– Вы тоже, госпожа. – Я низко поклонился и провел рукой по ее свечению. Я попытался взять ее руку, чтобы поцеловать, но увидел только свою ладонь. – Какому человеку понравится целовать собственную руку или класть свое сердце к ногам пятна света?
Она весело засмеялась, а я вернулся к себе, мечтая сохранить в памяти этот звук, пока меня не сморит сон.
Когда я уже задремал, кто-то скользнул в дверь. Я замер, ища свет, по которому мог бы определить, кто из демонов пожаловал ко мне. Но вместо света мой взгляд наткнулся на огромное крепкое тело, стоящее в тени от шкафа. Меррит.
– Ты не спишь, брат?
– Нет. Только наполовину. Я рад компании. – Я был счастлив видеть того, кто не растворится у меня на глазах.
– Я здесь не ради компании. – Он пошел к моей кровати, нервно оглядываясь через плечо. – Я подумал, что мы можем совершить небольшую прогулку. Увидеть то, что пока скрыто от тебя. Если, конечно, ты хочешь знать правду о демонах.
– Правду… да. Я пришел за ней, но…
– Они сейчас кормятся в самом сердце этой ледяной глыбы. Сейчас там нет их обычного притворства. Никаких чужих тел. Если ты ищешь правды, она там. Мы должны действовать быстро и тихо.
Кроме звуков смеха Валлин у меня в голове звучал ее строгий приказ. «Оставайся там, пока за тобой не придет Раддоман…» Я отвел глаза и посмотрел на свои ходящие ходуном руки:
– Я не могу.
– Ты не можешь? – Он на миг замер. – Понимаю. – Шаг к двери. – Я слышал, что она держит тебя в узде, дразнит тобой Денаса, так что он едва не сходит с ума от ярости. Но я не верил, что ты добровольно стал ее рабом. Значит, гастеи рассказывали о тебе сказки.
– Мне приказали, – возразил я. Но он уже ушел.
Приказали. Мое собственное слово уязвило меня сильнее обвинения Меррита в трусости. Мне приказала женщина-демон, поработившая меня красотой и звуком своего смеха. Что бы ни таилось в развалинах моей памяти, я точно пришел в царство демонов не за любовницей. Я был Смотрителем Эззарии. Не обращая внимания на нервную дрожь, вызванную размышлениями, я вскочил и помчался за Мерритом.
– Ты прав, – выдохнул я, догнав его в сумрачном коридоре.
Он развернулся, подняв кулаки, и тут же захохотал над моими нервными судорогами.
– Значит, ты готов рискнуть, чтобы увидеть истинное лицо своей возлюбленной? Предупреждаю, ты действительно рискуешь. Меня однажды поймали на празднике демонов… – Он показал свои изуродованные ладони. – Ты готов, Изгнанник?
– Я пришел за знаниями. Научи меня. – Мои слова звучали уверенно и смело, но сам я был в ужасе.
Меррит сделал мне знак молча следовать за ним. Мы крались по темному коридору, останавливаясь на каждом повороте, скользя мимо дверей, прячась при малейшем шорохе. Никого не было видно. Лишь один раз мы едва не попались. Мы уже выходили в небольшой двор, когда Меррит вдруг толкнул меня в темную нишу и забился туда сам. Он нервничал гораздо сильнее, чем хотел показать. Его сердце прыгало в груди, рубаха насквозь пропиталась потом. Трое стражников прошли через двор и остановились у двойных дверей. Мы медленно вернулись в коридор и пошли обходным путем.
Меррит довольно быстро успокоился и задышал ровно.
– Стражники Валлин, – пояснил он. – Как я уже говорил, мы с леди не очень ладим. – Он привел меня по винтовой лестнице вниз, в узкий ледяной тоннель.
На южной границе Эззарии есть место, где сливаются потоки, делающие нашу землю зеленой и плодородной. Они замедляют свой ход, впадая в реку Самонка, которая течет дальше, в джунгли Трида. В юности я бывал в этой болотистой местности, конечно же, для тренировок. Я учился переносить сырой жаркий климат и тучи насекомых, от которых приходилось закрывать платком рот и нос, как это делают дерзийцы во время переезда через пустыни. В некоторых местах топи Самонки достигали уровня груди, они были такими густыми, что каждый шаг требовал массы усилий. Каждый шаг по тоннелю замка давался с таким же трудом. Мои конечности налились свинцом. Мои мышцы не слушались меня. Приказ Валлин жег меня огнем, душил, угрожая разрушить мир, к которому я начал приспосабливаться. Я нарушал не ее приказ, я подрывал ее доверие ко мне… хрупкий мостик наших странных отношений, переброшенный от ее народа к моему. Эта мысль была невыносима.
– Меррит… я не могу.
– Почти пришли. – Он обернулся, когда мы переходили в боковой коридор, заканчивающийся аркой и ржавыми воротами.
Эззариец толкнул ворота, и они медленно открылись, издав громкий скрежет. За ними оказалась непроглядная тьма, пахнувшая болотными испарениями, старым камнем и острым звериным запахом тренировочной арены демонов.
– Ты же идешь за правдой. Нам остался небольшой переход, в конце которого находятся такие же ворота, и мы окажемся к комнате для пиршеств. Там мы найдем укромное местечко, из которого можно будет наблюдать.
Я остановился, растирая колени и стараясь отдышаться. Мое тело отказывалось делать следующий шаг. Что со мной происходит? Никогда еще от сомнений мое тело не приходило в такую полную негодность.
– Спасибо тебе, но я не могу. Она верит мне. Я должен вернуться.
– Боишься, да? Не хочешь вспоминать о тех рей-киррахах, с которыми поклялся сражаться? Ты узнаешь их сразу, когда увидишь. Я расскажу тебе. – Он приблизил ко мне свое широкое лицо и рассказал странную историю.
Вскоре после своего пленения Меррит пробрался на пир демонов. Там он увидел то, что его потрясло. Воплощение порока.
– Все самое худшее, что делают одержимые демонами в нашем мире. Демоны наслаждались вкусом, запахами, звуками этого худшего, они пожирали их. – Он едва не плюнул от отвращения. – Они делали это снова и снова, сражаясь друг с другом, пожирая и друг друга вместе с пищей и питьем до тех пор, пока не начали падать на пол и засыпать. – Он засопел. – Полагаю, ты боишься на это смотреть.
Мой разум твердил, что мне следует идти вместе с ним, но ни вызов со стороны Меррита, ни мои собственные намерения не могли побороть уверенности моего тела в том, что дальнейшее продвижение будет ужасной ошибкой. Я покачал головой и развернулся. Это спасло мне жизнь.
У меня за спиной, вскинув руки, стояли три демона. Я крикнул Мерриту, чтобы он пригнулся, успел отбить готовую обрушиться мне на голову дубину, упал на землю и толкнул под локоть демона, кинувшего кинжал. Оружие ударилось о камень, не причинив никому вреда. Коридор был слишком узкий. Нас было всего двое, мы почти не видели в этом освещении, и я понятия не имел, что за битва нам предстоит. Я кинулся обратно к воротам и скользнул за них, прислонившись спиной к стене под аркой. Меррит был уже там. Он сыпал такими словами, какие я не слышал со времен жизни в Дерзи. – Их как минимум трое, – шепнул я. – Может быть, больше.
Мои подозрения подтвердились. Деревянная дубина рассыпалась в щепки, ударившись о балку у меня над головой. Стена за нашими спинами оказалась стеной трибуны тренировочной арены, так что наши враги были перед нами и над нами. Я отбил еще один удар, потом нырнул и схватил нанесшую удар руку, дернул на себя и перебросил через голову тело, швырнув его об землю с такой силой, что захрустели кости. Сверху, с трибуны, на могучего эззарийца упала связка кожаных ремешков, отчего он стал похож на жирную муху, запутавшуюся в паутине.
– Ты возьмешь на себя первого, кто появится из коридора, я займусь остальными, – произнес я.
Меррит так крепко задумался, что я решил, что мне придется самому расправляться со всеми нападающими. Под арку просунулись широкие плечи, и раздался грубый голос:
– Вы поймали его? Наш хозяин сказал…
Выкрикнув грязное ругательство, Меррит кинулся на демона.
Еще двое бежали вслед за первым. Я схватил дубину поверженного демона и ударил, вложив в деревяшку всю свою силу. Первый демон замер, получив удар в грудь, который лишил его если не жизни, то возможности дышать. Дубина выпала из его ослабевшей руки. Я вложил в первый удар все, теперь мне пришлось откатиться в сторону, чтобы немного передохнуть и увидеть, откуда появится следующий демон. Оказавшись рядом со вторым безжизненным демоном, я забрал и его дубинку. Я очень удачно перекатился на спину, как раз чтобы увернуться от просвистевшей рядом с моей головой очередной дубины. Я отбил ее своей и успел встать на ноги.
Новый демон оказался отличным бойцом, хотя легко быть неутомимым, когда ты в полтора раза выше противника, твое тело так же прочно, как доспехи, и у тебя три правые руки. Сражаясь, он кричал своим товарищам, чтобы они шли сюда, но двое продолжали неподвижно лежать на земле, а Меррит расправлялся с четвертым где-то неподалеку, в темноте. Я отбивался с трудом, Смотрителей учили отрабатывать движения в голове, но это не заменяло настоящих тренировок с мечом. Я несколько месяцев не держал в руках оружия. Пока я ходил кругами и нападал, вглядываясь в темноту и надеясь, что разум и опыт прежних лет помогут расправиться с противником раньше, чем он измотает меня, в глубине своего существа я ощутил вспышку силы, за которой последовала вторая, а потом третья вспышки. Отшатнувшись от волн тьмы, накатывающих на мою душу, я шагнул назад, заставив своего противника вскрикнуть от ярости:
– Что ты о себе воображаешь?!
Но он не успел закончить фразу. Он упал на землю, топор перерубил его толстую шею. Прежде чем я успел осмыслить происшедшее, Меррит уже сидел на нем верхом, держа овальное, мягко мерцающее во тьме зеркальце размером с ладонь. Пульсирующий сгусток света пытался оторваться от мертвого тела, но не мог. Парализован. Прежде чем я успел запротестовать, Меррит всадил в демона нож.
– Что ты делаешь? – Я оцепенел от ужаса. Меня затошнило. – Ты убил их! – Не тела, которые можно восстановить, а самих рей-киррахов.
– Я больше не соблюдаю эззарианские правила. – Меррит выпрямился и вытер нож Смотрителя об одежду своей жертвы. – Я слишком много видел. Слишком долго прожил. – Он убрал нож и зеркало в небольшой кожаный мешочек и взял меня за руку. – Я не мог позволить им убить единственного в этом месте человека. А теперь нам лучше убраться отсюда. Тот, кто послал их, захочет узнать, что случилось.
Я оглянулся через плечо, когда он тащил меня обратно по коридору, и увидел, как тела медленно тают одно за другим. Физические тела были всего лишь наваждением. Демоны были мертвы. Никто так и не узнает точно, что же произошло. Только тот, кто их послал, будет подозревать, что мы причастны к их исчезновению.
Мы вернулись в мою комнату, и Меррит быстро распрощался:
– Прошу прощения, Изгнанник. Я не хотел подвергать тебя такой опасности. Я думал, что тот путь никому не известен. – Он остановился в дверях. – Ты узнал их?
Я покачал головой. Я был потрясен. И ничего не соображал.
– Спасибо тебе. Ты второй раз спасаешь мне жизнь. – Как я мог сказать ему, что не одобряю его поступок? Или что глупо было убивать нападавших, даже не узнав, кто это был.
Но Меррит, кажется, узнал их:
– Отвратительное дело в отвратительном месте. Мне пора. Ходи с оглядкой, это гастеи Денаса. – Он хлопнул меня по спине и исчез в сумраке.
Прошло много времени, прежде чем отступил охвативший меня страх. Тающие мертвые тела стояли перед глазами. Как и у первого демона, у всех были мотки кожаных ремней, чтобы связать меня, как это было в подземельях. Меррит был уверен, что спасает мою жизнь, но я больше так не думал. Они не собирались меня убивать. Денас хотел отправить меня обратно к гастеям. Хуже смерти, решили бы многие, но не демоны, чья смерть означает абсолютный конец. Без тела, которое можно похоронить или сжечь. Без семьи, которая будет горевать и вспоминать. Просто растаять, так что никто никогда не узнает, где ты упал и какой смертью умер. А что происходит со вспышкой света после ее смерти?
Я накрылся одеялом с головой и провалился в сон. Мне приснился Хэм-кулак, и я проснулся от собственного крика.

ГЛАВА 27


После прогулки с Мерритом, которой могло бы и не быть, я с трудом заставил себя выходить из комнаты. Что если кто-нибудь видел нас в тоннеле, или во дворе, или под трибунами арены? А что если демонов было пять? Что если Денас заметил виноватое выражение моего лица и связал его с исчезновением своих гастеев? Что если он предпримет еще одну попытку? Но когда Валлин послала за мной, я не смог найти повода не пойти. Если я скажусь больным, она сразу разоблачит меня.
Через два дня после печального путешествия она позвала меня прогуляться по длинной галерее, стены которой были расписаны полосами и спиралями всевозможных цветов. Сначала я думал, что это просто неудачный образец живописи, от которого бросает в дрожь, но Валлин научила меня смотреть несфокусированным взглядом, погружаясь в краски. Цвета захватывали и накрывали меня океанской волной. Это было очень приятно, словно краски, такие бледные в остальных творениях рудеев, вдруг оживали и обретали собственную душу, выполняя новую для них роль. Когда мы остановились в той части галереи, где был представлен синий и фиолетовый, кто-то выскочил из тени и едва не сбил с ног Валлин. Меррит. Он вовремя остановился.
– Гриаллак! – прошипела Валлин. Это было проклятие демонов, очень сильное и лишенное эквивалентов во всех известных мне языках. Оно означало приблизительно следующее: «Ты, скотина, заставляющая меня мечтать о том, чтобы изжевать твою сущность и выплюнуть ее. Если никто не сделает это в ближайшее время, клянусь, я сделаю это сама!» Она коротко взмахнула рукой. – Ты явился туда, куда тебе запрещено входить, иладд! Ты заплатишь за это.
Меррит побелел и отшатнулся. Прежде чем он успел скрыться, у него за спиной появились три рудея. Он яростно сопротивлялся, но скоро уже лежал на полу лицом вниз и ругался. Один из демонов топтался по его рукам.
– Надо отхватить оставшиеся, – пробормотал рудей, ставя башмак на пальцы Меррита. – Тогда можно быть уверенным, что он не примется за свои гнусности снова.
– Стойте! Не надо… – Я ринулся вперед с этим жалким протестом, надеясь помочь ему, но Валлин остановила меня.
Один из рудеев вытащил из-за пояса у Меррита кожаный мешочек, заглянул в него и передал даме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50