Тогда Льюк предл
ожил им выпить горячего кофе и вынес на крыльцо большой кофейник. Мне стр
ашно захотелось закричать, но все это время Авраам держал меня на прицел
е. Скорее всего кофе был отравлен, потому что уже через несколько минут по
лицейских притащили сюда, связанных веревками… и без сознания. Их долго
пытали, а потом зарезали. И все это мне пришлось видеть собственными глаз
ами!.. Хотя я старалась просто закрыть глаза… Мне помнится, я орала, билась
в истерике и колотила руками по этой проклятой клетке. Ч Как бы в подтвер
ждение этого Гвен продемонстрировала свои ладони Ч они распухли и поси
нели от огромных кровоподтеков. Ч Господи! Ч вдруг отчаянно вскрикнул
а Нэнси. Ч Но почему?! Почему все это происходит?..
Ч Я думаю, это никому не ведомо, Ч грустно покачала головой Гвен. Ч Мне
помнится, мой дед частенько говаривал: «Человеческой жестокости нет пре
дела». Он сидел в немецком концлагере во время второй мировой войны. Но эт
о все же была война… А вот как объяснить то, что сейчас происходит здесь?..

И только теперь Нэнси поняла: все, что случилось с этими двумя полицейски
ми, произошло и по ее вине. Ее собственной, а еще Ч Тома и Хэнка. Ведь если б
ы они не погнались за машиной, в которой сидели грабители, обворовавшие т
от злосчастный магазин… А как она радовалась поначалу! Ну, а уж смыться от
«легавых» Ч вообще дело восхитительное. Сколько азарта! И ни одному из н
их троих не пришло тогда в голову, что оторвались они от погони только лиш
ь потому, что полицейская машина просто сломалась. Ах, как они были счастл
ивы! И вот теперь, когда наконец весь ужас случившегося дошел до Нэнси, сле
зы раскаяния хлынули по ее щекам.
Ч Будь проклят мой отчим! Ч неожиданно в сердцах крикнула она.
Гвен пригнулась в своей клетке, и глаза ее заблестели от возбуждения:
Ч Нам с тобой надо во что бы то ни стало попытаться выбраться отсюда! Над
о сбежать от них! Ты что, не понимаешь, что они собрались и нас тоже убить? Ту
т же вся семья чокнутая! Они считают себя какими-то колдунами или вампира
ми, или уж не знаю кем!..
Ч Тихо! Ч шепнула Нэнси. Она испугалась, что их могут услышать Ч слишко
м уж громко говорила ее новая подруга по несчастью.
Но Гвен, слегка сбавив тон, продолжала:
Ч Я сижу здесь уже вторые сутки… И я слышала, что они задумали… У меня про
сто мурашки пошли по телу, когда я узнала, что они собираются с нами сделат
ь… Самая главная у них мать, и она в курсе всех их дьявольских дел. Правда, е
е-то саму я ни разу еще не видела. Она живет где-то на втором этаже. Она врод
е бы, ведьма Ч по крайней мере так считают ее драгоценные детки… И сейчас
они готовятся проводить черную мессу. Это просто жуткий ритуал! И мы с тоб
ой и еще одна девушка должны стать жертвами на этом адском пиру!
Нэнси совсем не хотелось слушать то, что ей рассказывала сейчас Гвен. Ей в
се это казалось полной бессмыслицей. Такого просто не может быть! Челове
ческий разум не способен на это!.. Поэтому девушка забилась в дальний угол
своей клетки и там испуганно сжалась в комочек. Она была уже не способна с
опротивляться. Все ее чувства перепутались, и теперь больше всего ей хот
елось попросту умереть. А еще Нэнси подумала, что вполне заслужила смерт
ь, ведь именно по ее вине погибли те двое ни в чем не повинных полицейских.

Ч Пусть же Всемилостивый Боже будет к ним добр, Ч пробормотала она, зак
рывая глаза. Ч А также к Тому и Хэнку.
Но Гвен всем телом прижалась к металлическим прутьям своей клетки и не о
тставала от Нэнси:
Ч Послушай, девочка! Мы должны найти способ вырваться отсюда. Не раскиса
й!.. Если мы потеряем надежду, то обе просто погибнем. С нами разделаются са
мым жестоким образом Поэтому надо думать и разрабатывать какой-то план.

Нэнси еле слышно проговорила сквозь слезы:
Ч А что мы с тобой можем придумать, Гвен? Все бесполезно… Мы же в клетках!..
Если бы мы были заперты хотя бы в комнате, тогда, может быть… А так… Ч И она
разразилась безудержным громким плачем.
Ч Послушай-ка, Ч отвечала Гвен. Ч Перво-наперво надо взять себя в руки
Не так уж и безнадежны наши дела Утром Льюк и Авраам откроют клетки, дадут
нам поесть, а потом выведут в поле, чтобы мы могли справить нужду. И если вс
е получится, у нас будет возможность слинять из этого поганого места.
Ч Неужели ты хочешь бежать от них?! Ч в ужасе воскликнула Нэнси, вспомни
в, как убили Тома и Хэнка Ч Нет. У меня на уме кое-что другое. Я попытаюсь со
блазнить одного из братьев. А если получится, то и обоих сразу. И тогда, есл
и мне удастся дотянуться хотя бы до одного из их пистолетов, я просто без з
азрения совести пристрелю их как бешеных псов. Нэнси обдумала сей необыч
ный план, все сильнее пугаясь того, чем эта затея может закончиться.
Ч Но и ты, Нэнси, тоже должна быть готовой действовать. Постарайся присмо
треть на поле какой-нибудь камень потяжелее или хотя бы палку.
Ч Я боюсь, Гвен, Ч чуть слышно прошептала девушка.
Ч Я тоже, Ч призналась старшая. Ч Но если у тебя есть другие соображени
я, я их с радостью выслушаю.
Ч Может быть, кто-то приедет сюда и спасет нас, Ч робко предположила Нэн
си.
Ч Интересно, кто же? Ч горько усмехнулась Гвен.
Ч Ну… например, кто будет разыскивать исчезнувших полицейских.
Ч Нет, на это никак нельзя рассчитывать. И потом, откуда им знать, что их то
варищей надо искать именно здесь? Послушай, Нэнси, что я тебе скажу: сейчас
для нас самое главное Ч постараться как следует выспаться. Завтра надо
быть со свежей головой и ничего не бояться. Они пока не убьют нас без крайн
ей необходимости. Мы сейчас представляем для них огромную ценность Ч им
нужны к Пасхе заранее приготовленные человеческие жертвы. И мне кажется
, что нам надо держаться и действовать вместе.
Нэнси и Гвен закутались в грязное тряпье, лежащее на дне их клеток, и мысле
нно пожелали друг другу спокойного отдыха. После этого Нэнси не перестав
ала молиться, покуда ее не свалил сон от бесконечного повторения одних и
тех же фраз. Спала она плохо, постанывая и все время переворачиваясь с бок
у на бок.
Гвен лежала с широко раскрытыми глазами и сквозь решетку рассматривала
потолок. Комната была ярко освещена, даже чересчур ярко Ч похитители по
чему-то остерегались оставлять девушек в темноте. Гвен старалась не дум
ать сейчас ни о Салли, ни о тех кошмарах, которые ей пришлось пережить. Теп
ерь она любыми силами должна была выжить, и вдохновлял ее на это пример со
бственного, уже покойного ныне, деда. В свое время он много рассказывал вн
учке о немецких концлагерях, но она тогда лишь часть из его историй могла
понять. Теперь же, когда весь ужас приближающейся лютой смерти предстал
перед ней, Гвен особенно хотелось позаимствовать у деда хоть каплю мужес
тва. Из его рассказов она твердо усвоила одно: там, в концлагерях, удавалос
ь выжить только хитростью и изобретательностью. Те же, кто лишь молился, н
е получили ничего от своих призывов к милости Божьей, и участь таких люде
й была очень печальной. Поэтому Гвен понимала, что надо собрать всю решим
ость и силу воли, чтобы появилась надежда выбраться из этого ада.
Сейчас Гвен со всей ясностью осознала, как сильно ей хочется существоват
ь в этом мире. И то, что ей уготована смерть по какой-то прихоти безумных мр
акобесов, еще сильнее подстегивало ее желание выжить.
Почти целый год понадобился Гвен, чтобы прийти в себя после развода. Ее бы
вший муж Уоррен работал инженером на крупном металлургическом комбина
те. Он успел быстро сделать себе неплохую карьеру, добившись успеха благ
одаря ряду внесенных им рацпредложений, которые кое-кто из начальства с
читал даже «гениальными». Среди коллег Уоррен пользовался уважением, и м
ногим казался образцом не только на службе, но и в быту.
Это наполняло его чувством гордости и сознанием огромной важности свое
й персоны, особенно после свадьбы. Уоррен чувствовал себя настоящим супр
угом, выполняющим свои обязанности от начала и до конца. Еще бы: он ведь хо
рошо зарабатывает, не жалеет сил ради благополучия своей семьи… Естеств
енно, он ожидал, что Гвен будет прекрасно готовить и ухаживать за ним, как
это делали его мать и стареющая незамужняя тетушка, когда он был еще холо
стым. Гвен вышла замуж за Уоррена Дэвиса, когда оба они учились на последн
ем курсе университета в штате Западная Виргиния, что в Моргантауне. Гвен
должна была стать учительницей начальной школы, а он, разумеется, готови
лся к поприщу инженера. Оба получали кое-какую материальную помощь от ро
дителей, небольшую стипендию, но все равно, чтобы свести концы с концами, и
м приходилось брать ссуды в студенческой кассе, а во время летних канику
л подыскивать себе какую-нибудь работенку. Поэтому Гвен всегда смотрела
на их брачный союз, как на равный. И ее вклад в семейный бюджет был поначал
у ничуть не меньше того, что вносил в него Уоррен. Но чуть не с самых первых
дней их совместной жизни Уоррен ясно дал Гвен понять, что в доме главным д
олжен быть мужчина. Тем более что полученное образование и дальнейшая ус
пешная карьера, по мнению Уоррена, автоматически давали ему право на пре
восходство во всем. В начале их романа и совместной жизни Гвен даже не пыт
алась с ним спорить, решив отложить борьбу за свои права на потом, если, ко
нечно, в этом будет острая необходимость. Между тем заниматься домашним
хозяйством ей ничто не мешало: на ее плечи легла и готовка, и мытье посуды,
стирка, уборка и все прочее, чем занимаются обычно домохозяйки. А ведь она
, кроме того, Должна была продолжать и заканчивать образование, а потом ис
кать работу и учить детей в школе. Уоррен же и пальцем не прикасался к дома
шней работе. Его оценки в университете были выше, чем у Гвен, к тому же все п
рекрасно понимали, что инженеры зарабатывают куда больше учителей нача
льных школ. Может, именно поэтому Гвен так подавляла в себе любые сомнени
я насчет их совместной жизни и не думала даже перечить его главенству в с
емье.
Вскоре после выпускных экзаменов Гвен забеременела, и это поставило точ
ку на ее учительской карьере. Правда, она не оставляла попыток подыскать
себе место хотя бы на время, но все было безрезультатно. И следующей весно
й у нее родилась дочка, которую назвали Эми. К этому времени Уоррен уже раб
отал на металлургическом комбинате, и его жизненные интересы все сильне
е замыкались на служебных обязанностях. Гвен же беспрестанно хлопотала
по дому и была так занята малышкой, что, к сожалению, слишком поздно замети
ла перемены в муже. Может быть, ей и не стоило так торопиться с первенцем, н
о она считала, что ребенок только укрепит их союз. К тому же Уоррен и сам на
стаивал, чтобы она ни в коем случае не шла на аборт. Слишком поздно осознал
а Гвен, что в ее возрасте рановато обременять себя ролью матери, а для ее б
урной и кипучей натуры пока больше подошла бы ежедневная работа в школе,
постоянное общение с людьми, дружеские вечера, походы в театры и кино.
Нет, Уоррен, конечно, был без ума от своей девочки. Слава Богу, хоть с этим пр
облем не возникло. Но с каждым днем его поведение все сильнее насторажив
ало молодую мать и супругу: муж становился угрюмым, эгоистичным, чересчу
р требовательным и неуступчивым. Уоррен беспрестанно хвастался перед н
ей и их общими знакомыми своими выдающимися научными достижениями и быс
трым продвижением по службе. И чем дальше, тем больше. Вскоре он окончател
ьно перестал считать ее равной. Конечно, это чувствовалось и раньше. Но те
перь его отношение к жене, как к низшей по положению, стало принимать прям
о-таки угрожающий размах. Когда же наконец Гвен пришлось сознаться себе
в этом, она решилась на неожиданный выход Ч полностью погрузиться в дом
ашнюю рутину. Увлечься походами по магазинам, готовкой, стиркой, развлеч
ением его приятелей и сослуживцев и, конечно, все свободное время отдава
ть дочери'. Правда, Уоррен, надо признать, был довольно сносным отцом; и ког
да он находился дома и не был занят своими делами, он мог какое-то время да
же посидеть с Эми. Но и это стало постепенно тревожить Гвен. Потому что теп
ерь ей начало мерещиться, будто, проводя часы или даже минуты с дочерью, он
тем самым просто избегает общения с самой Гвен.
Снова подозрения, сомнения… А вдруг ей все это просто кажется? Может, это е
е излишняя мнительность начинает проступать наружу в столь извращенно
й форме?.. Неужели так должна заканчиваться любая супружеская жизнь? Или в
се дело тут в ней самой Ч может быть, не стоило так торопиться с браком, да
еще сразу рожать?
И все же ни ее опасения, ни подозрения и сомнения никогда не обсуждались с
упругами открыто. Хотя каждый из них чувствовал, что семейная жизнь начи
нает давать трещину, всем друзьям они по-прежнему казались счастливой п
арой, и каждый переживал назревающий раскол в одиночку. Все чаще и чаще по
вечерам они просто говорили друг другу «спокойной ночи», и не только не з
анижались больше любовью, но перестали даже просто целовать друг друга п
еред сном. Все былое тепло и сердечность постепенно переросли в набор об
ычных жестов вежливости. Пока Эми подрастала, они старались как можно ча
ще говорить о ней, о ее развитии и способностях, только бы разговор не пере
кинулся случайно на их собственные взаимоотношения. Когда же пришло вре
мя развода, для всех приятелей и знакомых это было как снег на голову Ч ни
один из них не мог даже заподозрить неладное в столь благополучной с вид
у семье. Гвен сильно переживала разрыв. Как-никак, они прожили вместе шест
ь лет, а Эми уже исполнилось четыре…
Годы, проведенные в сомнениях, хороша ли она, как хозяйка, жена, мать и даже
просто как человек, привели к тому, что ее уверенность в себе была теперь в
конец подорвана. Однако жизнь есть жизнь Ч ей все равно надо оставаться
доброй и любящей матерью для Эми, искать себе подходящее место и продолж
ать существовать в этом мире…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26