Наконец она легла.
– Мне бы очень не хотелось всю ночь нюхать ваши носки, – сказала Айви Гриффину и отодвинулась как можно дальше от края дивана, освобождая место для своего гостя. – Поэтому не надо ложиться валетом.
Он улыбнулся и лег рядом с ней на спину. Айви ощутила исходящий от Гриффина слабый запах мыла и корицы. Что ж, она действительно чувствовала себя сейчас в безопасности, лежа между спинкой дивана и Фарго. Она должна была выйти замуж за плохого парня, который теперь никак не смог бы пробраться к ней и от которого ее охранял детектив. Сначала Деклану пришлось бы помериться силами с Фарго. А Деклан очень боялся своего старшего братца и наглядно продемонстрировал это в церкви, когда дал деру, увидев Гриффина среди гостей.
Айви тоже повернулась на спину. Их плечи и бедра на мгновение соприкоснулись, и по ее телу проскочило что-то вроде электрической искры. Она вдруг представила себе, как Гриффин поворачивается и наваливается на нее. Его большое тело придавливает ее к дивану, она ощущает приятную тяжесть на своей груди. Слава Богу, это видение быстро исчезло.
– Отдал бы все, что угодно, чтобы узнать, о чем вы сейчас думаете, – повернув к ней голову, проговорил Фарго.
Айви закрыла глаза.
– Спокойной ночи, – сказала она.
– Надеюсь, это будет действительно спокойная ночь.
Но Айви еще долго лежала без сна.
Хотя Айви и собиралась замуж за Деклана Маклейна, надо признать, она почти ничего не знала о нем. Гриффин бросил взгляд на свой блокнот, лежавший на полу около дивана. Пара страниц в нем была заполнена его заметками, но эти разрозненные кусочки никак не складывались в общую картину. Он искоса посмотрел на лежавшую в дюйме от него женщину.
Черт, она была красива. Очень красива. Ее кожа цвета сливок казалась такой мягкой, а эти удивительно длинные и загнутые кверху ресницы… Губы Айви чуть приоткрылись, а ворот халата слегка распахнулся, обнажив нежный белый треугольник плоти, мягко переходивший в вырисовывающуюся под тканью грудь. Гриффин ощутил спазм в горле.
Он снова посмотрел на свой блокнот. Ему следует заниматься мозгами этой женщины, а никак не ее телом, сердито напомнил себе Гриффин.
Была ли она сообщницей Деклана? Работали ли они вместе? Впрочем, пока если и можно было в чем-то заподозрить Айви, так только в мошенничестве. Но Фарго не торопился с выводами. Его крайне удивил тот факт, что Айви почти ничего не знала о своем женихе. Возможно ли это? Или это игра?
Айви сказала, что Деклан намеревался однажды стать главой своей собственной корпорации. Потом, заработав миллионы, он хотел переселиться на Карибы и открыть там бар и яхт-клуб. Собирался изучить японский язык. Еще он много говорил о том, что хочет открыть центр для детей-сирот и детей, с которыми жестоко обращаются родители. В таком центре дети могли бы играть, учить уроки, с ними бы работали специалисты, которые помогали бы им адаптироваться. Еще Айви знала о Деклане то, что он любил филе тунца и сухое печенье «Нестле». Деклан и Айви встречались раза два в неделю. Изредка, в пятницу или субботу, он оставался у нее на ночь. Деклан говорил, что в другие дни он не мог ночевать у нее, так как рано утром ему нужно было идти на «занятия».
Гриффин помнил, что Деклан всегда питал любовь к сладостям и обожал шоколадные батончики. Все остальное, о чем говорила Айви, было для Фарго новостью. В последние годы он почти не встречался со своим младшим братом и поэтому, разумеется, не мог знать никаких тонкостей о новых привычках Деклана. Если им и случалось встречаться, то только когда Деклан нарушал закон. Вернее, закон элементарной человеческой порядочности. Если Деклана задерживали за какое-нибудь правонарушение или мошенничество, он неизменно разыгрывал карту «мой старший брат Гриффин – полицейский», и его отпускали. Так продолжалось довольно долго, до тех пор, пока Гриффин не объяснил своим коллегам, что его брат – всего лишь дешевый артист и мошенник и что доверять ему нельзя. Но именно в это время Деклан стал действовать осторожнее, так что на несколько лет Гриффин смог забыть о существовании своего младшего брата.
Как ни странно, продолжал размышлять Гриффин, но Деклан назвал Айви свою настоящую фамилию. Маклейн. Впрочем, Маклейн – это фамилия, которую Деклан взял себе в восемнадцать лет. До этого времени фамилия у Деклана была Фарго.
Деклан решил сменить фамилию после очередной стычки с отцом. Отец редко интересовался жизнью младшего сына и снял с себя ответственность за все его действия. Когда же Деклан взял новую фамилию, отец окончательно прервал все отношения со своим отпрыском. Но вся эта история сильно взволновала тогда Гриффина. Хотя они с Декланом никогда не были особенно близки, все же они оба были Фарго. Это было единственным, что роднило их, что делало их братьями. И вот Деклан решительно избавился от этой хрупкой связи.
Айви знала о Деклане еще и то, что он работал в «Седжуик энтерпрайзис». Это тоже было правдой. Без сомнения, Деклан устроился туда только затем, чтобы поближе подобраться к дочери Уильяма Седжуика. Познакомиться с Айви для него не составляло труда, ведь ее мать была старой подругой матери Деклана. Все произошло именно так, как, по всей видимости, и планировал Деклан. Когда его представили Айви, он назвал свою настоящую фамилию. Выбора у него просто не существовало.
Чем больше Гриффин думал обо всем этом, тем лучше понимал, что у Айви не было ни одного шанса вырваться из той паутины, которую сплел вокруг нее Деклан. Деклан мог быть очаровательным, он с легкостью сочинял всякие истории, то сдабривая их изящным юмором, то обволакивая легкой печалью. Он был не просто красивым, он источал какие-то магнетические флюиды, перед которыми не могла устоять ни одна женщина. Не устояла и Айви, хотя она и работала в полиции.
Неожиданно перед мысленным взором Гриффина всплыла картина из далекого прошлого – об этом в свое время ему поведал во всех подробностях Деклан. Вернувшись как-то с работы домой в неурочный час, мать Деклана обнаружила своего мужа, отца Деклана и Гриффина, в супружеской постели вместе с другой женщиной. С медицинской сестрой, работавшей в той же больнице, где и мать Деклана. Гриффина эта история поразила в самое сердце. Когда отец оставил его и мать ради матери Деклана, он довольно быстро смирился с этим. Гриффин сказал себе, что мать Деклана завладела сердцем его отца и с этим ничего уже нельзя поделать. Он даже оправдывал отца, приписывая ему возвышенные чувства. Но эта грязная сцена, свидетелем которой стала мать Деклана, перечеркивала все. И все меняла.
Деклан не постеснялся рассказать брату и о том, что последовало после того, как любовница отца обратилась в бегство. Отец дико кричал и даже швырнул в мать настольную лампу. Гриффин никогда не строил иллюзий относительно характера матери Деклана. Чутким человеком она уже точно не была, но назвать ее черствой Гриффин тоже не мог. Он жалел ее. И его очень удивила реакция Деклана на все это. Как вы думаете, что он сделал? Он рассмеялся. Да он хохотал просто как сумасшедший. А потом сказал: «Наш отец настоящий осел. Он даже не потрудился отвести свою шлюху в какой-нибудь гостиничный номер. И тем разрушил свою спокойную жизнь».
На Деклана эта история не произвела ровным счетом никакого впечатления.
Интересно, где он сейчас и чем занят? Мчится, наверное, на какой-нибудь остров, не принадлежащий Соединенным Штатам, с кучей поддельных документов. А может, бродит где-то здесь, неподалеку, выжидая подходящий момент, чтобы расправиться с Айви. Впрочем, вряд ли. Оставленная на зеркале надпись свидетельствовала о том, что Айви знает гораздо больше, чем говорит. Ей известно что-то такое, чему она сама, по всей видимости, не придает особого значения, что кажется ей несущественным.
Гриффин снова стал думать о своем отце. Отец, без сомнения, был человеком умным и красивым, у него было сильное тело, которое всегда нравилось женщинам. Что до его моральных качеств – это совсем другой вопрос. Шесть месяцев назад Фредерик Фарго был помещен в дом престарелых. Он уже не мог передвигаться самостоятельно, его возили на инвалидной коляске, и ему требовался постоянный уход. В последние недели своей жизни он имел обыкновение сидеть в коляске перед окном и часами безмолвно смотрел на забетонированную площадку, на которой стояло несколько столов с цветочными горшками. Если его не подвозили к окну, он начинал волноваться, сердито мычать и размахивать руками. Как только он получал возможность смотреть на красные, покачивающиеся на ветру цветки герани, то сразу же успокаивался.
Гриффин навещал отца каждый день, несмотря на то что тот понятия не имел, кто это к нему приходит, однажды он назвал имя Деклана, и, Гриффин был готов поклясться, в глазах отца на мгновение вспыхнул свет, но уже в следующую секунду этот свет погас. Гриффин обычно сидел с отцом около получаса, а потом подходил поговорить к Джоуи, восемнадцатилетнему парню, который тоже навещал своего отца, страдающего болезнью Альцгеймера. Джоуи заканчивал школу и каждый день после занятий часа в четыре приходил к отцу и тоже сидел с ним у окна, глядя на цветущую герань. Отец Джоуи, не так давно разменявший пятый десяток, плохо видел и почти ничего не слышал. Но несмотря на это, Джоуи упорно рассказывал ему о том, как у него прошел день в школе, какая баскетбольная команда победила в школьных соревнованиях. Рассказывал Джоуи и о новом муже матери, который был не таким уж и плохим, если не считать того, что время от времени его охватывали приступы ярости. Оказалось, что мать Джоуи развелась с его отцом примерно за год до того, как отец заболел. Гриффин хотел бы так же, как и Джоуи, разговаривать со своим отцом, но проблема состояла в том, что ему нечего было сказать. Хотя Гриффину было тридцать два и он был почти в два раза старше, чем Джоуи, ему не удавалось найти нужных слов.
Гриффин посмотрел на Айви, стараясь избавиться от видений прошлого. Как могло получиться, что она почти ничего не знала о Деклане? Как же так вышло, что он, Гриффин, знал о чужом человеке из дома престарелых гораздо больше, чем Айви знала о своем женихе? Ей ничего не было известно о прошлом Деклана, за исключением той ерунды, которой он ее пичкал.
Впрочем, много ли нужно знать о человеке, чтобы полюбить его? Гриффин никогда не был женат, но он часто представлял себя в роли мужа и отца. Ему не раз случалось влюбляться, и он прекрасно знал, что совершенный пустяк может стать той искрой, из которой разгорается огонь любви. Например, однажды он слушал, как женщина пела, и вдруг она упала. И именно в эту минуту он в нее влюбился. Еще как-то раз во время несения дежурства он познакомился с молодой женщиной, которую обокрали на улице. Несмотря на это досадное обстоятельство, незнакомка очень ласково разговаривала со своим сынишкой, и Гриффин в нее влюбился. Да, в жизни Гриффина была любовь, но сталкивался он и с предательством. Люди обманывают друг друга, и люди обманываются друг в друге. Даже очень хорошие и порядочные люди знают вкус предательства.
Айви выглядела такой хрупкой и такой беззащитной в своем коротком махровом халатике. Она вздрагивала во сне.
Вдруг в тишине послышался тихий щелчок, заставивший Гриффина вздрогнуть. Состояние расслабленности мгновенно сменилось мышечным напряжением во всем теле. Он взял пистолет и положил палец на курок. Ручка входной двери начала осторожно поворачиваться. Гриффин бесшумно встал с дивана и направился к двери. Теперь он готов встретиться со своим братом.
На этот раз Деклан не уйдет…
Глава 7
Выждав пару секунд, Гриффин тихо отодвинул язычок замка, быстро распахнул дверь и навел пистолет… на подругу Айви, офицера полиции. Кажется, ее зовут Аланна. Гриффин опустил пистолет и убрал его в кобуру.
– Извините, – сказал он, – но, как вы понимаете, я не могу быть сейчас слишком вежливым.
Он явно напугал ее. Женщина пыталась унять дрожь и шумно втягивала в себя воздух. Похоже, у нее перехватило дыхание.
– Я понимаю, – наконец проговорила она, но ее глаза по-прежнему были широко раскрыты. Аланна пристально смотрела на Гриффина. – Айви здесь? С ней все в порядке?
Голоса разбудили Айви. Она встала с дивана.
– Аланна? Что происходит? – забеспокоилась Айви.
Аланна вбежала в гостиную.
– Я просто очень волновалась, дорогая. – Она тряхнула головой и откинула за спину свои стянутые в хвост волосы. – Ты не отвечала на телефонные звонки, а я звонила бессчетное количество раз. Я уже и заезжала к тебе, но тебя не было дома. Я хотела собственными глазами убедиться, что с тобой все в порядке.
– Так вы заезжали сюда? – спросил Гриффин. – В котором часу это было?
– Примерно в половине восьмого. Ну может быть, чуть раньше. – Аланна посмотрела на Гриффина, потом на Айви: – Но почему вы спрашиваете? Что-то не так?
– Здесь был Деклан, – сказала Айви. – И он оставил для меня в спальне на зеркале сообщение с угрозой.
Аланна выдохнула.
– Я знаю. Нью-йоркский отдел по расследованию убийств уже проинформировал об этом офицеров нашего участка. Именно поэтому я просто с ума сходила от беспокойства.
– Когда вы заезжали сюда, не бросилось ли вам в глаза что-нибудь необычное? – спросил Гриффин Аланну.
Та покачала головой:
– Нет, ничего особенного я не заметила. Хотя внутренне я и была готова к чему угодно, однако все выглядело как обычно. Ничто не привлекло моего внимания. Входная дверь была заперта, так же как и сейчас. Сначала я, конечно, подергала ее. Но ведь у Деклана был ключ, да?
– Нет, я не давала ему ключ, – сказала Айви.
– Он мог сам взять его, сделать себе дубликат и беспрепятственно входить в дом, когда ему заблагорассудится, и выходить из него, – заметил Гриффин.
Аланна подошла к Айви и взяла ее за руку:
– Поехали ко мне, Айви. У меня ты будешь в безопасности. Да и мне будет спокойнее.
Айви провела рукой по волосам.
– Спасибо тебе, Аланна. Я благодарна тебе за приглашение и заботу, но у меня уже есть охрана, – кивнула она в сторону Гриффина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36