https://wodolei.ru/catalog/vanni/Roca/
Они…
Рут замолчала и глубоко вздохнула.
– Они прокляли меня. Одна старуха плюнула в мою сторону прямо на улице и сказала, что надеется, что призрак моего мертвого внука будет вечно меня преследовать. А еще она надеялась, что мой новорожденный ребенок однажды возненавидит меня.
Кэди почувствовала, как по ее рукам пробежали мурашки, и потерла их ладонями. Она не была яростной католичкой, но почувствовала желание перекреститься, услышав такое злое пожелание.
– Все так и случилось, – сказала Рут. – Призрак Коула живет в этом городе, отчаянно желая стать взрослым, любить, иметь собственных детей. А мой живой сын…
Кэди выслушала историю о том, как Рут буквально держала в заключении своего младшего сына, как она не позволяла ему покидать участок. Когда ему исполнилось три года, Рут получила письмо с угрозами похитить ребенка от одного из бывших жителей города, так что она удвоила меры безопасности в надежде уберечь его.
Рут замолчала и, судя по всему, не собиралась больше ничего" рассказывать. Внутренне приготовившись услышать еще об одной трагедии, Кэди спросила:
– И что же стало с вашим младшим сыном?
– Когда ему исполнилось шестнадцать, он перелез через ограду и сбежал. – Прежде чем снова заговорить. Рут помолчала. – Он оставил письмо, в котором написал, что моя ненависть к Ледженду сильнее, чем моя любовь к нему. Он написал, что я позволила моей скорби из-за мертвых оказаться сильнее моей любви к живым.
Рут посмотрела на Кэди.
– Сначала я рассвирепела и, как обычно, обвинила Ледженд в том, что он отобрал у меня еще одно любимое живое существо. Но проходили месяцы, годы, и я начала понимать, что мой сын был прав. Именно я сама потеряла последнюю родную душу. Я никого не имею права винить в этой трагедии.
– А вы что-нибудь о нем знаете? – поинтересовалась Кэди.
– Да. Правда, несколько лет от него не было никаких вестей, но месяцев шесть назад он написал мне письмо. Он в Нью-Йорке и пытается сам обустроить свою жизнь. Он не желает получать от меня никакой помощи. Честно говоря, он вообще не желает иметь со мной дело. Он…
– Он сердит, – закончила за Рут Кэди, стараясь представить себе ребенка, выросшего под пятой женщины, поглощенной ненавистью.
– Да, – тихо сказала Рут. – Мой сын очень, очень сердит.
Когда старушка повернулась к ней, Кэди уже знала, что именно сейчас будет сказано. И больше всего на свете Кэди не желала этого слушать. Рут Джордан намеревалась попросить Кэди о помощи. Она собиралась попросить помочь ей наладить отношения с жителями Ледженда и справиться с рассерженным младшим сыном.
Однако, прежде чем Рут заговорила, Кэди взяла ее за руку.
– Думаю, мне следует рассказать вам о себе. Есть такие вещи, которые вам следовало бы узнать. Я не хотела сюда попадать и не хочу здесь оставаться. Я планирую сейчас же вернуться в мой мир, к человеку, которого я люблю.
«При условии, – по думала она, – что проход будет открыт».. Откинув с коленей покрывало, она встала и прошла по крыльцу. Была поздняя ночь. Пройдет еще немного времени, и наступит рассвет. Заговорив, Кэди попыталась пробудить в своей памяти образ Грегори и «Луковицы».
Она хотела вспомнить мир, полный автомобилей, самолетов и компьютеров. Сейчас даже атомная бомба казалась ей более безопасной, чем кровавые разборки, родовые проклятия и привидения.
И главное, что бы ни происходило, Кэди не могла понять, почему именно ее выбрали для этого путешествия во времени. Но теперь она знала: она оказалась здесь, чтобы познакомиться с человеком, который никогда так и не стал взрослым. Правда, сейчас ей совсем не хотелось вспоминать Коула, потому что если она даст волю памяти, то припомнит слишком многое, что заставило ее в конце концов полюбить этого человека. «Нет! Нет!» – сказала она себе. Она не полюбила его. Она любила симпатичного, надежного Грегори, мужчину, который прожил тридцать один год своей жизни как обычный человек, а не привидение, мужчину, мать которого не проклинал никто (за исключением разве нескольких поставщиков продуктов для ресторана).
– У вас много денег? – спросила Кэди, останавливаясь на минуту.
– Невероятно.
– Тогда почему бы вам не восстановить Ледженд? Вы могли бы превратить его в такой город, о каком мечтал Коул. Может, именно поэтому меня отправили сюда, чтобы я увидела то, о чем мечтал Коул, и рассказала вам об этом.
Рут изумленно изогнула брови.
– Кто захочет жить высоко в горах Колорадо?
Услышав это, Кэди улыбнулась.
– Мне, наверное, следует рассказать вам о горнолыжном спорте.
– Понимаю, вы думаете, что, если я превращу Ледженд в симпатичный курорт, это исправит все совершенное зло и допущенные ошибки?
– Не знаю, можете ли вы исправить ошибки, – быстро проговорила Кэди, молчаливо умоляя Рут не просить ее остаться. Сейчас единственное, чего она хотела, – это вернуться в свое время, к себе домой, оказаться рядом со знакомыми людьми.
Кэди нервно вышагивала по веранде, а Рут только наблюдала за ней.
– Сядьте, пожалуйста, дорогая моя. Джозеф не может спать, когда вы без остановки мечетесь туда-сюда.
Кэди и не заметила, что старик, который растянулся на паре одеял в дальнем конце веранды, сейчас приподнялся на локте и сонными глазами наблюдал за двумя женщинами. Кэди вернулась в кресло.
Рут крепко сжала руку Кэди.
– Я не собираюсь просить вас остаться. Какая от этого польза? Что еще вы могли бы сейчас сделать, кроме того, что уже сделали? Вы дали моему внуку шанс пожить, пусть даже немного. Вы дали ему шанс отомстить.
– Отомстить?
– Когда пришло письмо, в котором вы сообщили, что вы моя внучатая невестка и что мой упрямый внук держит вас в настоящем плену, я разорвала его на мелкие кусочки. За многие годы я привыкла к таким грязным выходкам и всегда их игнорировала. Но на следующий день Джозеф принес мне вырезку из газеты.
Из хитроумно скрытого внутреннего кармашка в рукаве платья Рут извлекла клочок газеты и протянула его Кэди. Когда девушка поднесла его к фонарю, чтобы прочитать, Рут проговорила:
– Речь идет о том, что была исправлена давняя несправедливость. Люди, которые много лет назад ограбили банк в Ледженде, так и не были пойманы. Моего мужа и моего сына убили, когда они преследовали троих бандитов, но грабители, казалось, исчезли где-то в горах. Никто так и не смог напасть на их след. Много лет спустя в Денвере появился человек с огромной суммой серебром – это было серебро, украденное из банка города Ледженд. Прошел слух, что незнакомец – один из грабителей, разделавшийся со своими подельщиками. Никто ничего не мог доказать, а у этого человека оказался необычайный талант покупать молчание людей, занимающихся расследованием.
Рут взглянула на Кэди.
– Три дня спустя после вашего письма этого человека обнаружили мертвым в его собственном кабинете. Прямо в сердце ему кто-то вонзил нож. Убийца ни разу не выстрелил. Он бесшумно перемахнул через ограду, скрутил нескольких охранников и вошел в кабинет хозяина дома. На столе мужчины лежало собственноручно подписанное им признание: он участвовал в ограблении банка в Ледженде много лет назад.
Рут заглянула Кэди прямо в глаза.
– К найденному ножу оказалась прикреплена металлическая медалька, медаль за год прилежной учебы в воскресной школе. – Она тяжело вздохнула. – Я попросила шерифа показать мне нож. Это оказалась медаль Коула, а я… В свое время я лично проследила, чтобы медаль вместе с ним опустили в могилу.
Отвернувшись, чтобы не видеть выражение боли на лице Рут, Кэди припомнила, как выглядел Коул, когда вернулся после десятидневного отсутствия: плечо кровоточило из-за глубокого пореза, все лицо и спина покрыты синяками. Воспоминания отозвались болью в душе из-за бессмысленности этой мести. Убийство этого человека никого не вернуло к жизни.
Рут продолжала:
– Вместе с признанием обнаружили завещание, оформленное по всем правилам в присутствии нотариуса и свидетелей. Этот человек завещал на все свои деньги построить приюты для сирот по всему Колорадо.
Кэди вдруг почувствовала, что больше не может это вынести. Закрыв лицо руками, она разрыдалась. «Коул, – думала она, – должен был стать самым лучшим, самым чистым человеком из тех, кого мне доводилось встречать в жизни. Может, было не правильно убивать из чувства мести, но он сумел направить деньги, из-за которых пролилось столько крови, на благородные цели».
Рут долго сидела молча, давая Кэди тихо выплакаться, не нарушая ее одиночества и только предложив ей носовой платок. Когда же Кэди, кажется, все-таки взяла себя в руки, Рут снова заговорила:
– Теперь вы захотите вернуться в свое время.
– Да, – согласилась Кэди. – Я хочу домой. Думаю, я сделала то, чего от меня ожидали здесь. Коул получил свой шанс в.., жизни.
«Но не в любви», – добавила Кэди про себя. Тут она его обманула. Да и как она могла любить его, если ее сердце уже принадлежало Грегори?
Вдруг Рут спросила:
– Кто положил свадебное платье в старую коробку для муки?
– Простите, что?
– Я думала над тем, что вы нашли свадебное платье и часы моего сына в старой коробке из-под муки. Кто их туда положил?
– Понятия не имею. Думаю, это было платье матери Коула, но… – Кэди слегка улыбнулась своим воспоминаниям. – Но Коул сказал, что не присутствовал на их венчании, так что не знает, что на ней было надето.
При воспоминании об этой шутке Коула она едва не расплакалась снова.
– Опишите мне это платье.
Кэди подумала, что сейчас совсем не время описывать разные фасончики, но для Рут это, кажется, было очень важно, так что она принялась объяснять, одновременно показывая руками, каким был этот наряд.
Не успела Кэди произнести и трех фраз, как Рут сказала:
– Платье не то. Платье было другим. Моя невестка выходила замуж в тысяча восемьсот шестьдесят третьем году, когда носили пышные платья с кринолинами, а ваше платье с турнюром. Такие платья носили в тысячи восемьсот семьдесят третьем году.
– Тогда для кого же оно было сшито, если не для матери Коула?
Рут посмотрела на Кэди, удивленно вскинув брови.
– О, нет. Не можете же вы считать, что оно было пошито специально для меня? Я знаю, что оно подошло мне по размеру, но как кто-то мог узнать, что я… То есть кто мог предугадать, что…
– Я, – просто сказала Рут. – Я могла заказать это платье и положить его в короб.
Кэди только беззвучно открывала и закрывала рот, не в силах что-либо произнести. Наконец она плюхнулась в кресло.
– В этом нет никакого смысла. Похоже на вопрос, что было раньше – яйцо или курица. Я нашла это платье до того, как повстречалась с вами.
– Да, но, как вы сами недавно сказали, пройдет еще сто лет от сегодняшнего дня, прежде чем вы найдете платье. Что может помешать мне сшить платье и положить его в коробку?
– Это значит, что все должно повториться снова? Что я снова найду коробку и вернусь в Ледженд, и устрою этот пир, и… – Кэди замолчала, потому что воспоминания были еще слишком свежи и причиняли боль.
Она постаралась отбросить эти мысли и сосредоточиться на том, что происходило сейчас.
– Чего вы от меня ждете? – осторожно спросила Кэди у Рут. – К чему вы ведете?
– Я хочу, чтобы вы вернули Коула к жизни. Хочу, чтобы вы остановили убийство членов моей семьи и даже… – Рут проглотила ставший в горле комок. – Я даже хотела бы, чтобы Ледженд продолжал жить. Однако не вижу, как этого можно достичь. Кэди, – продолжала она, – я благодарна вам за то, что вы дали моему внуку то, что дали. Хотелось бы мне увидеть его взрослым мужчиной. Я уверена, останься он в живых, он выглядел бы и поступал точно так, как вы описали.
Кэди ждала продолжения, потому что не сомневалась: Рут Джордан подводит ее к чему-то.
– Чего вы от меня хотите? – повторила она свой вопрос.
– Когда вы вернетесь в свое время, сделайте милость, поинтересуйтесь, есть ли у меня потомки. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними.
Кэди улыбнулась.
– И что же я им скажу? Что я была знакома с их пра-пра-прабабушкой в тысяча восемьсот девяносто седьмом году? Или что у меня был замечательный роман с их двоюродным пра-прабратом, или как это назвать? Причем со взрослым, хотя он и умер девяти лет отроду? И что все это произошло сто лет назад?
Рут засмеялась.
– Звучит немного странно, правда?
– А как насчет Грегори? – продолжала Кэди. – Не обижайтесь, но вы, Джорданы, полностью игнорируете мужчину, за которого я собираюсь выйти замуж. Почему-то мне кажется, он не согласится принять эту историю.
– Хорошо, я вас понимаю. Я не собираюсь просить вас давать мне какие-то обещания. Вы сделали для моей семьи больше чем достаточно, для всех нас, мертвых и живых. Но пообещайте, что если выдастся случай, вы посетите моих потомков. Если, конечно, мне выпало счастье иметь таковых.
– Хорошо, я обещаю вам, – сказала Кэди, позевывая.
Небо уже начинало розоветь. Единственное, чего ей сейчас очень хотелось, это лечь в постель. Она уже сказала Рут о наскальных рисунках, и Рут объяснила, что это место было известно каждому в Ледженде. Еще одна маленькая шутка Коула.
– Вы готовы вернуться домой, дорогая моя?
– Да, – ответила Кэди. Ей больше не хотелось никаких путешествий во времени, никакой дьявольщины. Она мечтала поспать несколько часов и увидеть Грегори. Ей хотелось, чтобы с сегодняшнего дня ее жизнь протекала нормально. Нормально и скучно.
– Джозеф! – позвала Рут, и слуга в то же мгновение оказался у нее за спиной, помогая хозяйке подняться из кресла. Кэди показалось, что Рут выглядела гораздо моложе, когда она увидела ее впервые. Сейчас по ее виду можно было подумать, что ей не долго еще оставаться на этой земле.. Они проехали в экипаже мимо Дерева-виселицы, и когда взошло солнце, Кэди рассмотрела сквозь дымку очертания пустынного города. Куда бы она ни посмотрела, ей казалось, она слышит голоса: «Привет, Кэди!», «Спасибо, Кэди!», «Все очень вкусно, Кэди!»
Кэди была очень благодарна Рут, когда та отвлекала ее какими-нибудь вопросами. Пока они ехали. Рут записала в маленькой книжечке факты из жизни Кэди в двадцатом веке:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
Рут замолчала и глубоко вздохнула.
– Они прокляли меня. Одна старуха плюнула в мою сторону прямо на улице и сказала, что надеется, что призрак моего мертвого внука будет вечно меня преследовать. А еще она надеялась, что мой новорожденный ребенок однажды возненавидит меня.
Кэди почувствовала, как по ее рукам пробежали мурашки, и потерла их ладонями. Она не была яростной католичкой, но почувствовала желание перекреститься, услышав такое злое пожелание.
– Все так и случилось, – сказала Рут. – Призрак Коула живет в этом городе, отчаянно желая стать взрослым, любить, иметь собственных детей. А мой живой сын…
Кэди выслушала историю о том, как Рут буквально держала в заключении своего младшего сына, как она не позволяла ему покидать участок. Когда ему исполнилось три года, Рут получила письмо с угрозами похитить ребенка от одного из бывших жителей города, так что она удвоила меры безопасности в надежде уберечь его.
Рут замолчала и, судя по всему, не собиралась больше ничего" рассказывать. Внутренне приготовившись услышать еще об одной трагедии, Кэди спросила:
– И что же стало с вашим младшим сыном?
– Когда ему исполнилось шестнадцать, он перелез через ограду и сбежал. – Прежде чем снова заговорить. Рут помолчала. – Он оставил письмо, в котором написал, что моя ненависть к Ледженду сильнее, чем моя любовь к нему. Он написал, что я позволила моей скорби из-за мертвых оказаться сильнее моей любви к живым.
Рут посмотрела на Кэди.
– Сначала я рассвирепела и, как обычно, обвинила Ледженд в том, что он отобрал у меня еще одно любимое живое существо. Но проходили месяцы, годы, и я начала понимать, что мой сын был прав. Именно я сама потеряла последнюю родную душу. Я никого не имею права винить в этой трагедии.
– А вы что-нибудь о нем знаете? – поинтересовалась Кэди.
– Да. Правда, несколько лет от него не было никаких вестей, но месяцев шесть назад он написал мне письмо. Он в Нью-Йорке и пытается сам обустроить свою жизнь. Он не желает получать от меня никакой помощи. Честно говоря, он вообще не желает иметь со мной дело. Он…
– Он сердит, – закончила за Рут Кэди, стараясь представить себе ребенка, выросшего под пятой женщины, поглощенной ненавистью.
– Да, – тихо сказала Рут. – Мой сын очень, очень сердит.
Когда старушка повернулась к ней, Кэди уже знала, что именно сейчас будет сказано. И больше всего на свете Кэди не желала этого слушать. Рут Джордан намеревалась попросить Кэди о помощи. Она собиралась попросить помочь ей наладить отношения с жителями Ледженда и справиться с рассерженным младшим сыном.
Однако, прежде чем Рут заговорила, Кэди взяла ее за руку.
– Думаю, мне следует рассказать вам о себе. Есть такие вещи, которые вам следовало бы узнать. Я не хотела сюда попадать и не хочу здесь оставаться. Я планирую сейчас же вернуться в мой мир, к человеку, которого я люблю.
«При условии, – по думала она, – что проход будет открыт».. Откинув с коленей покрывало, она встала и прошла по крыльцу. Была поздняя ночь. Пройдет еще немного времени, и наступит рассвет. Заговорив, Кэди попыталась пробудить в своей памяти образ Грегори и «Луковицы».
Она хотела вспомнить мир, полный автомобилей, самолетов и компьютеров. Сейчас даже атомная бомба казалась ей более безопасной, чем кровавые разборки, родовые проклятия и привидения.
И главное, что бы ни происходило, Кэди не могла понять, почему именно ее выбрали для этого путешествия во времени. Но теперь она знала: она оказалась здесь, чтобы познакомиться с человеком, который никогда так и не стал взрослым. Правда, сейчас ей совсем не хотелось вспоминать Коула, потому что если она даст волю памяти, то припомнит слишком многое, что заставило ее в конце концов полюбить этого человека. «Нет! Нет!» – сказала она себе. Она не полюбила его. Она любила симпатичного, надежного Грегори, мужчину, который прожил тридцать один год своей жизни как обычный человек, а не привидение, мужчину, мать которого не проклинал никто (за исключением разве нескольких поставщиков продуктов для ресторана).
– У вас много денег? – спросила Кэди, останавливаясь на минуту.
– Невероятно.
– Тогда почему бы вам не восстановить Ледженд? Вы могли бы превратить его в такой город, о каком мечтал Коул. Может, именно поэтому меня отправили сюда, чтобы я увидела то, о чем мечтал Коул, и рассказала вам об этом.
Рут изумленно изогнула брови.
– Кто захочет жить высоко в горах Колорадо?
Услышав это, Кэди улыбнулась.
– Мне, наверное, следует рассказать вам о горнолыжном спорте.
– Понимаю, вы думаете, что, если я превращу Ледженд в симпатичный курорт, это исправит все совершенное зло и допущенные ошибки?
– Не знаю, можете ли вы исправить ошибки, – быстро проговорила Кэди, молчаливо умоляя Рут не просить ее остаться. Сейчас единственное, чего она хотела, – это вернуться в свое время, к себе домой, оказаться рядом со знакомыми людьми.
Кэди нервно вышагивала по веранде, а Рут только наблюдала за ней.
– Сядьте, пожалуйста, дорогая моя. Джозеф не может спать, когда вы без остановки мечетесь туда-сюда.
Кэди и не заметила, что старик, который растянулся на паре одеял в дальнем конце веранды, сейчас приподнялся на локте и сонными глазами наблюдал за двумя женщинами. Кэди вернулась в кресло.
Рут крепко сжала руку Кэди.
– Я не собираюсь просить вас остаться. Какая от этого польза? Что еще вы могли бы сейчас сделать, кроме того, что уже сделали? Вы дали моему внуку шанс пожить, пусть даже немного. Вы дали ему шанс отомстить.
– Отомстить?
– Когда пришло письмо, в котором вы сообщили, что вы моя внучатая невестка и что мой упрямый внук держит вас в настоящем плену, я разорвала его на мелкие кусочки. За многие годы я привыкла к таким грязным выходкам и всегда их игнорировала. Но на следующий день Джозеф принес мне вырезку из газеты.
Из хитроумно скрытого внутреннего кармашка в рукаве платья Рут извлекла клочок газеты и протянула его Кэди. Когда девушка поднесла его к фонарю, чтобы прочитать, Рут проговорила:
– Речь идет о том, что была исправлена давняя несправедливость. Люди, которые много лет назад ограбили банк в Ледженде, так и не были пойманы. Моего мужа и моего сына убили, когда они преследовали троих бандитов, но грабители, казалось, исчезли где-то в горах. Никто так и не смог напасть на их след. Много лет спустя в Денвере появился человек с огромной суммой серебром – это было серебро, украденное из банка города Ледженд. Прошел слух, что незнакомец – один из грабителей, разделавшийся со своими подельщиками. Никто ничего не мог доказать, а у этого человека оказался необычайный талант покупать молчание людей, занимающихся расследованием.
Рут взглянула на Кэди.
– Три дня спустя после вашего письма этого человека обнаружили мертвым в его собственном кабинете. Прямо в сердце ему кто-то вонзил нож. Убийца ни разу не выстрелил. Он бесшумно перемахнул через ограду, скрутил нескольких охранников и вошел в кабинет хозяина дома. На столе мужчины лежало собственноручно подписанное им признание: он участвовал в ограблении банка в Ледженде много лет назад.
Рут заглянула Кэди прямо в глаза.
– К найденному ножу оказалась прикреплена металлическая медалька, медаль за год прилежной учебы в воскресной школе. – Она тяжело вздохнула. – Я попросила шерифа показать мне нож. Это оказалась медаль Коула, а я… В свое время я лично проследила, чтобы медаль вместе с ним опустили в могилу.
Отвернувшись, чтобы не видеть выражение боли на лице Рут, Кэди припомнила, как выглядел Коул, когда вернулся после десятидневного отсутствия: плечо кровоточило из-за глубокого пореза, все лицо и спина покрыты синяками. Воспоминания отозвались болью в душе из-за бессмысленности этой мести. Убийство этого человека никого не вернуло к жизни.
Рут продолжала:
– Вместе с признанием обнаружили завещание, оформленное по всем правилам в присутствии нотариуса и свидетелей. Этот человек завещал на все свои деньги построить приюты для сирот по всему Колорадо.
Кэди вдруг почувствовала, что больше не может это вынести. Закрыв лицо руками, она разрыдалась. «Коул, – думала она, – должен был стать самым лучшим, самым чистым человеком из тех, кого мне доводилось встречать в жизни. Может, было не правильно убивать из чувства мести, но он сумел направить деньги, из-за которых пролилось столько крови, на благородные цели».
Рут долго сидела молча, давая Кэди тихо выплакаться, не нарушая ее одиночества и только предложив ей носовой платок. Когда же Кэди, кажется, все-таки взяла себя в руки, Рут снова заговорила:
– Теперь вы захотите вернуться в свое время.
– Да, – согласилась Кэди. – Я хочу домой. Думаю, я сделала то, чего от меня ожидали здесь. Коул получил свой шанс в.., жизни.
«Но не в любви», – добавила Кэди про себя. Тут она его обманула. Да и как она могла любить его, если ее сердце уже принадлежало Грегори?
Вдруг Рут спросила:
– Кто положил свадебное платье в старую коробку для муки?
– Простите, что?
– Я думала над тем, что вы нашли свадебное платье и часы моего сына в старой коробке из-под муки. Кто их туда положил?
– Понятия не имею. Думаю, это было платье матери Коула, но… – Кэди слегка улыбнулась своим воспоминаниям. – Но Коул сказал, что не присутствовал на их венчании, так что не знает, что на ней было надето.
При воспоминании об этой шутке Коула она едва не расплакалась снова.
– Опишите мне это платье.
Кэди подумала, что сейчас совсем не время описывать разные фасончики, но для Рут это, кажется, было очень важно, так что она принялась объяснять, одновременно показывая руками, каким был этот наряд.
Не успела Кэди произнести и трех фраз, как Рут сказала:
– Платье не то. Платье было другим. Моя невестка выходила замуж в тысяча восемьсот шестьдесят третьем году, когда носили пышные платья с кринолинами, а ваше платье с турнюром. Такие платья носили в тысячи восемьсот семьдесят третьем году.
– Тогда для кого же оно было сшито, если не для матери Коула?
Рут посмотрела на Кэди, удивленно вскинув брови.
– О, нет. Не можете же вы считать, что оно было пошито специально для меня? Я знаю, что оно подошло мне по размеру, но как кто-то мог узнать, что я… То есть кто мог предугадать, что…
– Я, – просто сказала Рут. – Я могла заказать это платье и положить его в короб.
Кэди только беззвучно открывала и закрывала рот, не в силах что-либо произнести. Наконец она плюхнулась в кресло.
– В этом нет никакого смысла. Похоже на вопрос, что было раньше – яйцо или курица. Я нашла это платье до того, как повстречалась с вами.
– Да, но, как вы сами недавно сказали, пройдет еще сто лет от сегодняшнего дня, прежде чем вы найдете платье. Что может помешать мне сшить платье и положить его в коробку?
– Это значит, что все должно повториться снова? Что я снова найду коробку и вернусь в Ледженд, и устрою этот пир, и… – Кэди замолчала, потому что воспоминания были еще слишком свежи и причиняли боль.
Она постаралась отбросить эти мысли и сосредоточиться на том, что происходило сейчас.
– Чего вы от меня ждете? – осторожно спросила Кэди у Рут. – К чему вы ведете?
– Я хочу, чтобы вы вернули Коула к жизни. Хочу, чтобы вы остановили убийство членов моей семьи и даже… – Рут проглотила ставший в горле комок. – Я даже хотела бы, чтобы Ледженд продолжал жить. Однако не вижу, как этого можно достичь. Кэди, – продолжала она, – я благодарна вам за то, что вы дали моему внуку то, что дали. Хотелось бы мне увидеть его взрослым мужчиной. Я уверена, останься он в живых, он выглядел бы и поступал точно так, как вы описали.
Кэди ждала продолжения, потому что не сомневалась: Рут Джордан подводит ее к чему-то.
– Чего вы от меня хотите? – повторила она свой вопрос.
– Когда вы вернетесь в свое время, сделайте милость, поинтересуйтесь, есть ли у меня потомки. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними.
Кэди улыбнулась.
– И что же я им скажу? Что я была знакома с их пра-пра-прабабушкой в тысяча восемьсот девяносто седьмом году? Или что у меня был замечательный роман с их двоюродным пра-прабратом, или как это назвать? Причем со взрослым, хотя он и умер девяти лет отроду? И что все это произошло сто лет назад?
Рут засмеялась.
– Звучит немного странно, правда?
– А как насчет Грегори? – продолжала Кэди. – Не обижайтесь, но вы, Джорданы, полностью игнорируете мужчину, за которого я собираюсь выйти замуж. Почему-то мне кажется, он не согласится принять эту историю.
– Хорошо, я вас понимаю. Я не собираюсь просить вас давать мне какие-то обещания. Вы сделали для моей семьи больше чем достаточно, для всех нас, мертвых и живых. Но пообещайте, что если выдастся случай, вы посетите моих потомков. Если, конечно, мне выпало счастье иметь таковых.
– Хорошо, я обещаю вам, – сказала Кэди, позевывая.
Небо уже начинало розоветь. Единственное, чего ей сейчас очень хотелось, это лечь в постель. Она уже сказала Рут о наскальных рисунках, и Рут объяснила, что это место было известно каждому в Ледженде. Еще одна маленькая шутка Коула.
– Вы готовы вернуться домой, дорогая моя?
– Да, – ответила Кэди. Ей больше не хотелось никаких путешествий во времени, никакой дьявольщины. Она мечтала поспать несколько часов и увидеть Грегори. Ей хотелось, чтобы с сегодняшнего дня ее жизнь протекала нормально. Нормально и скучно.
– Джозеф! – позвала Рут, и слуга в то же мгновение оказался у нее за спиной, помогая хозяйке подняться из кресла. Кэди показалось, что Рут выглядела гораздо моложе, когда она увидела ее впервые. Сейчас по ее виду можно было подумать, что ей не долго еще оставаться на этой земле.. Они проехали в экипаже мимо Дерева-виселицы, и когда взошло солнце, Кэди рассмотрела сквозь дымку очертания пустынного города. Куда бы она ни посмотрела, ей казалось, она слышит голоса: «Привет, Кэди!», «Спасибо, Кэди!», «Все очень вкусно, Кэди!»
Кэди была очень благодарна Рут, когда та отвлекала ее какими-нибудь вопросами. Пока они ехали. Рут записала в маленькой книжечке факты из жизни Кэди в двадцатом веке:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54