Конструкцию сотрясали мощные толчки,
сопровождаемые пугающими низкочастотными стонами, подсказывающими, что пол
вот-вот провалится.
Хэссон подтолкнул Тео к отверстию в большом окне. Он схватил парнишку
за плечи, повернул лицом к себе и включил его АГ-аппарат. Лампочка
готовности на поясе Тео осталась мертвой. Взгляд Хэссона привычно
скользнул по оборудованию Тео и пораженно замер на пустых зажимах, в
которых должен быть аккумулятор. И тогда Хэссон действительно чуть не
запаниковал.
- Тео! - крикнул он в ужасе. - Твой аккумулятор! Где твой
аккумулятор!
Руки Тео сжались у пустых зажимов.
- Барри его забрал... Мексика... Я забыл...
- Ничего... это поправимо...
Хэссон почувствовал, как губы его сложились в бледное подобие улыбки.
Он отсоединил свой аккумулятор и присоединил к аппарату Тео.
- Я совершенно забыл, - сказал Тео. - Когда я услышал про папу... Что
мы будем делать?
- Мы выбираемся отсюда, как и планировали, - ответил ему Хэссон. - Ты
полетишь первым, а я за тобой, когда найду другой аккумулятор.
Тео повернул свое слепое, но все понимающее лицо к пылающему внутри
отеля аду:
- Как же вы?..
- Не спорь! - приказал Хэссон, заканчивая подключение и оживляя
горошинку света на поясе Тео.
- Мы могли бы попробовать вместе, - предложил Тео. - Я слышал, что
люди летают на закорках друг у друга.
- Ребятишки! - Хэссон толкнул его к отверстию. - Не взрослые, Тео.
Вместе мы далеко превзойдем базовый вес. Любой, кто увлечен полетами как
ты, должен был слышать о БВ и коллапсе поля.
- Но!
- Вылезай! Я установил тебе чуть меньше мощности, чем надо для
поддержания высоты. Когда выберешься, просто дрейфуй и опускайся. Ну же...
Давай!
Изо всех сил Хэссон толкнул парнишку в прохладное черное убежище
ночного неба. Тео, чувствуя, что падает, добавил еще толчок ногами и
превратил падение в нырок, вынесший его далеко за пределы интерференции, к
драгоценным переливам городских огней. Он медленно поплыл в мягком
воздушном море.
Хэссон проводил его взглядом и вдруг почувствовал, что плита у него
под ногами начала трястись и шевелиться, словно живая. Он сошел с нее и
теперь уже спокойно направился к лестнице, испытывая скорее, любопытство,
чем страх за свою жизнь. И в этот момент плита взорвалась, разлетевшись на
множество пылающих осколков. Некоторые из них посыпались на нижний этаж,
другие полетели вверх в ревущей струе пламени, от которого на площадке
стало светло, как днем. У Хэссона выступили слезы на глазах. Он бегом
бросился к лестнице и рванулся вверх, каждую секунду ожидая, что под
ногами окажется пустота. Новые угрожающие раскаты и усиление свечения
подсказали ему, что конструкции отеля начинают уступать растущему натиску
огня.
Хэссон попытался бежать еще быстрее, заставляя свои ноги с каждым
шагом перешагивать как можно больше ступенек, дыхание его превратилось в
раздирающие горло хрипы. Хэссон вдруг испытал новый страх, а вдруг он
пробежал тот уровень, на котором лежало тело Латца. Или... Вдруг Латцу
удалось пережить казавшуюся смертельной рану, хотя бы ненадолго, и его
больше нет на площадке? С испугом посмотрев вверх, Хэссон заметил, что еще
только приближается к тому месту, где кончаются перила, значит все, в
порядке! Он птицей пронесся еще один огромный пролет и испытал мгновение
глубочайшего облегчения при виде неподвижного тела Латца. Труп лежал на
том же месте, где Хэссон оставил его в последний раз.
Подойдя к мертвецу, Хэссон опустился на колени и ощупал его, ожидая
почувствовать прямоугольник аккумулятора Тео либо в карманах Латца, либо
поблизости на полу. Он не смог его найти. Тогда Хэссон стал искать рядом
на площадке, но вскоре понял, что в неровном и неярком свете любой кусок
мусора или строительного материала будет казаться ему аккумулятором.
Внизу взорвалась еще одна бомба. За взрывом последовали уже хорошо
знакомые Хэссону столбы пламени и облака пыли и дыма. Вместе с градом
бумажных и пластмассовых комков пришло ощущение движения пола, пугающее
чувство его ненадежности.
И тут Хэссон наконец-то осознал, что просто глупо в момент крайней
опасности поддаваться природной слабости и позволять себе быть брезгливым.
Он перекатил тело Латца на бок, обнажив обугленную непристойность
смертельной раны, и отсоединил аккумулятор от АГ-аппарата мертвеца. Сама
коробочка и ее контакты были густо измазаны темной кровью. Хэссон прижал
аккумулятор к груди и тяжело побежал вверх по лестнице.
Подъем теперь был затруднен отсутствием перил. Длительная и тяжелая
нагрузка сделала ноги Хэссона слабыми и непослушными. Все чаще и чаще у
него подгибались колени, а ступни не дотягивались до цели. При отсутствии
же ограждения даже небольшая потеря равновесия могла в любой момент
привести к безвозвратной прогулке в бушующий огненный ад первого этажа. В
довершение всего, Хэссон находился теперь в той части отеля, где,
насколько он знал, еще никто не ходил после того, как Морлачер расставил
там свои сюрпризы. А это означало, что существует дополнительная опасность
быть прихлопнутым невидимой рукой костлявой старушки. Остатки мыслительных
способностей подсказали Хэссону, что с этой опасностью он вынужден
смириться, главное - выбраться из отеля, и для этого ему обязательно надо
подняться до самой крыши и найти там выход, которым пользовались Барри
Латц и другие непрошенные гости "Чинука". Это был отчаянный и опасный
план, но другого для Хэссона не существовало.
Отныне он сосредоточился только на ближайшем будущем!
Испытывая мучительную боль в мышцах ног и стараясь не слышать свое
шумное дыхание, Хэссон стал гадать, ведет ли лестница, по которой он
поднимается, на крышу. Планировалось устроить наверху сады и плавательные
бассейны так что, скорее всего, было предусмотрено, что постояльцы смогут
попадать наверх не только с помощью лифта, но и по лестницам. Подгоняемый
надеждой легко оказаться на свободе, под чистым звездным небом, Хэссон
устремил взгляд вверх. Интересно, сможет ли он узнать верхнюю площадку?
Это оказалось несложным. Почти все пространство верхнего этажа от
пола до ставшего невидимым потолка оказалось заполненным непроницаемыми
клубами черного дыма.
Задыхаясь, Хэссон упал на ступеньки, круто поднимавшиеся к верхнему
этажу, и почувствовал себя крепостью, осажденной неприятелем со всех
сторон. Нижний край многометрового дымного покрывала был удивительно резко
очерчен. Он шевелился и вздувался, как поверхность слабо кипящего супа,
который почему-то видишь перевернутым вверх ногами. Между ним и полом
оставался тонкий пласт чистого воздуха. Заглянув в прозрачный слой этого
бутерброда, Хэссон различил еще один лестничный марш, начинавшийся на
противоположной стороне площадки. Ступени были уже, чем те, на которых он
сидел, и они наверняка вели прямо к выходящей на крышу отеля двери.
Хэссон не двигался еще несколько мгновений, затем сделал глубокий
вдох и побежал по лестнице вверх. Казалось, ноги сами находят ступени.
Ослепший в дыму Хэссон пулей несся к свободе, понимая, что одного вдоха
этой вонючей черноты будет достаточно для того, чтобы произошла
катастрофа. Почти в тот же момент ему в голову пришла новая мысль: как
можно быть уверенным, что ступеньки, по которым он сейчас бежит, той же
конфигурации, что и нижние? Откуда он знает, что не сверзится сейчас в
пропасть? Отгоняя эту жуткую мысль, Хэссон продолжал свой ужасный бег.
Чтобы хоть как-то ориентироваться в пространстве, он старательно вел рукой
по грубой поверхности стены, пока не достиг маленькой площадки и
металлической двери. Дверь была на засове с висячим замком!
Но Хэссон был почти благодарен этой двери за то, что ее очевидная
надежность не соблазнила его на трату драгоценного времени в тщетных
попытках ее взломать. Не останавливаясь, он круто развернулся и побежал
обратно. Хэссон достиг места старта как раз тогда, когда его легкие уже
начали сдавать и упал на ступени. Липкий едкий дым расцарапал ему ноздри и
горло и вызвал приступ кашля. Хэссон судорожно цеплялся за ступени и долго
и исступленно кашлял, но какая-то неведомая частица его сознания, презирая
такую ничтожную мелочь, использовала эти мгновения астральной
отрешенности, чтобы оценить ситуацию.
С того момента, как Хэссон попал в отель "Чинук", его жизнь зависела
от взаимодействия разнообразных сил. Некоторые факторы ему мешали, они
были связаны с людьми другие имели чисто физический характер, и не все
действовали исключительно против него. Например, конструкция и план отеля
предоставили ему возможность передохнуть, дали время для маневра. Огонь
напоминал архаичный реактивный двигатель, которому нужны воздухозаборники
и эффективный механизм выхлопа, без чего он никогда не достигнет полного
смертоносного великолепия. То, что крыша отеля оставалась закупоренной и
неповрежденной, о чем свидетельствовало пойманное здесь в ловушку дымное
покрывало, лишило огонь тяги, которой он так жаждал, замедлило его
продвижение и парализовало возможный размах. Если бы не было слоя дыма, то
и его. Роба Хэссона, уже не было бы в живых: он давным-давно был бы
поглощен пламенем и превращен в головешку. Невезение Хэссона в том - и
здесь нет злого умысла физического мира - что то же самое ядовитое облако
теперь не дает ему возможности как можно быстрее отыскать единственный
выход во внешний мир...
Далеко внизу часть здания задрожала в каком-то катаклизме, вдруг
выгнувшем балки лестницы, на которой сидел беглец. Послышались чудовищное
дрожание и грохот. Это целые лестничные марши отламывались от опор и
падали вниз, как небрежно выпущенные из руки игральные карты. Потоки
горячих газов гейзерами пронеслись по лестничной клетке, взбив пелену
дыма.
Хэссон невольно застонал. Лестница, за которую он цеплялся, вновь
слегка дрогнула. Он переполз на пол этажа и прижался к плитам, чтобы
оставаться в полосе чистого воздуха.
При этом всякий раз, когда очередной клуб дыма захватывал его своим
нижним краем, Хэссон вынужден был задерживать дыхание. Даже на уровне пола
воздух был так загрязнен, что раздражал легкие, и у него начался медленный
неотвязный кашель. В глазах запульсировал красный туман.
Хэссон моргнул, прищурился и попытался вглядеться в видимое
пространство своего съежившегося мирка. И тут он сделал запоздалое
открытие, что мерцающий невдалеке неверный красный свет - не случайное
явление, а что-то, имеющее отношение к внешнему миру. Движимый непонятным
побуждением, Хэссон пополз вперед. В конце концов, невообразимое время
спустя, он обнаружил, что оказался на берегу круглого озера!
Хэссон затряс головой, стараясь вернуть себе ощущение пространства и
способность оценивать ситуацию.
То, что он видел, было не озером, не прудом, не бассейном. Это
была... лифтовая шахта.
Сузив глаза до щелочек, чтобы роговицу не обожгло рвущимся вверх
раскаленным воздухом, Хэссон заглянул в уходящие в бесконечность
чередующиеся кольца темноты и оранжевого пламени. В самом центре этой
бесконечности, где-то далеко-далеко чернел маленький немигающий зрачок.
Он как будто гипнотизировал Хэссона, манил его, соблазнял.
Хэссон с усилием оторвался от него и перевел взгляд на тяжелый кубик
аккумулятора, который все еще сжимал в руке. Он перекатился на бок, и
действуя с неспешной четкостью человека в трансе, вставил элемент в пустые
зажимы. При этом он умудрился заметить, что на металлическом корпусе
осталась глубокая царапина от терморезака, оборвавшего жизнь Барри Латца.
Хэссон стер темную липкую кровь с клемм и подключил их к
антигравитационному генератору Теперь ему оставалось только повернуть
выключатель и шагнуть в ожидающую его шахту. Упасть в безопасность,
мимолетно подумал Хэссон.
Конечно, это был необычный способ спасения - его не найдешь в
рекомендациях многочисленных пособий, по технике полета. АГ-поле будет
искажено и не подействует внутри лифтовой шахты, а это значит, что он
пролетит четырнадцать этажей и даже больше, минует массив непосредственно
самого отеля, и только после этого появится подъемная сила. Свободное
падение будет длиться примерно шестьдесят метров, и это расстояние Хэссон
пролетит где-то за четыре секунды, если сделать небольшую поправку на
сопротивление воздуха. Конечно надо признать, что это неприятный и
неуютный, скажем так, старт, он может выбить из колеи человека робкого или
неоперившегося новичка, но для опытного воздушного полицейского, который,
совершая арест, однажды пролетел к земле три тысячи метров, это пустяк,
просто пустяк...
Хэссон повернул выключатель на поясе и улыбнулся дрожащей
недоверчивой улыбкой: контрольная лампочка не загорелась. Итак, его
АГ-аппарат не работает и у него нет шансов выбраться отсюда.
"Я назову тебе три вещи, которые это может означать, - подумал
Хэссон, заглушая свое отчаяние педантизмом школьного учебника, - а потом
скажу то, что это есть на самом деле!
Это может означать, что тока нет, но не наверняка. Может, ток и есть,
но микропроцессор контрольного устройства решил, что аккумулятор не в
идеальном состоянии. Микропроцессор не понимает, что такое крайние
обстоятельства. Он рассматривает каждый взлет как начало восьмичасового
демонстрационного перелета.
Это может означать, что ты повредил генератор АГ-поля, когда ударился
об оконную раму второго этажа, но вряд ли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24