерия была столь непреклонна насчет недопустимости поцелуев с открытым ртом.
– Может, в дальнейшем вам вообще следует избегать поцелуев, – сказал Хантер.
Голос его звучал хрипло. Он выглядел измученным и, похоже, чувствовал себя неловко. Он пригладил пятерней встрепанные волосы, подтянул колено к груди и небрежно оперся на него рукой. Джемма удивлялась, как он может оставаться таким спокойным, когда она готова была буквально вылезти вон из кожи.
Ей стоило большого труда подняться на ноги и отойти от него. Ведь больше всего на свете ей хотелось, чтобы он поцеловал ее еще раз. Хотелось снова ощутить сладкую дрожь, горячую патоку, струящуюся по жилам, запретный жар внутри…
– Я первый заступаю на дежурство, – предложил Бун, но не тронулся с места.
– Хорошо.
Джемма была уже за костром. Она поспешно согласилась, радуясь возможности улечься в постель и поразмышлять о его поцелуях, вместо того чтобы сторожить лагерь.
Она надела куртку, скользнула под одеяло и натянула его до самого подбородка. Перед тем как улечься, Джемма приподнялась на локте и улыбнулась своему проводнику, оставшемуся по ту сторону костра.
– Доброй ночи, Хантер, – прошептала она.
Прошла минута или две, прежде чем он ответил:
– Доброй ночи, Джемма.
Хантер со своего места наблюдал, как довольная Джемма, словно маленькая улитка, свернулась под одеялом, устраиваясь поудобнее на ночь. Он же, напротив, вынужден теперь страдать из-за собственной глупости.
Очарование Джеммы не оставило его равнодушным. Изо дня в день, из ночи в ночь он упорно старался не поддаваться ее чарам, не замечать этих шаловливых ямочек на щеках, этих сверкающих глаз, этого прекрасного спелого молодого тела, созданного для любви.
События едва не вышли из-под контроля всего пару минут назад.
Она оказалась усердной ученицей. И как бы ни проклинал он себя за то, что засматривается на ее прелести, мужчина не может не замечать определенных вещей, как бы ни старался, даже если он провозгласил себя завзятым отшельником.
Нет, он и в самом деле по натуре одиночка, несмотря на все соблазны, испытания и обязательства, которые судьба постоянно подбрасывает ему на пути. В душе он всегда был таким.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39