— Хотя вы и настаиваете, что Итан Темпл является владельцем вашей собственности, миссис Темпл, ваше утверждение безосновательно, — заявил Джекобс. — Он буквально светился от сознания собственной значимости. — Помимо всего прочего, нельзя упускать из виду, что вы совершили мошенничество, когда получали эти участки. Очевидно, вы и организовали это скоропалительное замужество с целью сохранения своей собственности, но и это вам не помогло, — Из внутреннего кармана пиджака он достал какие-то бумаги. — Итак, вы получаете официальное уведомление, миссис Темпл, что в течение трех дней вы должны собрать все свои вещи и освободить участки и помещения. — Отныне эта земля официально принадлежит Нолану Айвсу. В течение двадцати четырех часов вы должны будете вернуть мистеру Бартелу три тысячи долларов. Шериф проследит за этим, в противном случае вы лишитесь не только собственности, но и попадете в тюрьму. — Он схватил Элли за руку и сунул ей бумагу. — Три дня.
Запомните!
— Нет, нет… Вы не можете поступить так со мной!
Вы не имеете права! — Элли дрожала от ужаса. Она не могла потерять все это! Она так много работала, рисковала жизнью, и Тоби умер ради этого! — Это несправедливо. Я трудилась не покладая рук, от зари до зари, чтобы построить ресторан и пансион. Я ведь тоже была в числе первых поселенцев. Я имею право…
— Вы не достигли совершеннолетия, — заорал Айвс. — Вы врали, мошенничали, выкручивались на каждом шагу. Неужели ты думаешь, что я хоть на йоту поверил тебе и твоему братцу, что вы честно получили эти участки? Вы решили перехитрить всех, пробравшись той ночью за оградительный рубеж, чтобы обогнать остальных, когда начнется “земельный марафон”. Твой индеец заступился, помог тебе тогда, но я-то знал правду! А теперь и он узнал всю правду о причинах твоего замужества! Да у него на лице написано, что он и не ведал, что ты затеяла. Вы слишком много врали, миссис Темпл. Потрудитесь-ка вернуть деньги мистеру Бартелу и убирайтесь отсюда! Иначе вас посадят в тюрьму, и плевать мы хотели на ваше семейное положение!
Айвс отвернулся и поспешил к выходу, сопровождаемый Джекобсом и шерифом. Генри Бартел вплотную подошел к бледной, дрожащей Элли.
— А теперь, крошка, заплати мне деньги, да поживей!
Итан представил на миг, как этот мужчина приставал к маленькой Элли, запугивал, унижал ее. Он размахнулся и изо всей силы ударил Бартела. В эту минуту он ничего не видел, кроме отвратительного лица этого негодяя… Словно этим ударом он мог выплеснуть свою бессильную ярость, тупую боль, переполнявшие его… Послышался странный звук, напоминающий хруст. Присутствующие затаили дыхание, внимательно следя за происходящим. Какая-то женщина вскрикнула и убежала на кухню. Пролетев несколько метров, сбивая все на своем пути, Бартел упал на пол лицом вниз. Он закричал, что Итан сломал ему нос. Все лицо его было в крови.
Шериф Сеймур вбежал в комнату и навел пистолет на Итана.
— Все, Темпл, достаточно! Если ты еще раз поднимешь на него руку, я посажу тебя в тюрьму!
— Он сам на это напросился, — проговорил Итан, переводя дыхание. — И я не советую угрожать мне пистолетом, Сеймур, иначе я за себя не ручаюсь! Уходите все отсюда и прихватите с собой этого подонка! — Он с силой схватил Элли за руку, словно хотел сделать ей больно. — Мы с женой должны кое-что обсудить!
Он потащил ее за собой, направляясь через двойные двери к своей комнате.
Люди, ставшие невольными свидетелями разыгравшейся на их глазах драмы, были в шоке, некоторые шепотом обсуждали инцидент. Репортер пулей вылетел из ресторана — он побежал в редакцию газеты, чтобы дать сенсационный материал.
— Три дня! — крикнул шериф вдогонку Итану.
— Хорошо, — буркнул Итан, но его никто не слышал. Он сильнее сжал руку Элли и втолкнул ее в свою комнату. — Я быстро соберусь, три дня мне не понадобится. — Он захлопнул дверь. — Но я не уйду до тех пор, пока ты не выложишь всю правду! — обратился он к Элли.
Элли потерла ноющую руку и отвернулась. Итан метался по комнате, собирая вещи. Открыв гардероб, он швырнул на кровать какую-то одежду… Только этой ночью им было так хорошо вместе: они пережили такие чудные мгновения, все было так прекрасно! Ничего у нее не вышло, ее планы провалились. Кто мог предположить, что все так кончится. А теперь она и сама не знает, что для нее страшнее: потерять ресторан, пансион или… Итана. Похоже, она лишится всего, и Итана тоже! Раньше она думала, что самое главное для нее — ее дело, но после вчерашней ночи…
— Нет, Итан, все не так, как ты думаешь. Пожалуйста, не уезжай!
Он вытащил из угла седельные сумки и стал запихивать туда вещи.
— Я в себя прийти не могу — какой же я осел! С самого начала мне все это казалось подозрительным; уж слишком неожиданной была твоя идея выйти за меня замуж, когда я вернулся. Но я и думать не хотел об этом! Мне так хотелось верить, что ты любишь, хочешь быть со мной, что я нужен тебе как мужчина. — Итан пристегнул пистолет. — Ты и сама не ожидала, что все так обернется. Развязка была неожиданной для тебя, и, конечно, то, что я — индеец, сработало не в твою пользу. Я уверен, ты никогда бы не вышла за меня замуж, если бы знала это. Помнишь, в нашу первую ночь, год назад, ты, желая оскорбить, назвала меня индейцем. Уже тогда я должен был сделать выводы. — Кажется, сейчас он мог сделать все, что угодно, — он был разъярен. — Простите, что моя “белая половина” ничем не помогла вам, миссис Темпл!
Элли вздохнула, она боялась даже дотронуться до него. Сейчас Итан был по-настоящему опасен. Она и раньше видела его в раздраженном состоянии, но в таком — никогда!
— Итан, ты же знаешь, как дорого мне все это, — на глазах ее выступили слезы отчаяния, — но, клянусь тебе, я вышла за тебя замуж вовсе не поэтому!
Он подошел к ней совсем близко. Интересно, смог бы он ударить ее?
— Я устал от твоего вранья! — Итан прошел вперед, едва не сбив ее с ног. Он подхватил саквояж и начал бросать туда одежду.
— Итан, куда ты собираешься?
— На север. Мне давно следовало уехать. Не стоило возвращаться сюда.., к тебе!
— Но.., что же мне делать? Ты.., ты нужен мне!
— Нет, Элли, не нужен. — Итан поморщился. Во всяком случае не сейчас, после того, как моя “индейская кровь” сорвала все твои планы. — Он выпрямился, глядя на нее в упор. — Тебе никто не нужен, кроме самой себя. Впрочем, ты этого никогда и не скрывала! Ты переживешь и это, выкрутишься, не в первой ведь? Находчивости тебе не занимать: обманом ли, иным ли способом, но ты своего добьешься! — Итан отвернулся и принялся снова укладывать вещи. — Между прочим, я хочу спросить, а как же эта ночь, Элли? — Он посмотрел на нее — в его глазах такая боль! — Неужели все это фальшь и обман?! Или все это было тонкой игрой: ты притворялась любящей, верной женой? И чего ради? Чтобы сохранить свою собственность? Да с тем же успехом я мог переспать с проституткой!
— Замолчи! — закричала Элли. — Все совсем не так, да ты и сам прекрасно это знаешь, Итан! — Слезы полились из ее глаз, — И все.., все было, как положено…
Итан закрыл глаза и глубоко вздохнул, пытаясь сохранить самообладание. Ему так хотелось ударить ее, но он знал, что и пальцем не тронет. Он все еще любит ее, и никуда от этого не денешься. Но сейчас гнев, обида, горечь от перенесенного унижения перевешивали все остальные чувства. Элли стояла перед ним такая маленькая, беззащитная, беспомощная, но он не испытывал к ней ни жалости, ни сочувствия, только горечь, тоску и тупую боль.
Не такая уж она слабая и беззащитная, зло подумал Итан.
— Элли, по бумагам-то все законно: ты моя жена. Что говорит тебе твое сердце?! Это я любил тебя, по-настоящему любил, и душой и телом! А ты.., значит, ты просто выполняла в постели свой супружеский долг? Для тебя все это было вынужденной необходимостью, и ты надеялась таким образом сохранить свою собственность!
— Нет! То есть.., сначала все было именно так, но потом… Итан, я почувствовала, осознала, поняла, что люблю тебя!
Он осуждающе посмотрел на нее и покачал головой:
— У каждого человека есть гордость. Элли, пока ты этого не понимаешь. Ты считаешь, что я использовал тебя той, первой, ночью, но это не так. Я любил и хотел тебя, и я бы остался, если бы ты достаточно ясно не высказала своего отношения ко мне, индейцу. Когда я вернулся сюда, я не обольщал себя надеждой, что между нами может что-то быть. И вдруг ты резко, на все сто восемьдесят градусов, меняешь ко мне свое отношение, и я растаял, поверил, что ты любишь меня, преодолела все условности и предубеждения, что.., ты видишь во мне человека, мужчину, и неважно, что я — индеец!
— Но все так и есть, Итан! — всхлипнула Элли.
— Нет, не так. Джекобс был прав. Ты ошиблась: тебе надо было выйти замуж за другого. Ты напрасно вышла за меня, Элли, это не спасло твою собственность. Но ты использовала меня, и это был более непорядочный поступок, чем тот, когда я дал тебе глоток виски.., той ночью. Я всегда был постоянен в своих намерениях и своем отношении к тебе, а ты — нет! — Он пошел и забрал из умывальной полотенца и бритву, бросив их в саквояж. — Хочешь узнать одну вещь? ,Ты связала свою жизнь с индейцем, твой муж — индеец! Ирония судьбы! Теперь ты готова сквозь землю провалиться от стыда.
— Не говори так! — Она посмотрела в его глаза. — Пожалуйста, Итан, поверь! Не думай обо мне так плохо! Не уезжай! Твое происхождение не смущает меня, я не стыжусь, что я — жена индейца. Я люблю тебя!
— Да что ты можешь чувствовать! — воскликнул он с горечью. — Мой отъезд — единственный выход из данной ситуации, только это поможет тебе разобраться в своих чувствах! Надеюсь, ты осознаешь, что натворила, и сумеешь дать должную оценку своему поступку. И не думай, что в нужный момент я приду к тебе на помощь — этого не случится. Сейчас, сию минуту, я уеду отсюда: я тоже должен разобраться в своих чувствах!
— Но.., ты больше не любишь меня, Итан? — Ее хрупкие плечи сотрясались от рыданий.
Он окинул взглядом ее девичью фигурку, вспомнил прошлую ночь. Господи, как он хотел ее! Пусть повторится все снова! Но нет…
— Я не знаю, Элли, честно, не знаю. — Итан перевел дыхание. — Если бы ты открылась мне, рассказала всю правду, я бы защитил тебя и остался бы с тобой до конца. Почему ты не сказала мне, что встретила Генри Бартела? Ты могла бы рассказать мне о своих страхах и опасениях. Может быть, мне удалось бы сделать что-нибудь, как-то предупредить нежелательную развязку событий. И тебе не пришлось бы действовать такими грязными методами: врать, выкручиваться, выходить за меня замуж… Может быть, со временем мы и были бы вместе, но между нами не было бы фальши, лжи, непорядочности. — Он взял со стула шляпу, затем прошел в дальний конец комнаты и, подхватив ружье, перекинул через плечо седельные сумки.
— Итан, пожалуйста, не уходи! Они же отберут у меня все, отнимут землю, мое дело, ради чего я жила и работала все это время! Что же мне делать, если и ты бросишь меня?! Куда мне идти? Пожалуйста, возвращайся скорей! Ведь ты вернешься? Скажи мне, скажи!
— Наверное, я вернусь, но когда — не знаю. Вот деньги, возьми, расплатись с Бартелом, найди себе работу. Ты выдержишь. Ты — сильная, решительная женщина, ты способна добиться всего, чего захочешь. Ты выстоишь! — Он подхватил саквояж и направился к двери.
— Итан, подожди. Нам еще надо кое-что обсудить. Я ведь твоя жена!
Итан внимательно посмотрел на Элли, на ее роскошные рыжие волосы, изящную фигурку в голубом платье с желтыми цветами, которое он подарил ей год назад. Трудно поверить, что прошлой ночью не было человека счастливее его, а сейчас… За какие грехи ему такие муки! Чем он прогневил Бога?!
— Нет, милая, это всего лишь клочок бумаги, которая тебе и не пригодилась. Не плачь! На меня это все равно не действует. Пока меня не будет, ты решишь, стоит ли тебе быть женой индейца всю оставшуюся жизнь. Если нет, тебе придется развестись.
— Но… Итан. — Элли задыхалась от рыданий. — Ты долго пробудешь там? Ты напишешь мне? Не забывай, что ты — мой муж!
Он пристально посмотрел на нее:
— Да, это так. И пока я не решу, что делать, помни, что у тебя есть муж! И не вздумай крутить шашни с другими мужиками, если тебе вдруг что-нибудь понадобится!
Его слова задели ее за живое:
— Ох, Итан, Итан, — ты же и сам этому не веришь!
Она заплакала навзрыд, и Итан чуть было не поддался искушению подойти к ней, обнять, постараться простить ей все… Но оскорбленное самолюбие и гордыня не позволяли ему сделать этого.
Однажды она уже подставила его, где гарантии, что она не попытается использовать его еще раз?! Нет, ей не удастся разжалобить его! Не говоря ни слова, он отвернулся и вышел.
Элли слышала, как хлопнула входная дверь в дальнем конце коридора. Она бросилась на кровать Итана и, уткнувшись в подушку, зарыдала. Она все еще чувствовала его незримое Присутствие, словно он никуда и не уходил: в комнате сохранился запах табака, кожи, чего-то неуловимо мужского…
Когда она решила выйти за него замуж, она и сама не подозревала, что влюбится в него. Ведь сначала она хотела лишь узаконить их отношения и позволить ему получать от нее то, что и полагается супругу… Разве могла она даже предположить, что и сама испытает истинное наслаждение от их интимной близости. Еще сегодня утром она была так счастлива! Не только он, но и она получала удовольствие от их близости. Элли с нетерпением ждала наступления ночи, чтобы опять продолжался их прекрасный поединок любви.
Ну а теперь ей суждено жить воспоминаниями, и может быть, всю оставшуюся жизнь. Именно сегодня она собиралась объясниться с ним, сказать, что любит его. Он бы простил ее… И вот как все обернулось. Случилось самое худшее! О, как бы ей хотелось убить этих мерзких типов.
Нет уж, лучше застрелиться самой! Так ей и надо! Уж ей ли не знать, что Итан не тот человек, которого можно так просто обвести вокруг пальца! С ним лучше не играть в такие игры. И слезы тут не помогут!
Элли была совершенно разбита, чувствовала душевную опустошенность, как тогда, после смерти Тоби. Какая она несчастная! Ей казалось, что и Итан умер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45