Итан еще раз затянулся, отвлеченно посмотрев на струйку дыма от сигареты.
— Да, если дела и дальше так пойдут, то, глядишь, через пару лет и спуск Чероки окажется у белых. Правительству надо отдать должное: оно так изощренно втягивает в конфликт все индейские племена.
— Проклятие! Для нас, индейцев, стало привычным, что нас, как ненужный хлам, перемещают с одного места на другое! Погоди, скоро все забудут, что здесь были земли индейцев. Все это станет территорией белых. И как назло уже не осталось ни одного клочка земли, на который бы нас можно было согнать! — Ну что тут скажешь… Итан кивнул:
— Белые называют это прогрессом.
— Зря твой отец бросил свое дело! Немало пользы бы он принес, если бы продолжал торговать на спуске Чероки.., особенно сейчас.
Итан сидел, скрестив ноги и упершись локтями в колени.
— Думаю, что да. Он ладил и с белыми и с индейцами. Но он скучал по родным. Он уже старый, часто болеет и считает, что перед смертью должен пожить с родственниками.
— Он должен думать и о сыне. Итан нахмурился:
— Они меня не признают. Папа рассказывал мне, что мой дядя так и не простил отцу, что он женился на чейенке. Не думаю, что они будут рады моему приезду. Но я не виню отца. Он должен пожить с родственниками, ведь он не видел брата пятнадцать лет! К тому же он пишет, что часто болеет. А там, среди родственников, он под присмотром. Мне следовало бы навестить отца. Пожалуй, я так и сделаю летом.
— Ну, и правильно. — Гектор вынул из кармана рубашки носовой платок и высморкался. — Правда, горячие денечки будут у нас весной и летом. Эти поселенцы прибавят нам хлопот. Они налетят на эти земли, как мухи на дерьмо, ты же знаешь, какие они жадные. —Вечно норовят отхватить то, что им не принадлежит, кусочек пожирнее да полакомее, хапнуть побольше. А индейцы? Разве могут они оставаться равнодушными? От всего этого озвереешь. Словом, скучать не придется.
Итан устроился поудобнее.
— И думать не хочу об этом сейчас. Мне надо выспаться, не отвлекай меня своими разговорами. — Он протянул руку и положил сигарету на столик за кроватью.
— Пойду к интенданту, получу новую бритву, — усмехнулся Гектор, поднимаясь. Итан приоткрыл глаза:
— А твоя старая что, сломалась или устала выскребать твои морщины?
— Морщинистая кожа — свидетельство мудрости, чего, глядя на тебя, не скажешь, — парировал Гектор, надевая куртку из оленьей кожи.
— Да что ты? Смотри не заблудись, когда пойдешь к интенданту, а то ищи тебя потом! Все, я хочу спать!
— И тебя не волнует то, что я опять могу попасть в переделку?
— Да мне то что?
— Ох, до чего же ты бесчувственный тип! Грех смеяться над стариком!
Итан окинул взглядом приземистую фигуру Гектора Уэллса. Несмотря на свои годы, он был еще достаточно крепким и сильным и не уступал молодым.
— Давай, проваливай! Не мешай мне спать! Гектор улыбнулся, покачав головой.
— Вы, чейены — слабаки. Вам надо больше отдыхать.
Итан схватил подушку с соседней кровати и швырнул ее в Гектора. Тот засмеялся и вышел. Итан снова прилег и подумал о том, что Гектор прав: нелегко им придется этим летом, передела земли не избежать. Белые захватчики нацелились на последний форпост индейцев.
* * *
Поезд, в котором ехали приютские, замедлял ход. Приближалась станция. Элли словно передалось возбуждение людей, запрудивших платформу. Многочисленные фургоны, тележки, повозки заполнили всю привокзальную площадь и даже все прилегающие к вокзалу улицы. Яблоку упасть было негде.
— Пора, Тоби, — шепнула она брату. — Посмотри, мы же моментально затеряемся в этой толпе. Тоби посмотрел в окно и нахмурился.
— Генри Бартел что-то говорил вчера мистеру Харрингтону насчет захвата индейских земель. Это, наверное, поселенцы.
— Ты заметил, что по пути следования поезда на каждой станции людей все прибывало. — Элли прочитала вывеску на станции — “Арканзас”. Именно этот город мистер Харрингтон назвал приграничным рубежом, перевалочным пунктом. Отсюда и начнется напряженная “погоня” за лучшей землей. — Тоби, если, бы нам удалось смешаться с толпой… Бартел бы сроду нас не нашел!
Тоби смотрел на нескончаемый людской поток.
— Я не знаю, Элли, — он провел рукой по волосам. — Если даже нам это и удастся, что мы будем делать потом?
— Мы присоединимся к этим людям и тоже попробуем захватить землю, — тихо, почти шепотом, ответила Элли.
— Но у нас же нет ни тележки, ни продуктов.., а деньги.., где мы возьмем их, чтобы хоть что-то купить? Вся наша собственность — это одежда в сумках за спиной. А лошадью управлять ты умеешь? А тележку везти?
— Я достану деньги. А об остальном мы позаботимся потом.
— Как ты достанешь деньги?
— Так же, как и раньше, когда мы воровали для отца.
— Элли! Даже не смей думать об атом! Мы же договорились, что ты никогда больше не возьмешься за старое.
— — .. Только в случае крайней необходимости. Бог простит нам этот грех. — Элли сжала его руку. — У нас больше не будет такой возможности! Давай сойдем с поезда, Тоби. Приготовься!
— Проводник сказал, что поезд будет довольно долго стоять на этой станции, — объявил подошедший Бартел. — Почти все пассажиры этого поезда приехали осваивать новые земли. Им надо выгрузить свои вещи. Кому нужно " — туалет на станции, мистер Харрингтон покажет. Постройтесь парами, а я пойду посмотрю, может, удастся купить печенья и молока. У меня осталось не так уж и много денег, но на печенье хватит.
Элли пристально посмотрела на Бартела. Он лжет. Наверняка церковь выделила ему достаточную сумму, а он пытается прикарманить часть денег, поэтому и экономит на сиротах. Ей было жалко этих детей. Дай Бог, чтобы они нашли себе хороших опекунов!
Мистер Клайд Харрингтон, который по натуре был мягче и добрее Бартела, начал выводить детей из вагона.
— Мы сбежим, когда Бартел вернется с продуктами, — предупредила она Тоби, — руки у него будут заняты, и я вытащу его кошелек. А ты не зевай. Сразу после этого — бежим!
— Не знаю, Элли…
— Тоби, другой такой возможности у нас не будет. Ты что, хочешь, чтобы нас разлучили? Мы — в Канзасе, Тоби, скоро нас начнут высаживать поодиночке на каждой остановке. И начнут с кого-нибудь из нас…
— А как же мисс Эмми?
Мисс Эмми была единственной женщиной среди сопровождающих. Эта пожилая добрая служанка много лет проработала в приюте и очень любила детей. Провести ее не составляло никакого труда.
— Да что ты, мисс Эмми не знаешь! Да она палец о палец не ударит. Принеси саквояж.
Тоби встал и взял потертые саквояжи, его и Элли. В них лежали их личные вещи, а у Элли — еще и кукла, которую ей сшила покойная мать.
— Тоби, оставь в покое саквояжи, они тебе сейчас не нужны, — сказала мисс Эмми.
— Нам надо кое-что вынуть оттуда, мисс Эмми, — с ангельской улыбкой ответила Элли.
Женщина успокоилась. Тоби поставил один саквояж на колени сестры и сел рядом с ней.
— Тебе придется нести оба саквояжа, — прошептала Элли, — а я отвлеку Бартела и стащу у него деньги.
Тоби согласно кивнул. Волнуясь, они с нетерпением ждали возвращения Бартела. Наконец он вернулся с огромным круглым подносом в одной руке, на котором лежало печенье, и с бидоном молока — в другой. Молоко в бидоне или вода — не столь уж важно: самое главное, как и рассчитывала Элли, руки у него были заняты.
Элли подождала, пока Бартел войдет в вагон, и когда он проходил по коридору, неожиданно вскочила и подбежала к нему.
— Мистер Бартел, мне плохо! Я не могу больше терпеть и ждать мистера Харрингтона! — воскликнула она.
— Что?..
Элли стрелой пролетела мимо Бартела, пытавшегося удержать поднос, ловко выхватила из внутреннего кармана его пиджака бумажник и, сунув его под пальто, выскочила из вагона. Следом за Элли с двумя саквояжами вылетел Тоби, едва не сбив с ног Бартела, балансировавшего с подносом.
— Эй… Остановитесь! — Бартел наконец поставил поднос и молоко и хотел пуститься в погоню за беглецами. Но не тут-то было! Несколько детей принялись подбирать с пола печенье, к ним присоединились другие.., так что выход из вагона был блокирован и при всем своем желании Бартел не мог выскочить из вагона сразу же.
— Быстрее! Быстрее! — крикнула Элли брату, устремляясь в толпу.
— Остановите, остановите этих детей! — донесся издалека крик. В такой толчее трудно было понять, кого имел в виду этот человек. Элли, а за нею Тоби нырнули в какой-то переулок, — Ура! Мы сбежали! — ликовала Элли, стараясь отдышаться. — Бартелу нас не поймать! Поезд вот-вот тронется.
— Ты вытащила его бумажник?
— Спорим, Бартел не усек, что я его стянула. Когда он хватится, поезд уже будет далеко-далеко! — Она раскрыла бумажник. — Ого! — Элли присвистнула от удивления. — Я знала, знала, что ему дали много денег! — Она пересчитала банкноты. — Да здесь три тысячи долларов, не меньше! Мы можем купить на них пару лошадей, веши, продукты. Мы выдадим себя за колонистов и получим землю.
— Ну и что? Что мы знаем об этом месте? И как мы будем здесь жить?
— Все будет в порядке, Тоби. У нас куча денег, на них много чего можно купить. Мы откроем лавку, маленький магазинчик, сначала в палатке, а потом… Все в наших руках!.. А можно и ресторан, я умею готовить. Бьюсь об заклад, в таких диких местах всегда найдутся люди, которые выложат любую сумму за вкусную еду.
— А на чем ты будешь готовить? У тебя что, есть плита?
— Мы достанем ее со временем.
— Ты сказала, что мы купим пару лошадей.., а что мы в них понимаем? Мы что, умеем скакать на лошадях?
— Нам и не придется этого делать, мы пойдем пешком, а лошадей поведем. — Она открыла саквояж и сунула туда бумажник.
— Элли, — Тоби схватил ее за руку, — ведь эти деньги предназначались для детей! Улыбка исчезла с ее лица.
— Церковь дала деньги мистеру Харрингтону и мисс Эмми. Да и Бартел может телеграфировать и ему вышлют еще… К тому же дети уже прибывают к местам назначения. Ты слышал, что говорил Бартел: после этой станции детей будут высаживать на каждой остановке.
Пошли! Выберем лошадей и купим продукты. Кроме того, пора выяснить, когда мы отправляемся на территорию индейцев. Тоби нахмурился.
— Лучше бы нам надеть шляпы: наши рыжие волосы — неплохая мишень для Бартела, если, конечно, он ищет нас.
Элли согласилась с ним и достала из саквояжа шляпку с широкими полями, а Тоби надел старый потертый шлем, который стянул у кого-то тысячу лет назад.
— Как ты думаешь, будут столкновения с индейцами? — спросил он.
— Конечно, нет. Иначе правительство просто не позволило бы заселять эти земли. Индейцы продали их. Да и с какой стати? Что они имеют против поселенцев? Возьми сумки! — она прошла немного вперед, потом опять вернулась к Тоби. — Надо бы купить обручальное кольцо и дешевую ленту. Лучше нам выдавать себя за мужа и жену. У окружающих брат и сестра вызовут большие подозрения, нежели муж и жена. Тут никаких вопросов не будет. И хорошо бы нам взять какие-нибудь вымышленные имена для собственной же безопасности. — Она сняла пальто. — Джейн. Джейн и Роберт — Бобби — Харрингтоны. Ты запомнил? Повтори.
— Джейн и Бобби Харрингтоны, — повторил Тоби.
Элли завязала шляпку — вид у нее был очень важный.
— А не пойти ли нам в магазин за продуктами, дорогой муженек? — Она перекинула пальто через плечо, взяла сумку, а другой рукой подхватила Тоби под руку. Они снова смешались с толпой. Элли вздрогнула, когда вдали раздался гудок поезда.
— Теперь уже все позади. Ты слышал? Я хорошо запомнила этот гудок. Его дают на станции, когда поезд отправляется. Мы свободны!
Тоби вздохнул с облегчением. Какая же у него храбрая и бесстрашная сестра! Хрупкая, маленькая, а отваги.., любой мужчина позавидует! И вовсе не потому, что она ничего не боится, просто, если уж она что-то задумает, то обязательно добьется своего!
Несколько мужчин, пошатываясь, вышли из кабака. Тоби видел, как они смотрели на Элли. Он потянул сестру за руку, готовый, если понадобится, защитить ее.
— Пойдем отсюда! — Он посмотрел по сторонам. — Пойдем, я вижу магазин.
— Считай, что нам страшно повезло, если там хоть что-нибудь осталось после этой оравы, хватающей все, что под руку попадет. — Элли устремилась через улицу, Тоби немного отстал от нее.
— Тпру! Осторожнее!
Элли почувствовала толчок и упала… Только потом она осознала, что была сбита гладким жеребцом, это из-за него она упала на грязную мостовую. Еще немного.., и она была бы растоптана его копытами!
— Элли! — Тоби помог сестре подняться.
— Прежде чем выбегать на улицу, оглянись по сторонам, малышка! — услышала она.
Элли яростно терла свое выцветшее ситцевое платье, которое ей выдали в приюте, пытаясь очистить его от грязи.
— Я вам не малышка! — Она кипела от злости. — Я… Я… Элли, то есть Джейн Харрингтон. Я — замужняя женщина! А этот мужчина — мой… — она взглянула на владельца лошади. Он спешился, поднял ее саквояж и протянул ей. Элли застыла в изумлении. Все слова и ругательства, которыми она хотела наградить обидчика, вылетели из головы. Тоби тоже онемел. Что это, настоящий индеец? Да, длинные волосы, стянутые на затылке, смуглая кожа, рубашка из оленьей кожи, отделанная бахромой, а на голове — красная бандана. Элли, как зачарованная, уставилась на индейца. Никогда еще она не видела такого красивого мужчину. Странно, раньше она не обращала внимания на мужчин, не говоря уже о том, чтобы так засмотреться.
Итан поставил саквояж на землю и отступил на шаг. Перед ним стояла совсем молоденькая девушка с милыми веснушками на лице. Он внимательно посмотрел на нее.
— Вы не ушиблись?
Элли отрицательно покачала головой.
— А вы — индеец? — в лоб спросил Тоби. Итап привык к подобным вопросам.
— Наполовину, — ответил он, нахмурившись. — Вы муж этой леди? — обратился он к Тоби.
— Да, сэр, — с показной гордостью ответил он, обнимая Элли за талию.
Итан внимательно оглядел их, на какой-то момент усомнившись. Впрочем, ему какое дело… Толпа колонистов, нахлынувших сюда, чтобы отхватить как можно больше земли, была такой разношерстной. Так что нет ничего удивительного в том, что эта молодая парочка решила начать свою семейную жизнь на новом месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45