– Линн, малышка, пойдем чего-нибудь выпьем, а потом потанцуем еще. Давно я так не наслаждался вечером.
Они станцевали еще два раза, пока разгневанный агент по рекламе не уволок Дамиона прочь.
– Черт побери, Линн, что на тебя нашло? – яростно прорычал он. – Думай головой, прежде чем так монополизировать Дамиона. Тиффани ждет, а ведь она капризней, чем беременный шершень.
Не обращая внимания на слова агента, Дамион поднес к губам руки Линн, его чудесные синие глаза глядели на нее из-под черных густых ресниц. Удивительно романтический жест, она часто видела, как он использовал его в телесериалах.
– Видно, нам придется попрощаться, Линн, – с сожалением сказал он. – Увидимся завтра утром, крошка.
– Да, я приеду в восемь часов. В конторе твоей подписи дожидается масса писем, и еще не забудь, что на девять тридцать назначен телефонный разговор с Брюсом Адамсом.
– Я не забыл, малышка. Вы с Бетти всегда мне обо всем напомните. – Дамион небрежно стиснул ей руку, затем направился прочь вместе с агентом.
Линн была недовольна собой. И зачем только она испортила их прощание такой прозаической нотой? Романтика разрушена полностью. Испытывая странную опустошенность, она вышла в холл, где обнаружила Адама, который стоял у окна и курил сигарету.
Ее глаза удивленно расширились.
– Я и не знала, что ты куришь, Адам.
Адам раздавил окурок в переполненной пепельнице, и она с удивлением подумала: неужели это все выкурил он.
– Обычно я не курю, – кратко ответил он. Потом выпрямился, и она с удивлением обнаружила признаки невероятной усталости в строгой линии его рта. – Как ты оцениваешь проведенный с Дамионом вечер? – спросил он ровным голосом. – Судя по тому, что я видел, успех оглушающий.
– По-моему, получилось неплохо. То есть, более, чем неплохо. Просто потрясающе. Он готов был танцевать со мной и дольше, если бы не пришел рекламный агент и не уволок его. Дамион сказал мне, что уже много недель не проводил так приятно вечер.
– Чудесно. – Адам посмотрел в темное окно. – Ты готова ехать? Завтра мне рано вставать, а сейчас уже поздний час.
– Да, мы можем ехать. – Она легко дотронулась до его руки, и он наконец-то повернулся и взглянул на нее.
– Что?
– Мне просто хотелось поблагодарить тебя, Адам. За сегодняшний вечер. За все. Ты настоящий друг.
Отраженный луч света из висящего над их головой светильника придал его взгляду неестественно жесткий блеск.
– Не стоит благодарности, – сказал он, и в его улыбке таилась легкая насмешка. – Я прекрасно провел время, Линн, малышка.
5
На следующий день Дамион, едва Линн осталась наедине с ним, воспользовался возможностью и пригласил ее пообедать. Она едва не подскочила от радости при таком подтверждения правоты Адама, однако, памятуя его инструкции, подавила восторг и постаралась противостоять искушению.
– Мне ужасно жаль, Дамион, – сказала она, умирая от страха, что он больше не повторит приглашение. – Я бы с удовольствием пообедала с тобой, но сегодня меня уже пригласили.
– Этот твой знакомый… Адам Хантер? – поморщившись, спросил он.
– Хм… да. Да, Адам.
– Кто он тебе, Линн?
– Очень старый приятель, – сказала она, покраснев. Хоть она и говорила чистую правду, было ясно, что Дамион ей вряд ли поверит. – Мы знаем друг друга целую вечность, – добавила Линн. – Наши родители дружат.
– Если ты не можешь со мной пообедать, тогда давай съездим на ленч, – предложил Дамион.
Дрожь радости пробежала по ее позвоночнику, и она отбросила все намерения поиграть с ним подольше.
– Спасибо, – ответила она. – С удовольствием.
– Сегодня ты снова выглядишь сказочно, Линн. Прямо совсем другой человек. Просто не верится, что такие перемены произошли с тобой за последние пару дней. Я раньше не видел на тебе этой блузки. Она тебе идет…
– Да, это новая. – Она прикоснулась к мягким бледно-лиловым складкам. – Я рада, что тебе нравится, Дамион.
– Дело в том, что мне нравится девушка, которая носит эту блузку. Ты просто замечательная, Линн. Я только теперь начинаю понимать, насколько ты замечательная. И собой хороша, и в работе тебе равных нет.
Он взял ее руку и хотел поднести к губам. Но когда увидел, что в ней зажаты несколько карандашей, то остановился на полпути и просто похлопал по ней.
– Я буду считать минуты до ленча, малышка.
– Мне заказать для нас место, Дамион? – машинально спросила Линн, находясь прежде всего в роли администратора.
– Я сам это сделаю. – Его голос понизился до интимного шепота. – Мне хочется удивить тебя своим выбором.
Линн выпорхнула из его кабинета и плюхнулась за свой стол, мечтательно уставившись на клавиатуру компьютера, пока вопрос, заданный Бетти, не вернул ее к реальности.
Она заканчивала свои дела в тумане эйфории, мысли блуждали где-то далеко. Через некоторое время Бетти отправилась покупать себе на ленч грейпфрут.
Дамион говорил по телефону с каким-то далеким городом, в конторе было пусто, и Линн решила позвонить по другому телефону Адаму, поскольку обещала держать его в курсе развивающихся событий.
– Привет, Линн, как проходит утро? – поинтересовался он, когда она наконец-то прорвалась через редут из его сотрудников.
– Все идет так, как ты и предсказывал! – с восторгом выпалила она без всяких предисловий. – Дамион просил пообедать с ним сегодня, но я последовала твоему совету быстро не соглашаться и ответила, что уже приглашена тобой. Тогда он попросил съездить с ним на ленч. С минуты на минуту мы поедем. Разве не здорово?
– Блестяще! Я рад за тебя. – Наступила бесконечная пауза. – Когда за тобой заехать сегодня вечером? Меня устроит любое время после семи тридцати.
– Заехать за мной? – Линн не могла скрыть своего удивления.
– Пообедать. Ведь ты сказала Дамиону, что у тебя свидание со мной. К счастью, сегодня я свободен, так что помогу тебе соблюсти приличия.
– Ах, понимаю. Что ж, в восемь мне удобно, – согласилась она.
– С нетерпением буду ждать отчета о вашем ленче. Ты перескажешь мне все, что говорил Дамион, и мы продумаем следующий этап нашего плана.
И лишь когда Линн положила трубку, она внезапно удивилась, для кого же они будут соблюдать приличия. В конце концов Дамион никогда не бывал у нее дома и не звонил ей, так что он и не узнает, действительно ли она обедала в обществе Адама. Но времени на то, чтобы обдумать эту мысль у нее не осталось, так как Дамион закончил телефонный разговор и вошел в контору.
– Готова, малышка? – Его голубые глаза стрельнули в нее многозначительным взглядом, и ей показалось, будто кости у нее расплавились. – Я заказал столик в «Рейнбоу Рум».
Ресторан находился почти на крыше Рокфеллеровского центра. Дамион водил туда всех женщин, которые ему больше всего нравились, и Линн засияла от удовольствия при мысли о том, что он ведет туда и ее. Он не мог намекнуть более прозрачно, что решил сменить основу их взаимоотношений от строго профессиональных на более личные.
Его руки задержались на ее плечах, когда он помогал ей надеть жакет, и она все еще горела внутренним жаром, когда в вестибюле открылись дверцы лифта.
По дороге они говорили о премьере новой пьесы Дамиона, которая намечалась на начало ноября. Он спросил ее мнение насчет нескольких серьезных сцен во втором акте, и она постаралась ответить как можно продуманней, понимая его потребность обсудить свою интерпретацию роли с человеком, обладающим профессиональным опытом, но не занятым в самой постановке. Подобного рода обсуждения приводили ее в восторг с самого начала работы с ним, и, увлеченная обменом мнениями по технике игры, она не обращала внимания на дорогу. Когда такси остановилось у Рокфеллеровского центра, она удивилась, так как ей показалось, что дорога заняла всего несколько минут.
Линн никогда не бывала в «Рейнбоу Рум», поскольку цены там намного превышали возможности ее бюджета. Знаменитый вид, открывавшийся из широких окон ресторана, оказался действительно превосходным, как это и обещала реклама.
После того как официант посадил их за уединенный столик в углу, повисло недолгое молчание.
– Центральный парк очень мило выглядит отсюда, – заметила она, открывая меню. – Солнце, желтые листья, как красиво.
– Да, сейчас Нью-Йорк хорош, вот только листья слетят с деревьев при первом же сильном ветре, а потом потянутся длинные зимние месяцы. Я ненавижу город зимой.
– В прошлом году зима была ужасная, правда? Снег шел все время. Надеюсь, что в этот раз она будет лучше.
Линн с недоумением слышала их разговор как бы со стороны. Вот уж никогда бы она не подумала, что во время первого свидания с Дамионом будет говорить о превратностях погоды в Нью-Йорке.
Снова наступила короткая пауза. Они сосредоточенно изучали меню. Дамион порекомендовал жареный палтус, и Линн согласилась, предпочитая съесть что-нибудь легкое. Официант принял у них заказ и принес фужеры с холодной содовой, в которой плавали тонкие дольки лимона. Линн с радостью принялась потягивать прохладительный напиток. Ей было до нелепого трудно найти подходящую тему для разговора.
К счастью, Дамион взял беседу в свои руки.
– Солнце струится сквозь окна и придает твоим волосам золотисто-каштановый блеск, – сказал он и протянул руку через стол, чтобы сжать ее пальцы.
– Правда? А я всегда считала свои волосы темно-русыми. Хотя в детстве была совсем светленькой. Вообще-то у мамы были золотисто-каштановые волосы, когда она выходила замуж, а теперь уж все седые, конечно.
Линн в конце концов заставила себя замолчать. «Боже мой, – подумала она, – от погоды перешла к детству и родителям. Где же та сверкающая остроумием беседа с мужчиной, по которому я сохла почти десять месяцев?»
Дамион предпочел не продолжать разговор о цвете волос миссис Фрамптон. Он провел пальцами по руке Линн.
– Ты чувствуешь, какой я холодный? – хорошо поставленным голосом спросил он. – А ты такая горячая. Мне хочется погреться у твоего огня, Линн, малышка.
Его низкий голос придал этим словам потрясающую чувственность, однако эффект оказался для Линн частично смазанным, поскольку она уже слышала его в заключительном эпизоде телесериала прошедшего сезона.
– Вообще-то я и сама немного замерзла, – с этими словами Линн освободила руку и сделала еще один глоток содовой. Тут она заметила спешившего к ним официанта и улыбнулась. – Смотри, вот и наш заказ. Я проголодалась, а ты?
– Я голоден, только хочу не рыбу. – Дамион сделал многозначительную паузу, ожидая ее реакции на этот достаточно ясный намек, и, не дождавшись, драматически понизил голос: – Я хочу тебя, Линн!
Она сглотнула.
– Палтус очень аппетитный, Дамион. Советую попробовать сначала его, – выпалила она неожиданно для себя.
Замечание прозвучало настолько нелепо, что ей с трудом удалось подавить в себе приступ смеха. Великолепные брови Дамиона недоуменно сдвинулись вместе, и она поспешно добавила:
– Скажи мне, что ты решил насчет последнего киносценария? Знаешь, Дамион, ты мне так и не сказал, к какому мнению вы с агентом пришли после всех дискуссий.
Хмурый вид исчез с волшебной быстротой, и он пустился в полный энтузиазма монолог о своем решении принять эту роль и переехать в Голливуд на время съемок. Аванс за участие в фильме он уже получил.
– Моего имени достаточно, чтобы гарантировать студии прибыль, – самодовольно заявил он. – Как только они узнали, что я согласился на роль, деньги тут же были переведены.
– Это здорово, Дамион, – поддакнула Линн.
Он вернулся к рассуждениям о том, какие возможности для карьеры даст ему переезд в Голливуд, и когда официант наливал им кофе, Дамион серьезно взглянул на Линн.
– Я рассчитываю на тебя. Ты ведь поедешь со мной в Голливуд, верно? Я просто не знаю, что бы делал без тебя, Линн. Сейчас в моих делах такой порядок, какого никогда прежде не было, – признался он.
По ряду причин приглашение не слишком обрадовало ее, но она сказала:
– Конечно, я с удовольствием поеду с тобой, Дамион. Если только мне удастся решить ряд практических деталей. Как к этому отнесутся мои родители, что мне делать с квартирой и…
– Но ты будешь работать со мной, Линн, и это самое главное, – Дамион не понимал причину ее колебаний. – Если ты останешься в Нью-Йорке, я едва ли здесь покажусь, по крайней мере, в ближайшие шесть месяцев, пока будут идти съемки.
– Я польщена, что ты просишь меня об этом, Дамион. Конечно, я поеду. И вообще я в восторге…
– Тогда решено. Ты вылетишь туда, как только состоится премьера пьесы, и подыщешь подходящее помещение для офиса. Возможно, через пару недель я тоже смогу выкроить несколько дней и прилететь в Калифорнию. – Его голубые глаза устремились на нее с жгучей страстью. – Мы полетим туда вместе, лапочка, и ты поможешь мне выбрать дом. Где-нибудь в Малибу, я думаю, прямо на берегу океана.
Она решила, что комок, собравшийся где-то под ложечкой, вызван восторгом от его предложения. Потом обнаружила, что во рту все пересохло.
– Это будет мило, Дамион, – пропищала она неестественно тонким голосом. – Конечно же, я буду с нетерпением ждать этой поездки.
Вечером, когда Линн стала наносить на веки лиловые тени, ее рука внезапно замерла. Она молча уставилась в зеркало, потом схватила кусок ваты и стала яростно стирать слои тонального крема, румян и губной помады. Потом плеснула в лицо водой и снова посмотрела на свое отражение. Даже без боевой раскраски она выглядела не такой, как неделю назад. В глазах появилась уверенность в себе, что было для нее совершенно новым состоянием.
– Ты кажешься на десять лет старше и умудренней по сравнению с прошлой неделей, – сказала она собственному отражению, затем пожала плечами, злясь на себя и досадуя, что стерла всю косметику. Она вовсе не намерена возвращаться к прежнему образу свежей провинциальной простушки, так что придется начинать все сначала.
Линн не могла разобраться в собственных чувствах. Что с ней происходит? Дамион Таннер, первоклассный актер и телезвезда национального масштаба, наконец обратил на нее благосклонное внимание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21