– Она глубоко вздохнула. – Слава Богу, у нас целый холодильник еды.
– Хочешь начать работать прямо сейчас? Или тебе нужно время, чтобы прийти в себя?
– Я готова приступить к работе, – сказала Айви, бросив благодарный взгляд на Фарго. Он все-таки очень хорошо ее понимал. И заботился о ней.
Через два часа к списку Айви было добавлено еще около пятидесяти фамилий. Они начали с Лексингтонов, Фрозье, Седжуиков и закончили их родственниками и знакомыми, с которыми те поддерживали отношения и встречались на всякого рода вечеринках, презентациях и увеселительных мероприятиях. Потом из этого списка Айви и Гриффин выбрали фамилии тех женщин, которые никогда не были замужем, и тех, которые были уже вдовами. После этого Гриффин принялся рассуждать о том, что мог бы предпринять в сложившейся обстановке Деклан. А предпринять он мог сейчас только одно – снова познакомиться с какой-нибудь богатой женщиной, которая могла бы на время укрыть его. Для этого ему желательно было бы перекрасить волосы, сменить имидж, купить одежду какого-нибудь другого стиля и явиться на очередную вечеринку. Так как Деклан давно занимается своим бизнесом, он прекрасно знает, куда ему идти и с кем сводить знакомство. Таким образом, у него снова появляется возможность стать тем, кем он хочет. А хочет он только одного – стать мужем сразу нескольких богатых женщин.
Но на этот раз Деклан не мог позволить себе роскошь ждать, когда у его очередной невесты умрет богатый папочка.
– Итак, у нас в списке осталось двадцать человек, – сказала Айви и покрутила головой. Когда она долго сидела в неподвижной позе, у нее всегда затекала шея. – С кого начнем? И потом, как мы установим, что кто-то из этих женщин был связан с Декланом? Ведь он всегда всем представлялся под разными именами.
– Все не так сложно. – Гриффин улыбнулся и постучал ручкой по только что отпечатанному списку предполагаемых жертв Деклана. – Старый трюк. Мы позвоним этим женщинам по телефону и представимся журналистами, которые собирают материал о том, как в наши дни проходят свадьбы богатых и знаменитых. Те, кто собирается выходить замуж, сразу же попадутся на наш крючок и снабдят нас нужными деталями. И вот тогда-то мы осторожно и подбросим им свои вопросы. Думаю, этот список сильно уменьшится после того, как мы обзвоним всех. А тех, кто собирается выходить замуж, мы возьмем на заметку и дальше будем изучать более пристально. Возможно, кто-то из этих женщин даже назовет имя своего жениха. И не исключено, что его инициалы окажутся Д.М.
Айви глубоко вздохнула:
– И тогда эта женщина выведет нас на Деклана.
– Она выведет на него меня. Ты должна держаться в стороне. Не забывай, что для тебя это опасно.
Да, конечно, Гриффин прав, подумала Айви и кивнула. Затем встала и потянулась.
– Надо немного передохнуть. Как насчет ленча?
– А ты умеешь готовить? – спросил он, и в его глазах промелькнули озорные огоньки.
– Ну, не так хорошо, как ты. Но бутерброд с тунцом и с португальским сыром – я видела его в холодильнике – уж точно смогу соорудить.
– Звучит обнадеживающе, – сказал Гриффин и снова пробежал глазами свои записи.
Айви отправилась на кухню и вдруг поняла, что тихо напевает какой-то мотивчик. Да, такое с ней нечасто случалось. Похоже, здесь, в этом «доме развлечений», она чувствует себя чрезвычайно комфортно. «Это потому, что я тут в безопасности, – сказала себе Айви. – И потому что со мной Гриффин». Да и в конце концов, отец не лишил ее наследства. Впрочем, если бы Уильям оставил ей на память о себе всего лишь еще одну раковину или сочиненное им стихотворение, она тоже была бы довольна. Самым дорогим в этой квартире для Айви было то, что она – подарок ее отца. Айви почти физически ощущала здесь присутствие Уильяма, и от этого у нее теплело в груди. То, что он не смог сделать для нее при жизни, он сделал после смерти. Уильям подарил ей этот «дом развлечений», потому что он был счастлив здесь и хотел теперь разделить это счастье с ней. Может, это все выглядело несколько необычно и даже экстравагантно, но таков был Уильям.
И еще Айви вдруг стало весело оттого, что они с Гриффином придумали план. От этого у нее появилось ощущение, что ситуация находится под контролем.
Айви с увлечением принялась делать сандвичи. Кроме тунца и сыра, она положила в них листья салата, кружочки огурцов и ломтики помидоров. Тот, кто покупал съестные припасы для «дома развлечений», знал толк в продуктах.
Она разложила сандвичи по тарелкам и отнесла их на обеденный стол. В стоявшей посередине стола небольшой голубой вазочке Айви вдруг заметила букетик маргариток, ее любимых цветов. Совпадение? Вряд ли, сказала себе Айви и улыбнулась.
– Я очень стараюсь не представлять себе в этой квартире Уильяма Седжуика с какой-нибудь его очередной любовницей. – Она поставила на стол графин с холодным чаем. – Они ведь сидели за этим самым столом и, как и мы, ели сандвичи.
Гриффин сел за стол.
– Мне тоже кое-что известно о плотских развлечениях моего отца. Это отвратительно. Я не представляю себе, как это можно – сначала полюбить женщину, жениться на ней, а потом обмануть ее.
Айви улыбнулась:
– Я тоже не понимаю этого. Но твой брат, похоже, очень хорошо представляет себе это.
– И как у него на все хватает энергии и душевных сил? – усмехнулся Гриффин. – Только подумай – помнить, что и кому ты говорил, постоянно иметь дело с тремя невестами, общаться с их родителями, со всеми их друзьями!
Айви кивнула:
– Просто фантастика. Но ты знаешь, Деклан никогда не давал мне повода хоть в чем-то его заподозрить. Может, это потому, что мы в общем-то не так часто и встречались? А еще потому, что я старалась никогда не задавать ему лишних вопросов.
– Ты говорила, что, встретив Деклана, впервые узнала, что такое настоящая любовь.
Айви вспыхнула:
– Может быть, если бы я была опытней в таких делах, я сразу бы заметила странности в его поведении.
– Но и две другие женщины тоже не замечали ничего подозрительного в том, как он вел себя, – напомнил Гриффин.
Похоже, что это так. И все-таки никто не знает, как все было на самом деле. Может, Дженнифер и раньше ссорилась с Декланом из-за того, что он внезапно исчезал из дома или где-то задерживался допоздна. Хотя скорее всего она думала, что Деклан иногда оставался ночевать в больнице после тяжелого дежурства. Лаура тоже верила подобным россказням. Видимо, Деклан и в самом деле был непревзойденным лгуном. Настоящим виртуозом своего дела.
Гриффин откусил большой кусок от своего сандвича.
– Ум-м-м… Восхитительно. Оказывается, ты умеешь готовить.
– Я умею правильно подбирать ингредиенты. В нужных пропорциях. Это мой секрет, – сказала Айви и положила свой сандвич на тарелку. У нее вдруг почему-то пропал аппетит. – Гриффин, наверное, ты считаешь меня полной идиоткой.
– Айви, что ты такое говоришь? Ты просто влюбилась в Деклана. И в этом нет ничего удивительного. Он действительно может быть невероятно очаровательным и притягательным. В свое время он увел у меня не одну девчонку, я рассказывал тебе.
«Он увел у тебя девушку, которая для тебя мною значила, – проговорила про себя Айви. – И это ранило тебя».
– Ты ненавидишь его? – спросила Айви, глядя прямо в глаза Гриффину.
– Я ненавижу то, что он делает людям. То, что он сделал с Дженнифер Лексингтон. Я ненавижу то, как он поступил с тобой.
Айви удовлетворенно кивнула:
– Полностью согласна с тобой.
Гриффин протянул ей через стол руку. Ладонью вверх. И Айви вложила в эту большую ладонь свою руку. Какими бы ни стали их взаимоотношения после окончания расследования, Айви твердо знала одно – Гриффин ее друг.
И она уже успела полюбить его.
Айви выпрямилась и осторожно высвободила свою руку из ладони Гриффина. Кажется, она действительно любит его. И совсем не как друга. Это столь неожиданно и не к месту возникшее чувство пугало ее.
«Я люблю тебя», – говорили ее глаза. И скорее всего Гриффин прочитал это молчаливое послание, ведь он так хорошо умел разбираться в людях. И так хорошо разгадывал их мысли.
А может, она и ошибается насчет его таланта разгадывать чужие мысли. Гриффин с аппетитом продолжал жевать свой сандвич. Покончив с сандвичем, приступил к пирожку с шоколадной начинкой – эти пирожки Айви обнаружила в холодильнике и разогрела в микроволновке. А затем Гриффин снова углубился в чтение своих записей.
– Я хочу получше разглядеть это гнездышко Уильяма, – сказала Айви.
Он кивнул, не отрывая глаз от своего блокнота, и Айви вышла в коридор, а затем направилась в спальню. Эта комната оказалась на удивление просторной и очень красиво декорированной. Без сомнения, спальня предназначалась для женщины. Стены были выкрашены в нежно-розовый цвет. Посередине стояла большая кровать из темного дерева с четырьмя столбиками, которые поддерживали розово-белый балдахин. Каждый из столбиков был украшен изящными бутонами роз. С балдахина спускалась белая муслиновая кисея. Кровать была застелена пушистым розовым покрывалом, поверх которого лежала целая россыпь мягких подушек. Рядом с кроватью на небольшом столике стояли фотографии Айви. Айви в детстве, Айви подросток, Айви – молодая женщина. Интересно, эти фотографии стояли здесь при жизни отца, или их принесли сюда после его смерти, спросила себя Айви. Но как бы то ни было, ей было приятно, что эти снимки находились здесь. В спальню вошел Гриффин.
– Симпатичная комнатка. Только сильно сомневаюсь, что она выглядела именно так в то время, когда сюда наведывался Уильям.
– А зачем ему было менять здесь что-то? Ведь он даже не знал, выйду я замуж за Деклана или нет, – сказала Айви.
– Он надеялся на лучшее.
– Нет, он не думал, что я последую его совету. Я собиралась выйти замуж за Деклана. И я бы сделала это, если б не ты…
– И все же ты не вышла за него замуж. Еще несколько секунд, и ты стала бы его женой. Но похоже, Вселенная присматривает за тобой. Ты небезразлична Космосу.
Айви улыбнулась:
– Позволю себе быть самонадеянной и поверю в это. – Она подошла к столику с фотографиями: – Хочешь посмотреть, каким лопушком я была в четырнадцать лет?
Гриффин рассмеялся и взял протянутый ему Айви снимок. Его пальцы скользнули по ее лицу, лицу девочки-подростка.
– Ты и тогда была такая же красивая, как сейчас.
– О, большое спасибо, – со смехом проговорила она.
– Я действительно так считаю, Айви. Ты очень красивая.
Она заглянула в его глаза. Нет, Гриффин не шутил. Он поставил фотографию на столик и прикоснулся пальцами к подбородку Айви. Потом поцеловал ее в губы. Она обняла его за шею, и Гриффин притянул ее ближе к себе. Прижался к ней всем телом.
А потом положил Айви на розовую кровать и стал покрывать поцелуями ее губы, щеки и шею.
– Я хочу тебя, – прошептала она.
Гриффин стал неторопливо расстегивать пуговицы на ее рубашке. Он не спешил, потому что хотел насладиться каждым мгновением своей близости с Айви. Под рубашкой на ней оказался только лифчик. На этот раз бледно-желтый с тонкой кружевной каймой. От одного лишь взгляда на ее тело Гриффина начала бить легкая дрожь. Из его горла вырвался сдавленный стон. Он неловко кашлянул, пытаясь скрыть свое волнение.
Он снял с нее рубашку. Затем лифчик и на мгновение прижал его к лицу, вдохнул едва уловимый аромат ее духов. Гриффин наклонился к Айви и стал водить рукой по ее груди. Кожа его руки казалась ему грубой в сравнении с той бело-розовой поверхностью, которую он ласкал. Под этим полупрозрачным шелком голубели тоненькие нити вен. От переполнявшей его нежности у Гриффина вдруг перехватило дыхание. Он хотел, чтобы каждое мгновение этой близости навсегда запечатлелось в его памяти. Что бы ни произошло с ними потом, он хотел помнить это.
Гриффин прикоснулся языком к ее соску, потом поднял голову и посмотрел ей в лицо. Глаза Айви были плотно закрыты, ее губы то ли улыбались, то ли кривились от подступающего плача. Айви была напряжена, как струна, но она ждала его прикосновений. Его теплые губы снова накрыли ее сосок.
Затем он потянул вниз ее трусики, такие же бледно-желтые с кружевной каймой, как и лифчик. Маленькая полоска ткани, скручиваясь, поползла вниз, соскользнула с ног и полетела куда-то в сторону. Гриффин быстро разделся и лег сверху на Айви. С жадностью прижался губами к ее рту, словно эта нежная мякоть была источником, который наполнял его силой, вливал в него саму жизнь.
Айви обняла Гриффина за плечи и заставила его перекатиться на спину. Теперь она лежала на нем. Смотрела на него и улыбалась. Ее губы прижались к его груди, потом она стала целовать его живот, тонкую темную полоску, бегущую от пупка вниз.
Когда губы Айви обхватили его пенис, а ее язык стал неторопливо двигаться вверх и вниз, Гриффин, не выдержав этой пытки, застонал.
– Айви, – тихо прошептал он, – Айви…
Все закончилось гораздо раньше, чем она ожидала. Потом Айви снова стала целовать его живот и грудь, и, когда ее губы добрались до его рта, Гриффин открыл глаза. Затем быстро перевернул Айви на спину. Теперь он ласкал ее тело, его язык скользил по этой мягкой белой поверхности, исследовал все выпуклости и впадинки.
Он целовал ее грудь, его язык играл то с одним ее соском, то с другим, а его пальцы гладили ее между ног. Потом Гриффин стал ласкать ее влажную нежную плоть языком. Айви застонала, и через несколько мгновений по ее телу пробежала судорога. Она вскрикнула, ее дыхание сделалось быстрым и порывистым.
Гриффин улыбнулся и снова стал целовать ее грудь. Потом губы.
– Гриффин, теперь моя очередь, – с трудом проговорила она. – Теперь я хочу сделать тебе…
Их взгляды встретились, и он вошел в нее. Сначала он двигался медленно и осторожно. Ее голубые глаза по-прежнему были устремлены на него. Потом Гриффин стал двигаться быстрее, и она слегка приподнялась ему навстречу. Закрыла глаза и застонала от удовольствия.
Его толчки становились сильнее, пальцы впились в ее бедра. Айви стала двигаться в том же ритме. И наконец все было кончено. Тело Гриффина вздрогнуло, он тихо вскрикнул и рухнул на Айви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36