Твари с воплями бросились врассыпную, и ветер подхватывал их. Рядом вспыхнул свет, превратившийся в Финелу и ее наездницу, и он увидел, что лицо Арафель спокойно и жутко, когда она шлет стрелу за стрелой вслед за его. Они забыли о людях. Те стали для них ничем. Здесь шла война, и тут был враг, древний, как сама земля, и столь же старый, как они. Сменяющиеся образы бежали перед ними, то оборачиваясь и обороняясь, то падая и погибая от ран.И вдруг они остались одни, и все вокруг затянуло серой дымкой — «они бежали, бежали», — пело ему воспоминание; и куда бы он ни глянул, всюду стояла отравленная железом тишина.— Идем, — сказала Арафель и перенеслась на кровавое, разоренное поле. Дождь лил, не касаясь их, но барабаня по кровавым лужам, пропитывая мертвые тела и сломанные копья. Они были в середине поля, где обе стороны разошлись для передышки. Киран повернул Аодана и поскакал к Кер Веллу, у которого сгрудились пешие и конные, прижимаясь к стенам.Это была передышка, а не победа. Это была подготовка к новому бою, пока небо проливало свои слезы.И еще один всадник возник в мареве поля боя. И вид его был, как всполох ночи, и одежды его раздувались встречным ветром, дувшим навстречу тому, что бушевал в смертном мире. Госпожа Смерть остановилась перед ними и склонилась через холку своей лошади, и Киран вздрогнул, ибо в смутных очертаниях головы скакуна ему увиделась голая кость черепа.— Ты обезумела, — промолвила Смерть. — Возвращайся. Останови это.— Я обязана, — ответила Арафель. — Они призвали мою помощь.Смерть выпрямилась и, приподняв черный рукав, указала на дальние ряды противника.— Они там, пришли из-за холмов на помощь им. Разве ты не знаешь? Там силы, пришедшие на помощь им.— Что ж из того. Но мы обязаны.— Это мои собратья-боги, — сказала Смерть. — И я несу тебе от них известие: уйди, пока не стало хуже.— Пусть сами уйдут, — сказала Арафель. — Здесь зла довольно и без них.— Уйди, — прошептала Смерть. — Если бы Вина Ши оставили эту землю, то эти твари никогда бы не повыползали снова.— Лишь потому что я все время была здесь, девчонка, они скрывались по своим норам. — Арафель рассмеялась, и черный конь вздрогнул. — Теперь ты знаешь, какой дозор я несу в Элде?Смерть замерла, не зная, что ответить. Киран взирал на черноту, а Аодан уж начал рыть копытом, ибо под ногами начиналось шевеление, и силы собирались.— Я снимаю заклятие с тебя, — с трудом промолвил Киран Арафели. — Я знаю, что суждено. Я обрек тебя на это. Я освобождаю тебя. Отдай нас Смерти, нас и их, только так можно всему положить конец.Арафель взглянула на него, и волосы у него встали дыбом, ибо глаза ее метали молнии.— Лишь люди наделяют их властью, — промолвила она. — А взгляд твой и вправду стал вернее, чем он был. Мы будем биться на этом поле до тех пор, пока то войско не отзовет само своих союзников.— Но будь они победители или побежденные, они не сделают этого.— Что ж, пусть так. Но если победит твой смертный враг, его союзники усилятся, их станет больше. И эти силы разойдутся и наберут мощь, они сметут весь мир. Понимаешь ли меня, о, человек, мой брат?— Прости меня, — прошептал Киран.— Ты хочешь от меня покоя. Возьми его. Но признаюсь, я ожидала больших сил в Кер Велле. Если б мы могли отнять у неприятеля жизни и воюющие руки… но у нас нет сил на это.— У вас есть неиспользованные силы, — заметила Смерть. — Используйте их! Неужто ты дашь им взять верх?— Но ты знаешь и цену этих сил.— Но они нам потребны сейчас.— Такая жертва не погубит их, а лишь отгонит на время. А что же дальше, госпожа Смерть? Что станет с ними за тысячи людских жизней, когда они разойдутся в своей безнаказанности? Ты не имеешь над ними власти, не больше, чем надо мной. Нет, это безнадежно. Нет, я скажу тебе, что надо сделать — не трогай Кер Велл. Наши силы и так уже слишком малы.— Я не могу, — склонила голову Смерть. — Я тоже обязана делать свое дело.— Мой король придет сюда, нам нужно лишь продержаться, — сказал Киран.— Твой король слишком долго медлит, — тихо промолвила Арафель. — Ты поступил бы мудрее, если б призвал меня на помощь ему, а не обреченному Кер Веллу. Сейчас же наш долг служить ему и быть поверженными. А чего будет стоить это поражение, тебе не понять сейчас.— День тому назад там было сражение, — сказала Смерть. — Верьте мне, ибо я знаю. Там до сих пор продолжаются стычки, и те холмы крепко удерживаются той силой, о, человек. Не надейся на них. В горловине Кердейла враг тоже взял верх, и все силы твоего короля не могут изгнать его оттуда.Киран слушал. И под черным капюшоном словно что-то блеснуло. И что-то застучало в нем — верно, его сердце или Арафели, или оба забились вместе. Он положил руку на камень на своей шее и услышал его шепот, и ощутил эльфийскую душу, давшую сил ему рассмеяться над тем, что пришло ему в голову; и Аодан рванулся под ним.— Нет, — попросила его Арафель, но глаза ее зажглись огнем. — Ты мудр, но этот путь не для тебя, о, человек. Ты должен стоять здесь, где ты служишь Кер Веллу. Я свободна, чтобы поехать туда.— Все его союзники падут, и враг захватит его, — промолвила Смерть, и чернота окружила ее, как нимб. — Но я уйду с этого поля со всеми своими силами. Это все, что я могу сделать.— Иди, — сказала Арафель.И Смерть растаяла. Остался лишь дождь, да и тот вскоре прекратился.Арафель зашепталась с Финелой. И кобылица понеслась. Аодан заржал ей вслед и ударил землю копытом, но остался стоять.А на другом конце поля враг уже собирал свои силы.Киран вздрогнул. «Берегись, — прошептал ему голос, — то лишь люди. Иные же ближе».— Лиэслиа, — промолвил он, сжимая камень, и, вздрогнув, сдался. — Я отказываюсь от себя. Проснись. Проснись, Лиэслиа. Ты им нужен сейчас. Проснись! Враги твои здесь!И холодное пламя поднялось из камня. Оно напугало его, как и сила, пронзившая его члены, и гордость, от которой перехватывало дыхание, и смех, презирающий человека.И тогда Аодан заржал и широким шагом понесся к поредевшим войскам Кер Велла, и остановился перед ними. Он увидел лицо Скаги, рассеченное кровавой раной, заметил, как этот бесстрашный человек отшатнулся от него, как отступили остальные. Он метнулся в иной мир и увидел врага, накатывающего, как прилив. Он вынул стрелу из колчана и выстрелил, и увидел, как ледяное острие глубоко впилось в несчастную жертву, упавшую в муках.И вместе с камнем он ринулся к Элду, отбрасывая отблеск на все войско у себя— за спиной, одевая их всех в серебро.— Вперед, — крикнул он им, но не он — эльфийский князь, вынувший меч и ударивший Аодана пятками по бокам, князь, умевший противостоять железу и не знающий язвящей боли. Быстрее и быстрее несся Аодан, и все больше и больше отставали люди, и эльфийский меч вспыхивал из ниоткуда, разя человеческую плоть, и снова исчезал, прежде чем ему успевали ответить ударом на удар.Но никто не умирал. Неприятель слабел, и человеческое оружие наносило страшные раны, и люд Кер Велла оборонялся в ответ, но не погибал, а продолжал рубить врага, пока двигались члены.И завыл ветер, и сгустилась тьма. Но он не поддался, и молнии выхватывали из мрака чудовищные морды. Удары сыпались один за другим на серебряную кольчугу; в гневе сметал он их и калечил, а Аодан то и дело прыгал из смертного мира в иной, и гнусные твари следовали за ним, и потерявшие смерть люди взирали на них с ужасом.Один из таких был Скага, чей изможденный взгляд Киран узнал — он все еще сжимал свой меч, стоя в грязи. И сердце Кирана сжалось от сострадания, и он подхватил старого воина, но Лиэслиа был сильнее, и Аодан скинул его, грянув громом о землю. Керберн кипел кровью. Вытоптаны были побеги на берегах. А он рубил врага, как только ряды того смыкались, и гнал его и жалил, хоть никто и не умирал. Свет гас и разгорался, ибо человеческое солнце клонилось к сумеркам и занимался эльфийский рассвет.И темные силы, собравшись, хлынули на искалеченный Кер Велл, бросая вперед изуродованных людей неприятеля.И начали теснить его, ибо враг был повсюду, со всех сторон, наседая на сломанные ворота и круша защитников, медливших в своем бегстве.И люди встали с ним рядом, и человек подошел к Аодану — Скага. Старый воин крикнул своим людям, и стрелы полетели со стен Кер Велла — железо, которое злобные твари ненавидели так же, как и он сам. Одни закорчились от боли. Другие прижались к стенам замка, вгрызаясь в самый камень.И ветер подул с востока, и грянул гром.— Арафель! — закричал он.И она была здесь. Он метнулся в иной мир и увидел свет, забрезживший в тумане над блеклой землей, и тени прятались меж его клочьями и пятились, оседая, в отчаянии. И он удерживал от них ворота, хоть рука его устала, и Аодан начал дрожать под ним. Но и земля содрогнулась от грома, и новые воины пришли на помощь неприятелю. Но крик ужаса пронзил эту живую волну — гортанные вопли и военные кличи.«Лиэслиа!» — долетело к нему с ветром, и он увидел, как промелькнула белая кобылица и сверкнул меч Арафели. И Аодан, собравшись с силами, пришел в движение, все ускоряя и ускоряя шаг.И рядом метнулась тень — сумрак в форме лошади и наездницы и свора преследующих их псов. А за ними последовали другие, столь же черные фигуры, как и Смерть — и кто-то из них бежал, напоминая обликом людей, другие же походили на рогатых оленей.Финела мелькнула во мгле, и ее седок был не меньше Смерти — бледным и страшным огнем струились ее волосы на ветру.— Лиэслиа! — приветствовала его Арафель. И он протянул такую же светозарную руку, как у нее, и пожал ей ладонь — вспыхнувшая и угасшая радость, ибо рядом кипела резня.Войска сошлись в буре и мраке, но шум долетал до их ушей приглушенным. Темные твари скакали и набрасывались, убивали и погибали, и искалеченные тени уносились с порывами ветра. Госпожа Смерть протрубила в рог, и сгустились тучи, когда рванулся вперед ее черный жеребец; Аодан кинулся вслед за черной всадницей, и Финела последовала за ним. Бок о бок ехали они со Смертью, и псы заливались лаем, преследуя свои жертвы. Они неслись над землей, попирая ветры. Аодан вскинул голову и встряхнулся, и Арафель повернула назад Финелу, подгоняя отставших и раненых тварей к собакам. Кони рвали копытами облака и высекали молнии. Рог зазвучал еще раз, и к ним примкнули новые всадники с черными, как тучи, знаменами. Воины в полном вооружении с темными ввалившимися глазами преследовали добычу, и пики сверкали в их руках, и кони под ними были такими же черными, как сама Смерть. Умершие собрались преследовать живых. Киран взглянул, и человек в нем вздрогнул, ибо немало из этих лиц было ему знакомо и столько же любимо. Там он увидел двоюродного брата, там — друга детства, а вот еще один на лошади с белыми ушами. «Скага!» — крикнул он, но всадник, не откликаясь, проехал мимо, и многие из людей Кер Велла последовали за ним. Последний обернулся и поманил его за собой.— Лиэслиа! — с укором промолвила Арафель и протянула ему руку. Киран обернулся и снова отдался эльфийскому князю, и Аодан своим широким шагом понес его в облака вслед за бежавшими тенями.И тогда они развернулись вдвоем и поехали через поле в мир людей, ибо битва была закончена. И черные тени шарахались от них, когда они проезжали мимо, и искали укрытий, и исчезали.Люди собрались у ворот Кер Велла на вершине холма. И Арафель с Кираном поехали тише, держась земли, и оружие убрали в ножны.А потом Арафель остановилась и, не сходя с Финелы, взглянула на ворота.— Я свободна, — проговорила она. — Кончено дело.— Подъедем поближе, — попросил он ее, ибо с королевским войском подъезжал Донн и господин Эвальд и оставались люди за стенами Кер Велла. И ему не терпелось узнать, как обстояли дела у тех, кого он любил.— Ты хочешь видеть их? — спросила его Арафель. — Да, мне понятны узы родства. Ступай.Она не последовала за ним к замку. Ему была известна ее гордость, и боязнь обидеть ее мучила его не меньше. Но Аодан почувствовал его желание и двинулся вперед.
Люди в испуге расступались перед ним. А когда он подъехал к воротам, то увидел знамя Эвальда и его самого, раздававшего приказы своим людям. Эвальд замер, уставившись на него. А у ног Эвальда, склонившись, стоял на коленях Барк, сын Скаги, держа на руках изуродованное, грязное тело отца и оплакивая его.— Он сражался лучше лучших, — промолвил Киран. Барк поднял голову, и горе в его глазах уступило место ужасу. Взгляд его ранил Кирана не меньше, чем железо, и боль эта все разрасталась, ибо воздух густел вокруг от страха, затрудняя дыхание. Аодан рванулся прочь, но Киран двинулся дальше под створ разбитых ворот в поисках своего отца и Донкада, и лунного знамени родного Кер Донна. Эльфийское зрение быстро отыскало их, и Киран остановил Аодана рядом с ними в людской круговерти в центре двора.Они взглянули на странного всадника и не узнали его, иначе почему же так исказились их лица при виде его? Он тронулся прочь, и люди шарахались от него в переполненном дворе.— Стой, — попросил он Аодана и соскользнул с его спины, и пошел среди людей, своих родных, мимо двоюродных братьев, на всех лицах видя один и тот же страх.Он прошел дальше и по велению сердца вдруг оказался в каменном зале Кер Велла, где у очага стояли госпожа Мередифь и Бранвин. И в их глазах было не меньше страха, чем у других.— Все хорошо, — промолвил он, сжимая камень, чтобы уменьшить боль, терзавшую его. — Ваш господин дома. Вы спасены. Но Скага погиб.Невольно он зарыдал, промолвив это, и начал таять. Но Бранвин назвала его по имени и удержала этим и попыталась подойти — о, смертное желание. Он протянул ей руку, чтоб помочь, но она не могла идти путями, известными ему. Он поцеловал ей руку, склонился к ее лбу и еще остался с ними.Вошел господин Эвальд и с ним король. Киран склонил колена при виде короля, но юные глаза Лаоклана взирали на него с тем же ужасом.— Приятно мне твое явление, — сказал король, но лишь губами, сердце его молчало. И Эвальд, господин Эвальд, ближайший сосед Элда, кинул на него косой и неприязненный взгляд и лишь затем подошел и обнял его.На это не решился ни один — ни отец его, ни брат, когда вошли по лестнице в зал, звеня оружием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60