Остальные подростки шли за ней примерно с квартал, бормоча и выкрикивая что-то невразумительное. Стало очень холодно, ветер обжигал лицо Мэгги. Уличные фонари освещали тротуар зловещим желтым светом.
Мэгги требовалось время, чтобы обдумать предложение Генерала Она не должна отвергать его, не обдумав как следует, возможно, она вообще не должна отвергать его. Может быть, Генерала удастся уговорить согласиться, чтобы она поступила в медицинский колледж здесь в Нью-Йорке, если только ее примут в какой-нибудь из них Если Мэгги будет студенткой, у нее будет своя комната где-нибудь на Вашингтон Хейт в Бруклине; если она будет занята больше, чем пятеро владельцев ресторана, если Пумо увидит, что у нее своя жизнь что ж, тогда он не сможет винить ее в том, что приходится готовить самому.
Эти приятные мысли вновь были прерваны беспокойным чувством. С другого конца квартала Мэгги заметила перед дверью какой-то странный серебристый свет. Она решила, что это кусок стекла или диск металла, который ожидает, пока его употребят по назначению строители. Сейчас Мэгги осознала наконец, что время слишком позднее для рабочих. И они наверняка не стали бы оставлять что-то на ночь на улице в этом районе.
Подойдя ближе к ресторану, Мэгги заметила, что входная дверь приоткрыта и свет изнутри падает на тротуар. Предчувствие неприятностей превратилось в колокол, бьющий тревогу в голове. Пумо не мог оставить дверь открытой. Мэгги прибавила шагу.
Взявшись рукой за дверь, она сказала себе, что если не Пумо оставил дверь открытой, то это должен был сделать кто-то другой. Она позвонила в звонок, соединяющий вход с квартирой Пумо и, едва услышав звук, тут же отдернула руку.
Несколько секунд Мэгги стояла в дверях, не зная, что делать. Затем она нажала на кнопку звонка, проведенного в ресторан, подумав, что возможно Винх уже дома. Она жала и жала на кнопку, но ничего не происходило. Винха дома не было.
За углом ресторана был телефон-автомат, и Мэгги уже двинулась к выходу, чтобы вызвать полицию. Но вдруг Пумо просто забыл запереть дверь и просто сидит теперь у себя наверху, мучимый очередным приступом черной меланхолии? Или это Дракула вернулась, чтобы вновь поживиться чем-то в квартире Тино? На Мэгги нахлынули воспоминания о том, как она нашла Пумо лежащим на простынях в лужах засохшей крови, и вновь подняла руку к звонку. На сей раз она звонила еще дольше, чем в ресторан, слушала, как переливаются трели за закрытой дверью.
– Посмотри-ка на эту бездельницу Мэгги. Держу пари, она кого-то выслеживает.
Оглянувшись, Мэгги увидела у себя за спиной Перри, своего друга из Ист Виллидж, который держал под мышкой большой черный портфель. Рядом с ним гримасничал Джулис. Оба парня, наверное! вывалились из здания напротив “Сайгона”, где находились офисы нескольких крупных картинных галерей. Наверняка решили вновь продавать свои картины.
– Давай шпионить вместе с ней, – предложил Джулис. – Все веселее, чем слушать, как обкладывают твою работу эти придурки из картинной галереи. – Перри был англичанином и его акцент постепенно передался Джулису.
– Думаю, что не возражал бы сейчас немного пошпионить, – сказал Перри. – А кто наш объект? Враг нации? Эрнст Ставро Блофельд? Постэкспрессионист?
– Я никого не выслеживаю, – сказала Мэгги. – Просто жду своего друга.
На секунду она задумалась, не попросить ли ребят подняться с ней в квартиру на антресолях. Но потом представила, как скорее всего поведет себя Перри, оказавшись в жилище Пумо, – пройдется по комнатам, сшибая все на своем пути, выпьет все, что найдет, и будет всячески оскорблять привычки и вкусы Пумо.
– Немного странный способ ждать, – ответил Перри. – Какого друга? Того, который бродил за нами по магазину в прошлом году? Такой противный старикашка с выпученными глазами.
– Это был не он, но один из его знакомых, – пояснила Мэгги.
– Пойдем с нами, – предложил Джулис. Это был шаг к восстановлению их былой дружбы. – Отнесем картины, а потом покажем тебе один новый клуб.
– Я не могу.
– Не можешь? – Перри удивленно поднял брови. – А мы, между прочим, никогда не убивали азиатских детишек ни на войне, ни просто так. – Он отвернулся от Мэгги и пошел прочь. Джулис последовал за ним, даже на посмотрев в ее сторону.
Мэгги смотрела, как удаляются по темной улице ее друзья, и понимала, что они никогда не простят ей того, что она отказалась. Люди, вроде Перри и Джулиса, были уверены, что они нормальные, а весь остальной мир сошел с ума. И отказавшись, Мэгги переступила границу мира сумасшедших.
Весь их разговор занял не больше минуты. Мэгги распахнула настежь дверь Пумо и застыла на пороге. Наверху было тихо.
Девушка вошла внутрь и закрыла за собой дверь. Затем она нащупала рукой перила и начала медленно подниматься.
7
Коко был в зените славы. Задача его казалась сейчас легче легкого.
– Человек несет с собой смерть, и он же несет воскресение из мертвых.
Надо было расплатиться за тридцать жизней. Пумо был десятым, а если бы здесь была женщина, она стала бы одиннадцатой.
Ни одна часть животного не пропала даром. Джокер перестал скалиться и спокойно заснул внутри колоды.
Когда Пумо-Пума открыл дверь и взглянул в лицо Коко, он все знал, он все видел, он все понимал. Ангелы подняли его обратно по лестнице, ангелы вернули его в сияющую пещеру. Слезы струились из глаз Коко, потому что Бог действительно успевает все делать одновременно, и ему жаль было Пумо, который все понял, который вознесся, как душа его вознеслась, отлетев туда, откуда была родом. Глаза, уши, карту со слоном в рот.
Затем Коко услышал громоподобный звук дверного звонка, звук этого нетерпеливого мира, стремящегося к бессмертию. Он быстро подбежал к шнуру выключателя и погасил верхний свет. Теперь в пещере было темно. Коко вышел в коридор и там тоже погасил свет.
Затем он вернулся в гостиную и стал ждать. Снаружи доносился рокот моторов, напоминавший звуки, которые издает стадо диких зверей, бредущих через джунгли. Отец наклонился к нему и сказал:
“Если работать второпях, никогда не выйдет ничего хорошего”.
Вновь зазвенел звонок, который на сей раз не унимался, пока не стал напоминать жужжание крупного насекомого, летающего кругами по комнате. Наконец насекомое уселось на тело Пумо и сложило свои большие сильные крылья.
Коко взял с кушетки нож и притаился у двери, ведущей из коридора в пещеру. Он сделался невидимым, неподвижным и немым. Его отец и дружелюбно настроенный демон ждали вместе с ним, молчаливо одобряя, и Коко вновь погрузился в мир ночного кошмара, в котором провел почти всю свою жизнь. Шаги его делали землю черной, тринадцать детей вошли в пещеру, чтобы никогда не выйти назад, трое солдат вошли в пещеру и только двое вышли назад. Джентльмены, вы – часть огромной убивающей машины. Наконец Коко увидел приближающего к нему слона, кожа которого напоминала шелковые серые одежды, и Старуха произнесла:
– Джентльмены, пришло время вновь встретиться со слоном.
Затем он услышал едва различимый щелчок входной двери, почувствовал едва различимое колебание воздуха и понял, что кто-то поднимается по ступенькам, крадучись, с интервалами между шагами, которые человеку невоенному должны были казаться верхом осторожности.
8
Мэгги дошла до верха, и, взглянув на дверь, тут же поняла, что та не заперта. Похоже было, что кто-то, выходя из комнаты, просто толкнул дверь локтем. Или входя в комнату. Мэгги приоткрыла дверь, и перед глазами ее предстала прихожая Пумо с кучей пальто и шляп, висящих на крючках вешалки. Прихожая Пумо всегда выглядела так, будто в доме вечеринка.
“В худшем случае, – подумала Мэгги, – Пумо опять ограбили и придется выводить его из очередной депрессии. А грабитель давно ушел”. Мэгги вошла в квартиру, включила свет и прошла по небольшому коридору. Войдя в спальню, она тоже зажгла свет. Ничего не изменилось здесь с утра. Постель до сих пор была неубрана – первый признак того, что Пумо в дурном настроения. Квартиру наполнял какой-то странный запах, но Мэгги предпочла не задумываться над его происхождением до тех пор, пока либо убедится, что никакого вторжения не было, либо, что здесь действительно побывал грабитель, который оставил двери открытыми, но видимо, не нанес особого ущерба имуществу. Мэгги прошла в ванную, где также не обнаружила ничего необычного, и направилась в гостиную. Сделав несколько шагов в комнату, Мэгги неподвижно застыла. При неярком свете, падавшем из коридора, она могла ясно различить очертания мужчины в одном из низких стульев с деревянными спинками, которые стояли вокруг обеденного стола. Первой мыслью Мэгги было, что она попалась в ловушку очень хитрого хладнокровного преступника. У нее все похолодело внутри. Затем глаза девушки постепенно привыкли к темноте, и она поняла, что человек, сидящий на стуле, ее любовник. Мэгги шагнула вперед, готовая обругать его или сделать вид, что ничего не произошло, или начать утешать. Открыв рот, чтобы заговорить, Мэгги неожиданно поняла, что запах, заполнявший жилище Пумо, был запахом крови. Она инстинктивно сделала еще несколько шагов вперед и оказалась достаточно близко, чтобы увидеть, что вся грудь Пумо залита кровью, а ножки стула стоят посреди огромной красной лужи. Нечто, напоминающее именную табличку, высовывалось изо рта Тино.
Вместо того, чтобы закричать или обернуться к выходу, что означало бы неминуемую смерть Мэгги, девушка отступила вправо, в неосвещенную часть комнаты. Будто она сделала это не сама, а какая-то высшая сила убрала ее из освещенного треугольника, падавшего из коридора. Она присела на корточки за обеденным столом в дальнем правом углу комнаты, слишком испуганная тем, что увидела, и даже своим собственным движением, чтобы оказаться способной на что-то еще, кроме как оглядеть остальную комнату из своего укрытия.
Ужас, должно быть, обострил все ее чувства. Мэгги слышала одновременно какофонию звуков с улицы – счастливые перекликающиеся голоса, скрип тормозных колодок, даже стук чьих-то каблуков об асфальт тротуара – и звук, который издавали капли крови падавшие в лужу у ног Пумо. И запах – сгущавшийся над ней запах смерти.
– Выходи Дон, – прошептал мужчина, и Мэгги вновь ощутила только запах крови и ничего кроме него. – Я хочу поговорить с тобой.
Темное пятно отделилось от двери и двинулось в комнату. Свет из коридора позволял разглядеть в очертаниях этого пятна контуры худощавого мужчины, одетого в темное пальто, которое было ему немного велико. Лицо мужчины казалось бледным пятном, а волосы, Должно быть, были такими же темными, как у самой Мэгги, потому что их практически не видно на фоне темноты.
Затем мужчина удивил Мэгги, тоненько захихикав.
– Я ошибся, – сказал он. – Ты не можешь по-прежнему быть Дон. Извини.
Мужчина сделал еще несколько шагов вперед. В руке мужчины был огромный уродливый нож с черной рукояткой. Он шагнул в сторону, в темноту, и стал ждать. Мэгги продолжала потихоньку заползать на четвереньках под стол, и, оказавшись там, наконец собралась с силами и решила попробовать прорваться к двери.
– Выйди и поговори со мной, – сказал мужчина. – Все на свете имеет причины, есть причины и у этого. Я не лунатик, действующий в пустоте. Я проделал много миль пути, чтобы стоять сейчас здесь, здесь, в середине мира. И я хочу, чтобы ты это поняла.
Последовала секундная пауза.
– Я человек, который всегда знает, что случится. А это должно случиться. Ты сейчас встанешь и подойдешь ко мне. Ты напугана. Ты чувствуешь запах крови. Это оттого, что уже случилось много лет назад, и ты должна понять, что случилось тогда – часть общей схемы, и ты тоже часть этой же схемы. Барашек стоит пролитой крови. Он был воином, и я был воином. Меня призвали обратно.
Пока мужчина говорил, Мэгги избавилась от пальто, которое бесшумно опустила на пол позади себя. Она проползла под столом, огибая стулья, и очень медленно и осторожно двинулась к платформе. Мужчина испугал Мэгги, неожиданно сделав шаг в ее сторону.
– Я знаю, где ты, – продолжал он. – Ты под столом. Я мог бы сейчас присесть на корточки и выволочь тебя оттуда. Но я не хочу этого делать. Я даю тебе шанс подойти самой. Как только ты покажешься, сможешь уйти. Ты видишь, гце я сейчас. В дальнем углу комнаты. Обещаю тебе, что никуда отсюда не двинусь. Я хочу видеть твое лицо, хочу познакомиться с тобой.
Мэгги увидела, что мужчина перемещает в руке нож, так что теперь лезвие было между большим и указательным пальцем, а рукоятка внизу.
– Это все слон, – сказал он. – В мире не существует справедливости. Это – выдумка человечества. Мир ненавидит возмездие, возмездие запрещено, проклято, там, где кончается возмездие, начинается любовь. Я сейчас открою тебе одну тайну: я – человек горя, я любил Пумо-Пуму.
Мэгги очень медленно и осторожно попятилась назад. Оказавшись у письменного стола и нащупав рукой одну из его ножек, она заставила себя двигаться медленнее. Продолжая отползать, она наткнулась на край глиняного горшка. Когда-то там росла небольшая мальва – подарок Мэгги. Когда деревце засохло от недостатка света и нашествия клещей, Пумо выбросил его, а горшок оставил, пообещав, что купит новое. С тех пор он так и стоял пустой около стола.
– В эту минуту или следующую мы все равно окажемся лицом к лицу. Минутой позже, минутой раньше...
Мужчина стоял теперь футах в пяти от Мэгги, готовый в любой момент кинуть нож ей в спину. Мэгги сняла горшок с подставки, мгновенно выпрямилась и подняла над головой. Мужчина взглянул на нее через плечо, начиная понимать, в чем дело, и Мэгги дрожащими руками, рыдая от страха, швырнула горшок. Она кинула не очень метко, но мужчину подвела его собственная реакция: заметавшись в темноте, он будто бы сам подставил голову под тяжелый горшок. Послышался звук удара, вслед за которым горшок раскололся о пол, а убийца Пумо рухнул на кофейный столик, расколов его надвое, как кусок льда.
Мэгги прыгнула с платформы и успела пробежать к двери, прежде чем мужчина сообразил, что произошло, и успел подняться из осколков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84