Руки, ладонями вниз, он опустил по обе стороны свертка. Это были большие натруженные руки, покрытые шрамами и мозолями, полная противоположность холеным рукам ее отца, большую часть жизни подписывавшего всевозможные деловые соглашения.
Джемма наблюдала, как плечи Хантера поднялись и опали, когда он глубоко вздохнул, собираясь с мыслями.
– Вы не будете возражать, если мы с Нетти поднимемся на галерею? – спросила Джемма, желая дать ему возможность поговорить с Люси в более интимной обстановке.
Люси умоляюще взглянула на нее, без слов упрашивая остаться.
– Нет. – Хантер покачал головой. – То, что я должен сказать Люси, обязательно нужно сказать, и мне не важно, кто еще это услышит.
Он обернулся к молчавшей, настороженной девочке, сидевшей так тихо, что казалось, будто она перестала дышать.
– Люси, мне очень жаль, если я когда-либо дал тебе повод бояться меня или считать, что я мог плохо думать о тебе из-за твоей матери, – сказал он.
Джемма заметила, что девочка потрясена. Глаза ее наполнились слезами, Хантер глубоко вздохнул.
– Я также никогда не хотел, чтобы ты чувствовала себя обязанной.
– Но мама обокрала вас… – Голос Люси дрожал.
– Ты – не твоя мать, – ласково сказал Хантер. – Я знаю это, и все остальные тоже. – Он посмотрел на Библию под ее ладонями. – Может, твоя мать и не умела отличать добро от зла, но, слава Господу, ты родилась умницей и отлично с этим справляешься. Мы все считаем тебя одной из нас, да и всегда так считали. Это я сблизился с твоей матерью. Когда она уехала, мы все радовались, что ты осталась с нами. Но мне и в голову не приходило, что сама ты об этом не знаешь. До сегодняшнего дня я представления не имел, что ты чувствуешь.
Люси не произнесла ни слова, только подолом юбки вытирала слезы.
Хантер снова заговорил, тихо и медленно, с остановками, словно приводя в порядок мысли:
– Ты мне дорога, словно мое собственное дитя. Не вини меня за то, что я не понимал, как ты чувствовала себя все это время. Я старался все делать правильно. Думаю, я все еще продолжал видеть в тебе ту маленькую девочку, которая сошла с корабля, держась за юбку матери. Но ты уже выросла. Если тебе что-нибудь понадобится в дальнейшем, можешь быть уверена: стоит тебе только попросить любого из нас – и, если это в наших силах, мы позаботимся, чтобы ты это получила.
Хантер подвинул сверток на середину стола и принялся распутывать бечевку. Видя, что ему никак не удается развязать узел, Люси осторожно тронула его за руку. Он предоставил действовать ей.
На глазах Джеммы выступили слезы. Нетти из своего угла молча наблюдала за ними. В свертке оказался отрез розовой ткани, так понравившейся Люси.
– Это тебе, – сказал Хантер, протягивая девочке материал.
Она взяла его и погладила рукой, прежде чем прижать к сердцу. Ресницы ее все еще были мокры от слез, но она улыбалась Хантеру, словно он подарил ей луну.
Хантер повернулся. Взгляд его нашел Джемму на другом конце комнаты.
– Я принес вам то, что вы просили.
Это был вечер откровений. Джемма отложила расческу и встала. Хантер открыл Люси свое сердце и позволил нежности вырваться наружу. Девушка подошла к столу и уселась рядом с Хантером. Она почувствовала, как он напрягся, но не стала обращать на это внимание. Бумага, перо и пузырек чернил лежали на столе в открытой коробке. Она взяла ее и улыбнулась Хантеру.
– Я хочу написать своему отцу, – сказала она, – и сообщить ему, где я нахожусь.
Хантер откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. Он внимательно наблюдал за ней, но ничего не говорил. Джемма услышала; как позади них зашевелилась Нетти, оставив свой стул. Последнее время пожилую женщину замучил ревматизм. Когда она шла, то волочила левую ногу. Нетти медленно приблизилась к столу, взяла другой стул и осторожно опустилась на него.
– Значит, ты хочешь написать своему отцу в Канаду? – спросила Нетти Джемму.
Джемма покраснела и украдкой взглянула на Хантера из-под ресниц. Она повертела в руках коробку с письменными принадлежностями и решительно сказала:
– Мой отец не в Канаде. Если мне повезет, то он сейчас в Лондоне. А если нет, то в Бостоне или Новом Орлеане. И разыскивает меня.
– А как насчет твоего брата? – поинтересовалась Нетти.
Джемма чувствовала на себе пронизывающий взгляд Хантера и отважилась еще раз взглянуть на него. Он всем своим видом старался показать: «Я так и думал».
– У меня нет брата, – призналась она.
– Но вы сказали Хантеру… – пробормотала Люси.
– Я солгала. Ну, на самом деле я выдумала небольшую историю, для того чтобы уговорить его взять меня с собой, чтобы я могла выбраться из Нового Орлеана.
– Это была не совсем небольшая история, – поправил он.
– Да, – согласилась она. – Это был целый рассказ.
– Значит, не было никакого побега из монастыря, никакого эмира, никаких мятежных берберов в Алжире? – В голосе Нетти явно слышалось разочарование.
– Никакого кувшина из-под масла? – спросила Люси.
– Он рассказал вам обеим? – Джемма пришла в ужас.
– Мне рассказала Ханна, – заметила Нетти.
– Мне тоже, – добавила Люси.
– О Боже! – Джемме захотелось заползти под стол. Одно дело сочинить вопиющую ложь в темную дождливую ночь, когда от этого зависит вся твоя будущая судьба, и совсем другое – узнать, что ее передали людям, заслуживающим знать правду.
– Ничего этого не было, – призналась Джемма. – Кроме монастыря. Я окончила монастырскую школу в Бостоне всего несколько месяцев назад.
– Тогда что же случилось? – поинтересовалась Люси.
– Как ты очутилась здесь? – спросила Нетти.
Джемма подумала, что Хантер мог бы что-нибудь сказать, но он просто сидел и молчал, ожидая продолжения ее исповеди. Выражение его лица показывало, как он к этому относится.
– Мой отец владеет в Бостоне крупной компанией по импорту товаров. Он решил перевести ее в Новый Орлеан. По его мнению, мне давно уже пора выйти замуж, поэтому он договорился о моем браке с одним французским креолом из очень известной семьи. Отец считал, что ему это будет полезно для налаживания деловых связей, да к тому же я буду хорошо устроена поблизости от него. Я… – Она снова взглянула на Хантера и быстро опустила глаза к бумаге. – Я возражала, но он сыграл на моих чувствах и напомнил мне, что прежде никогда ничего у меня не просил. В конце концов я обещала ему сделать так, как он приказывает.
– Но вы этого не сделали! – с улыбкой воскликнула Люси. – Вы сбежали от своего отца!
Джемма покачала головой:
– О нет! Я собиралась выполнить свое обещание, хотя мой отец уехал по делам в Лондон и велел мне отправиться в путь самостоятельно, в сопровождении одного из своих телохранителей. Тем вечером, когда корабль из Бостона пришел в Новый Орлеан, я получила известие, что человек, за которого я должна была выйти замуж, был убит на дуэли.
– И тебя оставили скитаться на пристани, где тебе некуда было пойти, – закончила Нетти.
– Не совсем так, – сказала Джемма. – Креольское семейство хотело, чтобы свадьба состоялась, поэтому они нашли жениху замену – его кузена.
Люси наклонилась вперед.
– Когда вы попали туда, жених оказался ужасной скотиной и вы отказались выходить за него. Вы с криком умчались в ночную тьму и наткнулись на Хантера.
– Девочка слишком много времени провела в вашем обществе. – Хантер пристально смотрел на Джемму, словно никогда ее прежде не видел.
– Позволь Джемме самой рассказать, детка. – Нетти сидела на краешке стула, положив локти на стол и подперев подбородок ладонями.
Джемма глубоко вздохнула.
– Я поняла, что свободна от обещания, данного отцу. Я знала, что он не вернется из Лондона по крайней мере еще в течение двух или трех месяцев. И даже тогда он может ничего не узнать, пока не приедет в Новый Орлеан. Всю свою жизнь я мечтала о приключениях. Мне хотелось посмотреть мир, отправиться в опасное путешествие в другие страны. Я ускользнула от охранника моего отца и бродила по улицам Нового Орлеана.
– Пока не увидела Хантера, – подсказала Нетти.
– Да. – Джемма кивнула и снова посмотрела на него. Ей не удалось сдержать улыбку. – Пока не увидела Хантера.
Она снова как-то странно смотрела на него. Как ребенок, пристрастившийся к сладостям, смотрит на конфету. Хантер почувствовал жар в крови. Если так пойдет, он рискует умереть от перевозбуждения.
– Вы прежде говорили, что Хантер показался вам достойным доверия и вы подумали, что он сможет вас защитить. Вы ведь сразу увидели это, не правда ли, Джемма? – В голосе Люси явно звучала гордость.
– Я… да. Конечно же, я сразу поняла это. Другое дело, что пришлось долго убеждать его взять меня с собой. Вот почему я и выдумала длинную запутанную историю.
– А что теперь вы собираетесь сообщить своему отцу? – поинтересовалась Люси.
– Я хочу написать ему, что я в безопасности, что обо мне хорошо заботятся. – Она улыбнулась Нетти. – Я расскажу ему, как той ночью поменялась местами с другой девушкой, незнакомкой, которая заняла мое место в карете, направлявшейся на свадьбу.
– А он простит вас? – Люси все еще сжимала в руках розовый материал.
Хантер спрашивал себя, как можно не поддаться ее очарованию? Загадка наконец разрешилась. Теперь он знал, почему она бежала, почему потребовала, чтобы он занялся с ней любовью. Она избавилась от единственной вещи, торговать которой был властен ее отец. От своей девственности. Но теперь она поставила себя в ужасное положение. Мало кто из мужчин согласится взять испорченную невесту, не говоря уж о ярости отца.
– Я собираюсь сообщить ему, что не вернусь домой, пока не сочту нужным. Я хочу подождать, пока он не откажется от дурацкой мысли, что может сам выбрать мне мужа.
«Мужа». Кого-то, кто будет иметь право целовать ее, обнимать, ложиться с ней в постель. Непонятно почему, эта мысль ужасно раздражала Хантера.
Ее откровения объясняли также то дорогое платье, что было на ней в ночь их первой встречи, ее белые гладкие руки, золотую монету, которую Джемма дала ему. Хантер подумал о жизни, которую она, должно быть, вела в Бостоне. О той жизни, которую он мог только вообразить. Она была хорошо образованна, привыкла к роскоши и всему самому лучшему.
И все же позволила ему тащить ее сквозь лесные дебри и при этом почти не жаловалась.
Она свалилась в свинарник, пытаясь помочь Нетти. Она завела с ним разговор о Люси, чтобы наладить их взаимоотношения. Она попросила его стать ее любовником, уговорила лишить ее девственности. Она почти заставила его забыть, кто он и чего хочет. Теперь, когда он узнал, что они принадлежат к совершенно разным мирам, он должен был почувствовать облегчение. Ей предстояло вернуться в Новый Орлеан, к отцу. Больше он за нее не отвечает.
Ему следовало радоваться. Но, сидя здесь, за столом, и слушая, как Нетти и Люси расспрашивают Джемму о Бостоне, о последних модах, как они совещаются насчет того, какое платье скроить для Люси, Хантер не чувствовал ни облегчения, ни радости.
Глава 15
Сестра Августа Алерия во всем оказалась права. Стоит только девушке оступиться и согрешить – и она обречена. Теперь Джемма не могла ни о чем другом думать, кроме бесконечных поцелуев и «прочих вольностей».
Сидя в своей постели на галерее, пользуясь тем, что под крышей гораздо теплее, она заканчивала подшивать рукав нового платья Люси. Закрепив узелок, она откусила нитку зубами. Джемма встряхнула почти готовое платье и подняла его вверх, чтобы оценить свою работу. Швы были ровные, стежки аккуратные и одинаковые. Платье, конечно, нельзя было назвать вершиной швейного мастерства, но это было лучшее ее достижение. Значит, не зря проводила она долгие одинокие часы за вышивкой в Бостоне. Ее усердие окупилось сполна. Всякий раз, как Джемма начинала сетовать, что ей не хватает умения, Нетти подбадривала ее, поддерживая в ней уверенность.
– Люси очень понравится, – то и дело убеждала ее Нетти. – Девочка сидит спокойно, только когда читает Библию. Если ты и допустишь какие-нибудь небольшие огрехи, их совсем не будет заметно, когда она носится галопом, как молодая лошадка.
Прежде чем приняться за розовое платье, Джемма набиралась опыта, дошивая желтое, которое уже раскроила Нетти. Она без устали трудилась целый месяц, чтобы к Рождеству, до которого теперь оставалось еще полторы недели, у Люси было бы не одно, а сразу два новых платья. Джемма как раз начала вдевать новую нитку в иголку, чтобы подшить другой рукав, когда услышала, что внизу отворилась дверь.
– Джемма! Вы там? – Джемма сразу узнала голос Люси.
После разговора с Хантером девочка почти избавилась от своей нерешительности и замкнутости. Джемма научила ее ухаживать за волосами, и теперь волосы Люси всегда были чистыми и блестящими, заплетенными в роскошную косу, завязанную длинной лентой.
– Я здесь, наверху, Люси. – Она поспешно убрала иголку и нитки, сложила недошитое платье и сунула его к себе под кровать. Хоть Люси и знала, что она шьет ей платье, все-таки Джемме хотелось, чтобы в законченном виде оно явилось для девочки сюрпризом. Она поспешила к лестнице, чтобы спуститься с галереи.
– Что случилось?
– Вы не могли бы пойти к Ханне и немного посидеть с детьми? Они с Лютером уходят в таверну готовить подарки к Рождеству, а я должна помочь Нетти с хлебом. Ханна подумала, что вы не будете возражать.
Гордая тем, что ей доверяют детей, Джемма радостно улыбнулась. Ей было приятно, что Ханна без колебаний обратилась к ней за помощью.
– Конечно, я согласна. Я сейчас же пойду. – Она схватила свой плащ и меньше чем через минуту выскочила за дверь.
Когда Джемма пришла домой к Бунам, Ханна немного замешкалась у двери, сомневаясь можно ли ей уйти.
– Вы уверены, что ничего не имеете против и сумеете справиться с ними, Джемма?
Ханна стояла посреди большой комнаты, уперев руки в бока и нахмурив брови. Джемма молча ждала рядом, изучающе глядя на четверых малышей. Лютер сидел за столом, подперев кулаками голову, и улыбался. Калли на кровати в углу играла с малюткой Тимми, который, лежа на спинке, ворковал с сестрой. Малышка Сэди, сидя на полу, колотила по дну пустой кастрюли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39