Ц Расскажите ему тот случай, господин Бурма, Ц попросила меня Эстер неж
ным голосом, с предательской нежностью мыльного пузыря.
Я подчинился. Мне отнюдь не было неприятно, совсем даже наоборот, слегка п
рипугнуть господина Рене Левиберга. Он выслушал мой рассказ, ничем не вы
дав своего волнения. Когда я закончил, он долго и молча, словно завороженн
ый, вглядывался в свою правую руку. Он раскрыл ладонь, раздвинул пальцы, сн
ова их сжал. Может быть, вся эта гимнастика имела для него какой-то смысл. Д
ля меня же, если можно так сказать, это был текст на иврите. Наконец он засу
нул руку в карман, как если бы она ему мешала.
Ц И чего же мы ждем от этой беседы? Ц хмуро спросил он.
Ц Да, боюсь, ничего, Ц вздохнул я. Ц Но язык ведь служит для того, чтобы им
пользоваться, не так ли?
Он пожал плечами.
Ц Мое время дорого, Ц буркнул он.
И произнеся эти решительные слова, извлеченные из сборника истин для муд
ро управляемых предприятий, он круто повернулся на своих каблуках и исче
з за гардиной, без лишних церемоний*
Ц Ну и вот, Ц сказала Эстер.
Больше она не усмехалась. Ее голос изменился. Побледневшая, усталая, она о
бхватила руками голову и зашептала:
Ц Одни неприятные сцены... одни...
По ее телу пробежала дрожь, и она тихо заплакала. Подойдя, я похлопывал ее
по плечу и нашептывал всякие утешения, но весьма безуспешно, Наконец она
затихла, нашла платок, вытерла слезы и в паузе между всхлипом и тяжелым вз
дохом пожаловалась мне, что все эти неприятности ее издергали, что ее нер
вы на пределе.
И все такое прочее. Я плеснул в ее стакан немного воды, заставил выпить, а с
ебя вознаградил аперитивом, чтобы смягчить удар. Немного переждав, я ска
зал:
Ц Послушайте, Алиса. Отныне вы моя клиентка. Что мне надлежит предпринят
ь? Имей я чуть больше сведений, это бы очень помогло в направлении... Но, може
т быть, всем тяжело продолжать этот разговор?
Она ответила не сразу. Наконец сказала:
Ц Да. У меня нет сил. Но приходите снова. Приходите, когда захотите. Мне бы
хотелось, чтобы вы посещали меня почаще. Из сострадания к той, кем стала Ал
иса...
Ц Это письмо...
Ц Я поищу его... Не может быть, чтобы я его затеряла... Я его обязательно найд
у...
Ц Конечно, Ц живо поддержал ее я.
Она снова начинала заламывать себе пальцы. Мне было бы трудно еще раз выд
ержать это зрелище.
Ц И я охотно зайду еще раз, но мне кажется, что ваш брат... гм...
Она горько улыбнулась:
Ц Сейчас на дворе не 1930 год.
Она пригладила свои волосы там, где их плотное черное руно укрывало раны
от ожогов.
Ц И с годами я оплатила право самой выбирать себе друзей. Уж не боитесь л
и вы?
Ц Вашего брата?
Ц Да.
Ц Послушайте...
Ц Так вы загляните снова? Точно?
Ц Точно.
Ц И не задерживайтесь. У меня такое ощущение, что дни мои сочтены. У меня б
ольное сердце, Ц добавила она томным голосом. Ц Подождите. Вы слышите, к
ак оно бьется... так сильно... так сильно...
Она схватила мою руку и прижала к левой груди. Классический прием. В замеш
ательстве я ее отдернул, хотя от нее, по-видимому, ждали упражнений по исс
ледованию сердцебиения.
Эстер проводила меня до лестницы. Мы проходили мимо библиотеки, в открыт
ых дверях которой я заметил человека, который рассматривал стоящие на по
лках книги. Шум наших шагов заставил его обернуться.
Ц Здравствуйте, мадемуазель, Ц вежливо произнес он.
Ц Добрый день, господин Бонфис, Ц ответила она. Ц Не знала, что вы в доме.

Ц Меня вызвал господин Левиберг.
Ц Мой дорогой Нестор Бурма, представляю вам господина Жерара Бонфиса,
Ц сказала Эстер. Ц Он друг моего брата, с которым познакомился в одном и
з лагерей. И мой хороший друг.
Тот мягко заметил:
Ц Вокруг вас Ц только друзья, барышня.
Брюнет во цвете лет, хорошо сложенный, элегантно одетый во все темное. На о
бветренном лице поблескивали светлые глаза. К уху прикреплен перламутр
овый слуховой аппарат, проводок от которого исчезал за шелковым платком
в нагрудном кармане.
Ц Господин Нестор Бурма? Ц воскликнул он, протягивая мне руку. Ц Кажет
ся, я уже слышал ваше имя.
Ц А меня, Ц улыбнулся я, Ц мучает вопрос, где я мог видеть вас раньше.
В его зрачках мелькнула тень досады. Когда он заговорил, в его голосе звуч
ало раздражение:
Ц Меня бы это удивило. Мы вращаемся в довольно разных кругах.
Ц Ведь здесь же мы встретились.
Смеясь, он согласился:
Ц Это верно.
Затем мы обменялись еще несколькими фразами, банальность которых надеж
но проверена, и расстались. Эстер опустилась со мной до нижнего этажа и ли
шь там отпустила. По пути мы встретили служащего, который окинул нас игри
вым взглядом.
На улице Постящихся я влился в толпу трудового люда, вызволенного из сво
их контор и мастерских наступлением полуденного обеденного часа. На угл
у улицы Монмартр я оглянулся, чтобы бросить прощальный взгляд на шесть э
тажей "Тканей Берглеви". Тоскливый дом, воняющий грунтовкой, новым сукном
и пылью. Дом, куда, наверное, я никогда не приду снова, как бы горячо того не
желала Эстер. Так вот что такое зов плоти, да? Почему, отвлекаясь от этой ос
обой стороны вопроса, она так настойчиво добивалась, чтобы я заглянул к н
ей снова? Вероятно, потому что мое посещение определенно вызвало бы недо
вольство ее брата, а она хотела ему всячески досадить. Может, что-то здесь
было для Нестора Бурма, но при нынешнем раскладе мне сложно было в этом ра
зобраться.
Мои размышления были прерваны. Я увидел Бонфиса, который приближался с н
амерением поговорить. Со смущенным видом он обратился ко мне:
Ц Мне кажется, мы действительно уже встречались, господин Бурма, и я... гм...

Ц На улице Сен-Дени, в день фейерверка, за автомашиной.
Ц Не думал, что я так хорошо запоминаюсь. Должно быть, из-за этого аппарат
а...
Он подергал проводок своего слухового устройства:
Ц ...Конечно, я вас узнал сразу же... хотя в руке у вас сейчас не было пистолет
а. Поймите меня правильно, вы разбудили во мне любопытство.
Ц В тот день вы сыграли со мной злую шутку. Какого черта вы настучали на м
еня фараонам? Они меня взяли.
Ц Это был не я, Ц запротестовал он. Ц Доносы Ц не мой стиль. Наверное, не
я один заметил ваш маневр...
Ц Не будем больше об этом говорить. Все обошлось.
Ц Тем лучше. Надеюсь, что и для меня все останется без последствий. Беда
Ц это, пожалуй, слишком сказано, но все же... Дело вот в чем. Могу я быть с вами
откровенен? Я дорожу дружбой Левиберга. Она полезна. Она скреплена концл
агерем, где мы познакомились, но он напичкан предрассудками. Поглощен де
лами и ненавидит скандалы. Если бы он узнал, что я бываю в местах с дурной р
епутацией... Боже мой, этот человек Ц из дерева. А я Ц нет. И я Ц не его сестр
а.
Ц А при чем здесь его сестра?
Ц Э-э-э... Нет, ничего. Ничего.
Я настаивал, и в конце концов он признался, правда с оговорками и экивокам
и, что она нимфоманка и мифоманка. Впрочем, для меня это не было новостью.
Ц Иначе говоря, у нее есть все чувства, кроме одного Ц чувства правды.
Ц Точно, Ц хмыкнул он. Ц Забавно, что вы это сказали. Не забуду этого выр
ажения. Ладно. Заметьте, она порядочная баба, но... Для почтенной репутации
дома Ливебергов ее заскоки более опасны, чем мои, но она Ц его сестра. С не
й он не может быть слишком строг, во избежание скандала, тогда как со мной...
Так вот, я бы предпочел, чтобы он не слышал, что я...
Ц У меня нет ни малейшего повода сообщать ему о ваших проказах. Ни ему, ни
... его сестре.
Я подчеркнул последнюю часть фразы. Может, он с ней спал? Он не моргнул и гл
азом.
Ц Тем лучше, Ц произнес он. Ц Спасибо.
Он протянул мне руку, и мы распрощались. Я продолжал идти своей дорогой. На
правление Ц бар на открытом воздухе газеты "Франс-Суар". На улице Реомюра
я задержался, чтобы поглядеть на фотографии, выставленные в витринах га
зеты "Паризьен либере". Я любовался рожей привратника, который только что
получил приз почетной метлы, титул самого любезного дворника столицы, ко
гда за моей спиной, вслед за скрежетом тормозов, какой-то тип выкрикнул од
но из тех словечек, которые не принято произносить в почтенном обществе.
Красный от ярости пешеход стандартного образца разъяснял водителю, что
он думает о его манере вождения. Водитель находился за рулем "плимута" и чу
ть было не раздавил пешехода. Он выглядел взвинченным, но не отвечал на вы
пады. Господин Рене Левиберг, немногословный по природе, видимо, истрати
л на меня запас крепких выражений. Но в конце концов обе стороны дали задн
ий ход, да и автомобильные гудки со всех сторон набирали силу, так что пеше
ход плюнул, и Рене Левиберг покатил дальше.
Немного не доходя здания, которое по заказу Леона Байби было построено д
ля газеты "Энтрансижан" на месте старого Двора Чудес, и где сегодня, помимо
других изданий и типографий, нашли приют также "Франс-Суар", "Франтирер" и "
Сумерки", я вновь увидел тачку моего миллионера, припаркованную у неболь
шого сквера. Я как раз входил в холл Национального общества парижских из
дательств (НОПИ), когда Левиберг вышел из помещения, отведенного для прие
ма частных объявлений. Мы почти следовали друг за другом. Не обратив на ме
ня ни малейшего внимания, он вышел на улицу. Со своей стороны, я поднялся в
редакцию "Сумерек" в надежде, что мой кореш, известный журналист Марк Кове
, пригласит меня с ним пообедать, но Кове Ц из тех людей, которые подобные
намерения чуют за версту. К тому же, он готовил репортаж в отдаленном приг
ороде. Я вошел в лифт, направляясь к бару на восьмом этаже, и устроился с ап
еритивом на залитой солнцем площадке, откуда виден весь Париж. После 1944 го
да немало мелкотравчатых Растиньяков приходило сюда помечтать. Замечт
ался и я. Стоило это недорого.
Морено погиб в Испании. Самого тела я не видел, но то, что его казнили франк
исты, мне сообщил надежный товарищ вскоре после появления статьи-некрол
ога в "Либертере". Похоже, Левиберг этого не знал, как не знала и Эстер. А мож
ет, она и знала? Но, так или иначе, положение оставалось прежним. Морено не м
ог вернуться. Это противоречило бы всяческим материалистическим убежд
ениям. Анонимка же, если она существовала, могла быть делом рук скверного
шутника, знающего об ошибке молодости еврейки. Если ее не существовало, з
начит, Эстер использовала Морено в качестве предлога, чтобы восстановит
ь со мной отношения и приобщить к своему дому, к своей семье. Так передо мн
ой возникло несколько вполне нешуточных вопросительных знаков. Я их пер
емешал, и число их принялось умножаться. Я остановился, потому что в конце
концов это стоило бы мне головной боли.
Но беда в том, что у меня был недостаток, всегда вынуждавший заниматься те
м, до чего мне не было дела, и я не мог удержаться от мысли, что, может быть, сл
едовало бы поближе присмотреться к дому Левибергов, причем за спиной сам
ой Эстер, с тем, чтобы отплатить откровенностью за откровенность, одновр
еменно оправдав ее расходы. Жаль, что у Левибергов не набирали рабочих. Я б
ы постарался внедрить к ним кого-нибудь. Но найма не было и... Забавно... Нико
го не нанимали, однако Левиберг помещал объявления, даже более того, утру
ждал себя и сам привозил их текст. И это тоже очень забавно.
Я осушил свою рюмку и вновь спустился в редакцию "Сумерек". Меня там знали
и, поскольку не было Марка Кове, я обратился к его приятелю. Не знает ли он в
отделе объявлений парня, который согласился бы выдать некоторые профес
сиональные тайны? Приятель Кове, видавший и не такое, не ломался, но откров
енно сказал, что не сможет мне посодействовать. Не увенчались успехом и д
ругие мои попытки, Единственное, что мне удалось узнать, пока меня не выту
рили вон, так это час выхода в свет объявлений, сданных около полудня. Попа
даются же слишком зазнавшиеся сыщики, которые удовлетворяются малым.
Отобедав в одиночестве, я вернулся в агентство и до четырех проболтал с Э
лен. В четыре моя секретарша спустилась купить "Франс-Сyap", "Пари-Пресс" и "Су
мерки". Я погрузился в чтение. На рекламных страницах Ц ни слова о товарах
Левиберга. Впрочем, для помещения такой рекламы не обращаются в отдел об
ъявлений, но я ее все же проглядел. А вот и рубрика мелких объявлений. Четы
ре страницы в одной газете, три в другой, еще три в последнем листке. Рынок
труда Ц спрос и предложения, выгодные сделки, сдача в наем, разное. И ни сл
ова о Ливеберге. Даже просто о Леви. Или Берглеви. Помимо дома тканей, наск
олько я знал, он владел и транспортным предприятием. Еще он мог иметь фабр
ику по производству лифчиков и чего-нибудь другого. Но я был бы удивлен, е
сли бы его имя не фигурировало тем или иным образом в названии предприят
ия. Он так им упивался. Конечно, речь могла идти о чем-то сверхтайном. Значи
т, тем хуже для Нестора. Иной раз я мастер отгадывать, но нужна кое-какая по
мощь. Снова я взялся за газеты, портя свое зрение. Снова ничего. Я уже было с
тало себя убеждать, что пал жертвой бредовых домыслов, что нервозность Р
ене Левиберга за рулем решительно ничего не значила, и что если я его и вст
ретил в помещении НОПИ, то лишь потому, что он ухаживал за служащей отдела
объявлений, когда у меня возникла мысль основательнее полистать рубрик
и разное и поиски. Они не заняли много времени, в "Сумерках" я наткнулся на т
акое объявление:
Леа, Есташ, Вивиана и Иветта. Благие вести от Марсо.
Если в тексте и не было Левиберга, то один Леви, во всяком случае, присутст
вовал. Леа. Есташ. Вивиана. Иветта. Л. Е. В. И. Может быть, это фантасмагория. А м
ожет, реальный след. Требовалось разобраться.
Схватив телефонный справочник, я поискал номер Левибергов и позвонил из
телефона-автомата. На микрофон накинул платок.
Ц Алло! Ц Ответил типичный голос телефонистки на коммутаторе.
Ц Пожалуйста, господина Левиберга, Ц произнес я с южным акцентом.
Ц Кто говорит?
Ц Марсо.
Ц Кто именно?
Ц Марсо Марсо. Имя и фамилия.
Ц Если это шутка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18