Ей приходилось удерживать себя от непреодолимого искушения задушить своего бывшего жениха, и – о, чудо! – благотворный приступ ярости снял напряжение и страх, овладевшие ею сразу после внезапного сообщения Стефании.
Она прикусила губу и решительно шагнула вперед.
– Привет, Дэвид.
– Кейти!
Он быстро поднялся и, как ей показалось, нервозно взял ее плечи и поцеловал в щеку. Она вздрогнула от прикосновения, и Дэвид, уловив это, резво отпрянул и пододвинул ей стул. «Так нельзя, – настойчиво приказала она себе, усаживаясь к столику, – надо взять себя в руки и расслабиться, единственный шанс – наступление и неожиданность».
– Ничего не скажешь, сюрприз что надо, Дэвид, – ее голос был холоден.
– Да, уж! Извини, я не смог придумать ничего лучше. У меня не было уверенности, что ты захочешь встречаться со мной. Заказать вина? – он улыбался ей своей кривой, мальчишеской усмешкой.
– Белого, пожалуйста. Как ты узнал, где меня искать? – спросила она, испытывая удовлетворение, что повергла его на долю секунды в состояние растерянности.
– Твой отец помог. Я объяснил, что мне нужно увидеться с тобой, и он отнесся с пониманием.
Он смотрел на нее, ожидая реакции.
Кейт удержала недоверчивое выражение, но внутри бушевал вулкан. Снова отец вмешивается в ее личную жизнь, с самыми благими намерениями, разумеется, но что ей до них? Он дал Дэвиду безупречное алиби и возможность сидеть напротив и смотреть на нее.
Приблизился официант, и Дэвид, путаясь в языке, стал диктовать заказ. Она не вмешивалась и, подождав, спросила:
– И какое неотложное дело привело тебя ко мне?
– Я... послушай, Кейти, мы можем поговорить, хотя бы через пару минут? Мне тоже непросто так, с ходу, перейти к главному.
– Вот как? Между прочим, я тебя сюда не зазывала. Я здесь на отдыхе, а вовсе не в поисках скандалов и ссор. В конце концов, ты мог прислать письмо.
– Прости и за это тоже, Я очень расстроился, когда ты уехала, и потребовалось время, пока уляжется гнев. Но стоило этому произойти, как я увидел вещи в ином свете. Вот и вино принесли. Выпей и чуть-чуть расслабься. Ты сегодня выглядишь просто сногсшибательно! Это красное платье удивительно идет тебе, подчеркивая загар.
– Спасибо. Просто поразительно, приехать ко мне и сразу же натолкнуться на Стефанию.
– Мне немного неловко после той встречи в ресторане. Никому из нас и в голову не пришло, кто есть кто. Она сказала, ты здесь, на юге, занимаешься изысканиями. Какая-то тридесятая ветвь твоего генеалогического древа.
Он вытащил сигарету из пачки и прикурил, наблюдая за ней сквозь пламя.
– Было такое дело. Мне показалось забавным разузнать все о своей родне, раз уж я оказалась поблизости от нее.
– Оказалась поблизости? – рассеянно спросил Дэвид, откидываясь на спинку кресла.
– Я была в Бордо по делам фирмы. Вот уж никак не подумала бы, что ты такой забывчивый, Дэвид.
– Что? Ах, да, конечно, нет. Просто я не догадался связать одно с другим, – быстро сказал он. – Ну, и что же это за родичи?
– Родственники моей бабушки Элизабет. Несколько недель назад она обмолвилась об их существовании, и я решила, что это повод не хуже и не лучше любого другого для того, чтобы отдохнуть недельку. После отъезда из Нью-Йорка я жила в сплошном загоне и мне было совершенно необходимо куда-то вырваться. Мне показалось занятным посвятить свой досуг такому специфическому занятию.
– И как, все нормально?
– Пожалуй. Окончательно можно будет судить по возвращении в Нью-Йорк. Но, по крайней мере, если касаться тематики, связанной с производством портвейна...
– Нет, я имею в виду генеалогию и то, что с ней связано. Отыскала интересовавших тебя родственников?
– Их всех уничтожили во время войны. В деревне учинили бойню, погибло много славных семей. История трогательная и трагичная.
– Бедняги, – сказал Дэвид. – Как долго ты здесь пробудешь?
– Мне нужно вернуться в понедельник утром. Тебе не кажется, что надо поторопить официанта?
Она расслабилась. После того, как самый трудный барьер был взят в самом начале, можно было расслабиться. Дэвид не стал терять времени на раскачку и сразу взял быка за рога. Теперь можно было без колебаний переходить к чувствительным сценам. Кейт была преисполнена уверенности в себе. Она не сомневалась, что сумела заморочить мозги своему несостоявшемуся жениху.
За ужином они поговорили о посторонних вещах. Дэвид, казалось, потерял интерес к ее присутствию в Сен-Мутоне. Он рассказал о Севронсене, в самых пылких выражениях отозвался о ее отце, доведя Кейт до желудочных колик, и в заключение тонко поддел ее друзей. Тем не менее, когда ужин закончился, между сторонами воцарилось негласное перемирие.
– Теперь можно и поговорить, Кейт, поговорить по-настоящему, а то мы большие мастера ходить вокруг да около, не так ли?
– Так, – мелодично ответила она. – О чем ты хотел поговорить?
– Я хочу поговорить о нас и о нашем будущем. Она пристально посмотрела на его узкое лицо, на эти рубленые черты, смягченные светом свечей, на очертание слегка выпяченного рта. Вроде бы ничего не изменилось, но это было чужое лицо, лицо человека, которого она совершенно не знала. И эти глаза под нахмуренными бровями были серьезны, сосредоточены. Ей страстно захотелось узнать, о чем он думает, спрятавшись за своей маской. Вероятно, о том, что она – упрямая сучка или что-то в этом роде. Ни с того, ни с сего на нее напал внутренний смех.
– Кейти?
– Почему ты решил, что у нас есть будущее, Дэвид?
– Я понял, что мы... У меня была куча времени обдумать все, что было между нами, и я готов принять на себя львиную долю ответственности. Ты была права. Я пытался слишком сильно опекать тебя и требовал слишком многого.
– А теперь? – она посмотрела в бокал.
– А теперь я готов на все, чтобы загладить вину. С тех пор как ты уехала, я как проклятый!
Он потер лоб, затем взглянул на нее со смесью отчаяния, безнадежности и страстного желания, способной растопить сердце любой рассудительной женщины.
– Кейти, милая Кейти. Подумай, может быть, ты меня еще хоть чуть-чуть любишь?
Он потянулся за ее рукой, и она позволила взять ее.
– Не знаю, Дэвид.
«Как он сейчас меня домогается», – со злорадством подумала она.
– Чувства просто так не улетучиваются, во всяком случае, такие чувства, как у нас.
– Да, они не исчезают, но трансформируются, Дэвид.
Она встретила его взгляд.
– И что же изменилось в твоих чувствах?
– Слушай, разве недостаточно того, что я была ужасно несчастна? Я не хочу снова пройти через эти муки.
– Но ты меня любишь? – настойчиво повторил он.
– Да, люблю. Но это не означает, что я сейчас брошусь тебе на шею. Боже, Дэвид, неужели ты ничего не понял? Разве такими вещами шутят? Я измучилась, пытаясь выбросить тебя из головы, и вдруг ты возникаешь из ниоткуда, и вся моя решимость пошла коту под хвост, и меня вновь неудержимо тянет к тебе. Нечестно это, нечестно!
Она выскочила из-за стола и быстро пошла по холлу, выбежав через дверь на площадь. Плечи тряслись от сдавленного смеха, Кейт закрыла глаза, пытаясь снова взять себя в руки. После потрясений прошлой ночи она чувствовала себя взвинченной.
Было слышно, как он приблизился к ней со спины, и, развернувшись, Кейт уткнулась лицом в его куртку, прежде чем он разглядел, что истинное состояние ничего общего не имеет со страданиями.
– Прости, Дэвид, я не собиралась устраивать сцену, – пробормотала она, не отрываясь от его груди. Дэвид обхватил ее руками и крепко прижал к себе.
– Кейти, моя маленькая Кейти, не надо плакать. Все отлично, все будет просто чудесно, вот увидишь. Я позабочусь о тебе, радость моя.
Он поцеловал ее в затылок, и Кейт вдруг с изумлением осознала, что Дэвид всегда держался с ней снисходительно. Раньше это не бросалось в глаза, но теперь, особенно в сравнении с Себастьяном, который обращался с ней как с равной, не как с ребенком, даже утешая ее, это стало очевидным. Мысль о Себастьяне немного протрезвила ее, и, оторвавшись от Дэвида, она взглянула на него в слабом свете ночи.
Это была ошибка. Он воспринял ее движение как приглашение, привлек голову и медленным поцелуем раздвинул ее губы. Она оказалась у последнего барьера, самого сложного из всех. Кейт заставила себя ответить, ненавидя каждое мгновение этой близости, но про себя с усмешкой подумала, что Себастьян в этот момент с лукавинкой в глазах призвал бы ее быть стойкой во имя Бога и Англии, и это помогло ей выстоять. Тягостная процедура в конце концов закончилась, и Дэвид улыбался ей, все еще крепко сжимая в объятиях.
– О, Господи, Кейт, какое облегчение! Ты не представляешь, что сделала со мной этим поцелуем. Мне действительно не хватало тебя, веришь?
– Мне тоже не хватало тебя, Дэвид! – она попыталась в ответ тоже улыбнуться.
– Чем мы сейчас займемся, Кейти? Куда пойдем? Я в затруднении, мне больше нечего сказать, кроме того, что я люблю тебя и хочу снова быть с тобой, больше, чем когда-либо. Но слово за тобой.
– Но я не готова к немедленному ответу, Дэвид, – сказала она растерянно. – Вопрос слишком важный, чтобы решать его на бегу, особенно после такого поцелуя.
Она чуть отодвинулась, успев заметить блеск удовлетворения в его взгляде.
– Сейчас я иду спать и намерена все тщательно обдумать, прежде чем смогу сказать что-либо сверх этого.
– Не составить тебе компанию? Я обожаю размышлять с кем-нибудь на пару! – он с надеждой ухмыльнулся.
– Нет, спасибо, лучше будет, если обдумаю эти проблемы наедине с собой. Видишь ли, Дэвид, я издергана. Почему бы нам не возобновить разговор завтра? Приходи в гостиницу. Если меня там не будет, оставь записку, где ты хочешь меня видеть.
– Если ты настаиваешь, ладно, – сказал он неохотно и вновь привлек ее для поцелуя, на этот раз, к счастью, недолгого.
– Спокойной ночи, Дэвид.
Он прикурил сигарету, наблюдая, как она заходит в гостиницу, закрывает за собой дверь. Посмотрев с разных сторон на ситуацию, он решил, что вполне удовлетворен результатами встречи. В ее присутствии в Сен-Мутоне явно не было никакого подвоха, а что касается личных отношений, то он и не рассчитывал на столь скорое приглашение в постель. Капитуляция Кейт – дело времени и больше ничего. Он слишком хорошо ее знал и всегда умел оставить ей тот уровень внутренней свободы, который необходим для того, чтобы его требование стало ее внутренним решением.
Он бросил окурок в сточную канаву и ушел.
Дэвид вырос в дверях заведения мадам Шабо. Торопливо откашлявшись, он с небрежным видом зашел в комнату.
– Герр Шуманн! Вот это сюрприз! Но как вы оказались в этом городе? Это так рискованно!
Карл Эрхардер медленно поднялся с кресла, в котором ему пришлось ожидать возвращения Дэвида; Шваб стоял сбоку. Светло-голубые глаза майора холодно сверкали в свете лампы, и весь его облик источал угрозу.
– Всегда меньше всего думал об опасности, – медленно сказал он. – Я прибыл, чтобы лично выслушать ваше донесение. Я не любитель пускать дела на самотек. Итак, что вы можете сообщить мне о девушке?
– Я как раз от нее.
И Дэвид коротко рассказал о встрече и о своих соображениях по поводу ее.
– Как видите, она совершенно ни при чем и с сегодняшнего дня вновь под моим контролем.
– А вы дурак, герр Рассел. Вам известно, где она была сегодня?
– Да, я фиксировал все ее перемещения при помощи Брехта. За отчетный отрезок времени она не сделала ничего, что способно вызвать подозрения.
Дэвид безуспешно пытался понять, что означает холодная ярость в глазах Эрхардера.
– Она ездила в магазин фототоваров, так?
– По моим сведениям, да.
– И два часа находилась там.
– Все верно. Брехт увидел ее уже входящей в гостиницу. Он решил, что упустил момент ее выхода из магазина.
– Мой милый герр Рассел, произошло вот что: магазин, о котором идет речь, принадлежит некому Анри Жюмо. Вы понимаете, что это значит?
– Нет, сэр. Не вижу здесь ничего предосудительного. Я уже сообщал вам, что она занимается на досуге генеалогическими изысканиями, интересуется судьбой родственников.
– Анри Жюмо ни больше ни меньше – брат Жизель Жюмо, местной героини Сопротивления. Я думал, что все представители этого ублюдочного семейства мертвы, оказывается, я заблуждался. Теперь-то до вас дошло, идиот?
Дэвид побелел.
– Я по-прежнему не верю в ее причастность. Это совпадение, сэр. Она девушка не того сорта, чтобы ввязываться в такие игры.
– Неужели? Значит, это просто совпадение – ее присутствие в уединенном ресторане на Ямайке в одно и то же время со мной, а чуть позже – в том же клубе, где был и я? Обыкновенное совпадение, что она стала вашей невестой, а потом внезапно разорвала помолвку? Совпадение, и больше ничего, что ее отец долгие годы работал в госдепартаменте? И, наконец, последнее совпадение – ее пребывание в этой глухой деревушке, полное отсутствие интереса к туристским достопримечательностям и повышенный интерес к фон Фидлеру и Жюмо, все эти вопросы о Жизель – той самой, которая когда-то выкрала мои документы?
– Герр Шуманн, уверяю вас, если бы вы лично знали эту девушку, у вас не осталось бы и тени сомнений по ее адресу.
– О, вы даже больший идиот, чем я думал. Я приказываю взять ее, Рассел. Взять и доставить ко мне. Я сам узнаю, что мне нужно.
Губы Эрхардера тряслись в злобной усмешке.
Обследовав комнату и убедившись, что Себастьяна нет, Кейт прошла к двери Стефании и постучала. Ответа не было. Вздохнув, она вернулась к себе и села в кресло, решив дожидаться Себастьяна. Безумие происходящего гипнотизировало ее. Трехчасовая встреча с Дэвидом встряхнула ее сильнее ожидания. Сумев взять верх над его осторожностью, она испытывала огромное облегчение и удовлетворение.
Нет-нет, казалось абсурдом, что Дэвид – враг, агент, работающий против правительства. Общение с ним по ходу ужина было таким привычным, таким рутинным, и только холодная расчетливость в глазах время от времени напоминала ей, с кем она имеет дело.
Когда все началось? Очевидно, с самой первой их встречи. Он рассчитывал через нее выйти на отца. В некотором смысле было лестно сознавать, что интуиция ее не подвела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41