– Хорист, – пробормотала она себе под нос, потом перекинула шлейф платья через руку и вошла в отель. Наверное, ей следовало попросить Коула купить ей новое платье, подумала Кэди. Но нет, лучше ничем не быть ему обязанной при расставании.
Внутри отель оказался именно таким, каким она его себе представляла – многолюдным, заполненным хорошо одетыми мужчинами и женщинами, невозмутимо прохаживающимися под ручку туда-обратно. В вестибюле за дверью она увидела мебель под чехлами с подушками, набитыми конским волосом, и толстый персидский ковер на полу. Слева находилась высокая стойка с многочисленными ячейками для ключей и почты, где примостился высокий молодой человек приятной наружности. Он что-то записывал в толстенной книге регистрации.
Кэди с улыбкой подошла к гостиничному клерку.
– Могу я видеть управляющего? Или человека, отвечающего за прием на работу? – вежливо спросила она.
Мужчина окинул внимательным взглядом ее белое шелковое платье и удивленно вскинул бровь. Может, он решил, что ее бросили прямо у алтаря? От этой мысли Кэди почувствовала некоторое смущение. Ясно, что покупка нового платья – вопрос номер один. Может, ей удастся получить некоторый аванс в счет своей зарплаты.


***

«Час дня, – думала Кэди, глядя на часы, установленные на самой верхушке пожарной каланчи. – Еще целый час до встречи с Коулом». С места, где она находилась, прекрасно было видно церковь.
Что она ему скажет? Неужели ей придется на коленях умолять его купить ей что-нибудь поесть? При одной мысли о еде в желудке заурчало. Она так мало съела с тех пор, как проникла сюда сквозь скалу, что смогла утянуть корсет еще на несколько сантиметров.
Отвернувшись от пожарной каланчи, Кэди пошла в направлении церкви, но остановилась. «Не так быстро, – сказала она себе, – береги силы». Стараясь не сутулиться и сохранять горделивую осанку, она медленно шла вниз по пыльной дороге, не обращая внимания на спешащих мимо горожан.
Кэди была уверена, что теперь о ней знал уже весь город. Как высокомерно она спросила у управляющего отелем, нужен ли ему повар, лучше которого у него до сих пор не бывало! А он не менее высокомерно ответил, что вообще не желает видеть женщин у себя на кухне, чтобы они не отвлекали мужчин от дела. И не дал Кэди никакой работы.
«Далековато до равноправия», – сказала она себе, покидая отель. Первая попытка закончилась неудачей. Ну и что? К ее услугам был целый город, полный возможностей найти работу. Она обязательно что-нибудь где-нибудь найдет.
Однако когда наступил вечер, а Кэди по-прежнему не знала, где будет ночевать, она начала терять надежду на то, что кто-то наймет ее. Кэди охватило уныние. Наконец на землю спустилась холодная колорадская ночь, и она с нежностью вспомнила, как теплое тело Коула согревало ее прошлой ночью.
К закату бедняга обошла почти все магазины города. Она даже добралась до прииска «Тарика» и попыталась упросить дай ей работу там. Невозможно представить большее унижение, чем испытала Кэди, когда управляющий заявил, что мужчины передерутся из-за женщины, которая выглядит как она. Кэди даже расплакалась. На какое-то мгновение ей показалось, что он вот-вот уступит, но управляющий взглянул на другого мужчину, который отрицательно покачал головой, и остался непреклонен. Однако он благосклонно позволил ей доехать до города на одной из вагонеток, полных руды.
Подходя к вагонетке в сопровождении двух мужчин, Кэди заметила навес под деревом, где стояли крепкие столы, заставленные блюдами с едой. Судя по запаху, все было поджарено на том же масле, что использовалось для смазки колес повозок, но сейчас любая пища вызывала у Кэди слюнки.
Забыв о гордости, она попросила:
– Нельзя ли мне что-нибудь съесть?
По выражению глаз управляющего она поняла, что он готов разрешить. Но второй мужчина, его заместитель, казавшийся Кэди настоящим злым колдуном, твердо взял ее за руку и сказал, что прииск – место не для дамы. Прежде чем Кэди удалось придумать достойный ответ поязвительнее, он приподнял ее, почти забросил на широкую деревянную скамью вагонетки и приказал вознице отправляться.
Через несколько минут Кэди снова была в городе, и кучер высадил ее у складов, где серебряную руду взвешивали, прежде чем отправить вниз. Напротив оказалась прачечная, так что девушка вошла туда и поинтересовалась, не нужна ли им помощница. Отказ не слишком удивил Кэди.
Через улицу, позади кафе-мороженого, раскинулся огромный парк, где росли высокие тополя и зеленели заросшие травой полянки. В конце парка было нечто напоминающее спортивную площадку с открытыми трибунами вокруг.
К тому времени, когда она добрела до спортплощадки, спустилась ночь. Кэди дрожала. В лунном свете она видела постройку, похожую на маленькую симпатичную школу, с колоколом на крыше и фонарем перед входом. Совершенно измученная голодом и усталостью, Кэди с трудом передвигая ноги побрела к домику и обнаружила, что дверь не заперта. Возблагодарив Бога, она вошла внутрь. По сравнению с улицей, здесь было удивительно тепло. В маленькой раздевалке она обнаружила пару забытых курток, воняющих словно лошадиные попоны, бросила их на пол, улеглась на них, закуталась и заснула.
Когда Кэди проснулась на следующее утро, светило солнце, и ей понадобилось несколько минут, чтобы вспомнить, где она находится. Кэди постаралась не поддаться чувству жалости к самой себе. Мама всегда говорила ей, что жалость к себе – бездонный колодец, и человек, свалившийся в него, будет падать всю оставшуюся жизнь.
Поскольку школа не оглашалась голосами детей с требованием впустить их внутрь, Кэди решила, что сегодня суббота или, может быть, воскресенье. Если уж она не знала, какой на дворе год, где ей было понять, какой там день недели!
Некоторое время Кэди ходила по школе, пытаясь отыскать что-нибудь из одежды. Может, причина того, что ей не дают работы, в ее платье, столь вызывающе белом от яркого горного солнца? Ей не позволяли даже попытаться доказать, что она способна справиться с любым делом, с горечью вспомнила Кэди.
Собираясь выйти из школы, Кэди заметила на дальней стене зеркало. Подойдя ближе и взглянув на себя, она даже взвизгнула от ужаса: и это женщина, из-за которой, по словам управляющего прииском, передерутся все мужчины?
Некогда чистые и аккуратно уложенные волосы стали грязными и спутались, словно холодные, слипшиеся макароны. Всю щеку пересекала черная полоса. «Интересно, давно это здесь?» – пробормотала Кэди, пытаясь стереть грязь.
Что касается платья, оно мало напоминало то великолепное творение портного, которое она извлекла некогда из жестяной коробки для муки. На одном плече распоролся шов, это произошло, когда она поспешно ретировалась с лесопилки. На боку юбки красовалось огромное грязное пятно – она зацепила покрытую сажей печку в офисе местной газеты. Молодой человек с карандашом, заложенным за ухо, в весьма агрессивной манере задал ей несколько вопросов, интересуясь, что она делает в городе и что за отношения связывают ее с Коулом Джорданом, где она жила прежде и знает ли что-нибудь о недавних ограблениях, зачем она ходит по городу, расспрашивая жителей, и является ли она членом какой-то банды, кто бросил ее у алтаря и действительно ли ее жених узнал о том, что она замешана в ограблениях, где они зарыли добычу и что…
Кэди выбежала из конторы так быстро, что едва не перевернула печку. Слава Богу, в ней не горел огонь, иначе она запросто могла бы сгореть сама. «Тогда мне удалось бы приготовить хотя бы что-нибудь», – пробормотала она, бредя вниз по улице.
Не больше повезло ей и на следующее утро, после холодной ночи, проведенной в школе. Она взялась обходить дом за домом. В какой-то момент ей удалось заметить жалость в добрых глазах седовласой старушки, и Кэди попросила дать ей что-нибудь поесть. На лице женщины отразилось сострадание, но в этот момент откуда ни возьмись появился ее муж, окинул Кэди взглядом и сказал: «В нашем городе не подают попрошайкам», – и захлопнул дверь прямо перед носом у Кэди.
Итак, теперь Кэди брела по направлению к церкви, чтобы встретиться с Коулом. Как же ей себя вести? Сделать вид, что все прекрасно и помощь ей не нужна? Следует ли любой ценой сохранить свою гордость?
Удивительно, куда только девается эта гордость, если в дело вступает желудок… Когда она вернется в двадцатый век, может, напишет книгу и назовет ее «Путешествие во времени: новая диета для похудения».
«Достоинство, – повторяла и повторяла Кэди, идя вдоль улицы, – необходимо сохранить собственное достоинство». Прямо за пожарной каланчей начиналась длинная дорога вверх, потом перекресток и невысокая ограда, идущая прямо по вершине холма. Кэди преодолела подъем, вышла на вершину холма, зашла за ограду. Здесь город менялся. Та его часть, которую она уже видела, была прелестна, но за оградой, казалось, начинались кущи небесные. По дорожке можно было пойти направо и налево. Церковь была слева. А справа стояла хорошенькая невысокая постройка с просторным крыльцом и высокими закругленными вверху окнами. Вывеска над дверью гласила «Библиотека города Ледженд». Справа от библиотеки земляная дорожка вела на пологий холм, и Кэди пришлось даже протереть глаза, чтобы убедиться, что ей не чудится то, что она увидела в конце дорожки. Если она не ошибалась, красивая белая постройка с куполообразной крышей не могла быть ничем иным, кроме мечети.
Кэди не сомневалась, что никогда прежде не слышала, что на Диком Западе была хотя бы одна мечеть!,С этой мыслью она повернула в сторону церкви. По обеим сторонам от прекрасно ухоженной дорожки росли цветы, двор перед церковью можно было сравнить разве что с чудесным покрывалом из блестящей травы с разбросанными повсюду голубыми цветочками. По всей вероятности, здешние серебряные прииски процветали, поскольку давали возможность содержать общественные здания в таком прекрасном состоянии.
Когда Кэди подошла к церкви, она услышала пение и улыбнулась. Может, церковные служители проявят больше сочувствия к ее положению. Может, ей удастся поговорить с пастором и он поможет ей найти работу. Почему она не подумала об этом раньше?
Кэди медленно поднялась по ступеням церкви и тяжело опустилась в тени навеса над крыльцом, приготовившись ждать Коула. Он, без сомнения, купит ей что-нибудь поесть, решила она и улыбнулась столь приятной перспективе.
Ей не пришлось ждать слишком долго, потому что всего несколько минут спустя он подъехал верхом на коне. Даже само его появление позволило Кэди облегченно вздохнуть. Он ее друг, и он обязательно ей поможет!
– Я опоздал? – взволнованно спросил Коул. – Мне казалось, мы договорились встретиться в два.
– Нет, – ответила Кэди, отчаянно желая, чтобы волосы ее были не такими грязными и на ней не болтались страшные лохмотья, которые некогда были подвенечным платьем. – Это я рано пришла.
Он неторопливо спешился, медленно поднялся по ступенькам, потом остановился в нерешительности, словно не зная, что делать.
– Я должен сейчас репетировать сольную партию для завтрашней службы. Пастор уезжает из города на пару недель, так что необходимо будет больше музыки, чтобы занять время. После того как я исполню несколько песен, они взмолятся, чтобы пастор вернулся. – Он улыбался, беззаботно глядя на нее, словно не видя, в каком жалком она оказалась положении.
Он сделал шаг к двери, потом повернулся и сел на ступеньку рядом с ней.
– Вы в порядке?
Кэди хотелось бы ответить на этот вопрос утвердительно: да, все великолепно! – но в желудке у нее заурчало, и она не смогла солгать.
– Нет, не в порядке.
Он взял в свою большую, теплую, чистую руку ее грязную ладошку.
– Хотите мне об этом рассказать? Как ваша новая работа?
– У меня нет работы, – с отчаянием выкрикнула она, но когда он оглянулся на открытые двери церкви, Кэди заговорила потише. – Никто не захотел нанять меня! Никто и нигде, ни в общественных заведениях, ни в частных домах. Я обращалась даже в прачечную, но и они выгнали меня.
– Это семейное предприятие, – сказал он и, заметив в ее взгляде вопрос, пояснил:
– Прачечная принадлежит мистеру Симмонсу, а у него шесть дочерей, так что он ни за что не захочет платить чужаку.
Кэди хмуро посмотрела на него. Неужели он не понимает?
– Я не смогла найти никакой работы нигде, – равнодушно проговорила она. – Никто не захотел нанять меня.
– А вы пытались на приисках? Она прищурилась, потом произнесла медленно и твердо, словно объясняла идиоту:
– Я была на прииске «Тарика», но не на других, потому что они слишком далеко. Я ведь хожу пешком. К тому же в этом платье вообще трудновато перемещаться.
– О да! Готов спорить, что управляющий был очень мил, но его помощник отправил вас прочь.
– Да, – подтвердила она удивленно, потому что, похоже, он до сих пор не понимал, в чем дело.
– В прошлом месяце подружка этого помощника вышла замуж за другого, и он сейчас, как бы это сказать, немного сердит на женщин. Никого из них не желает видеть. – Коул положил ее ладонь назад на ее колени. – Вам не повезло, что вы первым делом попытали счастья на прииске «Тарика». Уверен, что на «Лили» или на «Амарилисе» нуждаются в поварихах. А как насчет тюрьмы? Это в паре миль от города на пути в Денвер, и, может, им кто-нибудь нужен. – Он снова обернулся на дверь. – Теперь я должен идти. Спасибо, что пришли, рад, что у вас все в порядке.
Несколько мгновений Кэди не могла пошевелиться от изумления. Он не может оставить ее просто так!
– Коул! – зашипела она вслед ему так, что он обернулся, замерев, хотя уже почти вошел внутрь.
– Да, мисс Лонг? – шепнул он тихо, чтобы не мешать людям, поющим в церкви.
– У меня не все в порядке, – сказала она. – У меня совсем не все в порядке!
И, к своему неудовольствию, она расплакалась, отворачиваясь так, чтобы он не видел ее лица. Она обернулась, только когда Коул протянул ей чистый носовой платок. Он снова сел с ней рядом и, слегка нахмурившись, ждал. Очевидно было, что он раздражен вынужденной задержкой, тем, что она отрывает его от хоровой репетиции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54