Взглянув на выражение лица Тео, Хэссон поднялся, чтобы закрыть дверь
в гостиную. Он повернулся, не приготовившись как следует к движению, и
застыл: спина напряглась от такого чувства, словно кто-то вонзил
стеклянный кинжал ему между позвонками. Хэссон постоял, опираясь на стол,
потом осторожно протянул руку к дверной ручке.
- Ну, Бак, это же не важная персона... - говорил Уэрри в соседней
комнате.
- Когда я говорю, что сукин сын - важная персона, - прорычал
Морлачер, - это значит, что сукин сын действительно важная персона. Он
приехал сюда, чтобы...
Хэссон захлопнул дверь, приглушив разговор до невнятного рокота, и
постарался выпрямиться. Расхаживавший по комнате Приджен наблюдал за ним с
добродушным презрением.
- Ну, ты и вправду не в форме, кузен Эла из Англии, - заметил он,
улыбаясь через реденькие усы. Зубы его были почти зеленого цвета какой
бывает у людей, которые их никогда не чистят, а передние зубы у десен
почернели от кариеса. - Автомобильная авария, так?
- Правильно. - Хэссон с трудом сдержал льстивую улыбку.
Приджен покачал головой и, сжав зубы, с шипением выпустил через них
воздух.
- Не следовало щеголять в машине, кузен Эла из Англии. Надо было
шагать по небесам, как полагается взрослому человеку. Посмотри на юного
Тео! Тео им всем покажет, как только сможет. Правильно, Тео?
Тео Уэрри сжал губы и не снизошел до ответа.
- Тео собирался вернуться к себе в комнату, - сказал Хэссон. -
Кажется, он кончил завтракать.
- Чушь! Он еще не притронулся к кофе. Пей кофе, Тео.
Приджен подмигнул Хэссону, прижал палец к губам, призывая к молчанию,
и насыпал чуть ли не пригоршню сахарного песка в чашку паренька. Размешав
получившуюся гущу, он вложил чашку в руку Тео. Тео, на лице которого ясно
читалось подозрение, сжал чашку, но не стал подносить к губам.
- По-моему, вы положили слишком много сахара, - небрежно произнес
Хэссон, испытывая тошноту от собственного безволия. - Мы не хотим, чтобы
Тео растолстел.
В ту же секунду игривое выражение исчезло с лица Приджена. Он
исполнил свой запугивающий маневр: внезапно пригвоздил Хэссона к месту
хмурым, злобным, лешачьим взглядом, а потом двинулся на него, неслышно
ступая на пятках. "Не может быть, чтобы это происходило со мной", - думал
Хэссон, обнаружив, что кивает, улыбается, пожимает плечами и пятится из
кухни. Под угрожающим взглядом Приджена он добрался до лестницы и положил
руку на перила.
- Извините, - проговорил он, с ужасом ожидая, какие еще слова
произнесут его губы. - Отлучусь по малой нужде.
Хэссон поднялся по лестнице с намерением пройти в спальню и там
запереться, но дверь ванной была как раз перед ним и, пытаясь сделать вид,
что ему действительно надо облегчиться, он вошел в нее и нажал выгнутую
кнопку на ручке. И тут ему стало совсем тошно.
- Отлучусь по малой нужде... - выдохнул он. - О, Господи! По малой
нужде!
Прижав руку к губам, чтобы они перестали дрожать, Хэссон уселся на
выкрашенное белой краской плетеное кресло и с острым чувством потери
вспомнил, как легкомысленно избавился от бесценного сокровища - запаса
зеленовато-золотистых капсул транквилла. "Я схожу к доктору и попрошу еще,
- подумал он. - Я куплю еще таблеток от утренней депрессии и телевизионных
кассет, и все будет в порядке". Хэссон опустил голову на руки и ощутил
себя почти как тогда, когда парил под лиловым куполом стратосферы -
замерзшим, далеким от всех, покинутым...
Его безмолвное раздумье прервал шум открывшейся внизу двери и
громоподобный голос разгневанного Морлачера. Хэссон подождал несколько
секунд и, слегка приоткрыв дверь, выглянул в прихожую. Морлачер и Приджен
запечатывали свои костюмы и готовились к полету. Дверь в гостиную была
закрыта, Эла Уэрри нигде не было видно. Приджен открыл входную дверь,
впустив белоснежное сияние отраженного дневного света, и вышел. Морлачер
уже собирался последовать за ним, когда произошло еще какое-то движение и
в прихожей появилась разрумянившаяся на морозе Мэй Карпентер. Она несла
авоську с покупками и была одета в классический твидовый костюм,
отделанный мехом, отчего казалась странно скромной. Морлачер посмотрел на
нее с явным восхищением.
- Мэй Карпентер, - проговорил он, нацепив лихую улыбку, совершенно не
похожую на то выражение лица, которое наблюдал у него прежде Хэссон, - вы
хорошеете и хорошеете с каждой нашей встречей. Как вам это удается?
- Наверное, правильно живу, - с улыбкой ответила Мэй, видимо, не
смущаясь тем, что Морлачер стоит так близко от нее в тесной прихожей.
- Ну, это надо записать! - хохотнул Морлачер. - Сплошная аранжировка
цветов и плетение кружев в дамском клубе, да?
- Не забудьте еще конкурсы на лучший торт. Вам бы посмотреть, на что
я способна с кулинарным шприцем в руках.
Морлачер громко расхохотался, обнял Мэй за талию и понизил голос:
- Серьезно, Мэй, почему вы не заходите навестить меня с тех пор, как
вернулись в город?
- Была занята. А потом, девушке не положено заходить к мужчине,
правда? Что люди скажут?
Морлачер бросил взгляд в сторону закрытой гостиной, потом притянул
Мэй поближе и поцеловал ее. Она на мгновение прильнула к нему, и Хэссон
заметил легкое покачивание ее бедер, которое вчера его так взволновало. Он
замер на своем наблюдательном посту, страшась, что его поймают за
подсматриванием, но не мог оторваться.
- Мне пора, - сказал, наконец, Морлачер. - У меня срочное дело в
городе.
Мэй взглянула на него сквозь подрагивающие ресницы:
- Может, это и к лучшему.
- Я вам позвоню, - прошептал Морлачер. - Мы что-нибудь придумаем.
Он повернулся и исчез в белом блеске заснеженного мира. Мэй
посмотрела ему вслед, закрыла дверь и, не останавливаясь, чтобы снять
жакет, направилась вверх по лестнице к ванне. Хэссон чуть было не
захлопнул дверь, но успел сообразить, что это будет замечено. С пересохшим
ртом, одурев от волнения, он резко отодвинулся от двери и наклонился над
раковиной, словно мыл руки. Мэй прошла мимо ванной и скрылась в соседней
комнате.
С преувеличенной осторожностью, крадучись как вор в театральном
спектакле, Хэссон выскочил из ванной и бросился в свое убежище. Он
бесшумно запер за собой дверь и тут же обнаружил, что сердце его
колотится, как допотопный двигатель. В ту же минуту Хэссон окончательно
решил как можно больше времени проводить у себя в комнате и избегать
прямого контакта с остальным человечеством. Он присел на край кровати,
включил телевизор и постарался стать частью его уменьшенного и
управляемого мирка.

Прошло не более получаса, и в дверь спальни постучали. На площадке
стоял Эл Уэрри. Он сменил полицейскую форму на вельветовые брюки и черный
свитер и казался теперь значительно моложе.
- У тебя есть минута, Роб? - спросил Уэрри заговорщическим
полушепотом. - Я бы хотел переброситься с тобой парой словечек.
Хэссон жестом предложил Уэрри войти.
- В чем дело?
- Разве ты не догадываешься?
Хэссон постарался не встречаться с ним взглядом.
- Я здесь просто проездом, Эл. Вовсе необязательно...
- Знаю, но мне станет легче, если я c кем-нибудь поговорю. Как насчет
того, чтобы пойти выпить пару кружечек пива?
Хэссон посмотрел на телевизор, который опять из-за разницы во времени
не показывал нужных ему программ.
- А телемагазины будут открыты? Мне надо купить каких-нибудь кассет.
- Мы можем заодно сделать и это, нет проблем. Ну, так как насчет
пива?
- Мне после вчерашнего дьявольски хочется пить, - признался Хэссон,
протягивая руку за пальто.
Уэрри с обычной своей жизнерадостностью хлопнул его по плечу и,
громко стуча каблуками, стал спускаться по лестнице. Через минуту они уже
мчались в патрульной машине по улице, мокрое черное покрытие которой
придавало ей сходство с венецианским каналом. Когда машина набрала
скорость, толстые пласты снега, налипшего ночью на ее капот, начали
отламываться под напором ветра и беззвучно разбиваться о ветровое стекло.
Хэссон решил, что снег, в отличие от английского, здесь сухой и легкий.
Машина свернула на центральную улицу, взяла небольшой подъем, и перед ними
развернулась панорама арктически-чистого и идиллически тихого городка,
буквально залитого лучами солнца. Любые краски казались здесь значительно
ярче по контрасту с окружающей белизной, а окна домов представлялись
угольно-черными прямоугольниками. Дальше к югу сияла фантастическая
колонна отеля "Чинук". Она походила на стальную булавку, которой кто-то
сколол землю с небом.
Хэссон уже познакомился с общим планом Триплтри и теперь внимательно
рассматривал систему управления воздушным движением. Ориентируясь по ней,
он безошибочно находил общественно значимые строения. Стеклянно-коричневый
массив, выделявшийся из группы низких зданий оказался мебельным магазином.
На его крыше, несмотря на яркий солнечный день, сияла гигантская лазерная
проекция кровати с пологом. Хэссон нахмурился: на компьютерном пульте его
памяти замигала янтарная лампочка тревоги.
- Вон там, - сказал он, указывая Уэрри на магазин. - Вчера там было
кресло.
Уэрри ухмыльнулся.
- Это новая игрушка Мэнни Вейснера. Он меняет изображения два-три
раза в неделю, просто чтобы позабавиться.
- Значит, она у него недавно?
- Месяца три или около того. - Уэрри не без любопытства посмотрел на
Хэссона. - А почему вы спросили?
- Просто так, - ответил Хэссон, стараясь потушить янтарную лампочку.
Вчера проекция показывала кресло, и Тео Уэрри тоже сказал, будучи
слепым, что там изображено кресло. Вполне закономерно было предположить,
что кто-то ему сказал об этом в прошлый раз, когда над магазином было
изображено кресло, и не рассказал о привычке владельца все время менять
его рекламу. Кресло - один из обычных предметов в мебельном магазине,
поэтому вероятность того, что Тео не ошибется, не так уж и мала. Хэссон
постарался выбросить это из головы и даже разозлился на свою неотступную
привычку хватать кусочки информации и пытаться сложить из них
картинку-мозаику. Гораздо интереснее и важнее был вопрос о том, что хочет
обсудить с ним Уэрри. Хэссон надеялся, что не услышит признаний в
продажности. В прошлом ему случалось видеть, как полицейские офицеры
слишком тесно сближались с людьми вроде Бака Морлачера, и ни у одной из
таких историй не было счастливого конца. Мысль о Морлачере потянула за
собой воспоминание о его собственном унизительном столкновении со Старром
Придженом, и Хэссону пришло в голову, что Морлачер и Приджен - странная
пара. Он спросил об этом Уэрри.
- Прекрасный образчик закоренелого преступника, который ни разу не
сидел, - сказал Уэрри. - Старр был замешан в чем угодно, начиная от
изнасилования до ограбления при отягчающих обстоятельствах, но в
материале, который имела на него полиция, всегда была какая-нибудь
процессуальная погрешность. Или на свидетелей нападала амнезия. У него
ремонтная мастерская в Джорджтауне: стиральные машины, холодильники и все
такое прочее, но большую часть времени он увивается вокруг Морлачера.
- А что имеет с этого Морлачер?
- Наверное, компанию. У Бака ужасно вспыльчивый характер, особенно
когда опрокинет несколько рюмок, и у него привычка деликатно намекать на
свое неудовольствие, лягая окружающих в промежность. Так что если
встретишь в Триплтри мужика с ногами колесом, это вовсе не значит, что
перед тобой ковбой: он просто работал раньше на Бака, только и всего.
Большинство стараются держаться от него как можно дальше, но Старр с ним
неплохо ладит.
Хэссон кивнул, чуть заинтригованный упорной привычкой Уэрри называть
по имени всех, даже тех, кого должен был бы ненавидеть или презирать.
Создавалось впечатление, что Эл относится ко всем человеческим слабостям,
от самых пустяковых до самых серьезных, одинаково - небрежно-терпимо.
Хэссон трудно было примирить такое качество с профессией блюстителя
закона. Он сидел тихо, поглощенный несильной болью в спине и бедре.
Уэрри остановил машину у бара неподалеку от торгового центра
Триплтри.
- "Голотроника" Бена сразу же за углом, - сказал Уэрри. - Отправляйся
покупать свои кассеты, а я пока закажу пару кружек.
Шагая с напористой легкостью боксера, Уэрри направился в коричневатый
сумрак бара. По нему нельзя было бы догадаться, что его что-то гнетет.
Хэссон проводил полицейского взглядом и нырнул в яростные струи
отраженного витринами солнечного света. Каждые несколько секунд дорогу ему
пересекали тени: летуны спускались с неба, приземляясь на плоские крыши
зданий - характерная деталь современных городов. Причина заключалась в
том, что антигравитационные поля разрушались, когда их силовые линии
пересекались с массивными объектами, такими, как стены. Вот почему не
существовало самолетов, оборудованных антигравитационными двигателями, и
поэтому же современные общественные здания имели плоские крыши или
окружались широкими посадочными полосами. Любой приблизившийся к стене
летун, вдруг обнаруживал, что он больше не летун, а обыкновенный смертный,
хрупкий и испуганный, несущийся к земле с ускорением десять метров в
секунду за секунду. Тот же самое эффект происходило и при интерференции
двух АГ-полей: именно из-за этого сержант воздушной полиции Роберт Хэссон
совершил великое падение над Зоной управления Бирмингема, бесконечное
орущее падение, которое чуть...
С трудом вернув мысли к настоящему, Хэссон отыскал магазин, в котором
купил свой телевизор, и вошел в него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24